Дикие земли

Глава 19

Вокруг, вздымаясь черными перстами из снежного моря, высились облизанные ветрами скалы. Выла вьюга. Ветер подхватывал и кружил снежинки, стараясь бросить каждую из них в лицо одиноко бредущему по глубокому снегу человеку. Над миром повисло низкое, свинцового цвета, небо. На этом небе, судя по всему, солнце было нечастым гостем. По крайней мере, за минувшие дни Гамал не наблюдал его еще ни разу.

В монотонном вое ветра ему послышались грозные голоса. Старик огляделся, щуря глаза и закрывая лицо ладонью. Вокруг не было никого, кто мог бы хоть что-то сказать. Скорее всего, ему просто померещилось.

Поправив сползшую с плеча заячью тушу, Гамал вновь зашагал по снегу в сторону трех высоких скал, стоящих рядом и напоминавших огромный расколотый зуб. Закоченевшая рука едва удерживала древко лука. В болтающемся на поясе колчане осталось всего две стрелы. Все остальные были растрачены им впустую и затерялись в снегу. И лишь чудом она из них нашла пухлое тело зайчика. Хотя, какого уж там зайчика. Увидев этого зверя впервые, старик решил, что перед ним некрупный белый медведь, зачем-то отрастивший себе огромные уши. Алхимик понятия не имел, что где-то в мире еще водятся такие исполинские животные.

Заяц был велик, как козел. Оставалось только гадать, чем в этой ледяной пустыне он наел себе такое дородное тело. Даже опытный алхимик, привыкший искать и находить травы повсюду, не сумел отыскать здесь ничего съедобного. Разве что возле скал росли, тесно прижавшись к ним, куцые, битые жизнь, сосны, из чьих иголок Гамал готовил богатый витаминами, но отвратительный на вкус, напиток.

Ветер выл, грубо толкая в спину. Его порывы пронизывали насквозь. Не спасала даже теплая меховая шуба, старя, вонючая, местами подгнившая, но все еще способная сослужить добрую службу. Ее, как и многое другое, старик обнаружил в одной из пещер в толще трех стоящих рядом скал. Когда-то в этой пещере было людское жилище. От прежних обитателей осталось немало полезного добра. Да и сами они никуда не исчезли. Законные хозяева жилища тоже были на месте - все пятеро. Трое взрослых и двое детей. По крайней мере, насколько возможно было определить их возраст по сохранившимся скелетам.

Причина смерти могла быть любой - Гамал не спешил грешить на заразную болезнь. Люди в этом суровом краю могли умереть по сотне причин, хотя бы от банального голода. Стоило пару раз безрезультатно сходить на охоту, и на третью попытку уже не останется сил.

Возле скал снега намело столько, что он до половины засыпал сосны. Гамал сделал крюк, огибая скалу, и побрел вверх по склону по узенькой, протоптанной в снегу, тропке. Теперь ветер бил ему в бок, отчаянно пытаясь повалить старика в снег. Несколько раз ему это удалось. Гамал ругался, проклинал холод и снег, вставал, взваливал на плечо исполинского зайца, и шел дальше. Он уже видел впереди черный круг входа. Пещера. Внутри тепло и уютно. Там горит огонь. Там нет проклятого ветра.

Совершив последнее усилие, Гамал ввалился в пещеру. Его забитый соплями нос едва ощутил запах дыма. Отряхнув с шубы снег, он зашагал вглубь пещеры, и вскоре заметил впереди алый свет.

- А, дедуля, вернулся, - услышал он с лежанки слабый женский голос. - Где пропадал? Опять бездельничал?

Гамал уронил на пол зайца и сбросил с себя шубу. С него клубами поднимался пар. Он был мокрым от пота и все никак не мог отдышаться.

- Что ты там принес, дедуля? - послышался все тот же голос.

Из-под вороха мехов и шкур неохотно высунулось молодое женское личико, окаймленное растрепанными темно-красными волосами.

- Это что? Зайчик?

Риана капризно нахмурилась.

- Я, знаешь ли, не люблю зайчатину.

