Стратегия. Дипкурьер

Глава 4 Урок прикладной геополитики

Собственно, чему я удивляюсь?

Публичное международное мероприятие такого масштаба и размаха не могло не встревожить, а значит, привлечь пристальное внимание американских силовиков и специальных служб. Конечно, причина всеобщей ажитации кроется не только в рок-фестивале, с этим ещё предстоит разобраться, не всё так просто… Полиция и служаки из офиса шерифа? Святое дело, в случае чего весь спрос будет с них!

Но вряд ли ради торжества рок-н-ролла власти стали бы поднимать по тревоге морскую пехоту и рейнджеров. А вот силы флота вполне могли и задействовать, наверняка прямо сейчас один или даже несколько патрульных катеров береговой охраны наблюдают за побережьем где-то поблизости.

В горы ушли какие-то особые патрули. Наверняка на одном из ближних склонов, опутанном корнями поднимавшихся на высоту деревьев, сидят наблюдатели с хорошими биноклями, а то и со стереотрубой. Логично предположить, что эти спецы работают в связке с опытными снайперами, вооружённым крупнокалиберной снайперской винтовкой самозарядного типа, M-82 Barrett… И в это момент они отслеживают в оптику не только лица болтающихся по всему полю мутных личностей, а, в том числе и нашу беседу. Хотя личности тут у всех мутные. Бр-р…

Здесь всё серьёзно, и вот тому доказательство: перед нами стоит не разухабистый шериф, которому море по колено, а совсем другой человек, разговор с которым будет весьма специфическим.

— Вот что, господа дипломаты и контрразведчики, предлагаю переместиться в кабину пикапа, потому что здесь слишком много ушей, — предложил я самым серьёзным тоном, внимательно оглядываясь по сторонам. — Да и шума будет поменьше.

Сандерленд резину тянуть не стал.

— Старина Джеми наверняка уже сообщил вам о введении в городе и окрестностях режима повышенной готовности? — положив отполированную чёрную трость на колени, молвил он. — Должен был… Господа, а ведь я приехал именно к вам! Не волнуйтесь, много времени не отниму.

Я выругался про себя, но ничего не сказал.

— В чём дело, офицер? — лицо Екатерина стало ещё более строгим.

— Имеется важная информация, — голос у него был непривычно хриплый, какой-то прерывистый и немного дрожащий.

— Мы вас внимательно слушаем, — поторопила его начальница.

Неожиданно директор Бюро Национальной Безопасности замялся на несколько секунд, что для него было совершенно нехарактерно. Переложил трость на другую сторону от себя.

Что с ним!

Сандерленд почесал указательным пальцем крючковатый нос и проверил результат сведением маленьких колючих глаз.

— Дело в том, Госпожа Посол, что мы упустили эту вашу мисс Марпл… Казус исполнителя.

— Ну, зашибись теперь! — не выдержал я и скрипнул зубами. Вот бардак! Всем на всё наплевать, казус исполнителя! Работнички!

— Как вы сказали, нашу? — изумилась Селезнёва.

— Хорошо, хорошо, нашу общую мисс Марпл, — примирительно проговорил руководитель спецслужбы. — Общую проблему. Мне очень неприятно об этом говорить, но…

— Как же так, Джозеф? — сквозь губы прошипела Катрин.

Высокопоставленный офицер чуть опустил голову и замолчал.

— И всё же? — требовательно повторила Екатерина Матвеевна.

Сазерленд вздохнул и прямо посмотрел в глаза русскому послу.

— Британцы сильный противник, они большие мастера в шпионаже и в деле скрытных специальных операций, дорогая Катрин.

По его виску скатилась струйка пота, и Джозеф медленно смахнул её тыльной стороной правой ладони. Приоткрыв форточку, офицер впустил свежий воздух.

— Опыт… Её Держава готовила. В Ми-6 всегда работали отличные кадры.

