Дочь Ледяного Дракона. Турнир

Глава 27

Глава 27.

Время до турнира неслось с неумолимой скоростью, будто озорная речушка, разбиваясь о камни ожидания и тревоги. Каждая минута казалась всё более ценной, а мысли о предстоящем событии заполняли голову. Каждый день, как бусина на нитке, скользил сквозь пальцы, неуловимо превращаясь в прошлое. Воздух вокруг пах грозой перемен. Сердце отбивало свой собственный азартный ритм, подчиненный невидимому маэстро времени. Волнение и ожидание переплетались с ощущением ответственности и желания, наконец, увидеть свет в конце туннеля. Осталось совсем немного времени. Впереди ждала борьба. И я не только о турнире. Борьба, которая в любом случае изменит многое, а то, что она непременно будет, никто не сомневался. Вот только в каком русле пройдут изменения, зависит от многих факторов, на которые мы не всегда в состоянии повлиять.

Почти две недели в напряжении за жизнь и здоровье соседки, как физическое, так и психическое, не прошли бесследно. Мы обе устали от волнения. Но Мири было естественно сложнее. Она не знала, что и думать, что делать. У подруги всё валилось из рук. Практически каждую ночь я просыпалась от тихих всхлипов и, не в силах чем-либо помочь, просто ложилась рядом с подругой, обнимая в молчаливой поддержке.

Но нужно отдать ей должное. За приделами нашей комнаты Мири держалась молодцом. Волнение выдавали лишь подрагивающие пальцы, которые она по возможности прятала в карманы брюк. Мири, как и прежде, общалась с ребятами, которые также делали вид, что всё хорошо. Посещала лекции и в целом вела себя как обычно, послушав советы отца и Нанта. Все понимали, на сколько рискованно данное решение, ведь мы не могли точно знать, как и когда мадам захочет воспользоваться Мири. Но другого выхода не было. На то, чтобы снять чары с кулона, нужно было время. Специалист, что это сделает. И если спец был, то времени, казалось, было недостаточно. Каждую секунду ты ждешь, что вот сейчас бомбанёт. Прилетит мысль убить меня, снять кулон, что значило бы для Мири конец. Жахнуть толпу адептов на полигоне. Масса вариантов. Либо Мири не выдержит и попытается сама снять кулон, прекрасно зная, что её ждет. Ведь ожидание смерти хуже самой смерти…

И вот, спустя столько дней, мы выдохнули с облегчением. Хоть от кулона больше не исходила угроза. Тоже хлеб.

– Спасибо, профессор Даат, – всхлипнула Мири, отбросив в сторону вещицу, которую носила на собственной шее почти всё жизнь. Словно змею, которая в любой момент не укусит, так, не моргнув глазом, задушит.

– Ну, ну. Мири, уже всё хорошо. Вы в безопасности, – обняв и прижав покрепче захлебывающуюся девушку к своей груди, Нант успокаивающе поглаживал её по спине. – Я подумал, что именно этот вы больше не захотите надеть, и сделал точную копию.

Да, отец предупредил, что кулон нужно будет всё-таки ещё поносить, что бы мадам думала, что её плану, хз какому, но он ведь точно есть, ничего не угрожает. Пипа и Лилу не сводили глаз с Элисии. Мы не оставляли надежду, что это всё-таки не мать соседки, что эта мадам использует её образ.

Мири с удивлением посмотрела на профессора, затем на кулон, что он ей протянул и, шмыгнув носом, совсем как ребенок, прошептала:

– Спасибо… профессор.

Глядя на этих двоих, я выдохнула и счастливо улыбнулась. Очень мило со стороны профессора подумать о чувствах девушки и заменить кулон.

– О, как у вас тут интересно, – пропел Пипа, усаживаясь ко мне на плечо. – Но… вынужден вас прервать. У нас там такое…

– Какое? – вмиг теряя всё веселье, перевела взгляд на питомца.

– Мы схватили Элисию, – кувыркнулся Пипа в воздухе, видимо, от полноты чувств, и продолжил. – Она пыталась провести какой-то ритуал прямо… Спорим, не угадаете где?

– Пипа, – рявкнула я. – Не до твоих загадок.

