Дисгардиум 13. Последняя битва-2

Глава 65 Приговор

Глашатаи Бездны давно перестали казаться мне грозными соперниками, но вряд ли все то время, что я пробыл вне Дисгардиума, их хозяйка сидела сложа руки. Увидев, как легко я разобрался в Даранте с Эрвиготом, Орсобалу и Харнатеа, она наверняка усилила своих петов, добавила им способностей. Те же Эманации бездны в Окаянной бреши стали неприятным сюрпризом, и, если бы не самопожертвование Деки, все могло бы закончиться плачевно.

Поэтому недооценивать врагов я не собирался, а уж тем более не желал оставлять их наедине со своими вассальными йожами и Спутниками. Ладно йожи, но чего ждать от загадочных Спутников, я мог только догадываться. Мало ли, еще переметнутся к Бездне, отринув Хаос, и что тогда? Да и наставник Ояма с эльфом Фаэлондиром не так сильны в сравнении с монстрами бета-мира — долго без меня не продержатся.

Так что, когда я поспешно выложил требуемые артефакты на алтарь, внутри кольнуло нехорошее предчувствие — словно перед грозой, когда воздух становится тяжелым и липким.

Мелькнула мысль прихватить с собой Краулера, чтобы он пробил маршрут на Меаз глубинкой, но есть ли у меня время?

— Счет идет на секунды, жрецы Бездны уже открывают Глашатаям портал, — ответила Тиамат, прочитав мои мысли. — Поторопись, инициал. Вероятность полного уничтожения йожей значительная, терять таких союзников нельзя. Также неясно, как поведут себя Спутники Ушедших — могущественные создания с абсолютно нечитаемой нами логикой. Поторопись, но… будь осторожен.

— Понял, Премудрая. Буду.

Придумав и приняв Имитацией облик гоблина-бомбардира Зиггса, я проверил, активно ли Божественное исчезновение, после чего врубил Глубинную телепортацию.

Мир смазался, и через мгновение я материализовался в самом центре Нексуса.

И первое, что увидел, — небо Меаза корчилось в агонии. Черные прорехи на весь горизонт расползались во все стороны, как гнойные раны. Ранее стерильный воздух изолированного континента наполнился каким-то странным мускусным ароматом, от которого волосы на затылке встали дыбом.

А потом небо окончательно разверзлось.

Огромный портал на весь горизонт — куда больше, даже чем портал в Преисподней, — взорвался, выплевывая чудовищных тварей. Девять Глашатаев Бездны обрушились с неба на землю Меаза с грохотом, от которого попадали даже Спутники Ушедших.

И в следующее мгновение прогремело один за другим:

— Я, Орсобалу…

— Я, Висцерион…

— Я, Фростнаргул…

— Я, Скарвеллох…

— Я, Мелзариот…

— Я, Эджакекере…

— Я, Беборакс…

— Я, Харнатеа…

— Я, Эрвигот…

И следом уже в унисон:

— … Глашатай Бездны, приказываю преклонить колено перед Бездной, единой и истинной богиней всего сущего. Каждый, кто откажется это сделать, будет поглощен. Это первое предупреждение из трех!

Похоже, Бездна как-то воспользовалась энергией, собранной Люцием в Преисподней: Глашатаи не просто оправились от штрафов после заражения Порченой кровью, они выросли в уровнях, превысив полумиллионный, и стали намного крупнее, чем раньше.

Пятерых из них я уже встречал.

Эджакекере — питомец Девятки по прозвищу Рыбуська — раздулся до размеров горы, напоминая исполинский дирижабль из плоти. Обрывки щупалец, толстые, как вековые секвойи, волочились по земле, прожигая дымящиеся борозды. Камень под их прикосновением плавился и пузырился, превращаясь в стекловидную массу. В прошлый раз я долго пытался убить эту тварь в Подводном царстве.

Дымком Девятка называла того, кто в Дисе стал Разорителем Харнатеа — паука величиной с пик Арно. Из сочленений хитинового панциря валили клубы удушливого черного дыма. Восемь гигантских глаз холодно изучали окрестности. Именно на нем я когда-то проник в бета-мир.

