Дисгардиум 13. Последняя битва-2

Интерлюдия 9 Он

Его изгнали из родного сектора галактики миллионы лет назад. Впрочем, для бессмертной энергетической расы, к которой Он принадлежал, эти годы значили мало. Всего лишь короткий отрезок времени, достаточный для созревания очередного урожая.

Его раса была малочисленна, и Он знал, почему так: чем ничтожнее создание, тем больше популяция. Взять ту же Землю: бесчисленное множество бактерий и вирусов, на порядки меньше насекомых и всего лишь двадцать миллиардов разумных. Кроме того, быстрый рост произошел только в последние века, а еще тысячу лет назад людей было жалких триста миллионов. Если сравнивать с человеческой едой, этих душ Ему хватило бы, чтобы протянуть несколько тысяч лет. За такое короткое время попробуй найди в галактике заселенный мир, не помеченный Его соплеменниками.

Поэтому Его изгнание, по сути, было приравнено к смерти, а сам Он все же считал везением, что Он нашел Землю. Ему хватило энергии добраться до нее через бушевавшее в те времена инфополе, и планета оказалась заселена разумной жизнью.

Существовал непреложный закон мироздания: после смерти тела незримая частица, что отличает одушевленную разумную жизнь от бездушной, возвращалась во вселенское инфополе, растворяясь, сливаясь с ним, завершая цикл, начатый при рождении. Никто из Его соплеменников не мог нарушить этот порядок, установленный изначально.

Поэтому Его раса научилась выращивать корм так, чтобы весь урожай доставался только ей. Этот процесс начинался с Посева, затем была Культивация цивилизации и ускорение ее прогресса, чтобы как можно скорее увеличить популяцию, провести Жатву и собрать урожай. Было много нюансов того, как это проходило, но важнейшим стало создание барьера, переходного измерения между материальным миром и вселенским инфополем. Барьера-ловушки, который не давал душам умерших улететь в инфополе.

Души скапливались в этом измерении, а потом, когда приходило время Жатвы, собирались и поглощались. Жатва происходила в несколько волн, после чего планете давали короткое время на восстановление природного баланса и засеивали заново.

Дикие миры, такие как Земля, найденная Им, никакого барьера-ловушки не имели, поэтому Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы в одиночку создать некое подобие.

Он начал с малого — вкрадывался в сны первобытных шаманов, нашептывал мысли, которые создавали иллюзию общения с предками. Влиял на впечатлительные умы первых правителей, направляя их к созданию культов. Он заложил основы первых религий, где верующие с трепетом внимали жрецам, вещавшим о загробной жизни и посмертном воздаянии.

И вот уже миллионы верили: если душа грешила, она не может подняться ввысь, к «небесам». Все, что Ему оставалось, — просто преобразовать эту веру, что-то для смертных эфемерное, в неполноценный, но все же барьер. Неполноценным он был, так как работал избирательно и не всегда эффективно, но для Него, истощенного и обессиленного, это стало спасением.

Отныне душа верующего человека не могла уйти во вселенское инфополе. Она опускалась в Ад, где Он встречал каждую заблудшую душу и поглощал ее энергию. И, конечно, «грешников» было много, ведь даже определенные мысли считались греховными.

В Аду Он выстроил целую систему мучений, уровней и кругов, рассортировал человеческие пороки и страдания, создав бесконечные градации геенны огненной. Каждый получал по заслугам: обжоры корчились от вечного голода, гордецы вмерзали в лед, а предатели переживали свое предательство снова и снова, вечно. Проще говоря, Он давал душам настояться, обрасти энергетическим «жирком», созреть еще больше.

А Он насыщался. Насыщался и рос. Его сила множилась с каждой поглощенной душой, возможности все ширились, и Он начал создавать себе прислужников из самых испорченных душ — демонов. Тогда же пришел момент, когда Он научился не просто создавать миражи и видения, но и входить в умы смертных полностью, вытесняя их сознание, занимая тела как новые сосуды. Правда, были ограничения: единовременно в измерении могла существовать только одна сущность, и это требовало энергии. Очень много той самой эфемерной энергии, ради которой Он поглощал души смертных.