— Хм-м… Надо же! Вот как, ничего нового англичане выдумывать не стали, и теперь на Платформе-5 есть своя чёртова МИ-6, — хмыкнула Екатерина Матвеевна и расшифровала: — Секретная внешнеполитическая разведывательная служба МИД Великобритании, Secret Intelligence Service, SIS/Military Intelligence, MI6. Старые знакомые…

Теперь я с удивлением посмотрел на начальницу. Неужели чего-то про неё не знаю?

Ладно, возьмём на заметку.

— Но мы же предоставили вам всю имеющуюся информацию!

— Оперативный прокол, человеческий фактор, — уклончиво повторил для меня безопасник.

Ага, знаем, знаем! «Это ошиблась одна девушка из новеньких, — мелькнуло в голове. — Она уже уволена».

— Повторюсь, контрагент попался опытный, хорошо подготовленный ещё на Земле… — Джозеф словно прочитал мои мысли.

Трахома, лучше бы ты шпионские мысли так читал.

— Скажу без утайки: мисс Марпл ушла от нас два раза. После второго контакта с известным нам связным эта дама перестала выходить с ним на связь, а сам связной неожиданно попал ночью в пьяную драку на набережной и был зарезан.

— Ох ты! — вырвалось у Селезнёвой. — Жёстко.

— Да, радикальное решение… Но мы точно знаем, что шпионка всё ещё находится в регионе. Что ж, будем стараться. Сети кое-где расставлены, и маркеры своей работы она обязательно оставит.

— Лишь кое-где? — переспросил я.

— В этом всё и дело, Макс, — кивнул Сандерленд. — Мы не можем проводить масштабные блокирующие спецоперации, не хватает ресурсов. Где-то необходимы и эффективны и точечные меры.

Точечные?

Конечно, на поле находятся ещё и его люди, которых, к слову, никто не любит, но и не видит. На фестивале работает так называемое негласное наблюдение.

Эти тихие личности внешне ничем не выделяются среди прочих, все их отличия спрятаны глубоко внутри. А уж если и проявляют себя, то совсем незаметно.

Они по-другому осматриваются по сторонам; иначе прислушиваются к запахам и звукам, знают, когда и как нужно мгновенно выкрутить сустав и надавить на болевую точку. Они не просто глазеют, как все мы, а задерживают взгляд на оттопыренных карманах, рюкзаках и поясных сумках, ловят скрытый интерес и напряжённое перешёптывание, ищут слабые места в системах безопасности и тех, кто в этот момент интересуется ровно тем же.

Они знают, как именно злоумышленник может заложить самодельное взрывное устройство под днище автомобиля, осведомлены об уязвимых местах судов и летательных аппаратов…

Люди-привидения с секретными личными досье маскируются собственной серостью и неприметностью, всегда стараются затеряться в толпе, знают, кто в этом городе и стране подделывает документы, как нужно заметать следы, и прячутся, отлично понимая, что даже их тайные познания могут предательски проявить себя в чертах внешности, манерах, профессиональном жаргоне и многих других специфических привычках.

Да… Это особые люди, которые умеют подозревать, пеленговать и классифицировать людей, интересующихся определённой спецификой объектов, знают повадки и хитрости злодеев, их связи и норы, где они могут прятаться. А при необходимости даже не имея силовой поддержки, умеют выманивать и захватывать их, как индийские ловцы захватывают самых ядовитых змей и опасных хищников. Это тайные агенты. И здесь их тоже хватает.

Посмотрел на небо.

Легкие волнистые облака медленно наплывали со стороны океана. Южный ветер. Скорее всего, к вечеру пойдет освежающий дождь, я уже чувствовал в воздухе его запах. Палатки собравшимся явно пригодятся. Поскорее бы… Воздух над Рок-Цирком потерял утреннюю прозрачность, над полем волновалось зыбкое марево, а силуэты толпящихся возле сцены людей казались причудливо изогнутыми и обезображенными, размытыми, словно в Королевстве кривых зеркал…

Чёрт побери, вот зачем всё это надо, а, хорошо ведь сидели, пацаны⁈

— Господи, офицер, да скажите же прямо — в чём именно дело, и что вам потребовалось от нас⁈ — уже громче спросила Селезнёва.

