Династия. Феникс

Глава 4

Немного помедлив, князь Домогаров произносит:

— Ты должен понимать, что у меня нет доказательств, это лишь предположения…

— Но раз вы о них говорите, они не лишены оснований, — замечаю я.

— Верно, — кивает Кирилл Анатольевич и улыбается. — Ты очень сообразителен для своих лет, Александр. Должен признаться, я восхищаюсь твоим острым умом и самообладанием.

— Благодарю, ваше сиятельство, — отвечаю я и выжидающе смотрю на собеседника.

Кашлянув, он продолжает:

— В последнее время моя разведка обратила внимание на активность некоторых людей в нашем регионе. Мы сделали вывод, что именно они спровоцировали войну. Атака на объекты Череповых, крушение вертолёта графа Брусилова из вашего клана — всё это произошло почти одновременно и наверняка не просто так.

— Мы с князем Грозиным считаем точно так же. Чьи это люди?

— Императорская спецслужба, — Домогаров произносит эти слова так тихо, что мне почти приходится читать по губам.

Я молча киваю в ответ. Да, дедушка говорил то же самое — что спецслужбы Романова в последнее время проявляли активность в Сибири. Но раз и мы, и разведка Домогарова пришли к одним выводам — скорее всего, ошибки нет.

— Неприятные новости, — говорю я.

— Будь осторожен, Александр, — хмурясь, произносит Кирилл Анатольевич. — Если против злоумышляет сам император — это крайне тревожный знак. Один опрометчивый шаг, и он спустит на вас всех своих псов. Поверь, с Романовыми лучше не конфликтовать.

— С Грозиными тоже. У нас достаточно тузов в рукаве, чтобы удивить даже императора.

— Я сделаю вид, что не слышал этих слов. И я прошу тебя не говорить ничего такого в моём доме, — хмурясь ещё сильнее, говорит князь Домогаров. — Я верен империи и правящему роду, и не соглашусь участвовать в интригах против рода Романовых.

— Я вас ни к чему не призываю, Кирилл Анатольевич. Спасибо, что поделились информацией.

— Только из уважения к тебе и твоему почтенному деду. Что ж, теперь давай вернёмся к остальным. Чтобы они не решили, будто мы и правда плетём какие-то интриги, — Кирилл Анатольевич указывает в сторону каминного зала.

Когда мы входим, обсуждение всё ещё продолжается. И пока нас не было, оно явно стало жарче.

— Если бы не Грозины… — громко произносит Павел Андреевич, юрист в круглых очках. Заметив моё появление, он тут же замолкает и смущённо отводит глаза.

— Если бы не Грозины, то что? — невозмутимо интересуюсь я, проходя к креслу.

Сев в него, складываю руки на подлокотники и не отрываю взгляда от юриста. Остальные внимательно наблюдают за нами.

— То этой войны вовсе бы не было, — бурчит Павел Андреевич, садясь на диван.

— Полагаю, вы хотели сказать что-то другое.

— Нет.

— Уверены? — интересуюсь я, продолжая сверлить собеседника взглядом.

Кто-то еле слышно усмехается, заставляя юриста покраснеть. Резким движением поправив галстук, он говорит:

— Если бы ваш род не обладал такими непомерными амбициями и не включил в свой клан сибирские роды, у нас было бы гораздо меньше проблем. И вы не убедите меня в обратном!

— Я и не собираюсь. Скажу вот что: амбиции рода Грозиных — не ваше дело. К тому же благодаря Династии экономика вашего региона постоянно растёт. Да и ваш юридический холдинг, наверное, получает немало контрактов от нас или благодаря нам. Не так ли? — чуть склонив голову набок, интересуюсь я.

Не дожидаясь ответа, продолжаю:

— По крайней мере, мне точно известно, что ваш общий инвестиционный фонд является держателем пяти процентов акций Династии. Вы получаете прибыль от нашей родовой корпорации. Большие деньги — большие проблемы, по-другому никак. К сожалению, локальная война — это ещё не худшее, что может случиться.

— Это для вас она локальная. А для нас всё по-другому, — бормочет толстый банкир и берёт со столика шоколадный эклер.