- Могу сходить и зачерпнуть немного снега, - не сдержав раздражения, бросил ей Гамал. - На этом выбор блюд исчерпывается.

- Как это жестоко с твоей стороны! - захныкала Риана, вновь скрываясь под ворохом мехов. - Как это подло и низко - грубить находящейся при смерти даме. Возможно, я доживаю последние минуты своей жизни. Но ты и их хочешь испортить своим ворчанием.

Гамал остановился, злобно глядя на скрывшуюся под шкурами ведьму. Поначалу он еще как-то терпел ее капризы, но сейчас почувствовал, что терпение его вот-вот лопнет.

- Ты вовсе не умираешь, - сообщил он, из последних сил стараясь держать себя в руках. - У тебя всего лишь легкая простуда и пара синяков.

- Что? - воскликнула Риана, вновь появившись из-под шкур. - Да как ты... Да как у тебя... Старый злодей! Ты ничего не смыслишь в медицине. Знаешь, что такое воспаление легких?

- Знаю. Это то, чего у тебя нет.

- А как насчет гайморита?

- О таком недуге я не слышал.

- Вот то-то же! - торжествующе выпалила Риана. - А он-то у меня и есть на последней стадии. И насчет пары синяков... Дед, ты бездушное чудовище. Я чуть не переломала себе все юное тело, пока летела с той скалы. На мне живого места нет.

- А чего же ты не позволила себя осмотреть? - спросил Гамал.

- Совсем что ли! - воскликнула Риана. – Как будто я не знаю, что ты задумал.

- И что же такое я задумал?

- Сам знаешь. Только и ищешь повод меня раздеть и ощупать. Уж я-то тебя знаю.

- Откуда?

- Да о тебе весь мир уже все знает. Ты ведь ближайший пособник Свиностаса в делах развратных. Кого ни спроси, любой скажет, что первые распутники на свете темный властелин Свиностас и Гамал потаскун.

- Да, дураков на свете, что грязи, - вздохнул Гамал. - И у каждого при себе болтливый рот.

Он взглянул на ведьму и спросил:

- Не хочешь заняться зайцем?

- Опомнись! - строго потребовала та. - Ты желаешь принудить умирающую деву к работе по дому? Уж не ослышалась ли я?

- Не, точно не ослышалась.

- Черствый старый злодей! Где твое сострадание? Позови меня, когда заяц будет готов, а до того не тревожь. Не мешай наслаждаться последними часами юности и грустить по несостоявшемуся счастью.

С этими словами Риана вновь юркнула в свое меховое убежище. Гамал проворчал под нос пару ругательств, и стал стаскивать с ног меховые сапоги.

Эта пещера стала для них настоящим спасением. Когда несколько дней назад открытый наобум портал вышвырнул их в этот снежный ад, обоим показалось, что их минуты сочтены. Дело усугубилось тем, что выход из портала открылся на каменистом склоне горы. Гамалу повезло - выскочив из портала, он почти сразу же сумел зацепиться за торчащий из земли большой камень. А вот Риана оказалась менее ловкой. Она с визгом покатилась по склону по острым камням, пока не остановилась метрах в двухстах ниже. К тому моменту, когда Гамал спустился к ней, она даже не соизволила подняться. Лежала на камнях, разбросав руки и ноги, и горько плакала от боли.

- Перенеси нас в другое место! - потребовал алхимик.

- Не могу! - прокричала Риана.

- Как это - не можешь? У тебя что, кончились силы?

- Да!

- Как же так? На что ты их потратила?

- На то, чтобы не переломать себе все кости, старый дурак! - завопила Риана, корчась от боли. Пусть она и спасла себя с помощью остатков магии, но экстремальный спуск с горы не прошел для нее бесследно.

- Мы умрем! - рыдала ведьма, коченея на ледяном ветру. - Я не хочу умирать. Я еще так молода. Ты-то ладно, уже старый, некрасивый. Пожил свое, и будет. Но я не должна сгинуть здесь!

Гамал огляделся и приуныл. Потому что вкруг, насколько хватало глаз, не было ничего, кроме снега, черных скал, да редких сосен у их подножия.