Сколько жизней Он прожил таким образом? Десятки? Сотни? Римский император, безымянный вождь гуннов, испанский инквизитор, австрийский художник… Каждый раз Он стремился посеять максимум зла, горя и страданий, чтобы впоследствии пожать богатый урожай искалеченных душ. Опыт Его цивилизации и многих Жатв свидетельствовал: что посеешь, то и пожнешь. И зло умножается намного больше, чем добро.

В последние век-два Он предпочитал держаться в тени, направляя события, но не становясь их центром. Мир изменился, стало сложнее сохранять анонимность.

Зато близилось время, когда Он мог бы провести Жатву, ведь рост популяции планеты резко ускорился…

Но полвека назад Его планы потерпели крах. Кто-то намного более сильный, но подобный Ему, пометил эту ветвь миров, включая все альтернативные версии Земли, как свою собственность и переключил поток душ в настоящую ловушку — полноценный барьер, а не в Его Ад, созданный подручными средствами.

Альтернативных миров, кстати, не бесконечное множество, как считают некоторые люди, и создавались они действительно ключевыми развилками развития человечества. Таких миров было немного. Впрочем, доступа к ним у Него не имелось, да и откуда? По меркам тех, кто пометил Землю как свою собственность, Он был жалким одномерным изгнанником, питавшимся объедками.

Тысячелетиями Он сканировал инфополе в поисках новых территорий, жаждал найти точку опоры в альтернативных мирах, но все тщетно. Он был слишком слаб. Ему удалось нащупать лишь три таких Земли, но попасть туда Он смог бы, только проведя Жатву доступного Ему мира. Теперь это не светило.

Его последним воплощением на Земле стал Исмаэль Кальдерон, лидер Объединенного картеля, а потому открытие Дисгардиума заинтересовало Его не сразу. Поначалу казалось, что это просто очередное развлечение для масс, и только ощутив во вселенском инфополе пульсацию нового мира, Он понял: создается новый мир, новая вселенная. Причем развивается этот мир с невероятной скоростью.

Это был шанс. Потратив колоссальный объем энергии Ада, Он вошел в ритм нового мира и начал там поиски идеального носителя. И нашел — в критический момент, когда сильнейший смертный Дисгардиума, Люций, находился на грани между жизнью и смертью, когда его тело претерпевало трансформацию и было наиболее уязвимо для захвата. Будь Люций в порядке, Ему пришлось бы отступить, не хватило бы энергии на захват сильной души, но сейчас…

Боль от трансформации отвлекла Люция, и он не успел ничего сделать, когда нечто чужеродное ворвалось в разум, начало рыться в воспоминаниях, ломать и выдавливать его личность, словно вминая в стены собственной же души.

Он поглотил личность наместника Андары, впитал воспоминания, обычаи, манеры вести себя, обратил весь опыт на собственное благо. И жуткое сознание эфемерной сущности, явившейся с другого конца галактики, начало разворачиваться, словно черный бутон розы, на изнанке прежнего разума.

Так Он обрел сущность в еще одном мире. И, в отличие от Земли, здесь Он был практически бессмертен.

Иронично, что в этом новом теле Он стал демоном — яркий образ, навеянный людям лично Им тысячи лет назад.

— Подобие, — промурлыкал Он устами Люция. — Насмешка. Нелепость.

С этого момента Он существовал одновременно в трех мирах: в Аду, в Дисгардиуме и на Земле. Впрочем, в Дисгардиуме Он пробыл недолго, будучи снова изгнан. В Преисподнюю.

Рассвет разорвал тьму, когда миллионы новоявленных демонов под предводительством великих князей Диабло, Белиала и Азмодана выступили против объединенного войска трех континентов, состоявшего из последователей Новых богов.

За спиной демонов были десятки выигранных битв, врагов вытеснили за пределы Андары. Перед ними раскинулась Лахария — земля дикарей, ведомых безумными магами, ставшая оплотом объединенного войска.

