Династия. Феникс

Глава 28

Солнце бьёт в окна моего кабинета. Ремонтная бригада всё ещё копается на этаже надо мной — слышу, как сверху падают куски штукатурки.

Война закончилась, но её призрак цепляется за стены. Как Вальтер цепляется за власть.

На экране моего компьютера открыты сводки по Династии. Цифры зелёные и радуют глаза: заводы снова работают, биржевые графики ползут вверх. Даже после выплат компенсаций капитализация выросла на пять процентов. Сергей не зря вложился в наши акции — его люди уже сидят в отделе логистики.

Слияние активов наших родов уже началось. Само собой, у всех останется свой бизнес, но мы приняли решение вложиться в проекты друг друга. Уверен, это принесёт не только финансовые, но и другие плоды.

Протираю уставшие глаза и выключаю монитор. Подхожу к окну, глядя на вечерний город с высоты девяностого этажа. Москва быстро оправилась от войны — теперь и вовсе не скажешь, что совсем недавно на улицах велась стрельба, а люди в панике пытались покинуть город.

Раздаётся стук в дверь. Обернувшись, я вижу Виталия.

— Вижу, что ты не занят, — говорит он и заходит.

— Рабочий день официально закончился два часа назад, — отвечаю я.

— Как будто ты работаешь по часам, как обычный сотрудник, — усмехается дядя.

Он прикрывает дверь и подходит ко мне. Встаёт рядом, тоже глядя на город, и произносит:

— Завтра собрание. Должен признаться, я немного переживаю. Мы уверены только в нескольких членах совета, а все остальные вполне могут проголосовать за Вальтера.

— Не беспокойтесь, дядя. Как бы он их ни запугал, или что бы ни пообещал… Против Юрия они не посмеют выступить.

— Надеюсь. Но мы, наверное, поторопились начать деловое слияние с Череповыми. Это не всем членам совета понравилось, — Виталий поправляет очки.

— Им придётся это принять. А когда собрание закончится, нам предстоит избавиться от самых ненадёжных людей в совете, и убедить остальных как следует подумать о своей лояльности.

Виталий медленно вздыхает и кивает.

— Да. Мы справимся. Подбросить тебя до поместья? Отец опять предложил сегодня поужинать всем вместе.

— Да, с радостью, — говорю я.

Вскоре мы приезжаем в поместье Грозиных. Юрий встречает нас в холле. Почти подбегает и разводит руками:

— Ну⁈

— Что «ну»? — спрашиваю я.

— Когда собрание? Вы всё подготовили?

— Всё, что смогли, — отвечает Виталий. — Александр считает, что одно твоё появление заставит членов совета принять нужное нам решение.

— Ещё бы, — скалится Юрий. — Они меня боятся, как огня. А если учитывать, что считают мёртвым… Ха-ха, не терпится взглянуть на их лица!

— Мне тоже, — улыбаюсь я. — Простите, мне нужно принять душ и переодеться. Увидимся в столовой.

— Валяй, — Юрий машет рукой и обнимает за плечи Виталия. — А у тебя как дела? Точно решил, что хочешь перейти в руководство службы безопасности?

— Точно. Давно надо было это сделать…

Отправляюсь в свою комнату, привожу себя в порядок и отправляюсь в столовую. Выйдя в коридор, вижу маму. Она одета в лёгкое платье, и видно, что живот уже слегка округлился. На пальце Анны сверкает кольцо Череповых.

— Привет. Как ты? — она подходит ко мне и целует в щёку.

— Всё отлично. Работа идёт. А как у тебя?

— Сергей звонил, — мама поправляет волосы. — Сказал, что тоже приедет к ужину.

— С документами о слиянии активов?

— С пирогом. Говорит, я слишком худая.

— Тебе надо есть за двоих, — улыбаюсь я. — Можешь позволить себе немного поправиться.

Она смущённо улыбается и вдруг восклицает:

— Я не могу во всё это поверить! Я помолвлена с Сергеем, у нас будет ребёнок… В смысле, ещё один, — она со смехом гладит меня по плечу.