— Только ваша разумность и последующий доклад вашему центральному руководству в Замке Россия… Итак! Согласно полученным данным, можно с высокой долей обоснованности сделать вывод о том, что англичане на территории Штатов готовят широкомасштабную террористическую операцию с использованием самого разнообразного оснащения и вооружения! — торжественно начал Сазерленд.

Ничего себе!

Екатерина подобралась, едва заметно поджала губы и одёрнула короткую белую кофточку.

— Кодовое название этой акции — «Энтропия». По нашим данным, возможны серьёзные провокации и даже диверсии, а координацию осуществляет известная нам особа, — мрачно выдохнул Джозеф. — И вы, Госпожа Посол, можете стать объектом такой провокации, которая повлечёт, кроме очевидных неприятностей, крупный международный скандал.

— Прямо здесь? — не на шутку напрягся я.

— Это вполне возможный вариант развития событий, — неохотно выдавил безопасник.

Проклятье, он что, не шутит?

— Ах, бросьте, офицер! — делано отмахнулась Селезнёва. — Любой сотрудник диппредставительства в любой стране и в любое время может стать объектом провокации! Такая работа, и все мы это знаем, едва начав карьеру, что теперь об этом говорить, — в голосе Селезнёвой проскользнули недовольные нотки.

Джо хмыкнул и продолжил:

— В ответ мы развернули работу по нескольким стандартным направлениям: поиск мисс Марпл с отработкой её связей, установление каналов доставки агентуры и спецснаряжения, а также проверка систем безопасности стратегических объектов, в особенности портовых и энергетических. Ну и предупреждения покушений на видных общественных и политических деятелей… В общем, есть известное нам целеполагание противника, мы это учитываем, и сделаем всё возможное, чтобы… — устало ответил ей Сандерленд, и только сейчас я заметил, что главный безопасник прилично измотан.

— И невозможное, — строго добавил офицер.

Да, он измотан, но не надломлен.

Сейчас глаза у него усталые, но в тесном помещении для допросов в кордегардии, где Ядовитый Джо передавал нам на поруки Илью Алексеевича, я видел и другое — холодные глаза опытного и безжалостного следователя, в которых каждый преступник быстро прочтёт свою судьбу. А она в большинстве случаев окажется печальной, потому что в новенькой серой корочке уголовного дела уже лежит постановление об аресте, в коридоре ждут команды мордовороты внутреннего следственного изолятора кордегардии, готовые по отмашке отволочь арестованного в бетонную камеру, заметно уступающую по комфортабельности даже самой задрипанной ночлежке Нового Стамбула.

В нужный момент облик этого офицера способен насторожить любого обывателя. Холодный блеск глубоко посаженных глаз, кажущаяся чрезмерной уверенность в себе, надменное выражение лица, командные манеры и строгая одежда, придающая ему мрачный, зловещий вид и только усиливающая исходившие от него звериные биоволны смертельной опасности.

Волкодав, что тут говорить.

Но и противник у него достойный, сложный.

Англичане — вообще сложная нация, всё у них не как у людей. Левостороннее движение, экзотические меры веса, объема и длины, в которых невозможно разобраться, необычное напряжение —240 вольт, собственная валюта, отличная от соседей по Евросоюзу. По какой-то причине они до сих пор не признают смесителей — сантехника из средневековья.

Два отдельных крана — один с кипятком, другой с ледяной водой. Хочешь помыть руки? Готовься к экстриму. Можно открыть оба крана и быстро двигать руками между струй, но это требует навыков циркового акробата. Или заткнуть раковину пробкой и смешать воду — но тогда моешь руки в той же воде, где только что ополаскивал зубную щетку.

Хотя здесь это уже не имеет значения, смесители на Платформе-5 — роскошь.

Ну и знаменитый островной снобизм с его легендами об британском газоне, который не требует особого ухода, просто надо стричь его пару столетий подряд… Однако скрытность и верхоглядство по отношению к внешнему миру ничуть не мешает им качественно готовиться к особым контактам с этим самым миром.