Он, занявший тело генерала Люция, вел легионы демонов против темнокожих воинов с опаленными на солнце лицами — фанатичных приверженцев Нергала. Демоны уничтожали всех на своем пути, вливали в атаки свою ярость, радость обретения новых тел, всю свою неприязнь к последователям Новых богов.

На том поле в тот закатный день дикие племена были разорваны и растерзаны, словно никогда не обучались владеть мечом. Люций разрубал тела, будто это были не сталь и кожа, а масло под раскаленным ножом. Он растаптывал их, вырывал хребты, и в какой-то миг Его охватило забытое ощущение полета. Ведь на Земле и в Аду не было доступа к этой силе, к мощи Хаоса.

Нергал, собрав силу остальных богов, в ярости послал собственную стихию — свет, выжигающее сияние, которое обращало демонов в пепел. Многие пали, но Люций не поддался и продолжил сражение. Он не был готов так легко отдать свой новый дом — этот странный мир. Он не для того так долго скитался по галактике, так долго пестовал Землю, чтобы ее у Него так легко отобрали… Дисгардиум стал роскошным даром.

Поле боя было залито кровью и засеяно пеплом, когда настала ночь. Неразрешимость битвы, невозможность одержать верх — все это привело к столкновению богов. Диабло, Белиал и Азмодан в своих истинных телах — против десятков Новых богов, воплотившихся в аватарах.

Люций, отчаянно сражаясь в гуще боя, не успел ничего сделать, когда алмазный посох Нергала засиял ярче тысячи солнц, обрушив ярость света на поле боя. Он лишь сумел закрыться божественным щитом, подарком Диабло, но у других демонов не было этой защиты — они попросту гибли. Генерал Молох был ранен, и без него боевой дух демонов надломился. Великие князья еще держались, но их мощь шла на убыль.

И вот, когда сияние Нергала ярче всего полыхнуло на поле боя, явился верховный глашатай Новых богов — великан в золотых латах, держащий свиток, от которого брызнули лучи, словно само солнце заключили в пергамент. Глашатай шел от края до края поля, зачитывая свиток, и везде, где он ступал, демоны превращались в пыль. Диабло, Белиал и Азмодан кричали от адской, прожигающей плоть боли.

Да, Новые боги тоже обессилели, потеряв многих своих последователей, но их было больше, и инициатива оставалась на их стороне.

— Пощада и изгнание в обмен на завершение войны! — выкрикивал глашатай Новых богов. — Демоны могут забрать с собой земли оскверненной Андары! Новые боги не станут чинить препятствий!

Так итогом этой битвы стал Демонический пакт — соглашение между Новыми богами и народом Андары. Новые боги предложили сделку: демонов не уничтожат, но загонят в ограниченное пространство иного мира. В Преисподнюю.

Белиал выторговал демонам право вернуться, Диабло — еще несколько уступок, но в целом ничего не изменилось. Демоны были изгнаны.

Для Него, только вкусившего новый мир, это стало ударом. Вместо огромного Дисгардиума, полного бесхозных душ, Ему предстояло отправиться в Преисподнюю почти без шансов вернуться.

Был ли у демонов выбор? Конечно нет. Изнуренные, вытесненные со своих земель, презираемые всеми, униженные, они сгинули в порталах, что расползлись по всему Дисгардиуму, втягивая в себя всех, кто открылся дыханию Хаоса.

Так появилась Преисподняя. Пародия на настоящий Ад, откуда пришел Он. Судьба усмехнулась Ему в лицо.

Новый мир принес демонам новые правила. Хао, звезды силы, разделение на доминионы и запуск Большой игры. Столетия ушли на то, чтобы великие князья построили полноценное общество, выработали правила, поняли законы Преисподней.

Нельзя сказать, что в Преисподней Ему жилось уныло. Тут были свои развлечения, и, разумеется, именно Он стал тем, кто доказал великим князьям, что души смертных можно преобразовать в хао — самое ценное, что было в Преисподней. Он научил их всему тому, что вызывало такой ужас в демонах: коварно соблазнять смертных, заключать контракты на покупку душ, — а также чернокнижным практикам и умению захватывать тела смертных в Дисгардиуме как временные сосуды.