– Ой, ладно… ладнооооо. Что ж кричать-то сразу, – всплеснул он лапками. – Она на острове Фениксов была. Мы с Лилу следили за ней. Все это время она занималась с адептами, либо была в своей лаборатории. В общем, ничего такого. Мы уж как-то приуныли. Но, когда она, собрав какие-то свои наработки, умчалась к порталу, а оттуда на остров Фениксов, твой отец не стал ждать и спеленал своей магией. В общем, нас ждут в замке Ледяных.

Нант предложил Мири остаться, но она наотрез отказалась.

– Если моя мать действительно и есть та сумасшедшая, я должна это услышать сама. Увидеть её… Мне это нужно, – глядя перед собой, словно не видя ничего, твердо проговорила она.

Мы не стали спорить, признавая за ней данное право. Но всю дорогу не сводили с девушки пристальных взглядов, видя в ответ лишь отчаянную решимость.

– Итак, Элисия, в ваших же интересах отвечать правду, – начал отец, как только мы вошли в странное помещение с вайбом пыточной камеры. Атрибутики по случаю тут не было, но тут было нечто иное: стены сияли холодным голубым светом, словно высечены из цельного ледяного монолита, от которого веяло отчужденной вечностью, могильным холодом. На полу вместо привычных плит или досок лежали аккуратно отполированные глыбы прозрачного льда, и каждый шаг отзывался глухим стоном, словно заживо замурованный пленник. По стенам ползли замысловатые морозные узоры в виде перекрученных ледяных змей, а с потолка свисали тонкие, почти хрустальные сосульки. Грозные острые кинжалы. Всё тут словно кричит об опасности.

Отец плавно, я бы даже сказала демонстративно перетек к стене. Его рука задержалась на ней, и мы услышали, как хрустнул ледяной змей, медленно отлипая от стены. Сердце заколотилось в груди, сбившееся дыхание оборачивалось паром.

– В твоих же интересах, Элисия, отвечать правду, – повторил он, и голос его отразился эхом по кристальным стенам, словно раскололся на сотни ледяных осколков.

Мне показалось, что даже воздух стал плотнее, холоднее. Что стоит ей обмануть, и антрацитовые тени, затаившиеся меж ледяных витражей, замкнутся вокруг.

– Что происходит, — голос звучал звонко, но дрожал, как капля воды на краю сосульки. Элисия, в полнейшем шоке, прикованная магией льда прямо к стене, не мигая, смотрела на Владыку Ледяных, отчаянно пытаясь скрыть страх. – Вы помешали моему эксперименту, а теперь ещё и пытать собрались? Мири, ты тоже с ними?

– А ты думала после всех бед, что ты принесла, тебе спасибо скажут? Что ты делала на острове? – ледяной голос отца замораживал. Ледяные змеи вились по его рукам, с хрустальным шипением пронзали Элисию холодом глаз.

– Каких бед, – взвизгнула в полном непонимании мать Мири. – Что вы несете? Я просто пыталась доказать, что Фениксы не ушли. Ректор в курсе моей разработки. Я несколько лет потратила на это и хотела для начала сама посмотреть, что вышло. Мой артефакт должен был почувствовать жизнь даже сквозь маскирующие чары, сквозь отвод глаз, чары сокрытия.

Мы переглянулись. Непонимание на лице Элисии было неподдельным, да и змейки отца не почувствовали фальши, так как оставались абсолютно спокойными и … холодно-жуткими. Но почему сам ректор ничего не рассказывал отцу или Дану. На сколько помню, отец говорил, что с ректором они обсуждали данную ситуацию.

– Допустим, – кивнул отец чуть более спокойно. – Но как ты объяснишь наличие подчиняющих чар и смертельного проклятья на кулоне твоей дочки? Узнаешь?

Мири, повинуясь взгляду отца, дрожащими непослушными пальцами вытащила копию кулона-артефакта и продемонстрировала матери.

– Мири в детстве болела очень сильно. Я сделала этот артефакт для поддержки и стабилизации её магии. Даже не знаю, как мне это удалось. Столько провальных попыток… Но чудом, ни как иначе я не могу это назвать, мне удалось стабилизировать потоки магии дочки. Мири, ты до сих пор его носишь?

– А ты бы предпочла, что бы твоя дочь сняла его и умерла от проклятья? – вкрадчиво донеслось со стороны Нанта. Видимое спокойствие не скрывало гнева, что читался в его взгляде.