— Не хотел вас оскорбить. Я имел в виду, что масштабы трудностей могут стать намного шире. Если наш клан и Династия окажутся втянуты в полномасштабную войну, текущий конфликт покажется и нам, и вам лёгкой прогулкой, — говорю я. — Поэтому давайте не будем ни в чём обвинять друг друга. Род Грозиных заинтересован в скорейшем прекращении войны.

— Насколько я понимаю, род Череповых тоже. И мы, Сибирский Инвестиционный фонд, тоже, я прав? — князь Домогаров обводит всех собравшихся взглядов.

— Угм, — кивает толстяк, запихивая в рот остатки пирожного. Прожевав, он вытирает губы салфеткой и говорит: — Вроде бы решили, как действовать. Павел Андреевич надавит на воюющие роды через чиновников, а заодно может пригрозить им судом за неоднократные нарушения правил войны. Они имеют место быть.

— А вы, в свою очередь, ограничите им доступ к счетам и кредитам. В рамках закона, само собой. И опубликуете отказ в предоставлении новых кредитов под предлогом того, что ваш банк не будет спонсировать войну, — произносит Кирилл Анатольевич.

— Верно, — кивает банкир.

— Владимир Васильевич, вы используйте личные связи. Ваша сестра ведь замужем за членом рода Брусиловых, не так ли? Позвоните новому графу и от лица нашего фонда постарайтесь убедить его, что необходимо прекратить огонь, — продолжает Домогаров.

— Непременно, — кивает пожилой мужчина в клетчатом пиджаке.

— Я свяжусь со сторонами лично и пригрожу им отзывом наших инвестиций. Александр озаботится тем, чтобы вразумить воюющих, от лица двух княжеских родов и привести в готовность миротворцев. Александр, если понадобятся люди, я готов предоставить один из полков своей гвардии, — поворачивается ко мне князь Домогаров.

— Думаю, что сил Династии хватит, ваше сиятельство. Мы собрали достаточно войск для поддержания мира. Больше понадобится только в том случае, если война продолжится, — говорю я.

— Вмешиваться в боевые действия мы не будем! — чётко заявляет Кирилл Анатольевич. — Это решение мы обговорили заранее. Члены фонда ни при каких обстоятельствах не собираются помогать ни одной стороне.

— Нейтралитет — это лучшее, что вы можете выбрать, — соглашаюсь я.

— Тогда, я думаю, на этом закончим.

— Нет, нам нужно обсудить ещё кое-что, — я встаю и обвожу всех взглядом. — Давайте думать на шаг вперёд, господа. Прекращение огня — это хорошо, но нам нужно убедить стороны заключить прочный мир. Поэтому, как только завершится горячая фаза, я хочу провести собрание родов, для этого мне понадобится ваша помощь.

— Что конкретно вы хотите сделать? — интересуется банкир и тянется к ещё одному пирожному.

— Собрать всех участников войны и произнести перед ними убедительную речь. На встрече должны быть журналисты, блогеры и все представители медиа, каких только можно собрать. Мне потребуется достаточно большое помещение и техническая поддержка. Я хочу, чтобы собрание транслировалось в интернете и по телевидению, к нему должны подключиться все члены кланов Грозиных и Череповых.

— Сделаем, — немного подумав, кивает Кирилл Анатольевич. — В качестве помещения можно использовать конференц-зал в моём бизнес-центре, он вмещает до двухсот человек. Трансляцию тоже организуем, у меня есть знакомые на телевидении.

— Мой внук ведёт в сети политический блог, — подаёт скрипучий голос старик в клетчатом пиджаке. — Он сможет приехать сам и пригласит своих коллег.

— Прекрасно, Владимир Васильевич, это именно то, что нужно, — говорю я.

Ещё немного — и наш совет заканчивается. Все разъезжаются, а меня князь Домогаров приглашает поужинать вместе. Соглашаюсь, но перед этим хочу сходить наверх.

Поднявшись на второй этаж и убедившись, что рядом никого нет, стучусь в комнату Юрия и Максима. Условным стуком, само собой. Дверь они держат на замке.

Макс осторожно приоткрывает дверь и впускает меня внутрь. Он по-прежнему одет в форму гвардейца, в отличие от Юрия, который переоделся в обычные брюки и футболку. Сидя на диване, он держит в руке пустой стакан и молча смотрит в стену.