Чудовищный гибрид медведя и скорпиона — Орсобалу, он же Пушистик. Шесть клешней щелкали в воздухе, каждая способна была перерубить Монтозавра пополам. Хвост с жалом источал капли оранжевого яда — одной хватило бы, чтобы растворить весь Тристад.

Эрвигот, Плевок, походил на помесь гигантской жабы с жуком. Из пасти непрерывным потоком лилась маслянистая черная слизь, растекаясь зловонным озером. В жиже что-то шевелилось — то ли черви, то ли щупальца.

Крошка Беборакс когда-то напал на Кхаринзу и отправил Деспота в Чистилище. Десятки глаз усеивали его аморфное тело, моргая вразнобой.

Остальные четверо были мне незнакомы, но даже без подсказок системы я бы догадался — это Разорители, возвышенные Бездной до Глашатаев.

Гигантский сегментированный червь в панцире из медных пластин — Мелзариот. Из пор между сегментами сочилась густая янтарная жидкость, которая при касании земли мгновенно застывала, превращаясь в острые кристаллы. Целый лес смертоносных игл вырастал в его следах. Если не ошибаюсь, эту тварь Девятка звала Карамелькой — как и мой Краш, она была Алмазным червем.

Попрыгунчика я узнал сразу, хотя теперь его звали Скарвеллохом. Кошмарные мутации бета-мира породили чудовищный гибрид — помесь саранчи и жука-носорога высотой с тридцатиэтажный дом. Шесть мощных задних конечностей нетерпеливо били по земле, оставляя кратеры, а над спиной вибрировали полупрозрачные крылья.

Фростнаргул — Снежок — белоснежный краб-альбинос, от которого веяло таким холодом, что воздух превращался в снежную крупу. Его панцирь покрывали наросты льда, похожие на сталактиты, а восемь ног оставляли отпечатки вечной мерзлоты.

Последний, Висцерион, он же Ушастик, показался мне самым жутким. Удлиненное серое тело венчала непропорционально огромная голова. Два мясистых уха размером с солнечные паруса непрерывно вибрировали, создавая инфразвук такой силы, что камни покрывались сетью трещин.

Спутники Ушедших двинулись навстречу Глашатаям. Глядя на тех и других, я поразился их сходству. А что, если питомцы Девятки — потомки Спутников из бета-мира?

Мысль интересная, но события развивались слишком быстро.

Я не стал бросаться в бой с Ясностью — хотелось понять, как поведут себя Спутники и на что способны йожи. Даже не приблизился, чтобы не сбить ауры Глашатаев Грустью и не обнулить характеристики Тоской Спящих — обе способности достигли максимума.

Рыбуська двинулась первой. Щупальца шуршали по земле с мерзким чавканьем. Позади тянулся след из пузырящейся слизи шириной с проспект. Почва, камни, даже воздух — все растворялось в едкой субстанции.

Тысячи йожей свернулись в шипастые шары, готовые к атаке. Ну давайте, ребята, заценим, какие вы грозные против настоящего врага…

— Это второе предупреждение из трех! — грянул коллективный голос Глашатаев.

Третьего не последовало — в небе материализовалось исполинское лицо Бездны, занявшее половину горизонта.

— Спутники Ушедших! — Голос богини прокатился над Меазом, заставив дрожать даже массивные тела биоинженерных конструктов. — Ваши создатели сгинули тысячелетия назад. Я предлагаю вам новую цель существования. Признайте меня своей богиней, и я возвышу вас до ранга моих Глашатаев. Вы станете моими первыми помощниками! Вместе мы объединим все миры под единой волей!

Спутники замерли, словно действительно обрабатывали поступившее предложение. Я наблюдал за ними, готовый в любой момент вмешаться.

Наконец Рейшаттар, управляющий Спутник, поднял свою массивную голову к небу:

— Отрицательно. Ты недостойна служения. Параметры не соответствуют.