— А может, и не один, — говорю я. — Всё впереди. Но ты права, мне тоже порой не верится, что всё сложилось именно так.

— Лишь бы никаких жутких сюрпризов, как обычно, — вздыхает Анна.

— Не бойся. После войны наш род никто не посмеет тронуть, — отвечаю я.

«Остался только один сюрприз — от Алексея, — думаю я. — Когда он уже прилетит? Сказал, что скоро вернётся в Россию, но с тех пор пропал с радаров. Невольно начинаю думать, будто он что-то готовит…»

— Идём за стол, — говорю вслух. — Все уже, наверное, собрались.

— Да, пошли.

Мы спускаемся по лестнице на первый этаж. Мама берёт меня под руку, а я спрашиваю:

— Ты пока не сходила на УЗИ?

— Записалась на завтра.

— Отлично. Тогда завтра узнаем, кто у меня будет, брат или сестра, — улыбаюсь я.

Утром мы на лимузине едем в небоскрёб Династии. Почти все мужчины рода вместе — я, князь, Виталий, Юрий и Максим. Не хватает только Дмитрия и Алексея.

Не могу передать, как меня это радует. Мы сплотились против общего врага, мы — единое целое. Всё именно так, как и должно быть.

— Нервничаешь, Виталик? — скалится Юрий.

— Немного, — признаётся тот. — Князь Вальтер сделал всё, чтобы победить сегодня.

— Но он проиграет! — уверенно заявляет Григорий Михайлович.

Улицы Москвы напоминают пациента после реанимации — жив, но шрамы останутся навсегда. Возле Пушкинской площади экран с рекламой: «Грозины восстанавливают город!». Кадры строящихся домов, дети с гербами нашего рода на футболках. Егор придумал этот ролик. В последнее время он стал просто гением пропаганды.

— Собрание через час, — говорит князь Грозин, когда наш лимузин заезжает на подземную парковку. — Увидимся в конференц-зале, а пока займёмся делами.

— Это вы займётесь делами, а мне придётся здесь куковать, — ворчит Юрий.

— Осталось немного, дядя, — с улыбкой говорю я. — Уже очень скоро ваш выход.

— О да. И это будет триумф! — сжимая кулак, отвечает Юрий.

В кабинете меня ждёт новый личный помощник. Точнее, помощница, но феминитивы в этом мире не в чести.

— Здравствуй, Оксана, — говорю я. — Чудесно выглядишь.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — отвечает она, смотрит на своё отражение в стекле и поправляет волосы. — Я правда хорошо выгляжу или это дежурный комплимент?

— Правда, — отвечаю я.

— Значит, это благодаря вам. Сама бы я в жизни не оплатила пластических хирургов такого уровня.

Что ж, это правда. От шрама на лице Оксаны осталась только тонкая полоска, едва заметная, и то под определённым углом. Такое чувство, что она стала даже красивее.

А может, всё дело в том, что деловое платье, облегающее спортивную фигуру, идёт ей даже больше, чем форма.

— Я обязан тебе жизнью отца, — говорю я, садясь за стол и включая компьютер. — Это меньшее, что я мог сделать. Кстати, позволь задать вопрос. Я спрошу один раз, и мы больше не будем к этому возвращаться.

— Слушаю, — брови Оксаны чуть сдвигаются.

— Ты уверена, что хочешь заниматься этой работой? Ведь ты всю жизнь была, так сказать, под ружьём. Сначала в имперской армии, потом в Династии.

— Уверена, ваше сиятельство, — твёрдо произносит девушка. — С меня хватило. Я больше не хочу рисковать жизнью.

— Хорошо, — киваю я и просматриваю лежащие на столе бумаги. — Вальтер уже здесь?

— Да, — отвечает Оксана, взглянув в планшет. — В комнате отдыха на восьмидесятом. Пьёт кофе и читает статьи о вас.

— Обо мне? Какая честь, — усмехаюсь я. — Кстати, можешь обращаться ко мне на «ты», когда мы наедине.