— Мы всё проверили, прослушки здесь нет, — тихо говорит Максим, запирая дверь на замок.

Я киваю и поворачиваюсь к Юрию:

— Всё в порядке, дядя?

— Нет, — рычит он. — Ещё и суток не прошло, а я уже готов на стену лезть. Как я вообще согласился на твой план? Я с ума сойду, если буду просто сидеть и ничего не делать.

— Так займитесь чем-нибудь.

— Чем? — Юрий недобро зыркает на меня. — Телевизор посмотреть? Я не знаю, что ты про меня думаешь, но я привык много работать. Не представляю, как можно тратить время на ерунду и сидеть весь день в одной комнате.

— Удивительно, но в этом мы с вами похожи, — замечаю я.

— Вот сейчас остановись, понял? — дядя тычет в меня пальцем. — Мы с тобой ни капельки не похожи.

— Зря вы так думаете. А если хотите заняться чем-то полезным — позвоните Виталию. Уверен, ему не помешает ваш братский совет. Он сейчас отдувается один за всех.

— Отец и так с ним на связи. Но ты прав, наберу-ка я Витальке, — говорит Юрий и отыскивает в рюкзаке «кукловодский» телефон. — Хоть он и грёбаный предатель…

— Почему предатель?

— Тебя это не касается, — отмахивается дядя, но мне почему-то кажется, что как раз наоборот.

— Как прошло собрание? — спрашивает у меня Максим, одновременно прислушиваясь к тому, что происходит за дверью.

— Да, как прошло собрание? — эхом вторит Юрий. — Я надеюсь, ты пришёл не только затем, чтобы на меня полюбоваться.

— Продуктивно, — отвечаю я. — Члены фонда согласились помочь, и мы разработали план действий. Пока что обойдёмся политическим и экономическим давлением. Начнём сегодня же, и я думаю, что на днях добьёмся прекращения огня.

— Да ладно? Ты так быстро сумел уговорить их ввязаться в это? — саркастично интересуется дядя.

— Я неплохо веду переговоры. К тому же князь Домогаров изначально был на моей стороне, да и весь Сибирский фонд заинтересован в том, чтобы война прекратилась.

— А Домогаров у них вроде как главный, да?

— Да, он крупнейший инвестор и председатель фонда. К тому же, разумный человек, с которым приятно сотрудничать, — почесав бровь, я добавляю: — Он рассказал мне кое-что важное.

— Что? — спрашивает Макс.

— Его разведка считает, что войну спровоцировали спецслужбы императора.

— Бл**ь, ну кто бы сомневался, — кривится Юрий.

Максим медленно качает головой и говорит, глядя мимо меня:

— Ты должен рассказать князю.

— Обязательно. Прямо сейчас я это и сделаю. Увидимся, — говорю я и выхожу в коридор.

Зайдя в свою комнату, достаю защищённый телефон и звоню Григорию Михайловичу. Он берёт трубку почти моментально:

— Здравствуй, Саша! Рад тебя слышать.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, взаимно.

— Переключись на видео, хочу тебя увидеть, — просит дедушка.

Я убираю смартфон от уха и переключаюсь на видеозвонок. На экране появляется князь — он сидит в больничной палате. Если бы не деловая рубашка и суровый, как всегда, взгляд, он бы выглядел так, будто действительно проходит лечение.

Мы решили, что лучше всего будет действительно оставить князя в больнице. Для этого в одном из отделений ДинаМед взяли под охрану целый этаж. У дедушки будет достаточно места. В отличие от моих дяди и брата, ему не придётся безвылазно сидеть в одной комнате или прятать лицо.

— Ну что, как ты там? Как погода? — спрашивает князь, и под погодой он тоже имеет в виду Юрия и Максима.

— Я в порядке, и погода тоже. Обошлось без бурана, — говорю я, намекая, что мы до сих пор ни разу не поругались с дядей. Чему я, честно говоря, даже удивлён.

— Правда? Я думал, что буран неминуем.

— Я тоже, но как-то обошлось. Ветер на удивление спокойный, — усмехаюсь я.

Дедушка тоже улыбается, но затем сразу делает серьёзное лицо.

— Полагаю, ты звонишь по делу, — говорит он.

— К сожалению. Есть хорошая новость, а есть не очень.