– Какое проклятье? Я, по-вашему, совсем ненормальная? Спасти дочь, чтобы потом самой убить? – ужаснулась Элисия, глядя на темного. – Я люблю… дочь. Могу с уверенностью сказать, что я не накладывала на её кулон ничего, кроме того, что уже озвучила.

– И сущность её тоже не ты блокировала? – нахмурился отец. Видимо, наши мысли сходятся, и мать Элисии не та, кто нам нужен. Ей просто не повезло быть втянутой в очередную игру сумасшедшей тетки.

– Сущность? – удивленный взгляд впился в Мири. Она нахмурилась, что-то обдумывая, кивнула сама себе и строго сказала. – Мири, выйди, пожалуйста.

– Но… мама, – прошептала с надеждой. Элисия с нежностью посмотрела на дочь, улыбнулась и одними губами прошептала: «Пожалуйста».

– Мирием на самом деле не моя дочь, – оглушила признанием профессор, с горечью и теплотой глядя на закрывшуюся дверь. – Я не знаю, кто её родители, поэтому ничего не знала о её расе. Малютку, такую крошечную, трогательную, я нашла на пороге своего дома, в старой люльке. Не знаю, что толкнуло оставить её себе, но лишь взглянув в её глазки, поняла, что влюбилась в этот комочек. И несколько лет я действительно была счастлива, пока моя малышка не стала угасать на глазах. Я прошла не один десяток лекарей, потратила кучу денег и нервов, но результата не было. Время неумолимо утекало сквозь пальцы, а Мири становилось всё хуже. И тогда я одернула себя: Элисия, ты ведь не последний артефактор. Попробуй. Десятки провалов меня не остановили. Я не могла потерять дочь. Пусть не я её родила, но она стала мне родной. В конце концов, у меня вышло.

– Элисия, у тебя есть кулон в виде Феникса с распахнутыми крыльями? – видимо, отец хотел окончательно убедиться в её невиновности. – Покажи, что на тебе сейчас.

– Нет, – просто и без каких-либо эмоций она одернула вырез платья на груди, демонстрируя какой-то символ на тонкой цепочке. Нант подошел к ней вплотную и, спрятав кулон в своей широкой ладони, закрыл глаза, изучая свойства.

– Ничего подозрительного, – прокомментировал он, отступая. – Простенький артефакт для энергии. Такие часто носят те, кто много работает и мало спит.

– Не говорите Мири, пожалуйста. Я сама расскажу. Наверное, пришло время узнать ей правду. Я и так очень долго откладывала, боялась. Надеюсь, она простит мне моё молчание. Я не хочу терять дочь, – мы все кивнули, понимая, на сколько тяжело далось Элисии это решение. Но так будет правильно.

Сложный разговор. Сложный день. Выматывающее ожидание…

Мири с мамой отправились к себе. Точнее к Элисси, которую отец ещё немного помучил вопросами о её разработке, потребовал клятву верности и отпустил. Он же прихватил Нанта, и они умчались к Фениксам проверять артефакт Элисии. Сами то они точно знали, что Фениксы никуда не делись с острова. Но как дети помчались испытывать новую игрушку. Элисия, что с жадностью создавала артефакт за артефактом, отказалась испытывать своё детище. Весь запал её иссяк. Она была в ужасе от свалившейся на неё информации и как истинная мать, выбрала провести время с дочкой. Поблагодарив Нанта, что избавил её дочь от этой гадости, они ушли. Нант лишь настоял на том, чтобы завтра проверить комнаты Элисии и украшения на предмет постороннего вмешательства.

Я, пользуясь случаем, заглянула к Лисе узнать, как дела и посмотреть, чем мой ребенок занимается. Да и просто очень соскучилась. Через несколько часов меня должен забрал Дан к себе. Я не видела смысла спорить. О Мири сегодня и без меня есть кому позаботиться. Перед тем, как вернуться в Академию, мы заглянули к отцу. Дан всё же решился обратиться к Завету, надеясь прояснить ситуацию с его народом.

Ребята ещё неделю назад удовлетворили своё любопытство и, надо сказать, это фиаско. После полученных знаний вопросов стало у каждого больше, чем было до того. Все послания напоминали наши с отцом. Хочешь узнать, чем тебя обласкает… кнутом или же пряником – разгадай ребус. По себе знаю, это не так просто, как могло показаться. Ну, либо меня Боги сообразительностью не одарили в достаточной мере. Ибо Фениксы до сих пор заперты, и как их вытащить оттуда, даже при помощи подсказки от Завета Богов, я так и не смогла понять. Отец несколько раз ходил со мной на их остров. Наблюдал, подбрасывал варианты. Что мы только не делали. И кровь с моим пламенем ледяным смешивали, окропив сей чудной массой берег. И слезы лила на это месиво, благо реально рыдать хотелось от бессилия. И границу купола найти пытались… Может его как-то кровью надо смазать. В общем, итог один – всё впустую.

