Дисгардиум 13. Последняя битва-2

Глава 69 Последняя битва

Лахарийская пустыня пахла смертью. Пожалуй, ни в одном другом месте в Дисгардиуме не погибло столько разумных, сколько здесь. Со времен магов Лахарии и войны Андары против Новых богов песок пустыни впитал столько крови, что она могла бы наполнить Бездонный океан. Да и сам песок, местами белоснежный, как мука, был не чем иным, как стертыми ветром и временем в порошок костями — безмолвным свидетельством тысячелетий кровопролития.

Я стоял на вершине бархана, глядя на восток, где небо только начинало светлеть. Удивительно, но предрассветный воздух был холодным, почти ледяным (пустыня еще помнила ночь), и мелкие песчинки, поднимаемые ветром, кололи лицо как тысячи микроскопических игл. На языке ощущался металлический привкус — то ли от необычайно насыщенного скопления маны, которая искрила в воздухе, то ли от предчувствия крови, что прольется с первыми лучами солнца.

Спящих не было и, насколько меня просветили, не будет на поле битвы, но они теперь везде, поскольку все пятеро воплотились в Дисе. По крайней мере я, инициал, ощущал их присутствие так же, как если бы стоял у алтаря в храме.

Далеко за моей спиной Большой По и его легаты, черпая дополнительные силы из чумных зиккуратов, воздвигнутых за ночь, выстраивали орду нежити, поднятой в Пекле.

Армия демонических мертвецов растягивалась гигантской подковой, костяк которой был собран из тридцати шести чумных хаотических моровых тварей Пекла — чудовищ, сохранивших зачатки разума и способности, которые делали их бо́льшим, чем просто ходячие трупы. Нежить было не жалко даже самому Ядру, а потому военный совет выставил ее второй линией.

Второй, потому что первой пойдут совсем уже расходные материалы — инсектоиды Роя. Он еще не прибыл, но должен был появиться с минуты на минуту. Благо Зо-Калар присутствовал на совете и знал, что делать.

Слева от меня, у подножия бархана, урчал какую-то фривольную песенку Шутник, занявший тушу ультрагиватира. От нетерпения трехголовый червь трясся и слегка подпрыгивал, отчего дюны осыпались, а песок стекал широкими лавинами, поднимая в воздух белесую пыль.

Где-то за моей спиной, невидимая для всех, кроме меня, ползала гигантская улитка — Абисмикс, универсальный Спутник Ушедших с бета-Меаза. Существо неслышно скользило по песку, только не за мной, а куда-то в сторону.

— Держись рядом, — велел я Спутнику.

— Простите, мастер.

Как оказалось, Абисмикс мог не только летать, но и цепляться за меня при телепортации, потому потерять я его не мог, но исследовательская сущность этого создания заставляла его активно изучать новый для себя мир, рискуя отстать.

Убедившись, что Спутник рядом, я закрыл глаза и позволил себе последнюю минутку слабости: вдохнул полной грудью воздух, который скоро будет пропитан дымом и кровавой взвесью, прислушался к биению собственного сердца — я все еще живой, все еще человек, все еще способный дружить и любить, несмотря ни на что, — и открыл глаза.

На востоке небо окрасилось полосой индиго. Краткий миг личного покоя подходил к концу. Приближалось время Последней битвы. И первым предвестником стал приход Роя — нарастающий шорох миллионов песчинок и вибрация, за ней последовали гулкие толчки, от которых барханы начали оползать сами собой.

Вместе с песком начал проваливаться в пропасть исполинский ультрагиватир.

— Помоги мне! — закричал Шутник, отчаянно и тщетно пытаясь за что-то зацепиться.

Я резко взлетел, когда бархан подо мной начал проваливаться, зацепив гиватира за остроконечный шип. От непомерной тяжести во мне что-то ощутимо хрустнуло, но силы хватило — и я отбросил живую гору в сторону.

К этому моменту треть обозримой пустыни опустилась, обнажив гигантскую воронку. Ее края все расширялись, засасывая тонны песка в черную пропасть.

Из этой бездны поднимался жук размером с небоскреб. Его панцирь был изрыт пещерами, откуда потоками сыпались мелкие инсектоиды. Он выбирался медленно, упираясь шестью лапами в края воронки, и земля стонала под его весом.

В небе тоже закипела жизнь.

Первыми вырвались мелкие, с кулак, москиты — тучи тварей, от которых предрассветное небо стало черным. За ними — тяжелые осы величиной с лошадь, брюшки их были раздуты от хаотического яда, жала длиной превышали копье. Стрекозы-разведчики с прозрачными крыльями в размахе с парус метались над воронкой. Следом взлетели черно-серебристые облака саранчи — мириады тварей с зазубренными крыльями, готовых превратить в труху все живое.

Мой разум хватался за привычные и понятные образы, но твари Роя, конечно, напоминали насекомых только отдаленно. Более того, они меняли формы, если того требовала ситуация. Например, когда на край воронки следом за жуком-титаном выползло существо вроде матово-синей бронированной рогатой гусеницы, оно трансформировалось в гигантского богомола: четыре метра роста, лезвия вместо лап и фасеточные глаза размером со щит. А то, что было броней гусеницы, разлетелось тучей мелких жуков.

Следом хлынули другие инсектоиды. Жуки-носороги ломали песчаные гребни, оставляя борозды глубиной в человеческий рост. Пауки-убийцы скакали по их спинам — восемь ног-копий вонзались в песок с хрустом битого хрусталя. Скорпионы волочили несоразмерно длинные хвосты, и где капал яд — песок превращался в дымящуюся слизь.

Черно-сине-коричневая река хао-металлического хитина огибала препятствия без остановок. Передние ряды карабкались на дюны, задние подпирали, создавая живые пандусы для следующей волны. Упавшего затаптывали свои же: Рой пожирал сам себя ради движения вперед.

Стрекот миллиона челюстей сливался со скрежетом хитина о хитин. Трение превращало песок в пыль. Каждый, кто хотя бы раз пытался уснуть под брачные песни цикад, в состоянии представить мои ощущения — когда от вибрации воздуха закладывает уши, ноют кости и раскалывается голова.

Выставив Воздушный блок, я погрузился в благостную тишину, но спустя мгновения пришлось отменить способность, так как передо мной завис посланник Роя — стрекоза с человеческой головой на длинной шее, растущей из брюха. Крылья ее вибрировали так быстро, что превратились в полупрозрачную дымку.

— Скиф, Рой прибыл на Последнюю битву, — сказала человеческая голова голосом Зо-Калара. — Как и обещал. Репродуктивный центр и матки скрыты глубоко под песками. Боевые особи готовы сражаться до последней.

— Сколько?

— Достаточно, чтобы пожрать совокупную армию Бездны и Истинного Врага. Или погибнуть, пытаясь. — Голова повернулась, осматривая горизонт. — Нат-Хортат усиливает Рой. Древние боги впервые работают вместе.

Голова умолкла, словно ожидая моего ответа. Точно, Рой ждет того, что я им обещал.

Я выставил перед собой ладони, словно держал незримый шар, и начал формировать сферу концентрированной хаотической энергии. Миллионы единиц хао переросли в миллиарды, а те — в триллионы… и в итоге я преобразовал в хао столько духа, сколько Ояма вряд ли видел за всю свою жизнь.

— Щедрый дар! — проявил эмоции Зо-Калар, принимая хао.

— Рой может потерять всех бойцов, но обязан сохранить как можно больше жизней смертных союзников.

— Потому что Рой возобновляем? Принимается.

Голова втянулась в брюхо стрекозы, и Глас Роя метнулся к своим.

Рой выстраивался в боевой порядок — гигантскую подкову, накрывающую построения нежити первым кольцом обороны. Зо-Калар знал, что делать, и действовал в соответствии с планом наших военачальников.

Выстроились цепью огромные жуки-бомбардиры, каждый с сорокаэтажный дом, брюшки раздувала кислота, которую тварь способна выплеснуть на три километра. Между ними термиты-строители возвели хао-металлические хитиновые форты — живые укрепления, дышащие и пульсирующие, ощетинившиеся пиками, опасно поблескивающими в предрассветных сумерках. Пауки-баллисты протянули между фортами канаты тенет толщиной с руку. В воздухе зависли миллионы крылатых тварей, готовых обрушиться на врага по первой команде.

Глядя на это, я окончательно вник в задумку Спящих: Рой и нежить должны защитить разумных, чья задача не столько воевать, сколько присутствовать на поле боя, усиливая богов.

А вот, кстати, еще один из них. Между рядами Роя струился Гроэль — черный клубящийся туман с щупальцами. Древний бог кошмаров опутывал инсектоидов дымными нитями, и где он их касался — хитин темнел и утолщался, как броня.

Одно щупальце метнулось ко мне и пробулькало:

— Ночь сменяется днем, Скиф. Чем бы ни закончился этот день, он уже лучший во всей моей жизни. Я и Зо-Калар… Мы, кажется, поняли замысел Хаоса. Рой сильнее со мной, а я проживаю каждый миг насыщеннее, чем прежние века. Вместо того чтобы бороться и уничтожать друг друга, мы изначально должны были действовать вместе.

— Ибо сила в единстве, — сказал я и ухмыльнулся. — А потому не жри союзников, Тук-Тук.

— Я не так уж и голоден, — раздался смешок. — К тому же сегодня и без меня найдется кому их жрать. Смотри.

Щупальце указало на горизонт. Там, где небо сливалось с песками, клубились черные тучи и поднималась стена пыли. Слишком далеко, чтобы различить детали, но этого и не требовалось. Очевидно, что вражеская армия начала прибывать в пустыню.

Гроэль оставил меня, а я удовлетворенно кивнул: две основные линии готовы. Время призывать остальных.

Велев Шутнику занять позицию среди жуков Роя и наделив его свободой действий, я направился к нежити и, долетев до чумных зиккуратов, завис в воздухе.

Песок внизу исчез. Вместо него пульсировала мертвая биомасса. Зелено-черная плоть с венами, прожилками и гнойниками, которая дышала и хлюпала. От зиккуратов она расползалась кругами, превращая пустыню в неживую опухоль. Нежить, ступая по этой мерзости, двигалась быстрее: чумная почва питала мертвецов силой.

Новое Ядро Чумного мора стояло в центре. Большой По принял истинный облик Ядра, а вокруг него расположились легаты.

Стоп! Что-то было не так.

— По! — крикнул я. — Мне кажется или…

И запнулся, поняв, что меня смутило.

Вокруг Ядра стояло десять легатов. Не девять — десять.

Дестини-Морена, Шиндлер-Жнец, Магвай, Айлин, Критошибка-Торфу, Шазз, Дершш, Кощ и Урос…

Над последним, десятым, мерцала надпись:

Проклятый лич Дарго, нежить 10-го уровня

Легат Чумного мора.

Откуда он вообще взялся? Да и тот ли он, о ком я подумал, или это просто оболочка непися с ИскИном внутри?

— Твою мать, Большой По, — тихо выругался я сквозь зубы, слишком шокированный, чтобы говорить осмысленно. — Ты что натворил?

Ядро помахало мне и каким-то странным чумным колобком подкатилось поближе. Повинуясь его мысленной команде, следом прибыл лич Дарго.

— Прикинь, как не повезло! — посетовал Большой По. — Открылась возможность вернуть одного рандомного проклятого лича, развоплощенного на службе Чумному мору. Ну, я, конечно, порадовался, но вместо кого-то сильного прибыло это чудо. Такого ни в орду, ни в твою армию. Тупой как пробка. Его и не прокачать по-быстрому, потому что он не успеет до битвы поднять уровни навыков. И что с ним делать? Бесполезный лич. — Он выстрелил жгутом из конечности, дав личу по заднице. — Плохой Дарго!