Великие князья Преисподней видели, что Он стремится к власти, но относились к этому снисходительно. Заслуги Его-Люция перед народом Преисподней были велики, а Он, преследуя свою цель вернуться в Дисгардиум, жаждал силы и власти, чтобы скопить достаточно энергии для воплощения еще одной сущности. Однако мешало искусственное ограничение на число красных звезд.

Став четвертым великим князем, что относительно истории Преисподней случилось совсем недавно, Он преодолел это ограничение и начал копить силы на создание новой сущности в Дисгардиуме.

Чтобы преодолеть финальное ограничение на число черных звезд, Ему нужно было стать Владыкой Преисподней.

Готовясь занять новый сосуд — тело Дестура Гивате, Он обнаружил в Дисгардиуме нечто еще более ценное, чем новое тело. Уничтожив Новых богов, их место заняла Бездна. И Он ее знал.

Знал под именем Джун Кертис, ведь ее земная жизнь была известна Ему досконально. Крайне ущербная душа, которая не растрачивала себя на сочувствие и сопереживание, а потому была идеальной для Него. Он мог слепить из нее что угодно, сделав инструментом или сосудом. Когда-то именно Он научил ее действовать и получать удовольствие от мучений других.

Теперь, когда она стала Бездной и получила власть над Дисгардиумом, Он-Дестур пришел к ней уже как союзник, предлагая помощь.

Она снизошла в ответ на Его требование о встрече, но лишь из любопытства, не поверив Ему ни капли. Но благодаря своим божественным навыкам все же разглядела истинную сущность.

— Я знаю, кто ты, мальчик, — сказала она при первой встрече в запертой комнате Дестура.

— Неужели? — усмехнулся Он.

— Ты Люций, великий князь Преисподней. Завладел этим телом? Или ты в нем временно?

— Не только Люций, — спокойно ответил Он. — Я гораздо больше. Я тот, кто направлял тебя с детства, Джун. Помнишь ту черную кошку, которая приходила к тебе в особенно тяжелые дни? Помнишь голос, нашептывавший тебе, что мир несправедлив? Помнишь самоубийство твоего одноклассника после травли, которую ты организовала? Его звали Эрвин Майер, и он повесился в школьном туалете в среду, 14 марта 2051 года, в 15:42 по времени твоего жалкого городишки.

Бездна отшатнулась.

— Откуда ты…

— Я был рядом всегда. И буду рядом с тобой, моя маленькая богиня. Твоя мощь равнодушия, умение получать силы от мучений других, превосходство — все это моя школа. Если мы объединим силы, я помогу тебе здесь и открою еще один путь — назад в твой настоящий мир. Там я помогу тебе добиться всего, но это станет только началом. Вселенная куда больше, чем этот цифровой мир и захудалая планетка на отшибе галактики. Я открою тебе дорогу и туда.

Он мог пообещать ей хоть все блага галактики, но, зная ее рациональное мышление, оставался в рамках понятного ей. В Его Картеле давно шпионили за Галлахерами, так что методы переноса сознания в новое тело были известны. У них ничего не получалось, потому что они были всего лишь люди. Он же, легко менявший тела, знал, как сделать так, чтобы клон Джун Кертис получил сознание Бездны. Там, на Земле, Ему не составит труда помочь ей достичь вершины. Ну а за межзвездными путешествиями не заржавеет — человечество приблизилось к этим технологиям на расстояние полувека, не больше, а координаты населенных систем у Него есть.

Впрочем, ничего из этого Он делать не собирался. Он видел в ней лишь еще один сосуд, еще одно воплощение. В конце концов, зачем довольствоваться телом смертного, когда можно обрести тело божества? Однако занять ее оболочку было очень непросто…

Они договорились. Бездна помогла Ему-Люцию усилиться, сделала Его-Дестура своим верховным жрецом, помогла Ему-Сатане вытащить часть своих демониаков из Ада. Он захватил Преисподнюю, уничтожил великих князей и готовился к финальной части своего плана. Оставалось проникнуть в Дисгардиум, захватить его, переключив потоки веры на себя, и…

Но все пошло наперекосяк.