И вот сейчас Дан решил попытать счастье. Книга Заветов всё также искрилась магическим пульсирующим светом. От неё всё также исходила какая-то волшебная мистическая энергия. Даниэль прикоснулся к корешку, и Завет ожил, перелистывая страницу за страницей.

– «Когда Тень коснется Пламени и Ночь обнимет Рассвет, настанет час Грезы* (истина). В зеркале Истины, где свет с тенью танцуют в вечном слиянии, ищи ответ: Оковы тьмы растопит кровь Дракона, но пламя Феникса зажжет дорогу прочь. С благословенья ночи обретут свободу, поборов порочный сон. Когда два сердца бьются в такт, Тень растворится, разрушив мрак». – прочел появившиеся символы Дан и нахмурился.

– Эм, как я понимаю, заклятье можно снять и без участия мадам. То есть без её кончины, – не спеша радоваться, конечно, но с надеждой оглянулась к отцу.

– Тебе дважды повезло, дружище, – хмыкнул отец и похлопал Дана по плечу. – И пояснение в конце мелким подчерком. И Феникс со своим пламенем.

– Угу… Вот только Яна не обычный Феникс, – нахмурился Тёмный. Я насупилась в намерении обидеться. Да моя магия в тысячу раз круче обычного пламени Фениксом. Круче даже, чем яйца всмятку. Не успела. Обернулся, утопил мои ладони в своих и с мольбой заглянул в глаза. – Я понимаю, что много прошу, и ты вправе отказать мне. Поберечь свою магию для снятия купола и для турнира. Я пойму. И приму. Но, пожалуйста, маленькая моя, давай попробуем.

И так он смотрел в этот момент, что я поняла – он не хотел обидеть. Он переживал за меня. А ещё за то, что я ему откажу. Но… Остаться в стороне, зная, что есть возможность помочь темным? Даже если не получится с учетом особенностей моей магии и там нужен обычный Феникс, я не могла не попытаться. Так что наши планы кардинально изменились, и вместо Академии мы рванули на остов Темных.

– Может, в библиотеку? – предложил Дан, нервно поджав губы. Волнуется. Ну ещё бы! Я так же шла в первый раз убирать купол над Фениксами. Но не будем о плохом. Сжала его теплые, чуть мозолистые от постоянных тренировок пальцы и ободряюще кивнула.

Мы молча шли по широким коридорам замка. Казалось, даже тени стали нервно и в легком возбуждении перемещаться, уже не таясь, словно ощущали, понимали цель нашего визита. Сердце в очередной раз сжалось от горечи, глядя на них.

– Кровь дракона и твое пламя, как я понимаю, нужно как-то смешать, – открывая дверь в свое убежище, Дан прервал гнетущую тишину.

– Подожди, не спеши. Кровь откроет дверь, пламя укажет путь. Но когда тень коснется пламени и ночь обнимет рассвет. Полагаю, тень и ночь – твоя магия. Пламя и рассвет – моя, – рассуждала я вслух, пытаясь выстроить цепочку последовательных действий.

– Позволь магии свободно укутать тебя. Я коснусь тьмой. Затем кровь, – предложил Дан.

Кивнула и заглянула внутрь себя, в глубины собственного сознания. После стольких тренировок это стало для меня естественным автоматическим действием, словно дыхание. Мгновенно ловлю взгляд своей окрепшей, чуть настороженной, но всё же решительно настроенной пташки. Она словно живой символ моего внутреннего мира. Чувствую, как по телу пробегает волна. Пощипывает кожу морозом, словно ледяной ветер в зимний день, и тут же сменяется жаром, будто огонь внутри разгорается ярче. Не больно. Моя магия, как и магия близких, никогда не причинит мне вреда. Это ощущение как тихий шепот силы, которая всегда рядом и защищает меня от всего чужого и опасного.