Лич похлопал глазами, потом перевел взгляд на меня и открыл рот, безэмоционально сказав:

— Ты жалкий слабый смертный. Не тебе тягаться с посланником Чумного мора!

Большой По дал ему подзатыльник.

— Тупица, этот смертный, если захочет, может уничтожить весь Чумной мор!

— Сомнения гложут меня, — ответил ему Дарго, после чего посмотрел на меня и поинтересовался: — Неужели ты не понимаешь всю бесполезность происходящего, червь?

Хмыкнув, я всмотрелся в его глаза. Они были пусты. Или…

Шагнув навстречу, я тронул его за плечо и мысленно потянулся за помощью к Спящим.

Тиамат откликнулась первой: «Нашел время! Впрочем…»

Я ощутил, как она заглядывает в мою память о Дарго.

«А ведь ты прав, инициал. Он достоин, как никто другой».

Проклятый лич Дарго в этот момент, крайне недовольный моей рукой на его плече, патетически воскликнул:

— Ничтожный человек, тебя погубит твоя самоуверенность! Могильные черви пожрут тебя…

Мир замер, словно на доли секунды его поставили на паузу, и снова время потекло, как обычно. Никто не заметил, кроме меня, что на мгновение проявился призрачный силуэт Спящей, обнявшей и отпустившей Дарго.

Лич запнулся. Большой По, не понимая, что происходит, дал ему пинка под зад, выругавшись:

— Говорю же, тупой!

Бесконечные мгновения, проведенные в великом ничто, позволили Дарго осознать себя. Очевидно, как и вчера остальным воскрешенным, Спящие объяснили ему, что произошло. Все это отразилось в его глазах, которые обрели осмысленность и… жизнь.

— Привет, парень, — сипло проговорил Дарго. То есть Клейтон. — Спасибо за пончики.

Негражданин Андрей Клейтон, парализованный пилот-ветеран, дважды списанный судьбой в расход, отыгрывавший проклятого лича Дарго в инстансе «Подвал храма Нергала Лучезарного» в Тристаде, поддался мне и дал себя убить. Именно так я получил Метку Чумного мора и стал «угрозой» и именно поэтому смог добраться до островка Бегемота в Болотине.

И вот благодаря случайности или везению, а также набравшим силу Спящим, сумевшим выловить душу Клейтона, он получил второй шанс. Пусть в виде лича и только в Дисгардиуме, но…

— … по крайней мере, здесь я могу бегать, — широко улыбнулся Дарго. — И вроде как я тут бессмертен? Еще Спящие рассказали, что и старик Фуртадо, и Трикси тоже здесь? Так, Скиф?

— Так. Да много кто здесь, мистер Клейтон, из вашего блока в Калийском дне.

— Только не говорите мне, что мой новый бестолковый легат — еще один непись, с которым ты знаком, Скиф? — встрял Большой По.

— Уже не бестолковый, — усмехнулся я. — Называй его мистером Клейтоном и береги, Уэсли! И подкинь ему уровней. Если бы не он, мы бы с тобой оба сейчас жрали упсы и рубили лес для «Детей Кратоса».

— Да прям уж… — пробормотал Дарго, но запнулся под моим взглядом.

— С удовольствием познакомлюсь с вами поближе, мистер Клейтон, но сейчас совсем нет времени. — С этими словами я распрощался и отправился во внутреннюю часть двойной подковы.

Пора было призывать остальных, но прежде я поднялся высоко над пустыней, оценивая диспозицию. Похоже, не предвидится никаких хитроумных засад или ударов с фланга, никаких окружений или отвлекающих маневров — обе армии столкнутся лоб в лоб. Неожиданности если и будут, то только от богов и равных им.

Надеюсь, это не станет бессмысленной бойней, в которой полягут миллионы разумных. Надеюсь, Спящие знают, что делают. Надеюсь…

Резко заныло в затылке, и я схватился за голову. Не об этом мне нужно думать, найдется и без меня кому полководить. Моя задача проста — призвать армию Спящих. А потом… искать счастливого случая или озарения, которое позволит понять, что же, орк возьми, мне делать. Как сказала Фортуна, доверюсь интуиции.

Тем временем Рой закончил переброску — миллионы инсектоидов уже застыли в боевом порядке. За ними построилась орда Большого По. Нежить пошатывалась, колобродила, но более-менее держала строй. Легаты собрались вокруг своего Ядра и о чем-то переговаривались. Наверняка Магвай и Большой По, два хитроумных стратега, что-то задумали, но вмешиваться в их планы я не собирался.

Воздух был разряжен, как будто его высосали, а впереди за горизонтом извивались молнии, кружили смерчи и клубилась черная туча — армия Бездны и Истинного Врага. Сто или около того миллионов разумных, усиленных превентивами, жрецами, Эманациями бездны и демониаками, вытягивались, чтобы…

«Они берут нас в кольцо!» — мысленно завопил я, обращаясь к Спящим.

«Разумеется, — услышал я спокойный голос Бегемота. — Мы готовы к этому, инициал. Следуй плану».

И только тогда я увидел, что дуги построений нежити и Роя, казавшиеся статичными, растягиваются и сгибаются в этакий пончик, в центр которого мне и нужно призвать союзников.

Спикировав туда, я поднял руку к небу и активировал Зов Спящих. В других обстоятельствах со стопроцентной вероятностью откликнулся бы кто-то из моих покровителей, но этот момент был обговорен — Спящие отклонили призыв, и тогда Зов обратился к последователям. Ко всем, где бы они ни находились.

Воздух над пустыней задрожал. Сначала едва заметно, словно марево от жара, но затем пространство начало рваться. Буквально рваться.

Тысячи… сотни тысяч… миллионы разрывов в ткани реальности вспыхивали один за другим по мере принятия призыва, симметричными рядами. Через них хлынул поток божественной энергии такой интенсивности, что ряды нежити свалило, как лес ураганом.

Первыми пришли демоны. Воскресшие великие князья преклонили колено перед Спящими и обратили свои легионы в их последователей, а теперь вместе с Аваддоном, Молохом и Агваресом еще и должны были руководить нашей армией.

Диабло, также известный в Дисгардиуме как Владыка Ужаса, вышел первым. Там, где ступали его копыта, песок превращался в черное обсидиановое стекло. Позади него маршировали в безупречном боевом порядке легионы, которыми командовал генерал Молох.

— Ау-у! Во славу Дисгардиума!

— Ау-у! — откликнулись легионы Белиала, Владыки Лжи. Они заняли правый фланг.

— Ау-у! — ударив кулаком в грудь, проревели легионы Азмодана. Огромное тело Владыки Греха колыхалось при каждом движении, а его демоны следовали за ним, закрывая левый фланг.

Среди легионеров затерялись Деспот, Тарзак, Сильва, члены Летучего отряда суккуба Лерра и бес Руперт, бойцы моей когорты и множество других демонов, с которыми мне довелось сражаться бок о бок. Вполне возможно, вместе с ними сейчас джин Зар'Туул и мои стражи: сатир Флейгрей, суккуба Нега, раптор Рипта и коликод Анф. Впрочем, Анф мог пожелать драться вместе с Роем.

«Можно к ним, великий мастер Скиф?» — мысленно обратившись ко мне, взмолился Шутник.

— Передавить их хочешь? — ответил я. — Не льсти, а стой, где стоишь, помогай Рою.

Мое внимание вдруг привлек Аваддон, замерший посреди своих легионов. Его черные доспехи словно впитывали первые ласковые лучи рассветного солнца.

Генерал стоял неподвижно и смотрел куда-то в сторону. Я проследил направление его взора и увидел материализующегося Ояму. Аваддон будто ждал его.

Мой старый наставник возник бесшумно, словно сам воздух сгустился в его фигуру. Их взгляды встретились — два легендарных воина, чьи пути давно разошлись. Аваддон коротко кивнул. Ояма ответил тем же.

В этом обмене жестами лежала одна из самых душераздирающих историй дружбы. Мацу Ояма и Авад Донмайес — друзья, ставшие врагами после Демонического пакта. Человек и орк, разделенные пропастью миров, но связанные памятью о детской дружбе. Сейчас, как и недавно против Чумного мора, они оказались на одной стороне против общего врага.

За плечами Аваддона стояли легионы демонов, но и Ояма пришел не один.

Помимо знакомых мне лиц — жителей деревни Джири, включая внука мастера Бахиро, — с моим наставником явились те, кто когда-то были беспризорниками Темного братства.

Я помнил их детьми: грязными, голодными, отчаянными. Помнил, как Джемай'Капак вылез из земли, весь в тине и грязи, предлагая мне «познать гнев Темного братства». Помнил маленького дозорного Мурглупа, проспавшего явление Монтозавра. Помнил дерзкого Коляндрикса, который просился ко мне в ученики со словами «старик уже не может научить меня ничему новому», за что немедленно получил от Оямы подзатыльник.

Теперь передо мной стояли не дети.

Джемай'Капак вырос. Двухголовый огр, бывший маг, превратился в мощного воина, две его головы двигались с пугающей синхронностью, отслеживая все происходящее вокруг. Лохмотья исчезли — вместо них были легендарные доспехи из клановой сокровищницы. Грязь и тина сменились достоинством бойца, познавшего путь безоружного боя.

Рядом с ним стоял Коляндрикс, хмурый и сосредоточенный. Гобник отодвинул себе за спину повзрослевшую Глуту, сестру Мурглупа, а ее брат ничем не напоминал того сонного малыша-мурлока.

Я увидел и других: троллей, гоблинов, кентавра, огров. Все они когда-то были «последними членами Темного братства», детьми, связанными проклятым контрактом Крапивы, вынужденными искать смерти в погоне за местью. Я освободил их тогда, приняв лидерство над братством и отменив все старые долги, но они, повзрослев, пришли на Последнюю битву без всяких контрактов.

Ояма обернулся ко мне, и в его глазах я прочел гордость учителя. Я показал ему большой палец.

Коляндрикс, заметив это, усмехнулся:

— Старик стал совсем сентиментальным.

Ояма не глядя отвесил ему духовный подзатыльник и выругался:

— А ты так и остался наглецом! Чтоб я еще взял в ученики хоть одного гобника? Да ни в жисть!

Смех пронесся по группе юных воинов, и только тогда стало понятно, что они все еще дети. Ребята начали перешучиваться и стебать учителя, а внук Оямы Бахиро обратился ко мне:

— Дед говорит, из неумехи получился тот, кто его превзошел. Как насчет спарринга, Скиф?

— В любое время, Бахиро, — усмехнулся я. — Но не сегодня.

Затем мой взгляд вернулся к остальным разумным, которых привел Ояма.

Они точно пришли с ним, а не явились на мой зов. Какие-то имена казались знакомыми, но большая часть была мне неизвестна. Уровнями они и близко не достигали наставника, и все же он зачем-то притащил их. Всего бойцов было несколько десятков, и каждый излучал особую ауру. Нечто подобное я ощутил, когда впервые встретил Ояму.

Заметив мой интерес, наставник сделал широкий жест в сторону собравшихся воинов. Они стояли разрозненными группами: кто-то проверял оружие, кто-то растягивался перед боем.

— Каждый из них, — сказал Ояма, — легенда в своем стиле боевого искусства. Это те, кого я знаю лично, уважаю и кому доверяю свою жизнь.

Мастер указал на высокого воина в черном плаще, державшего парные клинки. Лезвия мерцали, словно живые.

— Кирито, — представил Ояма. — Легендарный гранд-мастер двух мечей. Его скорость такова, что противник часто не понимает, что уже мертв. Его школы открыты по всему Дисгардиуму!