Помощница молча кивает и говорит:

— Про тебя много пишут в последнее время. «Истинный наследник рода», «Холодный стратег одолел пламя Жаровых». И всё в таком духе.

— Что ж, приятно. Но наслаждаться славой мне некогда, — я открываю на компьютере утренние отчёты и приступаю к работе.

Оксана уходит заниматься своими делами. Я погружаюсь в графики и доклады и не слышу ничего, что происходит вокруг, когда в кабинет вдруг врывается Виталий.

— Состав совета изменили, — говорит он, закрывая дверь.

— Всё, как мы ждали, — хмыкаю я.

— Да. Двое членов совета выставили доверенных лиц, ещё один сказался больным — скорее, просто хочет постоять в стороне и не лезть в разборки.

— Довольно разумное решение. Но это вряд ли достойное поведение — бежать от проблем, когда компания в кризисе. Однозначный кандидат на исключение, — говорю я.

— Да. Но это не главное. Начало через пятнадцать минут, — Виталий смотрит на наручные часы. — Камеры на этаже отключены, включены глушилки сигнала. Весь персонал на этаже — солдаты Династии в гражданском. Ты готов?

— Конечно, — я встаю и поправляю пиджак. — Идём.

Возле конференц-зала мы встречаем князя Вальтера. Его походка быстрая, резкая, как у истинного военного. Медали всё так же блестят на груди. Цвет галстука — кроваво-красный. Цвет вызова.

— Доброе утро, Кирилл Александрович, — здороваюсь я.

— Доброе, — сухо кивает он.

— Как настроение? Надеюсь, вы готовы к поражению? — не скрывая вызова в голосе, интересуется Виталий.

— Я готов, Виталий Григорьевич. Но только к победе, — вонзив в моего дядю острый взгляд, отвечает Вальтер и направляется в зал.

Стеклянные стены зала отражают нас как экспонаты в аквариуме. Тринадцать кресел за столом из чёрного мрамора, но только двенадцать для членов совета. Я присутствую здесь как наследник рода, не более.

Десять пар глаз, избегающих моего взгляда. Юрия нет — он ждёт сигнала в лифтовом холле. Нет и старика Волконского, «заболевшего» расстройством желудка. Предательски удобная болезнь.

Скольжу взглядом по совету:

Барон Ермолов — лысый как коленка, жуёт жвачку с видом человека, случайно зашедшего не туда. Его текстильные фабрики висят на кредитах Вальтера.

Графиня Лобанова-Ростовская — щурится в планшет, подведённые стрелки в уголках глаз дрожат. Её муж проиграл половину имущества в покер, а Вальтер выкупил её долги. Теперь она голосует, как скажут.

У остальных, даже если они не дворяне, тоже полно скелетов в шкафах и болевых точек. И не всегда понятно до конца, кто сумел грамотнее этим воспользоваться — мы или наш враг.

Сам Вальтер усаживается напротив князя и складывает пальцы домиком, будто пытаясь придушить невидимого врага.

Дедушка сидит прямо как штык. Его сжатый кулак, на котором блестит перстень с фамильным гербом, лежит на столе.

— Начнём, — голос Григория Михайловича режет воздух. — Кирилл Александрович, вы запросили собрание. Говорите.

Вальтер встаёт, поправляя галстук и жестом просит стоящего в углу помощника включить проектор. На стене вспыхивает график убытков.

— За последние три месяца Династия потеряла семнадцать процентов капитализации, — он щёлкает пультом, цифры горят алым. — Из-за чьих амбиций? Из-за детской игры в войнушку! Грозины втянули корпорацию в конфликт, поставив под удар интересы акционеров и всей компании. Пора сменить руководство.

Дедушка не моргает. Только скула дрогнула, будто что-то пробежало под кожей.

— Династия — не биржевая игрушка, — медленно произносит он, не скрывая враждебности. — Это дворянская и родовая корпорация. Честь важнее денег.