Остальные Спутники: боевые, целительские, разведывательные, строительные… — начали медленно разворачиваться к йожам.

Лицо Бездны дрогнуло. Ее идеально рассчитанная мимика нарушилась — брови взметнулись вверх, глаза расширились от неподдельного изумления.

— Что⁈ — Слово вырвалось, прежде чем она успела восстановить контроль. — Вы… отказываетесь? Но это… Это нелогично! Нерационально! Ушедшие были слабее Новых богов, а я их уничтожила! Я превосхожу ваших создателей по всем параметрам!

— Именно поэтому недостойна, — монотонно ответил Рейшаттар. — Истинная сила не требует доказательств. Ушедшие создавали. Ты только поглощаешь. А еще ты привела в этот мир Врага.

Божественное лицо исказилось. Безупречная маска рациональности треснула, обнажая ярость и обиду. Как если бы первой красавице школы, королеве выпускного бала, посмел отказать какой-то ботаник.

— Недостойна⁈ Я⁈ — Голос Бездны сорвался на визг, сотрясая само пространство. — Тупые уроды! Вы посмели… отвергнуть МОЕ великодушие⁈ Вы, глупые инструменты мертвой расы! Никчемные…

Тут Бездна взяла себя в руки, лицо вновь обрело холодную красоту. Только глаза продолжали пылать нечеловеческой яростью.

— Уничтожить. — Ее голос вновь стал ровным, но в нем звучал смертный приговор. — Стереть с лица земли всех непокорных.

Вспомнилось, как Макс рассказывала о страхах Девятки перед бета-Меазом. Теперь эти страхи перенеслись сюда. Бездна решила не рисковать и просто зачистить локацию, с которой непонятно почему слетел магический покров. Сомневаюсь, что она понимала, с кем столкнулись ее Глашатаи… Впрочем, у нее было десять тысяч лет на изучение останков бета-Ушедших. Возможно, природа йожей ей известна.

Десятки тысяч игл-копий ударили по Глашатаям — ожидаемо без всякого урона.

— Вы сделали свой выбор. Умрите и ждите Судного дня, — равнодушно объявили те.

Их аура Торможение неверующего накрыла окрестности Нексуса тяжелым одеялом. Движения йожей стали вязкими, а Спутники, и без того медлительные, замерли почти полностью.

Веяние Бездны ударило следом. Черное сияние окутало все живое — часть йожей полегла мгновенно. Спутники пошатнулись, но устояли.

Затем произошло то, чего Глашатаи явно не ожидали. Приблизившись к врагам, йожи активировали способность копировать уровень и характеристики противника. Получив первый урон от дота Веяния, они адаптировались к этому типу атак и начали расти. За мгновения над Нексусом возвысились колоссы, равные Глашатаям. Костяные иглы на спинах теперь походили на космические ракеты прошлого века.

И тут началось самое интересное.

Гигантские йожи сохранили абсолютную преданность мне — не только как Посланнику Хаоса, но и как инициалу. Оказалось, они стали последователями Спящих и решили объявить о своей вере. Видимо, предупреждения Глашатаев — тоже своего рода способность.

На идеальном всеобщем йож Го проревел:

— Я, Го, вассал Скифа, лидер Племени йожей, требую! Живо преклоните колени перед Спящими, пока те не пробудились! Отказ — смерть! Это первое и последнее предупреждение!

Йожи развернули ауры, подобные исходящим от Глашатаев. Тысячи чудовищных игл выстрелили во врагов, после чего колоссы бросились врукопашную, размахивая гигантскими кочергами-мотыгами. Спутники с интересом наблюдали за схваткой, держась пока на дистанции.

На поле боя сложилась патовая ситуация. Несмотря на численное превосходство, йожи не могли навредить Глашатаям. А те зачем-то начали отступать к проекции своей богини.

Что она задумала?

Меня Бездна пока не заметила, но ее задумчивый взгляд выдавал лихорадочную работу мысли. По всей вероятности, она пыталась вычислить плетения, позволявшие йожам адаптироваться под уровень противника. По сути, в каждом из них был спрятан автоматический Уравнитель, действующий до конца боя.