Следующим был рыжеволосый самурай с перевязанным мечом на поясе. Крестообразный шрам на левой щеке придавал ему суровый вид.

— Химура. Владеет стилем защиты, известным как «Клинок без убийства». Не дай себя обмануть этим названием.

Я перевел взгляд на массивную фигуру в угловатых черных доспехах. За его спиной возвышался двуручный меч в человеческий рост.

— Гатс, — сказал Ояма. — Берсерк. Его меч тяжелее маленькой горы, но он орудует им быстрее, чем другие кинжалом.

Женщина в церемониальных латах с золотой отделкой стояла чуть поодаль. Вокруг нее витала золотистая аура.

— Сэйбер, — назвал ее имя Ояма. — Живое воплощение священного клинка.

Рядом находился воин с мечом, окутанным необычным свечением.

— Занпакто. Его клинок связан с духовной энергией. Меч для него — часть души.

Затем Ояма повернулся к фигуре в желтом плаще. Лысый мужчина зевал, но от него исходило такое давление, что воздух вибрировал.

— Это легендарный гранд-мастер кулачного боя Сайтама. — Голос Оямы окрасился особым уважением. — Его называют Смертельным кулаком. Один его удар решал исход сражений. Не хотел бы я оказаться между вами, Скиф, если бы вы поссорились.

Следующий воин парил на золотом облаке.

— Гоку, — представил его учитель. — Мастер боевой внутренней энергии, напоминающей дух, но построенной на иных принципах. Его трансформации умножают мощь многократно.

Мальчишка с белыми волосами стоял с отстраненным видом, но ощущение смерти от него было осязаемым.

— Киллуа. Наследник клана ассасинов. Тебе просто повезло, что они не встали на твоем пути.

Он представил остальных легендарных воинов и наставников боевых искусств, после чего обратился ко мне:

— Каждый из них стоит небольшой армии. Не все они стали последователями Спящих, но сегодня они все на нашей стороне, Скиф. Против Бездны. Против Истинного Врага.

Я посмотрел на этих воинов — гранд-мастеров разных стилей и боевых искусств. Потом — на моих подопечных из Темного братства, еще год назад промышлявших воровством и грабежами. И те и другие собрались здесь, готовые отдать жизнь. За что? Ради чего? Ради древнего Пророчества? Ради богов? Или ради того, чтобы иметь возможность верить во что-то еще, кроме Бездны?

— Спасибо, мастер, — сказал я просто.

Ояма улыбнулся.

— Не благодари меня. Поблагодаришь их, когда битва закончится.

Кивнув, я взлетел и продолжил осмотр, а вскоре услышал хриплый крик:

— Скиф, епта! Сюда, тупоумец!

Обернувшись, увидел, что какой-то костлявый гоблин машет мне когтистой рукой. Я понятия не имел, кто это, пока не догадался всмотреться в профиль — гоблин-вор Навалик. Тот, кто пожертвовал собой ради меня и Спящих на ордалии.

Рядом с ним скалилась во весь рот Кусаларикс, другие лидеры Зеленой лиги, и среди них я увидел еще двоих знакомых. Фея Звездочка кружила над ними, осыпая всех радужной пылью. Двухголовый огр Мано'Гано возвышался над толпой, и обе башки смотрели на меня и хохотали.

Живые! Зеленая лига послала их на ордалию защищать избранного Спящих, а там все трое пожертвовали собой ради меня. И сегодня Спящие вернули их.

Я спикировал к ним, едва не протаранив пару кентавров. Те возмущенно заржали, но, поняв, кто я, рассыпались в извинениях.

— Навалик, Звездочка, Мано и Гано! — воскликнул я, приземлившись среди них. — Живы, черти!

— Живы, йо-ба! — Навалик схватил меня за плечо. — Спящие-то не порожняк гнали! Вернули нас, Скиф! Сказали — нужны еще!

— Второй шанс дали! — Звездочка обняла меня за голову и расцеловала. Голос у нее был все такой же — как будто наждачкой по железу водят. — А мы чо, Скиф, мы — за любой кипиш!

— Не подведем! — рявкнул Гано. — Вырвем жало Врагу!

— Ага, точняк! — пропищал Мано. — В порошок сотрем!

— Рад вас видеть!

Навалик оскалился еще шире, вскинул кривой кинжал и заорал:

— Всегда, епта! Теперь валим этих тварей вместе! Да не пробудятся Спящие!

— И да будет их сон вечен! — откликнулась толпа.

Улыбнувшись, я взмыл в небо и осмотрел нашу армию.

Друзья. Союзники. Единоверцы.

Племена. Кланы. Фракции.

Исполняя волю военачальников, раскатились по полю боя тысячи йожей — существ, копирующих уровень врага автоматически и иммунных к магии Бездны. Интересно, какие у них боевые задачи? Выбить тварей Пекла? Или нейтрализовать жрецов Бездны?

В буйстве красок отчетливо выделялись легионы Империи — не те, что предали своего императора, но те, что остались преданными ему и Спящим. Массивный орк-повелитель, император Борренмуш Фарензок Крагош, почувствовав мой взгляд, ударил кулаком в грудь и помахал мне рукой.

Я помахал в ответ и ему, и еще одному знакомому — его охраннику Ролло, седовласому суровому орку-воину со спиленными клыками.

Неподалеку от Крагоша я с удивлением увидел «Странников». Клан игроков прибыл в Дис вместе со своими лидерами — Хорвацем, Хеллфишем и Каннибалом. От еще одного знакомого имени на сердце потеплело — троллиха Порта'Баллиста, портальный маг клана, знакомая мне по войне с Чумным мором.

— Никак не могли это пропустить! — крикнул мне Хеллфиш, а Хорвац подмигнул.

К «Странникам» примкнули нейтральные гноллы, мурлоки, дриады, гиганты, гоблины, голиафы — все, кто принял Спящих как своих богов.

Сердце почувствовало приближение любимой и друзей, но они прибыли глубинкой: Краулер, Бомбовоз, Инфект, Тисса, Утес, Гирос, первожрец Спящих Патрик О'Грейди и моя Ирита. Мой клан, к которому прибились бета-тестеры. Макс, Родриго, Денис… И Тереза с Гаретом тоже здесь! Все стали последователями Спящих! Вроде бы мелочь, но на душе стало теплее. Уж если даже Гарет с Терезой выбрали нашу сторону… Впрочем, возможно, они все же пообщались с Девяткой. Что бы она им ни предложила… или, напротив, не предложила, они с нами, и их верность скреплена верой в Спящих.

— Скиф! Скиф! — донеслось снизу.

Какой-то гном, стоя на странного вида доске, взлетел и помахал мне рукой.

— Джокер?

— Он самый! — радостно запищал инженер, мой союзник по Демоническим играм и войне с Чумным мором.

Жив! Многие наши друзья-чемпионы погибли окончательной смертью на последних Играх, а потому увидеть Джокера было словно получить весточку от старого друга.

Я спустился к нему и пожал руку.

— Рад тебя видеть! — закричал я. — Боялся, что ты сгинул вместе с остальными…

— Просто повезло, — вздохнул он, его личико скривилось. — Мейстер, Цветик, Роман, Ана, Мишель… Чертова Бездна!

Пожелав друг другу удачи, мы расстались.

Оглядев наши ряды, я заметил величественные исполинские фигуры Спутников. Они только появились, вывалившись из огромного портала, поставленного Вертигорсвисбалмалем, наставником Краулера.

Я мысленно потянулся к Рейшаттару, управляющему Спутнику Ушедших, которому доверил Кольцо призыва Смотрителя. Рядом возвышался подчиняющийся ему по моему приказу Дезнафар.

— Пора? — спросил я.

— Пора, — согласился со мной Рейшаттар.

Реальность прогнулась. Песок застыл. Даже ветер замер.

Нге Н'куллин, Смотритель Ушедших, материализовался первым, но его никто не увидел, кроме меня. Великан, чей рост позволял видеть кривизну горизонта, существовал одновременно в нескольких измерениях.

Впервые Спящие ощутили его присутствие. Они видели его через мои глаза — глаза их инициала, но что стало причиной, оставалось только гадать: то ли мое звание наследника Ушедших, то ли желание самого Нге Н'куллина, ставшего моим другом.

Вокруг него материализовались восемнадцать зверобогов.

Я почувствовал, как где-то рядом и в то же время очень далеко заворочался Монти.

— Иди к своим, — велел я, призвав его.

Монтозавр трубно заревел, топнул лапой, и песок вздрогнул в радиусе сотни метров.

Это стало сигналом для остальных зверобогов.

Апоп, Белый змей, развернулся полукилометровым телом и зашипел.

Древний крокодил Собек раскрыл пасть и клацнул зубами — древний лев Маахес ответил рыком.

Анубис, древний шакал, взвыл так, что на его вой откликнулись не только демоны, но и я, разразившись Жутким воем.

Гигантский древний скорпион Та-Битчет вскинул жало, и оно вознеслось до неба.

Фенек, древняя пустынная лисица, казалась крошечной рядом с остальными, но впечатление было обманчивым: она легко могла бы проглотить любого из великих князей.

Древний дракон Айдахар взмыл в небо, и его тень накрыла половину пустыни, а Симург, ископаемый феникс, составил ему пару, опаляя небо живым огнем.

Паук Ананси протянул первые нити между небом и землей, тогда как грифон Теш-Теш расправил крылья и воспарил выше дракона и феникса.

Остальные зверобоги тоже выглядели устрашающе: древняя мантикора Герион, кошка Бастет, конь Тифон, белка Рататоск, гаргулья Лума, единорог Кирин, виверна Линорм….

Последней прибыла древняя черепаха Курма размером с остров. Она медленно двигалась вперед, и земля стонала под ее весом.

Зверобоги, казалось, двигались хаотично, но спустя некоторое время я увидел незримые направляющие нити, с помощью которых Рейшаттар расставлял их по позициям.

Тем временем воздух наполнился новым запахом — соленым, морским, невозможным в центре пустыни. Песок на краю поля боя стал влажным, а затем — мокрым. И вот из-под земли забили гейзеры, невероятные в пустыне, но Ульмо, Старый бог морей, переписывал законы природы своим присутствием.

Повелитель Подводного царства Тритон Пятый вынырнул на гребне искусственной волны, и трезубец в его руках сиял лазурным светом. За ним появились наги в полном боевом облачении. Младшие боги, подручные Ульмо, дельфины Эрик и Мэри, выпрыгнули из водяного столба, кувыркаясь в воздухе. Их веселое щелканье напоминало о том, за что сражаются союзники: за жизнь, за свободу, за право выбора.

В центре наших сил появились и все остальные Старые боги, включая Фортуну. В боевой экипировке она была еще прекраснее.

Почти все прибыли. Два миллиона разумных бойцов. Миллионы демонов и инсектоидов Роя. Десятки тысяч нежити и йожей. Восемнадцать зверобогов и мой боевой соратник Монтозавр. Спутники Ушедших. Три великих князя Преисподней. Старые боги, лично рвущиеся в битву. И Спящие, ждущие возможности вмешаться, не нарушая баланс.

Против ста миллионов фанатиков, демониаков и тварей Пекла.

Я поднял руку, привлекая внимание. Два миллиона глоток, пастей и жвал замерли. Инсектоиды прекратили стрекот. Нежить застыла. Боги обратили на меня взгляды.

— Враг полагается на свое численное превосходство. — Мой голос, усиленный духом, прокатился над армией. — Их армия и правда выглядит внушительно.

Зверобоги заревели, Рой застрекотал, демоны застучали оружием о щиты.

— БЕЗДНА СМЕРДИТ, КАК ЗАДНИЦА ТРОГГА! — отчетливо раздался крик кого-то из моих грешников Темного братства.

