Следующим утром весь отряд собрался во дворе лесной заставы. Минувшая ночь выдалась неспокойной и местами даже страшной. У Стасика в ушах до сих пор звучали дикие крики Феромона. Матрена навестила его ближе к полуночи, и их свидание выдалось бурным. Вначале пленник просто орал. Затем проклинал род людской. Взывал к богине и просил ее заступничества. А под конец, давясь слезами, стал молить о смерти. Но мольбы его не возымели результата.
Люди, чьи одежды в ходе пережитых злоключений превратились в грязные, не поддающиеся починке, лохмотья, облачились в трофейные эльфийские наряды. Не всем они пришлись впору. На тощем тщедушном Стасике эльфийская одежда висла мешком, а на Матрену она налезла кое-как, со скрипом и не вся.
Предвидя новые опасности на своем нелегком пути, вооружились основательно. Стасик ограничился мечом, а вот Злюка навесила на себя целый арсенал, тем самым красноречиво дав понять, что планирует двигаться исключительно по тропе войны. Еще больший арсенал она навьючила на своего питомца. Помимо оружия Андису выпало тащить мешок с взятой в дорогу провизией - корешками да сухофруктами.
- Не тревожься, властелин, - сказала беглая принцесса, пробуя натяжение эльфийского лука. – Клянусь, еще до обеда я добуду нам мясо. Пожевали травку, и будет.
- Мне все равно, - напомнил Стасик. - Я не чувствую вкуса.
- Дело вовсе не во вкусовых ощущениях, властелин. Дело в твоем статусе. Владыка тьмы не может кормиться растительностью. Это противоречит природе вещей, да и в целом унизительно. Подумай, что будет, если о твоей травоядной диете узнают в большом мире. Сраму не оберешься.
- Мою репутацию уже ничем не испортишь, - мрачно буркнул Стасик, которого злые языки этого мира опорочили дальше некуда. Особенно один язык, самый злой и самый длинный. Язык вечно ненавистного врага и бывшего одноклассника.
Пленные эльфы имели безрадостный и подавленный вид. Особенно Феромон. Тот словно прошел на харде все круги ада. Стасик хотел спросить у Матрены, что она сделала с несчастным эльфом, но затем решил, что ему не нужно этого знать. Он и так наблюдал вокруг себя достаточно всяких ужасов.
На эльфов надели тяжелые наручники, которые обнаружились на заставе. Такие же украшения, только особого, подавляющего магию, типа красовались на запястьях у Эларии. Пленная волшебница вела себя ниже травы, а при появлении рядом Стасика вся сжималась от ужаса и всем видом демонстрировала полнейшую покорность. Стасик понимал, что это только до той поры, пока волшебница лишена возможности колдовать. Как только эта способность вновь вернется к ней, и властелин Свиностас, и его малая дружина, умрут прежде, чем успеют хоть что-то понять. Держать при себе Эларию было опасно, но бросить ее было опаснее вдвойне. Уж лучше приглядывать за ней, чем предоставить сильнейшему магу в мире полную свободу действий. Элария умела многое и помимо магии. В алхимии, к примеру, разбиралась, раз сумела приготовить для эльфов убойный яд. Ей не составит труда избавиться от кандалов. И тогда она первым же делом отправится поблагодарить темного властелина и его приятелей за все пережитые унижения.
- Ну, все готовы? - спросила Злюка, поправляя висящее на поясе оружие в виде меча Феромона, двух кинжалов и тяжелого ножа. - Властелин?
- Да, идемте, - отдал формальный приказ Стасик.
- В путь! - провозгласила Злюка. - Темный владыка Свиностас официально начинает завоевание земель эльфийских.
- Мы же только до источника и обратно, - напомнил ей Стасик.
- Ну, можно ведь заодно и земли завоевать, - предложила Злюка. - Совместить, так сказать.
- Не маловато ли у нас людей для завоевания?
- Об этом не тревожься. Мы просто объявим все земли, по которым пройдем, своими. А позже, когда ты вновь соберешь несметное черное воинство, мы вернемся и с полным правом вернем себе исконные злодейские территории.
Злюка окинула взглядом отряд. Андис, навьюченный оружием и мешками с провизией, глупо улыбался. Матрена ерзала, сдавленная не по размеру узкой эльфийской одеждой, что яростно врезалась ей во все доступные промежности. Темный властелин был как всегда - сама забитнованность. Элария трусливо косилась на него и помалкивала. Пленные эльфы были мрачнее тучи. Велту мучила совесть из-за того, что она согласилась отвести людей к источнику. А Феромона мучили воспоминания о пережитом надругательстве. Когда он сбежал из людского плена, то верил, что больше не окунется в подобный кошмар. Но кошмар пришел к нему сам. В его лес. На его земли. И разразился здесь во всей ужасающей красе. Феромон корил себя за то, что не нашел в свое время правильных слов, чтобы убедить эльфов дать людям решительный отпор. А ведь он уговаривал их собрать силы и ударить по Гильторну. Эльфам не составило бы труда изгнать оттуда людишек. И это стало бы для них хорошим уроком. Другие поостереглись бы подходить к лесу. Но он не смог убедить эльфов пойти на этот шаг. Сторонники мирного сосуществования перекричали его. И вот оно, мирное сосуществование во всей красе - его эльфы перебиты, а сам он в плену. А впереди грядет неслыханное - осквернение священного источника. Если это произойдет, то жить больше незачем. Феромон уповал лишь на то, что Велта обманет людей. Не поведет их к источнику, а заведет в какие-нибудь страшные непролазные дебри. И там эта шайка злодеев сгинет навеки. Пусть и они с Велтой умрут – Феромон был к этому готов. Лишь бы защитить величайшую святыню своего народа.