- Вставай! - приказал он рыдающей ведьме. - Надо идти.

- Куда? - закричал та. - Ты что, ослеп? Нам конец!

Но Гамал силой поднял Риану на ноги. Та повисла на нем, продолжая хныкать и трястись от холода.

- Сдохнуть всегда успеем, - сказал алхимик.

К тому моменту, как им посчастливилось обнаружить пещеру, оба промерзли до костей и едва держались на ногах. Точнее, держался Гамал. Риана висела на нем и непрерывно ныла о неизбежности их скорой кончины.

И вот с тех пор они обитали в обнаруженной пещере, выкинув наружу кости ее прежних обитателей. Гамал добывал дрова и охотился с найденным в пещере луком, таскал снег и растапливал его в каменном горшке. Он поддерживал огонь, готовил, чинил и сушил одежду, а так же мастерил стрелы и прочую необходимую для выживания мелочевку. В это время ведьма находилась на больничном - так она называла свою тотальную праздность. Все время она валялась на лежанке под ворохом найденных в пещере старых шкур и мехов, ела за троих и не предпринимала даже попытки ударить пальцем о палец.

- Костер почти потух, - укоризненно сказал Гамал, бросая в огонь новую порцию топлива. - Могла бы подкинуть дровишек.

- Я думала об этом, - прогудела ведьма из своего убежища. - Но решила не рисковать. Гайморит тебе не шутки.

Гамал присел перед заячьей тушей, лишний раз дивясь размеру добытого зверя. Если в этих северных краях такие зайцы, то каковы же здесь медведи и волки? Должно быть, размером с дракона. А драконы с целую скалу.

Вооружившись костяным ножом, старый алхимик взялся свежевать тушу. Он с горечью покосился на оставшийся запас стрел, который и запасом-то назвать язык не поворачивался. Две в колчане, еще три у стены на камне. Итого пять. Сегодня в ходе промысла он истратил штук восемь, и лишь одна поразила цель. Да и это попадание было счастливой случайностью. Гамал уже давно не брал в руки лука, да он никогда и не был искусным стрелком. К тому же найденный в пещере лук являлся примитивным и крайне убогим изделием. Возможно, местные как-то приспособились к нему, но у Гамала на это не было ни времени, ни желания.

- Надеюсь, ты не сожжешь мясо, как в прошлый раз, - сказала Риана, высунув из своего логова глаза и кончик носа. - Мало радости жевать горелую плоть. Ты уж постарайся, дедуля.

- Можешь сама приготовить, - подкинул идею Гамал. - Это вроде как женское дело.

- Сие есть не что иное, как оголтелый сексизм, - сообщила ведьма. - И крайняя бессердечность с твоей стороны. Как можно насильно ставить к плите смертельно больную девушку? Хочешь, чтобы я померла со сковородкой в руках и попала в Валгаллу для домохозяек?

- Вот если бы ты попыталась открыть портал, мы бы уже покинули эту снежную задницу! – грубее, чем планировал, бросил ей старик.

Риана испустила тяжкий вздох и заговорила таким тоном, словно втолковала нечто очевидное несмышленому ребенку:

- Пытаться нет смысла. Когда я смогу его открыть, я это пойму. Сейчас и пробовать не стоит. Да и какой там портал? Душа едва держится в моем юном теле.

- Думаю, она в тебе сидит достаточно прочно.

- Ничего ты не понимаешь в медицине. Как будет готов заяц, позови. А теперь не отвлекай меня от возлежания на смертном одре.

Гамал негодующе покачал головой. Риана не позволила себя осмотреть, но вряд ли дело было в ее девичьей скромности. Это чувство вообще не казалось присущим ведьме. Старик подозревал, что его спутница пострадала гораздо меньше, чем пыталась продемонстрировать. Да и ее простуда уже почти прошла. По крайней мере, она больше не сморкалась день и ночь с громким трубным звуком. И все же, раз она до сих пор не перенесла их отсюда, значит, действительно не могла.

- Интересно, что сейчас поделывает Стасик, - помыслил Гамал вслух.

- Соскучился по Свиностасу? - тут же вновь появившись из-под мехов, спросила Риана.