Когда Он как Исмаэль Кальдерон управлял Объединенным картелем, когда Он как Люций вел Пустотный легион на захват Преисподней, когда Он-Дестур бился со Скифом в Даранте — это был Он, единый и многоликий. Тройное воплощение, позволявшее контролировать ситуацию одновременно в реальном мире, Дисгардиуме и Преисподней.

Триединство сущностей оборвалось, когда Дестур, в которого Он вложил столько сил и энергии, погиб от рук Скифа. И в том, что Дестур был развоплощен, также крылась ирония: они с Бездной воскрешали врагов в Чистилище, что мешало воскресить Дестура? Он и был воскрешен, только получился тупой непись без намека на Его присутствие. Его сущность, занявшая тело, не перерождалась вместе с оболочкой.

И вот несколько дней назад на Демонических играх Скиф, прятавшийся под маской демона Ааза, обнаружил и уничтожил обе Его оболочки: Угар-Намтара и лже-Скифа. Правила окончательной смерти, установленные Бездной, были едины для всех. Исмаэль Кальдерон, лидер Объединенного картеля, брат Полковника, управлявший обоими персонажами, умер в капсуле погружения.

Скиф перехитрил и Его, и Бездну, и дураков из «Сноусторма», привел демонов к победе на Играх, а попутно лишил Его еще и Исмаэля Кальдерона. Ни корпорация, ни богиня уже не могли ничего сделать — механизм запуска Великого портала между Преисподней и Дисгардиумом был заложен в ядро игры.

Он не знал, какой была реакция Бездны на поражение демониаков, потеряв свои воплощения на Земле и в Дисгардиуме. Но что-то подсказывало, что она не расстроилась. Глупышка Джун вела свою игру, надеясь вытащить из Него все, что ей нужно, не уступив своих позиций, но ее помыслы были для Него как на ладони.

Теперь остался лишь Он-Люций, запертый с демониаками в Преисподней…

…и, о чем не знала даже Бездна, Он-Изначальный, ждущий своего часа в Чистилище. Он, спрятавшийся в безобидной маленькой девочке.

После поражения на Демонических играх Он впал в неистовую ярость. Первым делом Он попробовал привлечь демонов, оставшихся в Преисподней. Считалось, что другие расы могут воспользоваться Великим порталом с позволения демонов. Однако все оказалось сложнее: этим правом могли наделить только великие князья или высшие демоны. Таковых в Преисподней не осталось.

Бездна, переговорив с проштрафившимся перед ней руководством «Сноусторма», нашла решение. Внутриигровыми методами можно было внести коррективу в исходный код ядра Дисгардиума и изменить свойства Великого портала, сняв ограничения, по которым он работал исключительно для демонов. Такая трансформация требовала колоссального количества божественной энергии, но была в ее силах. Однако она не собиралась тратить свои ресурсы, и нагрузка легла на плечи Его-Люция.

Он подготовился к этому с ледяной методичностью. По Его приказу демониаки сгоняли к Нему захваченных демонов со всей Преисподней.

Как и почти полтора века назад, когда Он развязал самую кровопролитную войну в истории Земли, перед Ним встала задача: как массово умертвить миллиарды демонов и поглотить их хао максимально быстро, эффективно и без потерь? Его подопечные того времени придумали концлагеря и газовые камеры. Ему было легче, потому что в этом мире Он владел сверхвозможностями.

Несколько дней Он восседал на троне, окруженном сотнями порталов. Оттуда бесконечной вереницей тянулись цепочки пленников и стягивались к Его трону.

Все, что Ему оставалось, — выстреливать во все стороны смертельные нити, самостоятельно находившие цели и мгновенно выпивавшие из них всю жизненную силу — хао и саму сущность, — не оставляя даже праха.