Для достижения поставленной руководством цели опытные инструкторы старой школы преподают тщательно отобранным агентам курс конспирации, проживания под разными личинами на нелегальном положении, минно-взрывное дело и огневую подготовку, учат эффективным приёмам рукопашного боя, работе с коротким клинком и различными ядами…

Не приведи господь!

Лучше уж пусть он как можно дольше вот таким сидит, относительно спокойным и обманчиво добреньким чиновником. Без нагнетания, афиширования, демонстраций и пиара. Хотя в контрразведке свои порядки, отличные от чиновничьих, армейских или полицейских, и не мне ему указывать.

Наступила многозначительная пауза — дань традициям серьёзных совещаний на достаточно высоком уровне: теперь всё следовало хорошенько обмозговать.

Я беззвучно постукивал пальцами по рулю,

Селезнёва молча глядела в окно, а Ядовитый Джо превратился в статую.

— И всё же, уважаемый Джозеф, я никак не могу взять в толк, зачем всё это нужно британцам? — наконец вымолвила Екатерина. — Они же не рассчитывают на победу в большой войне с вами, путём массированной высадки на побережье десанта или подрывной деятельностью нескольких отлично подготовленных диверсионных групп SAS?

— Вы хорошо анализируете ситуацию, — с видимым облегчением произнес руководитель Бюро. Он немного расслабился, утратив подчеркнуто монументальное спокойствие, и слабо улыбнулся.

— Нет, конечно! Британское руководство отлично понимает, что это невозможно… Совершенно невозможно! — поправился Джо через пару секунд уже с полной уверенностью. — Просто у них накоплен огромный исторический опыт. И отличная память. Как вы знаете, британцам в очередной раз достались острова в океане. Весьма небольшие и уж точно совершенно недостаточные для полноценного развития и обеспечения того качества жизни британцев, которого, как считает каждый из них, они потомственно достойны, от рождения! К тому же островитяне изрядно застряли на старте.

— Неловко получилось, — ехидно согласился я.

— Территории на нашем материке были быстро поделены между селективными кластерами… — продолжил Сазерленд.

— Ещё не все, пока что имеются и неосвоенные земли, — возразила ему Селезнёва.

— Вот именно, не освоенные! Но они всегда включены в зону чьих-то жизненно важных интересов, и ближайший к такой «серой зоне» крупный анклав не позволит кому-либо закрепиться на этих землях.

С таким доводом нельзя было не согласиться. Пусть только попробуют сунуться на удалённые от Замка земли вокруг Балаклавы!

— В прошлой жизни Британию выручила её знаменитая колониальная политика и соответствующая экономика, — инструменты, которые они авторски, можно сказать, разработали, систематизировали и довели до совершенства… Так что здесь дело за малым: нужны сами колонии — некое множество стран с недостаточным уровнем общественно-политического развития, ценный сырьевой и человеческий донор-ресурс, который можно будет использовать достаточно долго, за счёт чего и обеспечивать процветание метрополии,

— А их нет! — подсказал я.

— Нет, — снова кивнул офицер. — Во всяком случае, на Центральном материке… На Южном мозаично присутствуют маленькие государства-общины, но они только начинают формироваться, с них много не получишь. А вот забот…

— Ярмо на шее! — вставила Екатерина Матвеевна.

— Простите? — наморщил лоб Сазерленд.

— Это русское идиоматическое выражение, Джо. На плечах и за спиной у грузчиков прошлого века находилось специальное устройство для переноски тяжести — ярмо. Повесить ярмо, то есть хомут, на шею, значит обременить себя тягостными и ненужными хлопотами, какими-либо обязательствами. Имеется в виду, что государство, структура, фирма, а чаще всего физическое лицо, накладывает на себя большие дополнительные обязанности, лишающие его былой свободы в поступках, ограничивающие его возможности, — пояснила свои слова Екатерина Матвеевна.

— Вешать себе на шею ярмо в виде регулярных дотаций, инвестиционных обязательств по защите и инвестиционных, — явно непривлекательная задача для большинства политиков и бизнесменов, не так ли? — дополнил я пассаж начальницы.