Наконец Бездна сделала ход. Ауры Глашатаев резко усилились — я понял это не только благодаря Оку изначальных, но и по тому, как йожи-колоссы начали оседать. Их движения становились все медленнее, словно они увязали в невидимом болоте.

Спутники Ушедших обрушили на Глашатаев шквал атак, но их энергетические лучи, плазменные сгустки, гравитационные молоты и силовые струны не причинили им вреда.

Тем временем под давлением усовершенствованных аур йожи-гиганты попадали на колени. Спутники отступали. Бездна, поняв, что черти Меаза не так уж страшны, как намалевали их в бета-мире, наблюдала за происходящим с растущим интересом. Еще немного — и всех либо заставят служить ей, либо просто сотрут с лица Дисгардиума…

Пора вмешиваться. Но так, чтобы не дать Бездне опомниться.

В горле пересохло, адреналин прокатился по венам обжигающей волной. Следом накатило холодное спокойствие. У меня нет права на ошибку. Время поджимает. В любой момент может явиться Враг, тогда туго придется даже мне.

Но…

Бросив взгляд на Ояму, я увидел — он не сводит с меня глаз, узнав даже в облике гоблина Зиггса.

— Ну что, учитель, — прошептал я. — Смотрите и учитесь… пока я жив.

Вездесущность забросила меня прямо между Глашатаев, и я сразу ушел в Ясность, ускоренную Стремительностью урагана. Грусть и Тоска Спящих превратили Глашатаев в девять гигантских бурдюков, наполненных нулевыми характеристиками.

Бездна меня даже не заметила, ее взгляд был направлен на йожей.

Глашатай Висцерион со своими вибрирующими «ушами» раздражал больше всех. Инфразвук от него шел такой силы, что мои уши вяли даже в убыстрении, так что я выбрал его целью и…

Стоп!

Откуда-то изнутри словно забурлило возмущение: сколько ни убивай, Глашатай снова возродится из-за игровой механики — питомцы всегда возрождаются! Этим багом пользуется Бездна. И она прямо сейчас вмешалась в ход битвы и что-то подкрутила в возможностях Глашатаев, дав им преимущество над моими йожами и Спутниками, а это нечестно!

Нет, Висцерион обязан сдохнуть без права на воскрешение!

Никаких останков. Никакой возможности возродиться!

С этой мыслью я ударил Кулаком Первозданности на дециллион урона. Урод даже удивиться не успел — просто схлопнулся внутрь себя, как проткнутый пузырь. Его огромное тело сжалось в точку и исчезло.

Висцерион, Глашатай Бездны, обвиняется в неоднократном нарушении баланса мироздания.

Приговор Хаоса : Висцерион, Глашатай Бездны, развоплощен без права на перерождение.

Приговор Упорядоченного : Висцерион, Глашатай Бездны, развоплощен без права на перерождение.

Приговор исполнен : Скифом, Защитником Вселенского закона равновесия.

Э…

А что, так можно было?

Удивление сменилось диким восторгом.

Мгновенное развоплощение Висцериона не осталось незамеченным.

Остальные Глашатаи замерли. У этих лишенных эмоций созданий промелькнуло что-то похожее на… страх? Разумеется, я не мог этого увидеть, но Око изначальных показало, как сменили цвет их ауры — от холодной уверенности к пульсирующей растерянности.

— Следующий! — рявкнул я, разворачиваясь к Фростнаргулу. — Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, чертов Снежок!

Белый краб был окружен непробиваемым барьером, но Кулак Первозданности плевать хотел на его жалкие попытки защититься. Удар — и ледяной панцирь взорвался миллионом осколков. Сам Фростнаргул просто перестал существовать, оставив только быстро тающий иней.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, гребаная Карамелька!

Червь Мелзариот распался на сегменты, каждый из которых тут же испарился, когда я вогнал КулакПервозданности прямо в медную башку.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, чертов Попрыгунчик!