Несколько ударов сердца и я ощущаю легкое касание почти родной магии. Тьма Дана нежно и бережно, словно заботливая рука, погладила, медленно заполняя моё пламя собой. Не спеша, словно вдыхая каждую искру. В этом единении наши магии смешиваются, превращаясь в нечто целое и непобедимое. Блеск стали, резкий взмах и вот несколько капель рубиновой жидкости, шипя и сверкая ярче алых огней, смешивается с нашей магий. И? Дальше то что? Бьётся в голове единственная мысль. Я начинаю чуть паниковать. Волнение охватывает меня, и магия, которая до этого окутывала мягким светом, начинает волноваться вместе со мной. Вспышки яркого огня разлетаются по всему пространству, ослепляя и пугая. На грани сознания слышу тихий голос Дана. Он завет меня. Его тревога так же сильна, как и моя. Он пытается коснуться меня, но магия не дает, держит его на расстоянии. Каким-то местом, явно моей всевидящей, чувствую, что больше медлить нельзя. Зажмурилась. Решила довериться своим ощущениям, отпустить контроль и просто расслабиться. Магия явно мудрее, она лучше меня знает, что делать. Главное не мешать ей. И я не мешала. Как только пришло это понимание, моё тело расслабилось полностью. На автомате послала через нашу связь волну любви и спокойствия к Дану, наполняя его теплом и уверенностью. В ответ я почувствовала обжигающую волну его чувств. Он тоже был на грани, но теперь его энергия стала мягче, теплее.

И тут произошло нечто удивительное: наша магия отделилась от меня. Словно языки бирюзово-туманного пламени, быстрые и яркие, они пронеслись через всю библиотеку, устремляясь далеко за её пределы. Дан тут же прижал меня к себе. Его взгляд был полон тревоги и заботы. Я ощутила тепло его рук и уверенность в нашей общей магии. Уверенность в нас.

– Вы что тут творите? – толи возмущенно, толи удивленно рявкнул за нашими спинами Нант. Мы оглянулись. Стоит бледный, пошатывается, словно Богу душу готов отдать вот прям сейчас и ни минутой позже.

– А с тобой что? – озвучил наш общий вопрос Дан.

– Меня только-что так шарахнуло. Удивительно, что стою тут, – он устало плюхнулся в кресло и застонал. – Ну, я жду объяснений. И не стоит на меня так смотреть. Я твою магию, пусть и не чистую, узнаю всегда. Что это было? Должен ведь я знать, из-за чего страдаю.

После нашего рассказа Нант, как ошпаренный вскочил и умчался. Только мы его и видели. Словно смерч промчался, не обратив на наши удивленные лица ни малейшего внимания.

– Он точно только-что умирал? – хмыкнула беззлобно.

– Видимо, помчался проверять. Он много времени потратил на эксперименты, делал какие-то артефакты, – пожал плечами Дан. – Пойдем, поищем. Там и спросим, на сколько сработала наша затея и правильно ли мы поняли подсказки Завета.

Нашли мы Нанта быстро. Дан прекрасно знал, где он мог быть. Растрепанный, глаза блестят азартом и чуть безумным блеском. Руки подрагивают, когда он берет в них прозрачный кристалл.

– Точно могу сказать, что фон и общее впечатление поменялось. В тенях словно душа ожила. Она сияет светом… – шептал он, сосредоточенно глядя на тени через кристалл. – Такого раньше не было. Возможно, им нужно время.

Что-то меня царапнуло в словах Нанта. Душа. Свет. В памяти всплыли последние строки Владыки света: «И помни, Дитя моё. В тебе моя кровь и часть души – мой свет. А свет, как известно, рождается во тьме».

– Пламя сердца, Слеза души, – бормотала себе под нос, пытаясь ухватить мысль за кончик. – И часть души – мой свет. Свет. Дан, какая же я глупая. Подсказки были на поверхности. Кажется, я поняла, что нужно. Погнали к Фениксам.

– Ты уверенна? Ты только что потратила много сил, – покачал головой Дан, взволнованно глядя на меня. – Может, стоит завтра проверить твою теорию?

– Нет. Завтра начинается турнир, и что-то мне подсказывает, что сил после него у меня будет ещё меньше. Да и я вполне хорошо себя чувствую. Дан, пожалуйста.

Коротко кивнув, он взмахнул рукой, и мгновением позже мы уже стояли на песчаном пляже. Если я правильно понимаю, то Слеза души – это мой свет. Моё ледяное пламя, свет и кровь нужно смешать воедино, как мы только-что сделали с тьмой и кровью Дана.