— Ничего у нас не смердит! — донесся с другого конца вопль Моварака, вождя канализационных троггов.

— БЕЗДНА СМЕРДИТ, КАК ЗАДНИЦА ТРОГГА! — заорало уже несколько голосов, а следом присоединились демоны: — БЕЗДНА СМЕРДИТ, КАК ЗАДНИЦА ТРОГГА! АУ-У!

Трогги начали возмущаться, и среди них я заметил новых союзников — пустынных троггов во главе с вождем Хававаком.

— А еще говорят, что Бездна родилась, когда огр промахнулся мимо сортира, — сказал я, улыбаясь. — Огры, это не повод для гордости! Тем более что наш Истинный Враг сегодня не она. И не последователи Бездны, ведь каждый из них — всего лишь раб своей богини. Фанатик без воли. Оболочка, движимая инстинктом. — Я обвел рукой вокруг, где черное море вражеской армии уже залило горизонт. — А мы… Каждый из нас… Мы сами предпочли быть здесь. Каждый сражается по собственной воле!

Крики одобрения прокатились волной.

— Потому что в единстве сила! — заревел я. — Во имя единства!

И два миллиона глоток, пастей и жвал ответили мне:

— ВО ИМЯ ЕДИНСТВА!

Эхо разнеслось по пустыне, отразилось от дюн, усилилось магией, и стомиллионная армия Врага на горизонте на мгновение замерла.

От нашего крика песок взметнулся в воздух на сотни метров белесо-золотой завесой. Когда она осела, армии двинулись навстречу друг другу.

Солнце полностью поднялось над горизонтом. Тени от миллионов воинов легли на песок сложным узором.

Внезапно прямо в воздухе над нами проявилась гигантская ветвь Иггдрасиля, по которой шагал его Хранитель Трикси. Бывший карлик помахал всем, и ветвь шевельнулась, осыпая нашу армию золотистой благословляющей пыльцой, дарующей повышенную защиту Древа жизни и ускоряющей заживление ран.

Я, инициал Спящих и Защитник Вселенского закона равновесия, поднялся еще выше и нашел взглядом Ее и Его — Бездну и Истинного Врага в искаженном и гипертрофированном теле Лексы в окружении тварей Пекла.

Активировав Благословение Спящих, я прошептал:

— Пора заканчивать эту историю. — И ветер донес слова до каждого бойца.

Армия Врага надвигалась на нас, сжимая в кольцо и поднимая тучи песка, и горизонт затянуло пеленой цвета запекшейся крови. Еще минута-две — и начнется мясорубка, которая насытит песок Лахарийской пустыни кровью настоящей.

Надежней всего уничтожить сто миллионов разумных, не рискуя никем из союзников, можно старым, проверенным способом, помноженным на новые возможности: пройтись по армии Врага в Ясности, массово вырезая все живое. Прыжки Вездесущностью и взрывы Возмездия позволят сделать это очень быстро.

Смущало, что после содеянного я, Защитник Вселенского закона равновесия, прослыву Лахарийским мясником, и даже это будет не самым страшным. Ужаснейшее массовое убийство в истории Дисгардиума обагрит кровью веру в Спящих, обесценит мое звание инициала и отвратит союзников. А главное, я не чувствовал внутренней правоты в таком решении. Одно дело — битва. Другое — геноцид.

Казалось, это то самое, о чем говорили Фортуна и Спящие. Действовать по наитию, которое сейчас подталкивало к поискам равного противника. Разумнее сразиться со жрецами Бездны или демониаками Пекла, чем уничтожить миллионы фанатиков, у которых и выбора особого не было, когда пришли Глашатаи Бездны и потребовали преклонить колено.

Совершая в небе короткие прыжки в три-четыре километра с помощью Вездесущности, я наблюдал за наступающим противником и высматривал достойную цель.

С громкими криками, смехом, оскорблениями в наш адрес и хвалами своей богине вражеские солдаты приближались. Они шли уверенно — их было раз в сто больше, и обе стороны это знали. Их ряды тем больше уплотнялись, чем у́же сжималось кольцо вокруг нас. И, что меня неприятно удивило, большая их часть состояла из игроков!

Расстояние таяло, а я все еще не мог решить, кто станет моей первой целью. Поработать Возмездием, перемещаясь Вездесущностью по рядам врага? Или сначала выбить жрецов Бездны Кулаком Первозданности? А может, лучше начать с тварей Пекла Сатаны?

Я высматривал врагов, но противник, очевидно, понимал мои возможности, а потому мне не удалось выцелить ни Пайпер, ни других жрецов Бездны. Черт, где они?

Пока я метался, первые ряды противников приблизились на расстояние выстрела. К сожалению, это были не демониаки, а пушечное мясо — фанатики.

Во все стороны до горизонта песок пустыни скрылся под ногами миллионов разумных, и этому ревущему и восхваляющему Бездну морю не было конца и края. А в центре — наша армия, собранная в кулак.

Рой открыл огонь первым.

Задрав заднюю часть, исполинские жуки разом выплеснули потоки едкой зеленой субстанции. Кипящая кислота обрушилась на передовые отряды последователей Бездны водопадом, заливая тысячи бойцов за раз.

Всевидящим оком я пробежался по их рядам, оценивая ущерб. Броня плавилась мгновенно — адамантит, мифрил, сталь, кожа, шкуры и хитин превращались в пенящуюся жижу. Разумные и их питомцы падали, корчась в агонии, их кожа отслаивалась пластами, обнажая кости, которые тоже начинали растворяться.

Буйный орк в тяжелых латах рухнул на колени, металл его доспехов зашипел, потек, обжигая плоть изнутри. Он завопил, но кислота уже добралась до горла и легких — вопль захлебнулся булькающим хрипом. Эльфийка-рейнджер тщетно пыталась отбежать — едкие капли настигли ее спину, прожгли легкую мифриловую кольчугу и вгрызлись в плоть. Она упала лицом в песок с дымящейся спиной, и сквозь расплавленную кожу проступил позвоночник. Черный дворф прикрылся, подняв щит, и металл задымился, полился каплями расплавленного железа ему на ноги. Он рухнул, сапоги сплавились с плотью.

Термиты стреляли залпами. Плотные сгустки концентрированной едкой слизи взрывались в гуще вражеской армии. Искаженные Хаосом кислотные брызги разлетались на десятки метров, выжигая все живое. Тролль-берсерк взревел, когда капли попали ему на лицо и глаза вытекли из глазниц дымящейся жижей. Он метался вслепую, сбивая товарищей, пока не рухнул, обезумев от боли. Дриада, жрица Бездны в доспехах из живой коры, пыталась залечить раны союзников, когда кислота брызнула на ее руки. Кора вспыхнула, древесина задымилась, а пламя побежало по телу, превращая дерево в факел. Она горела, корчась, распространяя запах паленой плоти и угля.

С неба пикировали боевые стрекозы Роя, выпуская тонкие струи парализующего яда, а следом налетала саранча.

Маленький гном, азартно стрелявший из ружья и выкрикивающий молитвы во славу Бездны, схватился за горло и уронил оружие. Его тело покрылось коростой за считаные секунды, но не угасшее сознание заставило наблюдать, как саранча накрывает его черной тучей, впиваясь тысячами жвал в беззащитную плоть. За мгновения мясо стачивалось, обнажая ребра и внутренности, которые пожирала саранча.

Вражеский кентавр в половинчатых доспехах попытался вырваться из тучи — саранча облепила его конское тело. Он встал на дыбы, силясь стряхнуть тварей, но их становилось все больше. Они выгрызли ему глаза, впились в горло, добрались до внутренностей через живот. Кентавр рухнул, еще дергаясь, а его уже обгладывали до скелета.

Одновременно начал действовать Гроэль. Его черные жгуты дыма потянулись к врагам, и, когда коснулись человека-воина из армии Бастиана Первого, глаза жертвы расширились от ужаса. По всей вероятности, он увидел что-то такое, от чего его разум сломался мгновенно. Боец завопил нечеловеческим голосом, вырвал у соседа меч и полоснул себя по горлу. Кровь хлынула фонтаном, забрызгав стоящих рядом.

Липкая вязкая копоть обволакивала одного врага за другим. Громадный огр-крушитель рухнул на колени, царапая себе лицо, сдирая кожу полосами и пытаясь выдавить глаза. Дворф-гренадер повернул пушку на товарищей и начал забрасывать их бомбами, пока его самого не прикончили свои же. Титан с алебардой бросился бежать, давя отступающих и сшибая их с ног. Он втаптывал в песок гномов и полуросликов, не замечая их криков: для него они все превратились в кошмарных тварей.

Чадящие жгуты Гроэля множились, расползались по вражеским рядам, сеяли безумие и смерть. Противники убивали друг друга, кончали с собой или наносили себе увечья в попытках спастись от видений.

Движение врага замедлилось, потому что теперь их путь был усеян телами тех, кто не выдержал прикосновения Древнего бога кошмаров или погиб от атак Роя.

Но армия Врага продолжала наступать. Задние ряды шли по трупам бойцов авангарда, втаптывая их в песок и не обращая внимания на агонию впереди.

Надеясь выманить либо Сатану, либо Пайпер, я в Ясности пронесся над врагами так же, как делал это против Пустотного легиона в Очаге Пустоты, и расчистил просеку на километр вокруг. Не только Возмездием, но и всем доступным арсеналом.

Подозревая, что вражеские лидеры могли пойти на хитрость и замаскироваться, я сканировал ряды противника Оком изначальных, но тех, кого искал, в первых рядах не было.

Сосредоточенный на поисках, я не заметил, как в битву вступила нежить. Возможно, по команде наших полководцев, а может, просто Большой По заскучал и отправил порезвиться своих легатов. Я так и представил, как он приказывает:

— Идите пощупайте их за вымя, а кто облажается, того я оставлю без сладкого!

Девять легатов Чумного мора, без Дарго, взмыли в воздух на своих маунтах — костяных драконах с иссохшими крыльями из мертвой пленки, призрачных грифонах и гигантских плотоядных черных скатах, планирующих бесшумно, словно тени с того света.

Каждый легат летел в свою сторону, охватывая все направления, и двигался на такой дистанции, чтобы ненароком не задеть никого из союзников. Впрочем, может, они просто не хотели драться с теми, кого атаковал Рой.

Влетев в гущу врагов, они вспыхнули Чумной яростью.

Бах! Бах! Бах!

Бах! Бах! Бах!

Бах! Бах! Бах!

Девять взрывов почти синхронно ослепили всех ярко-белыми вспышками и ударили во все стороны концентрическими волнами мертвой энергии. Рефлекторно я прикрыл глаза ладонью, а когда открыл, несколько секунд наблюдал кости руки: вспышка просветила перчатку, кожу и плоть.

К тому же я угодил в радиус взрыва, но спокойно впитал чумную энергию. Впрочем, вряд ли она вообще нанесла бы мне урон: Ядро научилось программировать способности легатов так, чтобы они не вредили союзникам Чумного мора.

Девятикратная Ярость накрыла тысячи последователей Бездны разом, и те начали падать целыми рядами как подкошенные. В замедлении Ясности я видел, как рты раскрылись в беззвучных криках, как плоть начала гнить прямо на костях — не постепенно, а стремительно, словно невидимая рука снимала ее слоями. Пальцы чернели и отваливались, рассыпаясь в труху еще в воздухе; щеки проваливались, обнажая зубы и челюсти, а потом и кости рассыпались пылью…

…но подчиненный чумной энергии и воле легатов прах собирался заново — не в изначальные формы, а в нечто новое, и павшие поднимались в виде нежити, в рядах которой Мерзкие поганища и Поганые тошнотища были не самыми отвратительными тварями.