— Совершенно верно, — офицер хмыкнул и вдруг произнёс почти без запинки на весьма неплохом русском языке: — Вешать ярмо на шею… Homut! A yoke around someone's necks…

— У вас отлично получается! — похвалила его Селезнёва.

— Я готовился, — улыбнувшись чуть шире, отреагировал на похвалу безопасник.

Умолчав при этом, изучал ли он русский язык самостоятельно, готовясь стать любознательным туристом, либо как карьерный дипломат, выпускник Школы дипломатии при Университете Джона Хопкинса в США, или же на всю глубину великого и могучего, как матёрый шпион со спецподготовкой.

Опасный человек. Не знаю, насколько он хорош в рукопашке, всё-таки возраст, а вот холодное оружие он любит и знает.

Стены его рабочего кабинета, в котором мне как-то довелось побывать, буквально увешаны клинками. Я никогда не видел такого изобилия: разнообразнейшие шпаги и рапиры, огромные, в человеческий рост, двуручные испанские мечи из Толедо, тяжёлые скандинавские палаши с тщательно защищёнными рукоятями — кисть нужно просовывать в гарду через узкую щель, словно в клетку. Похоже, вся эта смертоносная сталь когда-то добывала славу не одной империи.

Коллекция дышала историей, наглядно демонстрируя географию чьих-то завоеваний разных времён: необычные на вид индийские кутары, простые скрамасаксы, азиатские корды, волнистые малайские крисы, турецкие ятаганы с обратной стрелкой кривизны, широченные африканские копья-ассегаи… И куча ножей, причём в коллекции не было ни одного складного. Потому что согласно американской поговорке, складной нож — уже сломанный нож.

Мы с Катрин переглянулись.

— Как бы то ни было, фигуры в этой партии встали на большой шахматной доске так, как они встали… Для экспансии англичан и шахматной игры вокруг всего этого остался только Южный материк. Мы не будем говорить о дальних материках и архипелагах, на сегодняшний день это просто фантастика… Поэтому лайми, вспомнив исторический опыт, по нашим данным, ввели в действие достаточно тщательно разработанный стратегический план переселения страны на фактически пустынный континент, оставив за собой изначально подаренные им острова новой родины как исторический и рекреационный регион.

Сазерленд назвал англичан «лаймами», именно так, как мне рассказывала Екатерина, их частенько называли американцы и соседи по Европе.

«Лайми» или «лимонники» — за то, что предусмотрительные и опытные британские моряки в прежние времена брали в поход большие запасы лайма в качестве противоцинготного средства. Как и за лимонно-жёлтые мундиры морской пехоты. Ещё с XVII века.

В Германии англичан называют «inselaffe», то есть «островная обезьяна». В Австралии их начали называть «pom» и «pommy». Считается, что это сокращение от слова «pomegranate», «гранат». Произносимое как «помирают» оно отлично рифмуется со словом «иммигрант». В первые месяцы пребывания здесь, их узнают по круглым, румяным щекам. Да, гранатово-красные щёки обеспечены новым поселенцам с бледной кожей, ведь знойное австралийское солнце беспощадно к вновь прибывшим. По крайней мере, так принято считать.

У французов они «rostbif», у аргентинцев — «piratas», в Голландии они «linkriers», «левосторонние», а на суахили их кличут «mzungu», в буквальном переводе — «человек без запаха», но в коннотации «странник», и относится это к говорящим на английском и европейцам вообще.

В общем, везде наследили.

Хм-м… Круговорот сленга во вселенной.

Группы на сцене сменяли друг друга всё расторопней и слаженней, организационных пауз становилось всё меньше. Гремели и отражались от скал раскаты всё новых и новых композиций, бесновалась публика, а мы сидели затворниками в просторной кабине пикапа с хорошей шумоизоляцией, безжалостно сброшенные суровой действительностью большой политики на грешную землю с её сложной международной обстановкой и непростыми дипломатическими отношениями.

Зато никто не подслушает.

— Когда-то они уже попытались сделать нечто подобное в Северной Америке, — заметил я.