Радовало, что теперь я уже понимаю сам процесс и проблем возникнуть не должно. Вновь погружаюсь в свой маленький мирок, словно с головой ухожу под воду. Никогда прежде мне не приходилось использовать обе свои способности одновременно. Даже представить не могу, что из этого выйдет. Но я должна попробовать. Должна рискнуть. Обе магии уже ждали внутри, словно давно были готовы выйти за пределы разума. Сердце отбивало бешеный ритм, отдаваясь где-то в горле. Руки подрагивали, когда по ним начала струиться магия. Правая рука – свет. Левая – пламя. Я открыла глаза, и магия вырвалась двумя потоками. Один ослепительно-белый, как снег в полдень, другой ярко-синий, словно отблеск кристального льда, по краям которого блестят отражения ярких лучей. С каждым колебанием синего пламени в нем появляются вспышки ослепительно белого света. По мере слияния они создавали новые оттенки. Появились нежно-голубые, серебристые и даже золотые отблески. Это напоминает рассвет, когда тьма уступает место свету, создавая волшебную атмосферу. Смесь моей магии излучает мягкое очаровывающее свечение. Это свет, который наполняет сердце надеждой. Недолго думая, опять вмешалась моя всевидящая попа с воплем «Пора» я полоснула по ладони клинком Дана, что он мне любезно протянул. Впрочем, взгляда при этом он не отводил от магии, бушующей перед нами.

Крупные капли не успевали долетать до земли. Неведомая сила уносила их прямо в потоки моей магии, которая тут же взрывалась калейдоскопом красных и рубиновых оттенков. Вокруг слияния, словно из неоткуда, появились кристаллизировавшиеся узоры. Они были похожи на снежинки, но выглядели слишком сложно, симметрично и красиво. В сердце переплетенной магии возникло свечение. Оно ярко полыхнуло, разбрасывая свои лучи, словно блики на воде. В какой-то момент мне почудилась радуга. Но стоило моргнуть, и всё закончилось. Магия разнеслась волной и всё… Тишина… Никаких изменений. Никакого лопнувшего, либо исчезнувшего купола. Голая пустыня и шум вол, мерно набегающих на песчаный пляж. На этом меня силы стали покидать. Кажется, Дан был прав. И моя магия на исходе. Но это не страшно. Страх в том, что я вновь в тупике. И как быть дальше?

Где-то под куполом. Государство Фениксов.

Как только магия Яны коснулась купола, в сознании каждого Феникса пронеслась огненная вспышка. Это было ощущение дома, семьи, чего-то глубоко родного. Не осознанно они обратились к своей второй сущности. По их огненным крыльям пробежала дрожь, вибрация, которая колебала каждое перышко. Их тусклое свечение вдруг стало ярче, напитываясь силой и энергией.

В стенах купола, который впервые с момента их вынужденного заточения стал видимым, стали появляться трещины. Они становились всё больше и больше. Но пока недостаточно для полного его исчезновения.

– Она это сделала… Сделала, – шептала женщина, вбегая в кабинет своего мужа и бросаясь к нему со слезами счастья на глазах. Её кожа сияла мягким золотистым светом, словно утреннее солнце, пробивающееся сквозь легкую дымку. Грациозные черты лица, высокие скулы, тонкий нос. Выразительные глаза излучают мудрость. Взгляд её глубок и проницателен, словно она видит сквозь время и пространство, понимая суть вещей без лишних слов. Длинные волосы цвета огненного пламени струятся по плечам и спине, переливаясь оттенками янтаря и медного сияния. – Райвэн… Рай… Наша девочка. Она смогла.

– Да, Ами. И скоро мы сможем сказать ей, какая она умница. Сказать в глаза. Наяву… – обняв жену за плечи, он вдруг серьёзно продолжил. – У нас чуть больше нескольких суток. Купол падет уже к вечеру второго дня, но мы нужны будем Яне чуть позже. У нас будет совсем немного времени восстановиться. Лишь ночь. Но нам этого хватит, чтобы помочь нашей девочке.

– Все готовы, ждут только твоего приказа, – тепло улыбнулась Ами. – А после силы, что выплеснула на нас Яна, готовы хоть сейчас. Они чувствуют её. И готовы принять.