Большой По улучшил орду и поднял ее на новый уровень: помимо известных мне Костяных големов и Чумных извергателей, Кадавров-поглотителей и Чумных плевателей, я видел совершенно новые творения истинного Ядра: Гниющих колоссов, слитых воедино из десятков трупов; Костяных жнецов с шестью руками, в каждой по серпу из заостренных ребер; Чумных пауков, сросшихся из нескольких тел, на восьми ногах, изрыгающих из раздутых животов тысячи мелких паразитов; Трупных химер, собранных из частей боевых питомцев; Гнилостных пожирателей с раздутыми полупрозрачными брюхами; Костяных сороконожек, состоящих из десятков человеческих позвоночников, сплетенных в единое извивающееся тело с сотней цепких конечностей из ребер и фаланг пальцев…

Я прямо-таки увидел самодовольное и лоснящееся лицо Большого По, который поднял Чумную анимацию на невероятный уровень — теперь его легаты стирали мертвецов в порошок, чтобы потом из этой погибшей жизненной материи создавать то, чего требует орда, а не тупых скелетов и зомби.

Впрочем, были среди поднятых мертвецов и обычные виды нежити. Похоже, из тех, кого убил Рой.

Эти полурасплавленные зомби вставали, если имели ноги, раскачиваясь, словно пьяные. Кто-то без руки, кто-то с провалившейся грудной клеткой, кто-то волочил кишки по песку. Глаза их были пустые и мутно-белые, без проблеска разума.

И новые виды нежити, и старые — все они развернулись к своим бывшим союзникам и пошли на них под хохот Критошибки-Торфу:

— Что с лицами, тупоголовые?

И это было только началом.

Рой продолжал бомбардировать и выгрызать врагов, но не мог нанести урон легатам Чумного мора, а потому те резвились как могли: кружили над полем боя, ныряли в гущу врагов, взмывали обратно, и везде, где они появлялись, расцветала смерть.

Белые вспышки и буро-зеленые лучи чумной энергии. Лоскуты разлагающейся ткани Могильной пурги, прожигающей любые доспехи и плоть. Гнилые Чумные ауры легатов убивали и сами по себе просто потому, что они были намного выше уровнями бедолаг-фанатиков Бездны, для которых все происходящее слилось в один нескончаемый кошмар.

Я парил надо всем этим, а мой взгляд цеплялся за необычное: вот бородатый дворф вцепился зубами в горло орка, вот визжащую эльфийку разрывают на части трое зомби, а вон жирный гоблин, поскользнувшись на своих кишках, падает под ноги мертвецов.

Всевидящим оком я сканировал вражеский строй, пробиваясь сквозь завесу поднятого песка и магические барьеры, высматривая Лексу-Сатану и верховную жрицу Пайпер. Они, судя по всему, намеренно прятались, прекрасно зная, что я их ищу, и не желая попадаться мне на глаза, пока…

Пока что?

Было ли это тем самым озарением? Или просто логичной мыслью?

Они ждут. Ждут, пока мы не перемелем достаточно их фанатиков, отправленных на убой, как пушечное мясо, как жертвы во имя Бездны, единой и истинной богини всего сущего.

Спящие говорили на совете о том же: акт самопожертвования во имя бога делает того сильнее. И сейчас Бездна (или Враг) копит силы, чтобы потом одним действием или ударом решить исход Последней битвы, которая, это очевидно, будет длиться до последнего фанатика.

А следом в голову пришла еще одна пугающая догадка: я сам привел на убой всех, кого Бездна считала опасными для себя. Мятежных Старых богов и зверобогов, пугавших ее обитателей Меаза, всех последователей Спящих, включая скрывавшегося императора Крагоша, не говоря уже о демонах.

Убить их всех, потом воскресить своих последователей — и дело сделано. Останется только поделить мир с Сатаной, но это, по всей видимости, Бездна считала менее важным. Вполне возможно, что и с Врагом она со временем разберется, если тот не выполнит обещание вытащить ее воплощение в реальный мир.

А пока план шел своим чередом: фанатики Бездны гибли тысячами каждую секунду, но продолжали лезть на наши ряды, сгорая, облезая лоскутами плавленной в кислоте плоти, отдавая себя на корм инсектоидам или пополняя ряды нежити.

И все же не все последователи, особенно из числа игроков, были готовы просто погибнуть. Я видел, как их жрецы света, те, кто когда-то прислуживал Нергалу, вскинули посохи к небу, и убивающие лучи ударили в парящих маунтов легатов. Костяной дракон Магвая вспыхнул и вошел в пике, рассыпаясь на лету, но легат Чумного мора не успел рухнуть в толпу: еще в воздухе его силуэт поплыл, как пластилин на солнце, и обрушился каплями чумной субстанции, которая тут же впиталась в песок. Видимо, Ядро призвало своего легата, чтобы не рисковать.

Развивая успех, когда-то могущественные жрецы света ставили сияющие защитные купола и разили мертвяков Дланью Нергала, которая даже при сгинувшем боге-покровителе оставалась эффективной против нежити. Золотистое сияние вспыхивало то там, то здесь.

Еще кто-то из легатов — всмотревшись, я увидел Шиндлера-Жнеца — попал под удар, и его костяной грифон рассыпался пеплом, но легата это не смутило. Он рухнул вниз и взорвался Яростью, расчистив поле боя метров на триста, и только после этого Большой По призвал его к себе.

Похоже, эта мера предосторожности была задумана заранее: не зная, на что именно способны враги, Ядро вытаскивало легатов из потенциально опасных ситуаций, давая им возможность прийти в себя, перезарядиться чумной энергией и снова ринуться в бой. Сам Большой По в битву пока не лез, а может, и вовсе не собирался в ней участвовать.

В целом у нежити пока все шло хорошо. Магвай уже снова сеял смерть, орды ходячих изрядно затормозили сжимающееся вражеское кольцо, а остальные легаты были везде и нигде одновременно: ныряли, взмывали, обрушивая на врагов весь свой чумной арсенал.

Рой, давя массой, тоже вклинивался во вражеские ряды и выстраивал на трупах новые бастионы. Из тыла начали выдвигаться боевые Спутники Ушедших, но боги, йожи и остальные оставались на месте. Действительно, пока не было смысла вводить в битву сильнейших. Пожалуй, даже без нежити Рой бы справился с задачей.

Но вот это меня и беспокоило. Где настоящие враги?

Армия Бездны расстилалась до горизонта и до небес, теряясь в дымке пыли и поднятого песка.

Воздух густел, все больше заполняясь летающими вражескими силами, восседающими на маунтах, от разнообразия которых я ненадолго забыл о битве, заинтересованно разглядывая некоторых удивительных питомцев.

Как и моя Гроза, они, по всей вероятности, были получены за уникальные достижения. Эти легендарные маунты гордо несли своих владельцев, игроков из топовых кланов. Огненный феникс оставлял в воздухе раскаленные следы жара. Черная змея с облачными крыльями своей серебристой чешуей отражала свет. Древний протодракон с рваными крыльями и сияющими глазами был раза в три больше Грозы. Чуть выше парил какой-то молниеносный зверь, переплетенный грозовыми разрядами, а за ним, бесшумно скользя, пролетела огромная морская тварь, будто только вынырнувшая из Бездонного океана.

— И ты тут, ловкач? — Мимо меня пронесся Торфу, занявший легата Критошибку.

Вспышка Чумной ярости, и все эти великолепные маунты вместе со своими чванливыми и высокомерными наездниками из «Лазурных драконов», «Зульдозера», «Песни войны», «Экскоммьюникадо», «Фералов» и «Острых клинков» опали серым пеплом, а потом, напитавшись чумной субстанцией, начали собираться в новые виды нежити.

Тем временем, глянув за спину, я увидел, что Диабло, Белиал и Азмодан начали вводить в бой новые силы. Зачем? Ускорить перемалывание противника?

Чтобы понять их намерения, я, чередуя состояние Ясности с обычным ходом времени, начал наблюдать за тем, что делают наши бойцы. А в ход пошли тяжеловесы, причем в прямом смысле.

Внизу, где-то среди демонических легионов, ультрагиватир Шутник Ридик, чье исполинское тело сверху напоминало связку сарделек, начал продвигаться вперед, а наши ряды быстро расступались, чтобы не угодить под него.

В остальных направлениях выдвинулись вперед боевые Спутники Ушедших. Управлял ими Рейшаттар, но в координации с другими лидерами.

Спутники вытянулись вдоль переднего края, заняв места среди колышущейся орды нежити. Синхронно выбросив щупальца-манипуляторы в небо, они направили их на врага. Кончики налились светом, а потом вспыхнули, и оттуда ударили лучи: синие, красные, белые и золотые, — прожигая вражеские ряды насквозь. Орки, люди, эльфы… кто бы там ни был, все они превращались в тени на песке, или просто падали замертво, или вспыхивали и быстро сгорали. Пораженные синим лучом замораживались, превращаясь в ледяные статуи.

Не все Спутники были боевые, и некоторые их атаки не несли видимого вреда… но только если не понимать происходящего. Всмотревшись в ряды незнакомого человеческого клана, по которому ударил незримый пучок какой-то энергии, я увидел, как они разбежались в ужасе. Похоже, какое-то ментальное воздействие.

В небе разворачивалась отдельная битва. Летающие зверобоги заполонили воздух. Струи драконьего огня Айдахара настигли стаю виверн, и те вспыхнули и рассыпались пеплом на лету, а их наездники, эльфы-драконоборцы в чешуйчатых доспехах, пылающими метеорами рухнули вниз. Один — прямо на батарею магоинженерных катапульт, из-за чего взорвался склад снарядов, разметав осадные машины вместе с гномами-артиллеристами.

Когда Симург, феникс из чистого пламени, пронесся над вражескими рядами, огненная волна побежала за ним, плавя песок в стекло и заживо сжигая фанатиков Бездны. Жар был таким сильным, что, когда пламя опало, на остекленевшей земле остались только разлитые лужи расплавленного металла доспехов, да и они быстро испарились.

Теш-Теш, громадный древний грифон, настигал летающих врагов одного за другим и просто проглатывал всех, до кого мог дотянуться, одновременно забрасывая врагов внизу огромными стальными перьями размером со столб.

Благословение Спящих, которым я наделил всех последователей, защищало так эффективно, что зверобоги чувствовали себя неуязвимыми: половина урона просто поглощалась, а все остальное пропорционально распределялось между нашей армией! И, возможно, именно для этого на мой призыв откликнулись все последователи вплоть до последнего щенка-подростка кобольда 1-го уровня?

В общем, попытки врагов сбить зверобогов или хоть как-то навредить им оказались тщетны. Я видел, как сильный маг молний из «Экскоммьюникадо» швырнул в Симурга цепь убойных, явно божественных разрядов — и она просто растворилась в пламени феникса.

А когда кто-то из «Фералов» выпустил в Айдахара из божественного артефакта огромную призрачную стрелу с относительным уроном (я не видел свойств предмета, но Око изначальных показало мне суть артефакта), драконья чешуя осталась неповрежденной, а древний дракон даже не дернулся. Разве что выдохнул пламя, и атаковавший его превратился в горящую статую.

Мой взгляд скользнул ниже, к земле. Еще до битвы древний паук Ананси протянул свои нити между небом и песком — я заметил их только благодаря Оку изначальных. Сейчас в них, запутавшись, беспомощными коконами висели тысячи бойцов армии Бездны вместе со своими летающими маунтами. Ананси методично обходил ловушки, впрыскивая яд — тела дергались в судорогах, плоть растворялась и стекала по магическим руслам во внепространственное логово паука.

На востоке у горизонта разлилось море, где резвился Старый бог океана Ульмо. Там последователи Бездны тонули или погибали под атаками нагов и тритонов. Эти разумные действовали сами, вне основных сил.