— Но тогда у них не было стратегического плана, нужные решения и программы о переносе метрополии в новую перспективнейшую колонию вовремя не были приняты, а мы, американцы, набрав силу и отвоевав властные полномочия, сбросили это ярмо со своей шеи, — с гордостью произнёс Сазерленд, похлопав ладонью по загривку. — Колония оказалась слишком велика и сложна для метрополии, а населяли её не только туземцы, но и, европейцы. Удерживать огромные удалённые территории без переноса метрополии крайне сложно, а часто просто невозможно… Однако англичане наверняка отлично усвоили исторический урок, и повторять ошибку не собираются.

— Японцы тоже пробовали! — вспомнил я. — Слышал, что у них были планы переезда на материк в места, из которых они в своё время перебрались на оказавшиеся с течением времени острова…

— О, эту историю я знаю достаточно хорошо, как часть собственного диплома! — возбудилась Екатерина Матвеевна. — Хотите, вкратце расскажу?

— Ну, если вкратце… — опасливо повёл я плечами. — Зная твою память на числительные…

— Не волнуйся, не уснёшь, — парировала Екатерина.

В это время на сцене произошёл какой-то технический затык со звуковой аппаратурой. Один из распорядителей вышел вперёд с мегафоном в руке и принялся орать в толпу, обрисовывая ситуацию и успокаивая разгоряченных людей, а те начали криками передавать информацию тем, кто не мог услышать слова технического чувака.

Глянув на это дело, безопасник предложил:

— Я готов вас выслушать, мадам Катрин, это наверняка будет интересно…

Он опытно прикрыл глаза и как будто погрузился в полудрему.

Лекция действительно оказалась короткой и интересной.

Период, предшествовавший Первой мировой войне, ознаменовался кардинальными переменами в мировой политике. Именно в это время амбиции островной Японии, возжелавшей стать ведущей мировой державой, окончательно кристаллизовались, что выразилось в агрессивной экспансионистской политике. Хотя отправной точкой японской колониальной империи стал остров Формоза, в будущем Тайвань, аннексированный японцами ещё в 1895 году, главной целью на материке с самого начала была Корея — откуда пришли, туда и решили вернуться. Сама Корея рассматривалась как стратегический плацдарм — «кинжал, направленный в сердце Японии» — и потому была окончательно присоединена в 1910 году.

Япония управляла Кореей тридцать пять лет, а Тайванем полвека. Многие японские исследователи склонны считать управление на Тайване более успешным, отмечая эффективные экономические реформы и модернизацию инфраструктуры.

В то же время колониальный режим в Корее характеризовался значительно более жёсткими методами управления, подавлением национальной идентичности и вызвал ожесточённое сопротивление, отголоски которого ощущаются в двусторонних отношениях по сей день. Грубо говоря, корейцев попросту сметали с лица земли, расчищая площади под себя.

Проведение параллелей между процессами установления японского господства в этих ключевых для империи колониях, развитию которых уделялось первостепенное внимание, представляется крайне важным для понимания специфики японского колониализма — будущее перемещение метрополии.

Помимо Кореи и Тайваня, японские попытки закрепиться на материке принимали различные формы, от прямой оккупации до создания марионеточных государств.

После победы в Русско-японской войне Япония получила в аренду у ослабевшего Китая Квантунскую область — юг Ляодунского полуострова — и права на Южно-Маньчжурскую железную дорогу. Это был первый и критически важный для Страны восходящего солнца плацдарм на континенте. Вдоль дороги японцы создали полосу отчуждения с собственной администрацией, полицией и войсками — той самой Квантунской армией, фактически образовав государство в государстве, что и было стратегической целью. Именно на эти земли активно поощрялась миграция японских фермеров и чиновников.

В 1931 году Квантунская армия организовала Мукденский инцидент и полностью оккупировала Маньчжурию, где было создано марионеточное государство Маньчжоу-го во главе с последним императором Китая Пу И. Эта территория стала полигоном для японского колониального управления и масштабной экономической эксплуатации — разработки полезных ископаемых и развитии тяжелой промышленности. Сюда была направлена самая массовая миграция японских граждан — к 1945 году их число превышало миллион человек.

