Дисгардиум 13. Последняя битва-2

Глава 60 Непроницаемая земля

— Я пойду с тобой, ученик! — раздался взволнованный голос наставника.

Ояма вышел вперед и, прижав руки к сердцу, взмолился:

— Полжизни я потратил на поиски Ушедших! Еще мастер Котаро рассказывал мне, что Ушедшие, будучи созданиями Хаоса в мире Упорядоченного, обладали невероятными навыками самоконтроля и управления потоками духа.

— Я тоже пойду! — тут же вскинулась Ирита, и в ее голосе прозвучали стальные нотки. — Не отпущу тебя одного в неизвестность! Надоело переживать!

— И мы с тобой! — Краулер воинственно потряс кулаком. — Как представлю, какие ачивки нас там ждут, аж в дрожь бросает!

К моим друзьям присоединились демоны, трогги, кобольды, культисты Морены, юные ученики Оямы, высокоуровневые неписи, торговцы и наставники, даже гоблин Мюончикс. В общем, ажиотаж начался такой, что проще назвать тех, кто не стал проситься на Меаз. Таковых было двое: тетушка Стефани, у которой на плите что-то готовилось и бросить это она не могла, и шаман Рыг'хар.

— Кто-то должен остаться и присмотреть за островом, — философски заметил он, пыхнув самокруткой.

Однако всех обломал Дезнафар. Величественно выйдя из Святилища, он отрезал:

— Не все смогут преодолеть переход. Меаз защищен божественными барьерами не только на физическом плане, но и на астральном. Лишь те, кто заслужил бы доверие моего бывшего мастера и его народа, могут ступить на священную землю…

— В смысле — заслужил бы? — перебив, возмутился Краулер. — Как и кто это определяет, раз Ушедшие исчезли? Нет, это фигня какая-то! Сейчас проверим!

Гном врубил Левитацию и решительно рванул к разрыву в пространстве над Святилищем, но едва приблизился, как невидимая сила швырнула его назад. Краулер пролетел добрых десять метров над толпой и врезался в стену замка.

Под нашими ошеломленными взглядами он поднялся, почесал затылок и разочарованно сказал:

— Нужен уровень репутации с Ушедшими не ниже дружелюбия.

Гирос исчез и проявился перед разрывом, осторожно протянул к нему руку. Та же невидимая стена мягко, но непреклонно оттолкнула его.

— У меня равнодушие, — констатировал он. — Понятно.

— Из всех присутствующих только двое могут пройти, — невозмутимо продолжил Дезнафар. — Мастер Скиф и человек Ояма.

Не удивившись тому, что назвали меня, все недоуменно посмотрели на моего наставника.

— Многие века я искал следы Ушедших, — пояснил он с легкой улыбкой. — Изучал их наследие, медитировал в их руинах, пытался постичь их философию. Похоже, не зря.

— Значит, вы идете вдвоем, — подвел итог Краулер. — А еще это значит, что у нас проблема. Даже если найдется место силы, строить храм некому.

Он был прав, но я предпочел решать задачи поочередно. Сейчас важнее было вообще попасть на Меаз и наладить контакт, с кем бы ни пришлось там встретиться. Да и Дьюла все равно пока спит, восстанавливается.

— Просто держите Дьюлу и Мюончикса, — я кивнул на магоинженера, — наготове. На всякий случай. Ладно, чего время тянуть, у нас его и так немного. — Я виновато посмотрел на Ириту. — Если что-то пойдет не так…

— Если ты сейчас скажешь какую-нибудь пафосную чушь про «переходите на сторону Бездны, валите из Диса и живите без меня», я тебя ударю, — перебила она, но голос предательски дрогнул.

Притянув к себе, я ее обнял и прошептал на ухо:

— Надоело прощаться, так что давай я просто сгоняю туда, как-то построю этот чертов храм и вернусь. Лады?

— Смотри мне. — Она отстранилась и ткнула пальцем мне в грудь. — Если не вернешься, я найду, где прокачать репу с Ушедшими, сама туда приду и надеру тебе задницу!

— Идемте, мастер, — позвал Дезнафар. — Переход не будет открыт вечно. Святилище тратит колоссальную энергию на его поддержание.

Я отпустил Ириту, кивнул друзьям и, взлетев, нырнул в разрыв пространства. Следом за мной отправился Ояма, которого я принял в свою группу.

Сколько раз уже я прыгал в неизвестность? Сколько видов телепортации испробовал? Естественно, что от перехода на Меаз я ничего особенного не ожидал. Но ошибся — процесс оказался мерзким. Меня словно засунули в блендер, наполненный кислотой кисельной плотности, и включили его на максимальную скорость. Все тело растворялось и собиралось заново, легкие забились чем-то вязким, а желудок решил эмигрировать куда-то в район горла.