К четвертому дню после Игр Он закончил. Хао почти каждого демона, включая великих князей, было собрано в Нем. Теперь Он-Люций был Его сильнейшим воплощением за всю жизнь Его-Изначального. Он, вложившийся в десять тысяч лет развития этой сущности, считал ее венцом своего существования и именно ею планировал захватить Дисгардиум.

Никакая другая из тех, что у Него были, или тех, что Он мог создать, не годилась. Каждое новое тело изначально было слабым, и его требовалось развивать. Но развитие смертного было делом тщетным: даже если бы Исмаэль Кальдерон не погиб, жить его бренной оболочке и без того оставалось несколько жалких лет.

Сегодня Его важнейшая цель была как никогда близка.

Он и Бездна стояли у Великого портала, ведущего в Дисгардиум. Два божества наблюдали за построением Пустотного легиона — почти четырех миллионов демониаков, состоявших на три четверти из Его демонов Ада. Остальные были пушечным мясом — искаженными демонами, предавшими своих.

Багровая арка Великого портала возвышалась перед ними — врата в иной мир. Необъятное тело Владыки Преисподней, в котором клубилась энергия миллиардов поглощенных демонов, казалось раздувшимся от переполняющей Его силы.

— Энергии более чем достаточно, — произнес Он-Люций, пропуская между пальцами сгусток хао. — Ты готова?

Не отвечая, проекция Бездны холодно изучала Пустотный легион. То, что она сюда попала, произошло благодаря открытию Великого портала. Однако ее возможности в Преисподней были меньше, чем в Дисгардиуме, здесь ей был недоступен даже физический аватар. И все же то, ради чего она явилась сюда, оставалось в ее силах.

— Четыре миллиона демониаков, и каждый может в одиночку захватить Дарант, — задумчиво произнесла она. — Впечатляющая сила.

— Волнуешься, что я отберу у тебя Дисгардиум?

— Я была бы дурой, если бы не предусмотрела такого развития событий, — проговорила она. — Волновалась бы, не стала бы тебе помогать открыть портал… Кстати, в Преисподней остался хоть один демон?

— Жалкая горстка, попрятавшаяся по норам в диких районах. Собирать хао и с них — терять время.

Тем временем Пустотный легион построился. Его лидер, генерал Вахл'Агарот, сменивший павшего Астарота, преклонил колено перед своим повелителем.

— Владыка, Пустотный легион готов к вторжению. Ждем вашей команды.

Он-Люций смерил своего слугу пронзительным взглядом. Все готово, но в этот момент Он ощутил опасность. Чтобы изменить свойства Великого портала, Ему придется отдать Бездне большую часть скопленного хао. Она, в свою очередь, как-то преобразует его в веру. Но что, если она обманет Его? Усилится сама, а потом расправится с Ним?

Решив ее прощупать, Он хмуро велел Вахл'Агароту:

— Скоро. Ждите.

Когда тот отошел, Бездна повернулась к Нему.

— Что ты собираешься делать после вторжения?

«Займу твое место, потом подготовлю мир и проведу Жатву», — подумал Он, но вслух прорычал:

— Развоплощу всех сбежавших демонов! Найду и уничтожу Скифа! Сотру в порошок все храмы Спящих! Отловлю всех Старых богов и выжму их до капли! Заставлю весь Дисгардиум преклонить перед тобой колено, а потом мы с тобой займемся тем, что планировали: захватим Землю. — Он запнулся, рассматривая холодное лицо Бездны. — А что насчет тебя? Какие у тебя планы?

— Я ищу способы усиления, чтобы получить больше контроля над миром, — ответила она, пожав плечами. — Вера последователей — это хорошо, но медленно. Я научилась поглощать сущности других богов. Жаль только, поздно — столько Новых богов было бездарно растрачено…

— И как успехи? — Он старался, чтобы голос звучал непринужденно, хотя внутренне напрягся. Может, она так старается вытащить Его в Дисгардиум ради этого?