В ходе Второй японо-китайской войны 1937–1945 гг. Япония оккупировала обширные территории восточного и северного Китая. Для управления ими и легитимизации оккупации японцы создали сразу несколько марионеточных правительств. Самое известные из которых — Временное правительство Китайской Республики в Пекине и Реформированное правительство в Нанкине.

К этому времени у Японии появились поистине грандиозные планы по переселению на материк миллионов своих граждан для решения демографических проблем метрополии и окончательной ассимиляции захваченных территорий.

Наиболее масштабной была «Плановая иммиграция в Маньчжурию», по которой к 1956 году планировалось переселить до пяти миллионов японских семей, то есть, около двадцати процентов населения Японии того времени. К 1945 году в Маньчжурию успели переселить около двухсот семидесяти тысяч фермерских семей и чиновников. Попытки Японии закрепиться на материке оказались многоуровневыми: от классической колонизации в Корее до создания номинально независимых марионеточных государств.

Несмотря на различия в методах управления, общими чертами были милитаризм, экономическая эксплуатация, японизация местного населения и поощрение миграции японцев. Однако все эти проекты рухнули вместе с поражением Японии во Второй мировой войне, положив конец её имперским амбициям на континенте…

— Да-да, у узкоглазых всё шло по плану, но японцы начали проигрывать нам в океане и на островах, а Советская армия в рекордно короткий срок полностью разгромила Квантунскую, — добавил внимательно выслушавший Селезнёву безопасник.

— У нас говорят «наголову». А вы отлично знаете историю, офицер! Даже удивительно, — впечатлилась Екатерина свет Матвеевна.

— Ну что вы, мадам… — приосанился Кровавый Джо. — Я представитель серьёзной спецслужбы, привыкший оперировать исключительно реальными фактами, а не мифологией или политическими лозунгами.

— Подождите! — встрял я. — Выходит, здесь британцы намерены сделать Попытку № 2 с учётом собственного и чужого исторического опыта?

— Южный материк — их единственный шанс отхватить достаточно большую территорию, — подтвердил глава БНБ.

— И для этого им необходимо устраивать диверсии здесь, в Америке?

— Не только в Америке, но и в России. А как ещё можно отвлечь Америку и Россию от воплощения в жизнь планов по освоению Южного материка, дорогая Катрин? — даже удивился Сазерленд, в который раз доставая из кармана носовой платок. — На данный момент ведущим анклавам планеты известны всего две великие реки на Южном: невообразимо огромная Амазонка и Юкон, который и на Земле-то чуть меньше вашей Волги! Конечно, на этой Terra Incognita могут быть и другие крупные реки, пока не обнаруженные человеком, но они будут расположены достаточно далеко от обитаемой Ойкумены… Но в устьях этих водных артерий, открывающих путь вглубь континента, уже встали два поселения великих держав, а значит, и две военно-морские базы…

Сазерленд тяжело вздохнул. Лицо его опять окаменело. Задумался о делах наших скорбных, бедолага.

По мере того как он, что называется, доводил до сведения и погружал в обстановку, приходило понимание. Я прямо видел со стороны, как оно отражалось в нашем с Катрин тоне, проявлялось на лицах и даже в позе — возникла не просто озабоченность, а тревога.

— Укрепления Форт-Росс и Корпус-Кристи достаточно удалены, чтобы на данном этапе развития не мешать друг другу, но побережье между ними не имеет логистических водных путей, — продолжил я вместо него в возникшей паузе. — Модель ясна. Британцам нет ни малейшего смысла высаживаться где-либо ещё на побережье, если там они будут лишены возможность осваивать материк приоритетно. И в то же время испытывать постоянное давление с двух сторон. Нет желания и разведывать дальние дали, где торговля и контакты вообще с обитаемым сектором Платформы будут затруднительны.

Офицер закашлялся, перевёл дыхание и вытер лоб от пота.