Я не видел, но чувствовал, что и Фортуна участвовала в битве, направляя и отводя нити везения и неудачи. Отследив одну из них, я стал свидетелем того, как у огра-крушителя треснула рукоять топора на обратном замахе, а дворф-бомбардир поскользнулся на ровном месте и взорвал себя и товарищей.

Когда началось землетрясение, стало ясно, что в бой вступил ультрагиватир. Странные и фривольные песенки, приглушенно раздававшиеся в моей голове голосом Ридика, стали саундтреком к апокалипсису, когда исполинский червь выгнулся дугой и прыгнул. Его приземление тысячи врагов превратило в мясную лепешку. Ультрагиватир пожирал противников, просто заглатывая толпы целиком. Следующий прыжок — и еще несколько сотен метров вражеского строя превратились в кровавую кашу под его весом.

Моя демоническая сущность позволила уловить исходящее от демонов-легионеров нарастающее нетерпение, а следом я ощутил, как кто-то нарушил приказ и ломанулся через ряды нежити и Роя — биться.

Приказ Диабло, и мощные богомолы Роя пинками под зад отправили самых нетерпеливых демонов в тыл. Глядя на это, рядовые легионеры заржали над неудачниками и заревели, требуя крови. Я взглянул туда, где находился Диабло. Он тоже улыбался, глядя на поле боя. План работал, и враги истекали кровью.

К этому моменту мы перемололи, наверное, миллионов десять. За какой-то час.

Но настоящих врагов пока так и не увидели.

Скорее всего, и демониаки с Лексой-Сатаной, и жрецы Бездны скрываются в тылу — до меня дошла информация о том, что Хинтерлист выбил себе и своим офицерам звания не просто жрецов, но кардиналов. Выше только верховная жрица Пайпер.

Наверное, потому я до сих пор и не видел Эманаций бездны. Впрочем, когда и где бы они ни появились, меня сразу поставят в известность. Я уже убивал Эманацию Кулаком Первозданности, поэтому больших проблем с ними не ожидал. Да и, даже если бы они были неуязвимы, достаточно убить верховную жрицу, и они исчезнут. Такова механика, унаследованная Бездной от Аспектов света Нергала Лучезарного и Колоссов тьмы Мардука Сумрачного.

Флешбэком перед глазами встали картинки той битвы в Лахарийской пустыне, когда я впервые столкнулся с этими сущностями…

Минуточку…

Я вспомнил, как во время Священной войны Йеми рассказал, что Аспекты и Колоссы неуязвимы, причем и они, и верховные жрецы Нергала и Мардука всегда на сто уровней выше самого прокачанного игрока.

А кто у нас самый прокачанный игрок с миллионным уровнем?

Нет, уже не я. Это чертова Пайпер.

Если Пайпер не станет высовываться, а Бездна доработала механику Эманаций до полной неуязвимости…

Как говорил Навалик, мой сокамерник по Винкуле, какой же я олух и тупоумец! Какая фрустрация!

Я представил, как Эманации, никому не видимые и стирающие всех врагов Бездны из реальности, без всяких перерождений или трупов, которые можно воскресить, надвигаются на нашу армию со всех сторон, сжимая кольцо, пока я, мать их так, теряю время!

Картинка была ясная, как наяву, так что я, врубив Ясность и Око изначальных, замедлил продвижение врагов в своем восприятии и рванул на поиски Пайпер и ее Эманаций бездны.

Начал облетать врагов по спирали, прыгая Вездесущностью с точки на точку и постепенно наращивая радиус. Подозревая, что враги могли схитрить и спрятать своих жрецов под обликом рядового солдата, я параноидально вглядывался в каждого, не упуская ни питомцев, ни прислужников, ни фамильяров, ни маунтов.

Круг за кругом. Прыжок за прыжком. Однообразие начинало давить. Я накрыл тысячи три квадратных километров — и ничего. Практически везде одна и та же картина: разношерстные ряды фанатиков, без всякого строя ломящиеся напролом к нашим силам.

Бездна действительно решила задавить нас числом? Дворфа с два. Вряд ли сейчас вообще кто-то командует этой многомиллионной толпой.

Я ускорил темп, расширяя спираль. Прыгал все дальше, но все еще на обозримое расстояние, методично исследуя каждый квадрат, чтобы ничего не упустить. Песок мелькал подо мной, армия противника казалась бескрайним морем разумных, техники, зверей и оружия.

Монотонность поисков начала злить, глаза — слезиться от бесконечного напряжения, а голова — болеть от потока дополнительной информации Ока изначальных.

Злость нарастала. Впрочем, почему бы не воспользоваться этим?

Я спустился на высоту сорока метров от земли и взорвался Возмездием Спящих, оттуда прыгнул в другую точку и обрушил Кулак Первозданности на скопление вражеских воинов внизу. Это были какие-то низкоуровневые веселящиеся игроки, которые ради невероятных бонусов Бездны пришли убивать моих людей. Именно людей, кем бы они ни были — демонами, кобольдами или йожами.

После чего, чтобы оценить эффект, вышел из убыстрения.

Попавших под удар просто распылило, но досталось и остальным, кто был поблизости. Ударная волна расшвыряла тысячи других бойцов, перемолола их в песок и кровь, а эхо хлопка пространственного разрыва прокатилось по пустыне.

Оскалившись, я ударил еще раз и еще, прыгая по полю боя и расчищая километры земли от присутствия жизни. В этой части пустыни враги запаниковали и, роняя знамена Бездны и топча друг друга, начали разбегаться. Вокруг каждой точки взрыва Возмездия образовывался круг мертвого пространства, покрытый прахом, и никто не осмеливался в него войти даже в надежде помародерить.

Раздавались только крики:

— Скиф! Это Скиф!

— Это «угроза»!

— Кто-нибудь, сообщите Хинтерлисту!

После очередного прыжка, когда, едва завидев меня, кто-то бросил оружие, кто-то наивно попытался спрятаться в Скрытности, а кто-то активировал портал, я горько усмехнулся. Ты что творишь, Скиф? На ком срываешь гнев?

Это обычные игроки, чьи уровни и близко не подошли к 500-му, привыкшие беречь ресурсы и экипировку. А мой срыв сейчас лишил доспехов и оружия кучу участников «ивента».

Мысль привела меня в чувство, и я снова активировал Ясность. Черт с вами, живите. Пока. Умрете не от моей руки.

Я взмыл выше и продолжил поиски. Спираль раскручивалась все шире, и радиус поисков достиг сотни миль.

Бескрайний песок и нескончаемые враги до горизонта, враги и песок — без конца и края. Но, по всей вероятности, именно это и было целью Бездны и Сатаны: заставить меня искать, теряя время, и измотать. Очевидно, о том, что происходит с моим мозгом в настоящем мире, они знают. А я, напрягая его, заставляя не просто трудиться, выискивая Врага, но и нагружая еще больше убыстрением, приближал свой конец.

Что, если мое сознание не останется в Дисгардиуме, а тихо угаснет вместе с умирающим в реале мозгом?

Я сжал зубы, игнорируя нарастающую усталость, и продолжил поиски. Должны же быть где-то в пустыне Враг и проекция Бездны? На худой конец, Пайпер, ведь решение Небесного арбитража недвусмысленно постановило: все должно решиться здесь и сегодня.

Похоже, мне придется облететь всю Лахарийскую пустыню, чтобы найти их.

И стоило так подумать, как я наконец увидел. Причем увидел только благодаря Оку изначальных. Какая-то пространственная магия искажала местность так, что к лидерам врага было невозможно приблизиться на расстояние видимости.

Но не для меня. Дистанция была огромной, и разумные, стоявшие там, казались мне не крупнее муравьев. Однако Всевидящее око высвечивало их так, словно я оказался рядом.

На всякий случай я тут же активировал Сокрытие сущности, Имитацию, Божественное исчезновение и ушел в Скрытность, усиленную хаотическими навыками так, что заметить меня не смогли бы даже боги.

И только тогда я открыл карту и прикинул диспозицию. Лидеры обнаружились километрах в двухстах к северо-востоку от Оплота Чумного мора Большого По, посреди выжженной солнцем пустыни, на вершине дюны. На километры вокруг них никого больше не было.

Странно.

Окруженные баннерами и знаменами Бездны, тринадцать разумных выстроились в кольцо. Они стояли, направив руки к центру, где мерцала воронка искаженной магии Бездны.

Я опознал каждого.

Восемь из них были из «Модуса»: эльфийка-друид Пайпер, гном-маг Хинтерлист, титан-паладин Саян, человек-богатырь Ярый, человек-варвар Печенег, эльфийка-охотник на демонов Ежевика, эльф-охотник Коба, гном-разбойник Квинто.

Еще пятеро — лидеры других кланов превентивов: титан-мастер клинка Глиф из «Лазурных драконов», эльф-небесный рейнджер Ягами из «Мизаки», орк-громила Маркус из «Песни войны», дриада-лучница Ада из «Острых клинков» и огр Мотарк из «Зульдозера».

Статус Пайпер остался прежним: верховная жрица Бездны, единой и истинной богини всего сущего.

А вот остальная дюжина действительно оказалась кардиналами. Похоже, Бездна поняла, что делать ставку на единственную жрицу, пусть и топ-1 игрока в мире (чертова механика!), слишком большой риск, а потому ввела еще и кардиналов. Наверняка каждый из них готов заменить Пайпер в любой момент, особенно учитывая, что придет с этим званием.

Я оказался прав, Бездна докрутила механику, и уровень Пайпер превышал мой. Ровно… на тысячу уровней. Не на сто.

Двенадцать кардиналов в красно-серебристых одеждах окружали ее. Верховная носила белую мантию.

Окинув Оком изначальных окрестности, я нашел и Эманации бездны. Огромные, как Нге Н'куллин, бесформенные и невидимые для всех, кроме последователей Бездны, они быстро двигались по направлению к нашей армии.

Распылить их? Нет смысла, Пайпер их снова призовет.

Займусь верховной жрицей.

Как насчет центиллиона урона, Пайпер?

Приготовив Духовные оковы, но пока не активируя их под ногами жрицы и кардиналов, я нацелился Кулаком Первозданности.

Одним ударом покончить с Пайпер, быстро прибить кардиналов, а потом…

— Бу! — Голос верховной жрицы прозвучал у меня в голове, прямо внутри черепа, словно кто-то крикнул на ухо, и я невольно отшатнулся. — Ну наконец-то ты пришел, Скифчик, а то я уже заскучала!

Реальность дернулась, мир вокруг перевернулся, и мой желудок подкатил к горлу так резко, будто меня снова швырнули в Провал. Я падал — хотя тело по-прежнему висело там же, в небе, — меня выдергивало изнутри: невидимый крюк зацепился за самую сердцевину моего существа и потащил прочь, как рыбу на леске.

Двенадцать кардиналов и Пайпер подняли руки, указывая на меня, и пространственные нити Бездны мгновенно сплелись в сложный узор, который протянулся ко мне и ударил точно в цель.

Божественная магия пронзила меня насквозь, словно невидимое копье…

…и мою душу выбили из тела.

Понял я это не сразу, а только когда меня окружил серебристый туман — холодный, липкий, проникающий под кожу и сочащийся в легкие, заполняющий рот и нос липкой вязкой пустотой.

Откуда-то из подсознания пришло понимание: это Астрал.

Сквозь туман просвечивали искаженные тени реального мира. Армии внизу, песок пустыни, небо — я все видел, но словно через мутное, покрытое изморозью стекло. Попытался двинуть рукой. Призрачная ладонь прошла сквозь серебристую пелену без сопротивления — как сквозь воду, только холоднее и плотнее, — и, когда я попытался крикнуть, звук вышел приглушенным, словно под толщей воды. А может, и не было никакого звука, я просто вообразил его себе.