- Просто интересно бы знать, жив он или нет.

- Свиностаса просто так не убить. Многие пытались, но обломали зубы. Темный властелин жив и здоров. Ну, я так думаю. И наверняка уже строит новые планы по завоеванию мира.

- Ты хоть приблизительно представляешь, куда его забросила?

- Приблизительно представляю. Куда-то юг.

- Отсюда куда ни пойди, везде юг.

- Нет, действительно на юг. На южную оконечность материка.

- В дикие земли?

Риана задумалась.

- Да, куда-то туда. Точно не скажу.

- В диких землях выжить непросто, - рассудил Гамал. - Места там скверные - гиблые болота, дремучие леса, лихие люди. Эльфы еще.

- Это Свиностасу только на руку, - сообщила ведьма. - Не удивлюсь, если он уже перепорол всех ушастых в лесу. Любит он эльфиек очень. Слыхал, что он проделал с их принцессой? Нет? Поймал, заразу, привязал к столбу, и ну ее по заднице ремнем....

Риана зашлась радостным смехом, явно довольная забавной выходкой темного властелина.

- Вранье все это, - угрюмо проронил Гамал. - Стасик мухи не обидит. Ты его совсем не знаешь.

- Не держи меня за дуру, старый! - презрительно бросила ведьма. - Мухи не обидит. Как же! Это темный-то властелин мухи не обидит? Да на его руках столько крови, что хватит наполнить целое море. Он убивал паладинов и черных рыцарей, добрых волшебников и злых колдунов. А ты о каких-то мухах. Что ему мухи? Для него люди как насекомые. Страшный человек. Говорю тебе - он уже вовсю лупцует эльфийские задницы и планирует завоевать галактику.

- Хорошо бы он еще был жив, - буркнул Гамал. - Привязался я к мальцу. Вроде бесполезный, глупый, трусливый. А все же не чужой. Надо бы найти его, пока не пропал на чужбине.

Гамал покосился на Риану.

- И когда к тебе вернется твоя сила? - спросил он. - Долго этого ждать?

- Все зависит от качества ухода. Мягкая перина и полноценное питание значительно ускорили бы этот процесс. Но в силу того, что я вынуждена лежать под вонючими шкурами и давиться горелой зайчатиной, восстановление может наступить еще очень нескоро.

- Короче, быстрее пешком отсюда выберемся, - проворчал алхимик.

Но он понимал, что это не так. Пешком они не выберутся отсюда ни быстро, ни медленно, да и вообще никак и никогда. Они привязаны к этой пещере. Она их спасительное убежище. Стоит покинуть ее и тронуться в путь, как они замерзнут насмерть в первую же ночь.

- Пешком? - переспросила Риана. - И куда ты пойдешь, дедуля? Ты хоть знаешь, где мы?

- На севере.

- Север велик. И небезопасен. Это плохо исследованный край, обиталище опасных существ. Видел, какие тут зайцы! Представь, каковы здешние волки.

- Уже представил.

- Вот то-то же. Так что не дергайся. Хорошо обо мне заботься, вкусно корми, тепло обогревай, не груби, и однажды твои усилия принесут плоды.

Гамал снова взглянул на запас стрел. По всему выходит, что этот заяц их последнее мясо, и другого не предвидится. Придется, наверное, пойти на отчаянный шаг, и раскопать снег у подножия сосен. Возможно, там найдется какая-то пригодная в пищу растительность.

- Как там поживает зайчик? - спросила Риана.

- Я еще не успел снять с него шкуру! - раздраженно бросил ей Гамал.

- Нерасторопный ты, дедуля. Я-то думала, зайчик уже печется на углях.

Гамал едва сдержал порыв схватить заячью тушу и перетянуть ею обнаглевшую ведьму. Та прочно села ему на шею и расседлывать алхимика не планировала. Но и тот не первый день жил на свете, и был далеко не так мягок, как могло бы показаться. В случае крайней нужды Гамал умел за себя постоять, будь его противником хоть черный рыцарь на вороном коне, хоть бессовестная женщина, набившаяся в иждивенки.