Палит! Яркое палящее солнце, начавшее клониться к горизонту, сильная жажда у всего живого, в редкой тишине отчетливо слышно стрекотание местных сверчков. Скоро жара начнёт спадать, но камень будет остывать неохотно. Змеи, которые водятся здесь в изобилии, выползли на раскаленные скалы, предупреждая о своем присутствии все живое характерным треском, и активная поутру мелкая живность попряталась до вечера. В ожидании спада жары исчезли тушканчики, белки, огромного размера чёрные крысы и даже хозяева Арканзасских гор — каменные волки. Пренеприятнейший зверь, скажу я вам. Умный, подлый и коварный.

Но люди страшнее.

— Мы не исключаем, что где-то на южном побережье у лайми уже есть места эпизодического присутствия: крошечные деревеньки местных рыбаков или буканьеров, где они могут пополнять запасы копчёного мяса, солонины и питьевой воды.

— Джозеф, один момент, — вы хотите сказать, что англичане всерьёз намерены любым способом выдавить нас с нового континента? — нахмурилась Екатерина Матвеевна.

— Не любым, Катрин, далеко не любыми, — ответил безопасник. — Вряд ли жители нового Туманного Альбиона готовы вступить в эпоху открытых колониальных войн с боевыми действиями на суше. Но в арсенале у них по-прежнему остаются старые добрые методы: пиратство, интриги и диверсии.

— Но как нас можно выдавить? — всё ещё с недоумением спросила Селезнёва.

— Как нас вынудили уйти из Афганистана, например. Или из Сирии, — ответил американец. — Или же как вас выдавили из Аляски и Калифорнии… В те годы англичане активно интересовались Дальним Востоком. Вы знаете, что с основанием Владивостока Россия опередила их всего на два года? В Крымскую войну они бомбардировали Петропавловск-Камчатский, а затем высадили десант, который захватил и сжёг город. Поджогами окраин они показали большую уязвимость дальних границ России. Тем временем на огромном пространстве Русской Америки промышляли и поселялись английские и американские охотники и китобои. И вы ничего не могли сделать! Создавалась угроза, что Аляска будет де-факто попросту захвачена, и Россия окажется перед свершившимся фактом… В конечном итоге ваши цари решили, что у метрополии хватает своих проблем в это сложное время, а удерживать удалённые колонии без регулярного использования армии и флота они не смогут. Как не смогли англичане в Северной Америке.

— И теперь они создают нестабильность у нас по старой схеме, — мрачно молвила Селезнёва.

— Вы всё правильно поняли, Госпожа Посол. Они уже три раза обстреливали Корпус-Кристи… Ваши Полуденные острова они уже успели пощипать? А уж громкие публичные теракты с далеко идущими политическими последствиями и взаимными обвинениями — совершенно логичный ход с их стороны!

Чёрт побери, мне всю жизнь рассказывали, насколько американцы тупы, нелюбознательны и плохо образованы! Что несколько не увязывалось со счётом на табло.

— Мы уезжаем, здесь слишком опасно, — объявил я резким тоном.

Селезнёва оторопела.

— Ты серьёзно?

— Серьёзней некуда, так требует инструкция и лично я.

«А если Катя попросит показать эту инструкцию? Ты же её ещё так и не написал!».

— Да, да, господа! Мне тоже пора идти, — Джозеф Сазерленд с радостью открыл дверь со своей стороны. — Рад, что вы меня так хорошо поняли. На днях я привезу вам полуофициальный запрос русским коллегам о… хм-м, о возможности встречи наших представителей, который вы, надеюсь, отправите вместе с докладом своему руководству. Нам пора начать координировать дальнейшие действия, впереди много непростой работы.

Ядовитый Джо отсалютовал тростью и скрылся за деревьями. Екатерина свет Матвеевна повернулась ко мне.

— Макс, подожди. Зачем так резко, а как же рок-группа «Кракен»?

Я вздохнул.

— Они отыграли полчаса назад, мы как раз слушали твою замечательную лекцию про япошек. Не волнуйся, Катя, весь рок-фестиваль наиболее ушлые коммерсанты обязательно запишут в аудио и видео формате, а мы потом купим запись втридорога. Это Америка, детка! Поехали, Кеша…