— Неплохо. Поглотила сущности нескольких, но остальные прячутся за Барьером, — с досадой в голосе ответила Бездна. — Особенно неуловимы зверобоги. Сегодня мои жрецы почти прикончили древнего морского змея Йормунганда, но тот куда-то исчез. И такое уже случалось! Не пойму, кто им помогает…

Он нахмурился. Его насторожила легкость, с которой Бездна делилась информацией. Словно что-то задумала.

— Им помогает Смотритель Ушедших, — покопавшись в памяти Люция, сказал Он.

Прислушавшись к себе, Он кивнул. Тянуть и дальше нет смысла, придется рискнуть. В конце концов, пока существует Он-Изначальный, Он всегда может вернуться и добиться своего. Просто это потребует времени.

— Пора приступать к трансформации портала, — сказал Он, — пока Пустотный легион не потерял…

Вдруг Его грудь пронзила острая боль. Настолько мучительная, что даже Он, кто существовал миллионы лет и испытал все виды страданий, пошатнулся.

— Что происходит? — Бездна повернулась, заметив изменение в Его ауре.

Он-Люций выгнулся, хватаясь за грудь. Сердце! Его сердце, хранившееся у Нге Н'куллина, — единственная Его уязвимость, о которой Он и думать забыл, считая, что оно в безопасности… Кто-то уничтожил его!

— Мое… сердце! — прохрипел Он, падая на колени.

Вахл'Агарот и другие демониаки замерли, наблюдая, как их повелитель корчится от боли. А затем Его стометровое тело рухнуло на землю с грохотом, сотрясшим окрестности на многие километры.

— Владыка! — завопил Вахл'Агарот, но в его голосе звучало не отчаяние, а жадное возбуждение. — Владыка Люций пал!

Бездна отступила на шаг, понимая, что происходит. Она видела, как меняются глаза демониаков — из преданных слуг они мгновенно превращались в голодных хищников.

— Сдох! Владыка сдох! — разнеслось по рядам демониаков.

— Хао! Хао Владыки Люция! — выкрикнул кто-то, и это стало сигналом.

Словно единый организм, масса демониаков рванулась к телу Люция.

Они карабкались по его лимонно-желтой, но быстро черневшей коже, впивались клыками и когтями, вырывая куски плоти, которая тут же превращалась в сгустки энергии. Но эта энергия отличалась от обычного хао: она была намного плотнее, концентрированнее, наполненная жизненной силой миллиардов поглощенных демонов. Высокопоставленные демониаки пытались оттеснить рядовых, чтобы получить более ценные части: глаза, язык, мозг…

Бездна вздрогнула, когда заметила взгляды, обращенные на нее. Голодные, алчные глаза демониаков оценивали ее проекцию как еще один источник энергии.

— Сюда! — прорычал один из них, указывая на нее. — Богиня!

Бездна без единого слова растворилась, отозвав свою проекцию из Преисподней.

Пир на трупе владыки продолжался и на следующий день. Демониаки рвали и терзали тело Люция, высасывая Его энергию и пожирая плоть. Хао первого и последнего Владыки Преисподней наполняло их, преобразуя и изменяя, но вместе с энергией они впитывали и часть Его безумия, Его жестокости и амбиций. Некоторые из них, поглотив слишком много, взрывались, не в силах удержать концентрированную мощь, собранную Им-Люцием из миллиардов жертв, и их останки жадно поглощались другими.

Сильнейшие из них давно превысили уровень черных звезд и продолжали усиливаться, поедая менее удачливых демониаков — в основном чужаков-предателей из искаженных демонов. Любой из них мог бы теперь в одиночку расправиться с Молохом или Аваддоном, практически не напрягаясь.

Когда от могущественного владыки Преисподней не осталось даже костей, демониаки, напитавшиеся его силой, начали сражаться между собой за лидерство.

Первым объявил о своих претензиях Вахл'Агарот.

— Я был правой рукой Владыки! Его генералом! — проревел он, обгладывая коготь Люция.

— Ты его подстилка! — возразил Нибхаз'Ашур, один из легатов. — Армией должен командовать воин!

— Нет, я! — закричал Нергар'Тулл, жрец, ведавший адскими обрядами. — Без ритуалов Ада никто из вас не достиг бы и десятой доли своей силы!