Затем последовал толчок, мир завертелся калейдоскопом красок — и мы вывалились на твердую почву. Я рухнул на четвереньки, судорожно хватая воздух. Рядом элегантно приземлился на ноги Ояма, словно такие переходы для него — обычное дело.

Однако продержался наставник недолго — пошатнулся, упал на одно колено и позеленел, сдерживая рвущийся наружу завтрак.

— Добро пожаловать в Лобо, священную землю народа Лобона, — прогудел знакомый голос. — Другие народы назвали ее Меазом, что на языке Первых людей значило «непроницаемая земля».

Я поднял голову и обалдел. Дезнафар… Огр его подери, это вообще он? Небольшой «теленок» превратился в сорокаметровую махину из хитина и мышц. Девять глаз размером с мою голову следили за окрестностями, восемь ног оставляли кратеры в земле.

— Ты не мог предупредить, что вырастешь до таких размеров? — проворчал я, поднимаясь и потирая шею. — Теперь придется орать, чтобы ты услышал.

— Мой слух адаптируется к размеру, мастер, — с достоинством ответил Дезнафар. — Но спасибо за беспокойство.

— Здесь невероятно высокая концентрация энергии, ученик, — благоговейно прошептал Ояма. — Мана, сырой дух, частицы Хаоса. Весь здешний воздух настоялся, как бутылка тысячелетнего эльфийского вина. Немудрено — континент был запечатан, а тратить и поглощать всю эту энергию, похоже, оказалось некому.

— Наставник, вы хотите сказать, что…

— Ушедшие действительно пропали, — констатировал Ояма. — Ушли или сгинули. Их давно нет на Меазе.

Отряхнувшись, я взлетел выше Дезнафара, наконец оглядевшись. И завис с открытым ртом. Думал, что после Бездны, Пекла и Тлеющей пустоты мне уже нечему будет удивляться, но Меаз… Меаз был… неправильным. Нет, черт, наоборот, слишком правильным. Настолько правильным, что мозг отказывался это воспринимать.

Все вокруг подчинялось маниакальной геометрии. Холмы — идеальные полусферы, будто кто-то разрезал пополам гигантские шары и расставил по ландшафту. Долины — математически выверенные параболы. Даже растения или что-то вроде того росли строгими рядами, образуя фрактальные узоры из сине-фиолетовых кристаллических стеблей, и от этих узоров начинала болеть голова.

Воздух пах озоном и чем-то металлическим, отчего во рту появлялся странный привкус. Никаких птиц, никакого ветра — только низкий гул, идущий откуда-то снизу, из самой земли. Монотонная вибрация, от которой немели зубы. Если в этом искусственном мире Ушедших и была жизнь, то я ее не видел.

Спустившись к Ояме, я поинтересовался его впечатлениями:

— Ну и как вам Меаз? — Название континента прозвучало как ругательство. — Вам тоже кажется, что Ушедшие были безумными геометрами?

— И это безмерно удивляет, ученик. — Ояма погладил бороду, нахмурив густые брови. — Порождения Хаоса, по всей вероятности, стремились к Упорядоченному. Ты чувствуешь? Более того, весь континент — единый механизм. Посмотри на эти линии! — Он указал на борозды в земле.

Присмотревшись, я увидел, что они образуют сеть из сложнейших узоров и тянутся к горизонту во все стороны.

— Что это такое? — задумчиво произнес я.

— Энергетические каналы сети Лобона, — пояснил Дезнафар. — Как раз по ним я получил доступ к информационному пакету о событиях, произошедших здесь после моей смерти. Каждый камень, каждое растение — часть единой системы. Имейте в виду, мастер, ваша магия будет работать по законам геометрической гармонии.

— Что это значит? — насторожился я.

— Эффективность заклинаний, талантов и умений переменна, — ответил Ояма. — Читал о таком в древних рукописях.

— Правильно, — подтвердил Дезнафар.

Мы двинулись по идеально прямой дороге. Под ногами хрустели кристаллы — то ли остатки построек, то ли местный аналог гравия.

— Ученик! — воскликнул Ояма. Он шел рядом, внимательно изучая окрестности. — Ты чувствуешь? Потоки духа здесь совсем иные. Пространство дышит иначе, и это отражается внутри наших тел!

Слов о «дышащем пространстве» я не понял, но общий смысл уловил: привычные потоки маны и духа внутри меня здесь текли по-другому, как будто подчиняясь геометрии мира.

— Невероятно… — выдохнул Ояма.

Мой престарелый, все повидавший циничный наставник напоминал ребенка, впервые попавшего в детский мир полного погружения — восторг и любопытство переполняли его.

— Мироздание Лобо… — начал объяснять ему Дезнафар, но слушал я вполуха.