— Начни с той, которая не очень, — говорит Григорий Михайлович.

— Князь Домогаров тоже считает, что войну спровоцировал император.

Князь хмурится и проводит рукой по бороде, а затем роняет лишь одно слово:

— Понятно.

— Я полагаю, мы ничего не станем с этим делать? Сейчас точно не время вступать в борьбу с Романовыми.

— С ними лучше вообще не бороться. Слишком рискованно для всех. Кстати говоря, как Анна?

— В порядке, — невозмутимо отвечаю я. — Вы так и не отказались от идеи подослать её к императору?

— Это было бы нам на руку. Сам видишь, Романов хочет, чтобы война началась. Если мы будем заранее знать о его планах, то сможем быть готовы.

— И при этом моя мать окажется в опасности. Его величество не дурак и сразу поймёт, кто сливает информацию, — в моём голосе помимо воли появляются железные нотки, и я предпочитаю перевести тему: — Сибирский фонд согласился нам помочь. Уверен, что скоро мы заставим воюющих прекратить огонь, а затем и подписать мир.

— Хорошо. Я не сомневаюсь, что ты во всём разберёшься, — кивает дедушка.

— Спасибо, ваше сиятельство, — отвечаю я.

Немного помолчав, я решаюсь сказать:

— Ваше сиятельство, есть кое-что, о чём я должен вам рассказать. Информация не самая приятная, но вы обязаны знать.

— Дай угадаю, — вздыхает князь. — Ты хочешь рассказать про Лёшу и Женю.

— Да. Юрий вам уже всё передал?

— Передал. Должен признаться, эти сведения и правда мне не понравились, — бурчит Григорий Михайлович. — Но это ничего не доказывает. Я знаю, Алексей мало кому нравится. Он скрытный, изворотливый, циничный человек. Истинный политик. Но он мой брат!

У меня есть что сказать по поводу родных людей. Не так давно мои дядюшки вдвоём пытались утопить Цитату, не говоря уже о личных интригах Виталия. Да и выражение Максима, ставшее для меня крылатым — «в этой семье все друг другу враги» — возникло не на пустом месте.

Но я молчу, решая выслушать князя.

— Он на нашей стороне! — продолжает Григорий Михайлович. — Даже если тебе время от времени кажется иначе, это не так. Всё, что откопал Юра, не доказывает, что Алексей является кукловодом.

— Вы уверены, что мы можем вот так просто от этого отмахнуться? — осторожно уточняю я.

— Никто не отмахивается. Будь уверен, я внимательно слежу за действиями брата. Всегда следил, и он об этом знает, — твёрдо сообщает князь.

— Тогда вы можете ответить на вопрос — по чьему приказу Евгения заводит связи в Германской империи? Это интересы Династии?

— В том числе. Если ты не знал, мы поставляем немцам вычислительную технику. Что касается нейросетей — давно пора было за это взяться. Прогресс не стоит на месте, наша корпорация не должна отставать, — отвечает дедушка.

— То есть это Династия собирается инвестировать в Штимме? — не успокаиваюсь я.

— Нет, — сдаётся Григорий Михайлович. — Это уже личная инициатива Алексея. Я рассматривал другие нейросети, для промышленных нужд.

— Понятно, — отвечаю я.

— Я понимаю твои подозрения. Но не вздумай ничего предпринимать! Алексей — член рода, и он чётко следует твоему, между прочим, плану. Как и его жена. То, что они при этом решили не терять времени даром и заводят связи — их личное дело.

— Хорошо, ваше сиятельство, — сдержанно отвечаю я.

Как по мне, нельзя это так оставлять. Пускай улики пока лишь косвенные, но стоит изучить всю деятельность моего двоюродного деда под микроскопом. То, что Жаров сотрудничает с кукловодом — факт, хотя пока что и не доказанный. Алексей был связан с Жаровым через незаконное производство оружия — и может быть связан как-то ещё.

А это значит, что он либо тоже работает на кукловода, либо сам им является.

Хотя кукловодом, с учётом новой информации, вполне может оказаться сам император. Если так — я даже не знаю, что мы будем делать, когда вычислим его.

Ясно одно. Мы подбираемся всё ближе. Я уверен, что осталось совсем немного до того дня, как я смогу с уверенностью назвать имя нашего главного врага.