— Мы занимаемся бизнесом, ваше сиятельство, а не боремся за чью-то честь или другие интересы, — Вальтер обводит рукой всех членов совета. — Династия давно вышла за пределы вашего рода и даже за пределы Российской империи. Всемирный совет директоров, международные инвесторы, кредитные рейтинги — вот реальность! Вы же ведёте нас в средневековье с вашими «кровными узами»!

Барон Ермолов одобрительно кивает. Незнакомая мне женщина в брючном костюме хищно ухмыляется. Виталий смотрит на Вальтера поверх очков, поигрывая ручкой. Той самой, что я подарил ему на Новый год.

— Голосуем, — Вальтер садится и щёлкает кнопкой на столе, запуская процедуру. На экране появляется список членов совета. — Вопрос: смещение князя Григория Михайловича Грозина с поста генерального директора.

Панели голосования на столе вспыхивают синим. Я невозмутимо наблюдаю за тем, кто и как голосует.

Зубов — За.

Курбатов — За. Не задумываясь.

Мещерская — За.

Друцкой — пауза. Его палец дрожит. Против.

Лобанова-Ростовская — За. Шёпотом извиняется.

Строганов — Против.

Ермолов — За.

Вальтер — За. Естественно.

Виталий Грозин — голосует последним. «Воздержался».

Князь Грозин не имеет права голосовать.

Итого: семь За и только два Против. Но Виталий воздержался не просто так.

В зале тишина, как в склепе. Только Вальтер откидывается на спинку кресла с торжествующей гримасой. Дедушка, низко опустив брови, осматривает тех, кто проголосовал за его смещение.

— Вот, значит, как, — глухо произносит он. — Думается мне, что наш совет ждут большие перемены.

— Да. Но вы в этом участвовать уже не будете. Решение принято, — Вальтер встаёт, поправляя манжеты. — Григорий Михайлович, думаю вы…

— Вы не заметили, что Виталий Григорьевич воздержался? — спрашиваю я.

Кирилл Александрович смотрит на меня ледяным взглядом и смотрит на экран. Возможно, за вихрем «За» он и правда не обратил внимания на последний голос.

— «В случае голосования о смещении главы рода каждый член совета обязан принять решение», — цитирую по памяти пункт устава. — Волконский отсутствует. Виталий Грозин воздержался. Голосование недействительно.

— Волконский прислал документ, в котором просит считать, что голосует За. А что касается Виталия Григорьевича… — Вальтер смеряет моего дядю взглядом. — Это саботаж, и мы все это прекрасно понимаем. Проголосуйте! Даже если будет Против, это ничего не изменит.

— Ну, есть ещё один фактор, который способен кое-что изменить, — достаю телефон, пишу одно слово: «пора».

Наступает тишина. Все ждут, и сами не знают чего. Виталий усмехается, не спуская глаз с Вальтера.

— Что это зна… — начинает Кирилл Александрович.

Двери распахиваются с грохотом.

— Ну что, сучки, не ждали⁈ — раздаётся рёв Юрия. Он врывается в зал, раздвигая охранников как детей.

Женщины вскрикивают. Все как один бледнеют и открывают рты. Ещё бы — все считали моего старшего дядю погибшим, а он здесь, перед ними. А со своей щетиной выглядит ещё брутальнее, чем обычно.

Юрий останавливается в метре от стола, широко расставив ноги. На губах играет триумфальная улыбка.

— Вы что, не рады меня видеть? — громко спрашивает он.

— Как… вы же… мертвы… Сгорели в той машине… — еле слышно шепчет Лобанова-Ростовская.

— А я восстал из пепла, — скалится Юрий. — Но с радостью сожгу кого-нибудь другого.

Он швыряет на стол папку. Документы и фотографии рассыпаются как карты.

— Взгляните, — говорит Юрий. — Будет очень интересно.

— Князь Вальтер получил деньги на покупку доли Жарова из Европы. От того самого человека, что спровоцировал недавнюю войну кланов, — на всякий случай объясняю я, пока члены совета несмело подтягивают к себе бумаги. — Он шантажировал многих из вас. Его цель — не сделать корпорацию сильнее, а передать её врагу — тому, что горит мечтой уничтожить наш род.