Пока они общались, я продолжал изучать местность, не рискуя делать резких движений. Адаптироваться, освоиться, осмотреться, а потом можно будет прошвырнуться Всевидящим оком в поисках места силы.

Вдали виднелись руины. Но что это были за руины! Циклопические конструкции из материала, который я не мог определить — не камень, не металл, а что-то текучее, застывшее в невозможных формах. Башни штопором уходили в небо, мосты висели в воздухе без опор, здания стояли под углами, при которых должны были рухнуть.

И повсюду — кости.

Белые, выветренные скелеты. Вдоль дорог, в развалинах, на площадях. Тысячи, десятки тысяч. И тут я осознал, что уже видел подобные черепа — метровые, вытянутые, без носовых отверстий, с акульими зубами. Видел в инстансе «Источник Тлеющей пустоты». Что ж, если тот инстанс — работа дизайнеров «Сноусторма», понятно, почему они приплели туда Ушедших. Тлеющая пустота — мир Древних богов, одним из которых был Лобон, создавший Ушедших. Возможно, пытаясь спастись после гибели своего создателя, некоторые Ушедшие добрались до Террастеры и Источника.

— Что с ними случилось? — тихо спросил Ояма, опускаясь на колени возле одного из скелетов.

— Лобон погиб, — ответил Дезнафар. Сложно было распознать в его интонациях эмоции, но голос звучал иначе, чем обычно, более пронзительно. Возможно, это была печаль. — Попав на священную землю, я узнал, что произошло после моей смерти. Когда Создатель пал, народ моего мастера начал вымирать. Не все сразу — процесс занял столетия. Они пытались найти способ выжить, искали пути в другие миры, но…

— Они не смогли распечатать Покров Лобона! — ошеломила меня внезапная мысль.

— Создатель был жесток, — признал боевой спутник. — Пожертвовав собой, он не хотел допустить, чтобы его народ достался Новым богам. Покров непроницаем не только снаружи, но и изнутри, мастер Скиф. А в этой изоляции, отрезанные не только от Создателя, но и от всего Дисгардиума…

Он не договорил. Да и не нужно было. Картина была яснее некуда: целая раса медленно вымирала, наблюдая, как рушится их идеальный мир, без шанса что-то изменить.

— Мастер, посмотрите в ту сторону, — сказал Дезнафар. — Народ моего мастера построил Ось, пытаясь выбраться со священной земли.

Даже мне с моим зрением было непросто разглядеть то, о чем он говорил. В центре видимого пространства, так далеко, что казался миражом, возвышался… возвышалась… В общем, какая-то колоссальная конструкция уходила выше голубоватых облаков, мерцая и переливаясь всеми цветами спектра. Активировав талант, я всмотрелся.

— Что это за хрень? — спросил я, не в силах отвести взгляд Всевидящего ока.

— Ось, — коротко ответил Дезнафар.

— Ось чего?

— Просто Ось, если переводить на всеобщий. Однако смысл в это название заложен куда более глубокий. Если представить миры как листы бумаги, сложенные друг на друга, народ моего мастера хотел пробить их Осью так, чтобы получить доступ к каждому. Технически им это удалось, однако и на пути направляемых Осью встал Покров Лобона.

Некоторое время Дезнафар отвечал на вопросы Оямы, пока я при помощи Всевидящего ока, совмещенного с Оком изначальных, пытался разыскать место силы для храма Спящих. Пытался безуспешно. Да, Меаз — континент очень маленький относительно Латтерии или Шэд'Эрунга, и в обычных условиях я бы исследовал его в считаные минуты. Но таланты мои работали как попало — то обзор резко снижался, то Око отключалось, то видимость резко падала. В общем, как и говорил Ояма, эффективность талантов стала непостоянной, причем не поддающейся логике.

Продолжая с переменным успехом изучать континент, я обрисовал задачу и спросил Дезнафара, куда нам лучше двинуться.

— Если и есть такое место силы, то только в Нексусе, — ответил он не раздумывая. — Это столица… бывшая столица народа Лобона. Именно там воздвигли Ось. Но строить там храм…

Он осекся, когда внезапно земля вздрогнула. Не сильно, но достаточно, чтобы я напрягся.

— А вот и новые хозяева священной земли, — констатировал Дезнафар без особых эмоций.

Из-за ближайшего идеально круглого холма показались массивные… э… шары? Отливающие металлом шипастые существа, каждое высотой в три-четыре человеческих роста, катились в нашу сторону.

Ре, йож, разведчик… — го уровня

Се, йож, наблюдатель… — го уровня

Та, йож, сеятель… — го уровня

Йожи? Такие же, как те, что я встречал в Сокровищнице Первого мага?