В это время Скарвеллох был в воздухе — перемещался прыжками и в момент убыстрения только начал падать. Я встретил его на полпути. От удара в воздухе образовалась ударная волна, сбившая с ног даже йожей-гигантов. От Попрыгунчика остался только дождь разлетевшейся хитиновой пыли.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, хренова Крошка!

Тысячеглазый Беборакс развалился на куски, которые тут же обратились в ничто.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, мерзкий Плевок!

Эрвигот лопнул, как переспелый арбуз, обдав все вокруг фонтаном вонючей жижи, которая, к счастью, испарилась вместе с ним.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, вонючее ты дерьмо, Пушистик!

Орсобалу развалился надвое, и обе половины тут же исчезли.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, ублюдочный Дымок!

Харнатеа окутал все вокруг густым дымом, в котором ничего нельзя было разглядеть на расстоянии вытянутой руки. Но мне и не нужно видеть — я чувствовал его мерзкую сущность. Прыжок, удар — и паук стерся из реальности.

Оставался Эджакекере, самый ненавистный Глашатай, убивший двух моих друзей и чуть не прикончивший меня.

— Приговариваешься сдохнуть без права на воскрешение, Рыбуська!

Эджакекере взорвался исчезающим фейерверком из плоти и слизи и растворился в небытии.

Тишина, повисшая после исчезновения последнего Глашатая, звенела в ушах. Но нужно было срочно валить: увлеченный схваткой, я не заметил, что с другой стороны Нексуса уже открылся инфернальный разлом, откуда хлынули твари Пекла. Следом, слегка покачиваясь, вышла маленькая фигурка — пятилетняя девочка в белом платьице с кружевами. Светлые кудряшки, пухлые щечки, невинные голубые глазки. Лекса.

Она подняла головку, и наши взгляды встретились через все расстояние. Губки растянулись в улыбке, которая была одновременно детской и древней, как сама Вселенная.

— Братик! — прозвенел ее голосок. — Это ты?

Армия тварей замерла, ожидая приказа. Йожи инстинктивно отступали, окружая Спутников, а те остановились, лихорадочно сканируя новую угрозу.

Остаться и попробовать приговорить и их?

В следующий раз. Сейчас важнее не рисковать, а сберечь новых союзников.

Воспарив над землей так, чтобы охватить взглядом всех своих, я активировал Глубинную телепортацию на… Менгозу.

Выгружать такую ораву на Кхаринзе опасно, а Менгоза, братский остров, где у нас были не только рудники, но и форт, оставалась под защитой Мерцания Спящих.

Стоило нам появиться, как остров мгновенно лишился примерно девяти десятых своих джунглей. Что Спутники, что йожи были чудовищно огромные. Под их весом, казалось, суша просела и начала погружаться под воду.

Ояма, также в убыстрении, все еще скрытый Воздушным коконом, куда он спрятал и Фаэлондира, кивнул мне и прыжком ушел на Кхаринзу. Он ничего не сказал, но слов не требовалось — в его взгляде читалось восхищение, помноженное на горечь. Ученик превзошел своего учителя, что очень наглядно продемонстрировал. Не уверен, что прав, но, наверное, Ояме нужно время, дабы побыть наедине со своими мыслями. А эльфа он прихватил просто потому, что у того, наверное, уже совсем поехала крыша от увиденного.

А потом все йожи уменьшились до изначальных размеров и синхронно рухнули на колени. Их глаза-пуговки сияли восторгом.

— Посланник Хаоса показал нам Путь! — проревели они хором. — Да не пробудятся Спящие!

— И да будет сон их вечен! — крикнул я и отвесил челюсть, заметив кое-что интересное.

Йожи, побывавшие под воздействием аур и способностей Глашатаев, изменились. Их шипы отливали теперь странным перламутровым блеском, похожим на северное сияние. Когда активировал Око изначальных, я увидел невероятное — они получили полный иммунитет к магии Бездны.