Дернувшись назад, к телу, я натолкнулся на невидимую стену. Толкнул ее плечом, затем кулаком, всем весом — и ничего: между мной и реальным миром встала непробиваемая преграда.

Тело мое мерцало призрачным светом там, где я его оставил — пустая оболочка, зависшая в небе над пустыней, — и между нами протянулась эфемерная, почти невидимая нить. Я дотронулся до нее и почувствовал, что она холодная и скользкая, но, судя по всему, прочная.

В реальном мире — вроде бы близко, но непреодолимо далеко — стояла Пайпер, окруженная кардиналами. Более не отвлекаясь на меня, они управляли Эманациями бездны.

А я не понимал, что делать, хотя, казалось бы, посетил все существующие миры и измерения Дисгардиума.

Что странно, в отличие от того, как было в Тлеющей пустоте, интерфейс у меня сохранился.

Я попытался использовать Вездесущность, чтобы вернуться в тело, и способность сработала — на мгновение я растворился в пространстве, но оказался в той же точке Астрала, только на сотню метров левее.

Глубинная телепортация? То же самое. Перемещение внутри Астрала, но не возврат в материальный мир, хотя новый ранг глубинки обещал прыжки между мирами. Может, Астрал — никакой не мир?

И время здесь шло как-то иначе. Настолько иначе, что к моменту, когда это осознал, я парил в серебристом тумане, отрезанный от тела невидимой стеной и привязанный лишь тонкой нитью, пока внизу сквозь пелену разворачивалась Последняя битва — без меня.

Для меня прошли минуты, а там — часы. Или так только казалось.

Никакие мольбы и обращения к Спящим не помогли. То ли меня не услышали, то ли им было не до меня. Клановый чат молчал, призывы к Дезнафару, Ридику, Фортуне — всем, кто мог услышать мои мысленные крики, — оказались бесплодны.

— Меня выбили в Астрал! Нужна помощь!

Тишина.

— Спящие, вы слышите⁈

Молчание. Возможно, Астрал так не работает.

Я огляделся. Серебристый туман расстилался во все стороны, теряясь за пределами видимости. Внизу просвечивали размытые, словно отражение в мутной воде, очертания пустыни. Ни звуков, ни запахов, ни ветра. Только холодный туман и незримая нить, уходящая к моему телу.

Сатана? Бездна? Или сама Пайпер все так рассчитала? А может, аналитики превентивов. В любом случае их план сработал.

Зная мой психотип, заставить изнывать от скуки и нетерпения. Заманить. Выбить душу и тем самым не просто отрезать от союзников, но оторвать от всего. Замысел точно от игроков — как на Арене, когда первым выводят из игры, временно застанив или нейтрализовав, сильнейшего, чтобы спокойно зачистить остальных.

Пока я застрял здесь, вряд ли союзники найдут что противопоставить врагам.

Я невольно сжал кулаки, но даже не почувствовал своих пальцев, а туман продолжал сочиться сквозь них, как вода.

Как найти выход?

Думай, голова, думай!

Черт, а голова-то осталась там. И чем мне думать?

Я вспомнил, что во время Священной войны Ояму пробудил взрыв Армагеддона. А чем тогда занимался учитель? Медитировал, отправив свое сознание путешествовать по Астралу!

Это обнадеживало. Если Ояма мог ходить в Астрал и обратно, чем я хуже? Если это, конечно, Астрал, а не карманное измерение, созданное «Сноустормом» специально в угоду Бездне.

И то, что все это время я был тут один, подтверждало мою догадку. В Астрале наверняка есть и другие сущности. Может, какие-нибудь заблудшие души. Астральные твари. Кто-то еще. Ничего подобного я тут не видел.

Время шло, внизу продолжалась битва, а я застрял между мирами. Перебрал все способности, но без толку.

Впрочем, сдаваться я не собирался и без особого понимания, чего хочу добиться, потянул эфемерную нить, испытывая на прочность. Она завибрировала от напряжения, однако выдержала, даже когда я приложил все силы. Наверное, у меня теплилась надежда, что, если удастся ее разорвать, моя душа обретет свободу и мобильность.

Не получилось.

Тогда я начал двигаться вдоль нити к тому месту, где осталось тело. Возможно, если подойти ближе к границе между мирами, я найду способ вернуться. Или хотя бы проверю, что делает Пайпер.

Пайпер? Кто это?

Я попытался вспомнить, что за волынщик и зачем я хочу проверить, что он делает. Или это она?

Неважно. С чего меня вообще заинтересовали дудочники?

Спустя полминуты я забыл, зачем и куда двигался, и повис в недоумении.

Огляделся. Туман сгущался, и я не понимал, сколько прошло времени в реальном мире — секунда? Минута? Час? День? Годы и века, скорее, раз я все забыл.

В момент проблеска сознания я понял, что нужно действовать быстрее.

Ускорился, но снова замер, не понимая, что надо делать. И зачем?

И вдруг сквозь туман я различил силуэт.

Темный. Размытый. Приближающийся.

Что-то двигалось в Астрале. Что-то заметило меня. И шло прямо сюда.

От удивления я вспомнил, кто я и как здесь оказался.

И вместе с этим ощутил тревогу. Пришелец плыл ко мне с недобрыми намерениями, это было так же ясно, как то, что Монтозавр, увидев тебя, захочет сожрать.

Когда силуэт материализовался из тумана и я увидел облако с десятком извивающихся щупалец, мое предчувствие получило подтверждение: это хищник, почуявший добычу. Он даже в размерах был раза в три больше меня.

За ним из пелены выползли другие — страх кольнул где-то в груди, хотя у бестелесной души нет ни самой груди, ни сердца в ней. Наверное, и мысли, и страхи ощущались телом, с которым моя душа пока сохраняла связь.

Какая-то тень без источника обволокла ноги. Холодная и вязкая, она тянула вниз, туда, где туман сгущался во что-то непроглядное и голодное, но я не обратил на нее внимания.

Куда больше меня заботило облако, из которого на меня таращился гигантский глаз без век, размером с поднос. Его зрачок вращался, следя за каждым моим движением, а щупальца вдруг хлестнули по мне. Ледяной ожог опалил кожу, которой не было, но боль казалась настоящей. Глаз полыхнул тусклым светом, от которого все вокруг зарябило и закружилась голова.

Тень поднялась по моим ногам и сдавила грудь, выжимая воздух, которого здесь не существовало, но задыхаться я начал вполне реально.

Дернувшись назад, попытался вырваться, но щупальца облака только крепче обвили тело. Я замахнулся, ударил по нему кулаком — рука прошла насквозь, словно через дым, а щупальца продолжали царапать, давить, жечь.

Да что ты такое⁈

Попробовал Кулак Первозданности — способность блеснула где-то на краю сознания, но не сработала. Никакого эффекта не дали и прочие атакующие приемы и способности. Даже Призрачный коготь Риндзина меня оставил, оставшись в настоящем мире, хотя, казалось бы…

Похоже, здесь я душа без тела, без физической или божественной силы, без…

Так-так-так…

Щупальца астральной твари царапали, сдавливали, жгли, но не пробивали. Кожа моя хоть и горела, но не рвалась. Душа невозмутимо выдерживала атаку, которая, судя по всему, должна была разодрать ее на части.

Я замер, перестав дергаться, и сосредоточился. Когда щупальце хлестнуло по лицу, напрягся, приготовился к боли… и она пришла — острая, обжигающая, но… поверхностная. Словно кто-то провел раскаленным ножом по коже, но не прорезал насквозь. Даже царапины не оставил.

Тусклый свет глаза без век ударил снова. Я не отвернулся — смотрел прямо в него, преодолевая желание зажмуриться.

Вспышка. Рябь. Ощущение раскаленного сверла в мозге…

Моргнул — и прошло.

Тень, другая астральная тварь, сдавила грудь сильнее. Я вдохнул, преодолевая давление, наполнил легкие воздухом, которого не было, и толкнул изнутри. Тень дрогнула, отвалилась.

Правильно.

Моя душа крепче вас!

Намного крепче.

Я пережил столько, что вам, твари, и не снилось. Испытывал разочарования, терпел пытки, боль, разлуку, предательства, ощущал гнев, всепожирающую ярость, чужую зависть, познал могущество, соблазны и полное превосходство над сильнейшими мира сего… и еще много чего. Но главное — я чувствовал настоящую любовь.

Все пережитое не только закалило, но и пропитало мою душу, сделав ее плотнее, тяжелее, тверже и устойчивее к атакам этих астральных хищников.

Облачная тварь почувствовала перемену и отступила, заколебалась, словно не понимая, почему добыча не уступает.

— В эту игру можно играть вдвоем, — ухмыльнулся я.

Не думая, действуя на инстинкте, схватил облако с глазом обеими руками. Оно забилось, щупальца обвили меня, пытаясь вырваться, впиться, ужалить. Я сжал его сильнее, потом еще сильнее, и существо уплотнилось, стало тверже, сопротивляясь, но хватка у меня была железная. Я уже ощутил, что это моя добыча.

Подтянув его, спрессовал в комок, как сахарную вату, и поглотил — так, что тварь растворилась во мне. Впитанная энергия, теплая и живительная, вспыхнула внутри, а моя душа стала больше, плотнее.

Да!

Следующую жертву, тень у моих ног, я схватил и поднял. Она обжигала кожу, но я не разжал пальцы, сомкнул их до конца и раздавил тень. Впитал ее и снова стал чуточку сильнее.

Еще!

Время то ли остановилось, то ли ускорилось, и прошли эоны, а я, увлеченный охотой, не замечал ничего, кроме следующей цели. Моей добычи.

Я рос с каждым разом, становился больше, быстрее и, что удивительно, голоднее, словно по мере поглощения во мне только разгорался аппетит.

Астральные твари заметались в панике, поняв, что охота идет на них, а не на меня, и попытались скрыться в тумане, раствориться, стать частью серебристой пелены. Тщетно.

Я догонял одну за другой, впитывал их, ощущая неутолимую жажду силы. С каждой приходило больше мощи, а моя душа обретала вес.

Ареал расширялся, и вместе с ним расползались границы тумана, но при этом они еще и сгущались, став настолько плотными, что казались непреодолимой стеной.

У этой преграды я и настиг последнюю тварь. Она попыталась скрыться в толще тумана, но я прыгнул следом, схватил ее и втянул в себя.

Туман сдавил будто на дне океана. Я завис в нем, ощущая, как меня распирает впитанная мощь астральных хищников. Может, мне удастся вырваться отсюда?

Время в Астрале бежало странно. Когда я заглянул за грань, тринадцать Эманаций бездны только начинали двигаться к нашим войскам. Но, будто уловив мое внимание, астральный мир резко ускорил ход времени, и дальнейшее я увидел за несколько мгновений.

Первыми под удар Эманаций бездны попали хитиновые форты Роя — они просто начали исчезать. Смывались из реальности — ни обломков, ни пыли, ничего. Их будто стерли ластиком. Словно фортов и башен никогда не было.

Одновременно исчезали из реальности инсектоиды. Чудовищно огромный жук-бомбардир задрал заднюю часть туловища, готовясь извергнуть очередной вулкан едкой субстанции на врага, но вдруг лишился передней половины. Просто пропали голова, брюшко и мощные передние конечности. Корпус завалился, вулкан кислоты обрушился на своих же, а через пару секунд и его стерли — от гиганта ничего не осталось. Даже пыли. Эманации были огромными и двигались, быстро покрывая большие расстояния.