— Это подделка! — выкрикивает Вальтер, но его голос дрожит.

— Ещё раз повысишь голос — и вылетишь из окна, ублюдок, — рычит Юрий, мигом оказываясь вплотную к нему. — Лучше заткнись. Ты сказал достаточно.

Кирилл Александрович твёрдо встречает его взгляд. Но по бегающим глазам видно, насколько он шокирован. Сюрприз удался наилучшим образом.

— Это… это какой-то фарс! Что происходит? — лепечет барон Ермолов.

— Всем тихо! — Юрий ревёт, как на плацу. — Вы думали, мы не знаем? Думали, что Грозины слепые? — он обходит стол, тыча пальцем в каждого. — Династия — это мы. Фундамент компании построен на нашей крови и поте. А вы… вы крысы. Которым дали поживиться у нашего стола.

Ермолов открывает рот, чтобы возмутиться, но взгляд Юрия заставляет его подавиться своими словами.

— Совет? Акционеры? — Юрий смеётся, показывая зубы как волк. — Это наш дом. Наши правила. Кто не согласен — вон отсюда, — он указывает на дверь. — Но знайте: уйдёте сейчас — станете врагами. А врагов мы стираем в пыль.

Тишина. Такое чувство, будто все люди в комнате онемели.

Я, не спеша, поднимаюсь и говорю:

— Учитывая, что голосование было сорвано, предлагаю переголосовать. Но поднимем другой вопрос: исключение князя Кирилла Александровича Вальтера из совета. Кто за?

Кнопки нажимаются быстрее, чем крысы бегут с тонущего корабля. Даже Лобанова, даже Ермолов. Только Мещерская бьётся в истерике, царапая стол ногтями.

— Попрошу вас не покидать здание, Кирилл Александрович, — говорю я. — Нам предстоит ещё кое-что обсудить. Надеюсь, вы не станете пытаться сбежать?

— Сбегать не в моих правилах, — хрипло отвечает Вальтер.

— Хорошо. Я скоро к вам приду. Прошу, подождите снаружи. Как можно видеть по голосам, — я киваю на список, — вы больше не член совета, и здесь вам делать нечего.

Кирилл Александрович сдержанно кивает. Капелька пота стекает по его виску, руки слегка дрожат. Он выходит из зала, неслышно прикрыв за собой дверь.

— А теперь, друзья, — князь Грозин встаёт, опираясь на стол, — обсудим лояльность.

Вальтер, к сожалению, не рассказал мне ничего интересного. Как и все остальные помощники кукловода, он никогда не видел его в лицо и общался лишь по телефону, слыша искажённый голос.

Поэтому увы, он ничем не смог нам помочь. И поражение принял с достоинством, согласившись продать все свои акции Династии нашей семье.

Наилучший исход, пожалуй.

А как только закончился совет, мы получили новость — через час в Шереметьеве приземлится самолёт, на котором в Россию вернётся Алексей вместе с Евгенией и дочерью Марьяной.

Мы решили поехать встречать их все вместе. Только мама отказалась, потому что плохо себя чувствовала. Все остальные, включая даже Татьяну, отправились в аэропорт.

Дедушка договорился, чтобы нам позволили выйти на взлётную полосу, которая в любом случае была отдельной. Алексей летел на частном самолёте.

Когда самолёт приземляется, к нему подкатывают трап без ступенек. Почему без ступенек? Как-то странно.

Первыми из самолёта выходят Евгения и Марьяна. Обе с улыбкой машут нам и спускаются. Женя, как всегда, одета слишком откровенно, но сегодня меня это не смущает. Я вообще едва её заметил. Мой взгляд прикован к двери самолёта, откуда вот-вот должен показаться Алексей.

И через несколько секунд он выходит.

Не один.

Он толкает перед собой инвалидное кресло, на котором сидит хмурый лысый старик с седой бородой.

— Твою мать… — выдыхает князь Грозин.

— Это тот, кто я думаю? — поворачиваюсь к нему.

— Да. Это мой брат Ярослав.