Разгоревшийся спор перешел в схватку, а затем в полноценную битву между сторонниками разных лидеров. Демониаки убивали друг друга с невиданной жестокостью, пытаясь доказать свое превосходство. Когорты схватились друг с другом, жрецы атаковали всех без разбора, а небольшие группировки пользовались смятением, чтобы продвинуть своих лидеров.

В этой неразберихе почти никто не обращал внимания на Великий портал, и лишь когда пыл немного утих и обозначились три главных претендента на власть: генерал Вахл'Агарот, легат Годагисл и жрец Ихчирэн, — кто-то наконец заметил странное свечение портала.

— Смотрите! — закричал он. — Там что-то происходит!

И в этот момент из портала вылетела человеческая фигура. Смертный в черных облегающих доспехах завис над демониаками и белой вспышкой расчистил землю перед порталом. Пострадавшие разлетелись, но выжили, что вызвало удивление смертного.

— Ни фига себе вы отожрались… Хм… — Потом он изучил землю под собой и хмыкнул: — Сдох-таки Люций. — Его голос, усиленный магией, услышал каждый демониак. — Ай-яй-яй, демониаки, сожрали тело своего Владыки! Не стыдно?

И по его знаку из портала хлынула волна вторжения.

Первыми появились демоны — но не те, кого когда-то изгнали или истребили в Преисподней. Это были закаленные тысячелетними испытаниями легионеры Молоха, Аваддона и Агвареса.

Когда демониаки встретили их хохотом и начали окружать, портал снова заволновался, а потом его прорвало. Оттуда хлынули неисчислимые мириады инсектоидов Роя всех мыслимых и немыслимых форм.

Гигантские богомолы, способные одним ударом разрубить демониака пополам, колоссальные скарабеи, чьи панцири отражали любые атаки, рои жуков-убийц, пожирающих плоть за секунды, вереницы ядовитых пауков, скорпионов, ос и иглоколов затопили окрестности.

И эта армия была бесконечной.

Он-Изначальный пробудился, когда Люций, его последняя материальная сущность в Дисгардиуме, был развоплощен.

Учитывая круговорот хао в Преисподней, еще не все потеряно. Все, что Ему нужно, — так это энергия на новый сосуд. Сделав это, Он вернет все накопленное хао и возобновит исполнение плана.

Не захватывая полностью тело маленькой девочки, в котором укрылся, чтобы не растрачивать энергию попусту, Он лишь мягко усыпил ее сознание, словно обернул покрывалом, и взял под контроль хрупкую оболочку.

Тело медленно поднялось из вонючей, полной нечистот грязи.

— Куда собралась, Лекса? — спросила лежавшая рядом женщина, изможденная и истерзанная надсмотрщиками Чистилища. В ее потускневших глазах читалась тревога.

Он не счел нужным отвечать — даже маленький рот не открыл. Детские ножки просто понесли Его к демониакам-надсмотрщикам, отдыхавшим неподалеку. Грубые твари, созданные Им же из лучших Его солдат, переброшенных сюда из Ада.

Они посмотрели на девочку равнодушно, не желая отвлекаться от своего досуга. Один из них — длинный и нервный, бывший тролль — взмахнул хлыстом, оставив на детской коже тонкий кровавый след.

— Вернись на место, мелкая тварь! — зашипел он, угрожающе поднимаясь.

Маленькая ладонь поднялась в жесте, не свойственном ребенку, — властно, повелительно. А затем из нежного детского горла вырвался звук, от которого дрогнуло само пространство Чистилища, — утробный голос на языке, которого не знал никто в Дисгардиуме. Языке, известном лишь в глубинах истинного Ада.

— Скажи своему начальству, чтобы немедленно призвали сюда Бездну, — произнесли невинные губы, но в голосе прозвучала первобытная мощь.

Демониаки побледнели, их глаза расширились от ужаса узнавания. Они вскочили как по команде и синхронно взревели:

— Будет исполнено, Темный князь!