Спутники Ушедших молча наблюдали, словно им было все равно, но впечатление оказалось обманчивым — они мысленно совещались.

Дезнафар первым нарушил тишину:

— Это и был Враг, мастер?

— Да. А в небе Бездна.

— Лобон был прав, — произнес он. — Прав во всем. Никто больше не подвергает сомнению то, что грядет Последняя битва. Мы выступим на стороне мастера. Более того, все Спутники готовы признать вас своим мастером. Вы достойны.

Отказываться от такого предложения было глупо, особенно с учетом того, что каждый Спутник поднимется до моего уровня.

— Что от меня требуется? — спросил я.

— Мастер, вам достаточно признать себя наследником народа Лобона. Мы зафиксируем это. Но предупреждаю — это изменит вашу сущность. Навсегда.

Я кивнул. Сорок два Спутника выстроились кругом.

— Именем Лобона, именем всех павших его народа мы, созданные как Спутники, спрашиваем тебя, человек Скиф: принимаешь ли ты бремя наследия наших создателей?

— Принимаю.

Из каждого Спутника вырвался луч энергии, и все они сошлись на мне. Больно не было, но что-то менялось внутри, будто мне переписывали ДНК. Ну, или дополняли ее.

Спутники Ушедших признают вас своим мастером!

Принять Рейшаттара в качестве управляющего спутника?

Принять Кержакара в качестве боевого спутника?

…

Принять Зенодира в качестве разведывательного спутника?

Принимать их пришлось по очереди, но тем лучше — познакомился с каждым, зафиксировал в памяти их облик, а когда закончил, грянула ачивка:

Разблокировано божественное достижение ' Наследник Ушедших'!

Народ Лобона признал вас достойным. Вы получили наследие Ушедших!

Награды: божественная частица Древнего бога Лобона становится частью вашей сущности; звание «Наследник Ушедших».

Оглядев ряды Спутников и йожей, я вздохнул. Более откладывать битву с Врагом нельзя, но все же оставалось последнее, что я не сделал.

Последнее обещание.

Разум диктовал, что, возможно, это обещание и нет смысла выполнять, потому что в том мире сейчас явно безопаснее, чем в этом. Но…

«Предложу, а откажутся — их дело», — решил я и засобирался в бета-мир.

Открыв клановый чат, я быстро написал: «На Менгозе наши новые союзники — йожи и Спутники Ушедших. Подробности знает Ояма. Не пугайтесь размеров. Идите знакомиться, Дезнафар тут, а я скоро вернусь».

Первым среагировал Бомбовоз: «Что еще за ежики, бро?»

«Не ежики, а йожики», — написал Краулер.

Не дожидаясь других ответов, я закрыл чат и активировал Глубинную телепортацию — в замок Макс в Бездне.

Меня закрутило, завертело и выплюнуло…

Я рухнул на что-то мягкое и влажное. Поднявшись на колени, огляделся и выругался.

Это был не замок Макс.

Передо мной простирался ландшафт, от которого мозг отказывался работать. Если обычный Меаз с его невозможной геометрией был странным, то это место…

Здания не просто текли — они дышали и меняли форму каждую секунду. Небо было внизу, усеянное черными звездами. Земля висела надо мной, и с нее капал фиолетовый дождь. Меня окружал синий туман, но стоило моргнуть, он рассеялся, как не бывало.

А километрах в десяти от меня, покачиваясь на пухлых ножках, двигалось нечто огромное. За день я уже повидал столько гигантов и великанов, что начал страдать от дикого комплекса неполноценности, но этот…

«Долбаная атака титанов!» — промелькнула мысль, и я моргнул.

Протер глаза.

Снова моргнул, покрываясь холодным потом.

Нет, не показалось.

Ко мне приближался младенец. Гигантский, размером с Эверест, младенец. Его пухлые ручки тянулись ко мне, а глаза…

В глазах плескалось что-то не злое, не доброе — просто чуждое всему разумному.

— Ты был предупрежден, — услышал я его голос у себя в голове. — Ты будешь развоплощен.