Стрекозы и прочие летающие бойцы Роя исчезали в воздухе прямо на лету, беззвучно. Эманации уничтожали их целыми тучами, как и облака саранчи, они пропадали пластами — миллионы насекомых растворялись разом. Сначала край, потом следующий слой, еще один…

Не более десяти минут понадобилось Эманациям бездны, чтобы довести Рой до грани паники. Все укрепления были стерты, а их передовые порядки — больше двадцати миллионов инсектоидов — пропали. А если считать с мелочью, то и миллиарды.

Я уловил хаотическое возмущение в сознании Зо-Калара — ужас перед лицом окончательного развоплощения. Рой отступал, уводя остатки подальше от Эманаций…

А я застрял здесь, лишенный возможности вмешаться!

Меня захлестнула злость — на себя за то, что не предвидел ловушку, на кардиналов, устроивших этот спектакль, на Бездну, которая вертела законы мироздания как хотела и глумилась над нами, на эту проклятую стену тумана, державшую меня здесь, пока там, внизу, гибли те, кто поверил в меня и Спящих.

И если Спящие не вмешаются, мы обречены.

Не в силах смотреть на то, как наша армия просто вымарывается из существования, я перевел взгляд на тех, кто устроил все это. И посмотрел на этот раз Оком изначальных, которое в Астрале работало несколько странно — словно в черно-белом мире появились цветные линии, показывавшие незримую энергию.

В центре вражеского строя, окруженная защитными куполами, искажающими пространство (что-то из арсенала Дестура?), стояла верховная жрица Пайпер. Ее окружали, подпитывая энергией, двенадцать кардиналов Бездны, но они выполняли и другую задачу. Каждый управлял своей Эманацией, а тринадцатой руководила сама Пайпер.

Все поле битвы раскинулось передо мной как на ладони. Тысячи квадратных километров, на которые я смотрел через Всевидящее око.

Буйные орки из клана Сломанного топора, ревущие боевые кличи, вдруг рассыпались по песку кровью и частями тела, избежавшими стирания. Впрочем, капли крови не достигли песка — тоже пропали. Эманация бездны прошла дальше, и брошенные великими князьями в бой йожи вымарались из мироздания.

Методично, размеренно, неотвратимо Эманации бездны предавали забвению нашу армию: демонов, смертных, нежить, инсектоидов, богов, зверей и Спутников Ушедших.

Всех.

Мы проиграли битву до того, как в нее вступила хотя бы одна тварь Пекла. Те, кого я считал сильнейшими противниками: Сатана и демониаки, — даже не явились на поле боя. Похоже, придут собирать урожай.

Я видел, как наши полководцы отчаянно бросают в бой тех, на кого делались в этой битве ставки, но все было тщетно. Йожи и демоны не видели цели и могли атаковать только пушечное мясо противника; легаты Чумного мора не способны навредить Эманациям, как и добраться до кардиналов: те прятались в складках пространства, и видел их только я. Старым богам и подопечным Нге Н'куллина тоже нечего было противопоставить тем, от кого они до этого долго скрывались.

Всевидящим оком я посмотрел в лицо Пайпер. Она улыбалась, азартно управляя своей Эманацией бездны. Она и ее кардиналы, лидеры превентивов, от которых я сначала скрывался и с которыми потом создавал союзы, направляли незримых стирателей реальности туда, где наша армия была плотнее всего.

До полного уничтожения армии Спящих оставались считаные минуты.

Я снова заметался в серебристом тумане, пожирая астральных тварей. Они опять поперли из стены тумана, которая вдруг начала сжиматься. Только поглотив очередную тварь, я немного отодвигал ее.

А неладное почувствовал, когда никто не появлялся долгое время. Долгое для меня, но там, в Дисгардиуме, битва все еще продолжалась.

Опустив взгляд к ногам, я увидел нечто новое.

Несколько очень слабых сущностей, едва мерцающих в тумане, почти угасших, цеплявшихся за остатки существования. Бесформенных, что-то вроде нескольких едва светящихся капелек протоплазмы.

Впрочем, не капелек. Встреть я их, когда только попал сюда, и скорее они бы меня поглотили. Но сейчас, когда моя душа окрепла и выросла во много раз… Сейчас уже они казались мне жалкими и ничтожными.

Впервые за все время в Астрале я увидел таблички с профилем созданий. И среди них чуть ярче остальных светилась капля с именем:

Развоплощенная сущность Нового бога Нергала

Рядом с ней подрагивали и другие: Монту, Яма, Фудзин, Шесему, Мардук, Ахриман, Барон Самеди, Иблис, Кими, Ктулху, Равана, Скади.

И снова это число — тринадцать. Именно столько развоплощенных сущностей Новых богов. Интересно, сохранили ли они сознание? Или просто, как примитивные микроорганизмы, ищут источник пищи?

И откуда здесь взялся Мардук? Возможно, это сущность Старого бога тьмы, которую поглотил Нергал, освободилась, когда сам Лучезарный был развоплощен? Впрочем, похоже, боги не развоплотились окончательно после смерти, а попали сюда, в Астрал, в таком виде.

Жалеть их я точно не собирался.

Напротив, хищно оскалился и устроил на них охоту.

Начал с Нергала. Его сущность извивалась, пытаясь вырваться, но была слишком слаба. Я заключил ее в ладони, сомкнул кулак, и божественная субстанция забилась под пальцами, завибрировала, сопротивляясь, осознавая угрозу.

Раздавив каплю, я втянул ее в себя. Сущность бога разлилась изнутри огнем солнца, но жар сразу же схлынул. Нергал растворялся во мне, его божественность становилась моей, его… нет, не сила, а память о ней пропитала каждую частицу моей души.

Я зашатался, закашлялся, почувствовал вкус раскаленного воздуха на языке, хотя тело осталось в реальном мире.

Аппетит снова начал разгораться. Мне хотелось больше.

— Иди сюда, — сказал я, потянувшись за каплей Мардука.

Сумрачный бог тьмы дополнил и уравновесил жар Нергала холодом полярной ночи. Если выживу и мы победим, попробую высвободить его, как сделал это с Мореной и Жнецом.

Монту пал следующим. Новый бог войны сопротивлялся яростнее: его сущность извивалась, пыталась ужалить или выскользнуть, — но я был сильнее.

Следом я поглотил сущности Ямы, Фудзина, Шесему, Скади и прочих темных богов, когда-то покровительствовавших легатам прежнего Чумного мора.

— Вкусно! — констатировал я, прикончив Барона Самеди.

Потом долго стоял посреди серебристого тумана, окруженный пустотой. Тринадцать божественных сущностей растворились во мне, и их сила распирала, требуя достойных свершений.

Но голод не исчез. Наоборот. С каждым поглощенным богом жажда только усиливалась.

Я хотел еще. Больше. Всех. Каждого. Каждую крупицу силы в этом призрачном мире.

Усилием воли напомнил себе, кто я, и заставил тело выдохнуть — хватит.

Не знаю, сколько я так простоял. Ни одна тварь Астрала больше не осмелилась меня беспокоить, не то что охотиться. Я осознал, как Ояма проводил здесь столько лет — время тут летит незаметно. Когда телесные желания не беспокоят, душа терпелива.

Но и этому покою пришел конец, когда рядом материализовалась из ничего еще одна душа — Оямы. Выглядела она как маленький яркий сгусток света с очертаниями тела наставника.

— Легок на помине, — пробормотал я фразочку дяди Ника.

— Вот ты где! — Голос его донесся откуда-то издалека. — А какой огромный! Никогда бы не подумал… Хорошо, что я догадался использовать Кристальную ясность!

Ояма молча растворился, а я вспомнил, что навык позволял ему просматривать разные измерения. Мою Ясность можно было развить до такого же уровня, но требовались столетия практики.

А через несколько ударов сердца вместо учителя материализовался Гирос, причем не душа, а сам он — ниндзя во плоти!

Как он здесь оказался? Точно, Астральный гнев, который позволяет ему заходить в Астрал! По всей вероятности, Ояма отправил его по моим координатам!

Я боялся радоваться и на что-то надеяться, а Гирос, не тратя времени на слова, ухватил меня за палец и резко дернул на себя, одновременно вываливаясь из Астрала.

Шагнув за невидимый порог и вернувшись в настоящий мир, Гирос вытащил меня следом, как рыбу из воды на берег.

Передо мной все замельтешило, и душа вернулась в тело.

Я судорожно открыл рот, хватая воздух, которого не чувствовал целую вечность. Мои руки и ноги налились тяжестью, непривычной после невесомости Астрала. Одновременно на меня обрушились запахи: песка, металла, магического перегара, пота и крови. В ушах загрохотала битва, а жар солнца опалил кожу. После призрачной тишины того измерения меня оглушило и ослепило, возвращая в мир боли и жизни.

И, словно этого было мало, поле зрения заслонили системные сообщения, а какофония звуков дополнилась фанфарами.

Открыт новый показатель: астральная сила.

Разблокировано мифическое достижение «Владыка Астрала»!

Ваша астральная сила превысила 1 000 000 000 очков.

Награды: мифический перк «Владыка Астрала» (вы можете ходить по Астралу); звание «Владыка Астрала».

Разблокировано мифическое достижение «Богоборец»!

Вы уничтожили более 10 божественных сущностей.

Награды: случайная божественная способность уничтоженного вами бога; звание «Богоборец».

Поздравляем! Вам выпал навык «Вкусно» от уничтоженного вами Барона Самеди, Нового бога смерти.

Вкусно

Божественная способность.

Позволяет поглощать уровни цели. Скорость поглощения нарастает в геометрической прогрессии каждую секунду. Процесс невозможно прервать до полного поглощения всех уровней цели или вашей смерти.

Хмыкнув, я смахнул уведомления и оценил ситуацию вокруг.

Я все так же находился в небе. Гирос, сидя на пегасе, парил рядом. Ояма стоял на летающей дощечке и внимательно смотрел на меня. Его взгляд был спокоен, но я видел, что он напряжен. Наставник готовился вмешаться, если что-то пойдет не так.

— Ты как, ученик?

— В порядке, спасибо, — выдохнул я, глядя на них обоих. — Дальше я сам.

Ояма кивнул. Гирос молча поклонился, а я успел подивиться тому, как он это делает, даже сидя на маунте.

Впрочем, времени на праздные размышления не было. Внизу Эманации бездны продолжали свою работу, и, пока я отсутствовал, ситуация успела ухудшиться.

Рой полностью дезертировал, оставив после себя гладкое поле. Орда нежити тоже была стерта, но легаты держались, вырвавшись за пределы сжимавшегося кольца Эманаций.

Легионы демонов и йожи понесли огромные потери. Что было с остальными, разглядывать не стал.

Настало время вмешаться.

Я активировал Вездесущность и переместился прямо туда, где стояла Пайпер в окружении своих кардиналов. Под их защитный купол.

— Вернулся?

Ее голос прозвучал насмешливо, губы растянулись в холодной торжествующей улыбке, а в глазах заплясали искорки. Почему она не боится?

— Думала, ты застрял там навсегда, — подначила она меня. — Папуля, я же говорила, что он выберется до конца битвы!

— Скиф не перестает удивлять, — хихикнул седовласый гном.

Я промолчал.

Вместо этого нацелился Кулаком Первозданности.

Пайпер почувствовала мое намерение — ее глаза расширились, зрачки сузились до точек, защитные поля вокруг нее вспыхнули ярче. Кардиналы развернулись ко мне, поднимая руки и усиливая барьер. Их торжественные голоса слились в единый гул заклинания.

Уже нанося удар, я понимал, что он окажется бесплоден. Пространственная магия Бездны перенаправит Кулак в никуда.

Поэтому в то же мгновение я активировал другую способность.

— Вкусно, — сказал я, когда первые уровни Пайпер потекли ко мне.