Однако эти по крайней мере с именами. Пусть короткими, двухбуквенными, но главное — они разумны. А значит, с ними можно договориться.

Разве что… Какого черта их уровни неизвестны? Причем показаны не знаками вопроса, что меня, конечно, бесконечно бы удивило, но все же было бы понятно, а многоточием! Что бы это значило?

Шесть подкатившихся к нам шаров резко остановились метрах в пятидесяти. Видимо, вне досягаемости Дезнафара, которого йожи, судя по всему, приняли за сильнейшего из нас.

Они рассматривали нас, а мы — их. Мы — это мы с Оямой. Дезнафар с его девятью глазами пялился на все подряд.

— Никогда таких не видел, — признался Ояма. — Но в древности ходили слухи, что опаснее бойцов не сыскать во всем Дисгардиуме.

Йожи в Сокровищнице были небольшими, а эти, то ли настоящие, то ли их далекие потомки, оказались гигантами. Чем-то они и правда походили на ежей, но их длинные мощные иглы и морды были куда ближе к дикобразьим. В глазах-бусинках светился недобрый интеллект.

В лапах они сжимали примитивное оружие, что-то вроде кочерги, приваренной к мотыге, но я не питал иллюзий. В Дисгардиуме внешность часто бывала обманчива. Убивать их я не спешил — может ударить по репутации. Ояма тоже драться пока не собирался — спокойно изучал противника.

— Это йожи? — спросил я у боевого спутника, рассчитывая, что он уж точно знает больше.

— Йожи, — подтвердил Дезнафар. — Но не те, с которыми мне доводилось иметь дело. Эти — одичавшие потомки слуг Ушедших. Будьте осторожны, мастер. За тысячелетия они изменились. В отсутствие народа Лобона сами обратились к Хаосу и обрели новые способности.

— Может, попробуем поговорить? — предложил я без особой надежды. — Эй, ребята! Мы просто туристы! Ищем сувенирный магазин!

Ответом стал пронзительный вой, от которого заложило уши. Йожи ощетинились — в буквальном смысле. Из их спин и плеч выдвинулись костяные иглы размером с демоническое копье.

— Да что за… — успел сказать я, прежде чем воздух наполнился свистом.

Свист перешел в низкий гул, когда я скользнул в Ясность.

Время замедлилось. Сотни игл-копий летели ко мне, оставляя за собой спиральные следы — даже их движение подчинялось местной геометрии. Я нырнул в сторону, выхватывая Косы Жнеца.

Рядом Ояма, который тоже ускорился, принял стойку Танцующего ветра. Его руки засветились духовной энергией. Наставник улыбался.

Зря я на него отвлекся! За эти доли секунды первый йож достиг меня — и я чуть не выронил оружие от неожиданности! Каким-то образом враг действовал с той же скоростью, что и я! Причем пока только он — остальные йожи еще не сдвинулись с места.

Примитивный с виду меч-кочерга йожа встретился с Косами Жнеца, и от удара у меня заныли зубы. Тварь била как космический отбойный молоток! Следующая атака отбросила меня в сторону!

Не понимая, что происходит, я бросил взгляд на профиль атаковавшего меня. Его уровень проявился, и он был таким же, как мой!

Се, йож, наблюдатель 307 900-го уровня

— Какого хрена⁈ — заорал я, едва парировав следующий удар.

Отбившись, атаковал сам — привычным Духовным кулаком-молотом, влив в него половину чумного резервуара. Призрачный кулак с торчащими из него лезвиями Кос Жнеца едва ли снял и половину процента очков жизни йожа Се. Зато мне не поздоровилось: урон отразился, да так, что я снова полетел кубарем. Тварь не только сравнялась со мной уровнями, но и переняла навыки?

Некоторое время Отражение пинг-понгом било по нам обоим, а мы продолжали лупить друг друга. Я использовал только приемы безоружки, оценивая противника. Ояме, дравшемуся со вторым ускорившимся йожом, тоже пришлось худо: тот легко блокировал или уклонялся от его мощнейших приемов.

В этот момент оставшиеся четверо йожей отмерли, тоже вошли в убыстрение, разделились и окружили нас с Оямой.

Дезнафар равнодушно за этим наблюдал, но удивляться этому я не стал — мало ли как он мыслит.

Убедившись, что наставник все еще в моей группе, я приготовился одновременно ударить Кулаком Первозданности по ближайшему йожу и Возмездием Спящих по всем остальным.

— Пора с тобой кончать, — сплюнул я кровь в морду йожа, активируя Кулак Первозданности…

Лишь бы сработало, как должно, без всяких переменных…

В то же мгновение Ояма, ударив по моей занесенной руке, сбил исполнение приема, подсек мне ногу и злобно прошептал в ухо:

— Смерти ищешь?