Злюка подошла к мрачной Велте, приобняла за плечи и сказала:
- Послушай, ушастая. На тот случай, если в тебе взыграет патриотизм, и ты геройским образом попытаешься завести нас в ловушку.
- Я об этом даже не думала! - воскликнула Велта.
- Это хорошо. И не думай. Иначе Свиностас....
Злюка указала на стоящего в сторонке Стасика.
- Да, вот он, темный владыка. Он сделает с тобой все то, что я перечислила. И многое другое.
- Я этого не сделаю! - замотала головой Велта. - Я отведу вас к источнику жизни.
- Ты уж постарайся не заплутать. Не хотелось бы мне наблюдать за твоими страшными мучениями. Свиностас, когда в ударе, так пытает, что даже у его ближайших союзников душа уходит в пятки. Так что веди нас к источнику, и никуда больше. У нас ведь уговор. Ведешь до источника, после выводишь из леса. И свободна. Никто из эльфов не узнает о твоем предательстве. Будешь жить как прежде.
Подавленная и напуганная Велта кивала головой, соглашаясь со всем. А сама думала, что вот она - цена лжи. Неспроста ей уготована роль той, что поможет осквернить источник. Она ведь грешница. Обманщица. Тайная поклонница мяса. Это ее ложь навлекла беду на весь эльфийский народ. Ее слабость. Будь она тверда и несгибаема, как тот же Феромон, ее не сломили бы никакие угрозы. Но она уже переступила черту. Уже нарушила священные законы. А кто оступился раз, тому легко сделать это вновь.
- Что ж, в путь! - провозгласила Злюка. – И пусть нам сопутствует удача. А тот, кто попытается нас остановить, горько пожалеет об этом. Эльфы, вас это касается больше других!
Судя по мрачному виду пленников, они уже о многом и горько жалели.
Никаких дорог в эльфийском лесу не было. Точнее, они были, широкие, мощеные камнем дороги, по которым приятно и удобно что идти пешему, что ехать конному, что трястись в повозке. Но те чудесные дороги давно поглотили заросли. Эльфийское королевство переживало не самые лучшие из своих дней. Жизнь еще худо-бедно кипела в их главном городе, что стоял в самом сердце великого леса, но остальные поселения пустели и бросались с каждым годом. О тех днях, когда эльфы были подлинными владыками этого мира, остались только туманные предания. Людей становилось все больше, они подминали под себя все новые и новые земли. Уже немало эльфийской территории отщипнули они от леса. Тот же Гильторн и все его окрестные земли. Там, где сотни лет назад стояли вековые деревья, теперь желтели засаженные людьми поля. Эльфийские усыпальницы были разграблены, на их стенах, покрытых чудесной резьбой, красовались выцарапанные людские ругательства, а в саркофагах, прямо на костях героев прошлого, темнели кучки человеческих экскрементов. Мало кто из эльфов знал об этом. Большинство предпочитало не казать носа из леса, и делать вид, что внешнего мира не существует. Но Феромон знал. Он все это видел. Видел Гильторн, некогда прекрасный город, превращенный людьми в сущую помойку. Видел оскверненные усыпальницы. Видел эльфийские реликвии, продаваемые людьми на базаре. Видел, как вековые деревья падают под ударами топоров, и люди шаг за шагом уничтожают лес, оставляя эльфам все меньше жизненного пространства.
И вот теперь это зло явилось к ним. Напрасно эльфы пытались делать вид, что внешнего мира не существует. Он существовал. И он был полон самого черного зла.
- Эй, ушастая, - сердито спросила Злюка, переступая через лежащий на их пути древесный ствол, - ты нарочно выбираешь самый непроходимый маршрут?
- Что вы! - испугалась эльфийка. - Как вы и приказали, я веду вас самым удобным путем.
- Боюсь представить, каков же неудобный, - проворчала беглая принцесса. - Неужели за столько лет вы не натоптали в лесу даже тропинок?
- В отличие от вас, неуклюжих чудовищ, эльф не топчет все вокруг, когда ступает по земле, - сквозь зубы процедил Феромон.
Не успел он закончить фразу, как на его затылок обручилась мощная затрещина. Удар вышел такой силы, что едва не сшиб эльфа с ног.
- Это кто тут чудовища? - строго спросила Матрена. - Что я тебе говорила? Не прекратишь обзываться, оторву уши. Зачем ты меня перед людьми позоришь? Не умеешь себя вести, так я научу.
- Так его! - одобрительно засмеялась Злюка. - Я бы еще с колена по шарам добавила. Ишь - чудовища. Эльфы такие расисты.
Стасик смолчал, хотя мог бы сказать, что у этих конкретных эльфов более чем достаточно причин ненавидеть их коллектив, и расизм тут совершенно не при чем. Но ему не хотелось ввязываться в какой-то глупый спор. Все мысли Стасика были заняты источником. Что он такое, источник этот? От пленных эльфов ему не удалось добиться никакого внятного объяснения. Возможно, они и сами толком не знали. Но Стасик продолжал цепляться за надежду, что этот чудесный источник исцелит его, сделает прежним. Ведь когда-то он был человеком, а не мутантом ужасным. Правда, у мутанта тоже были свои плюсы. Например, нечувствительность к боли. Или умение конвертировать эмоции в физическую силу. Но эти плюсы были сущей ерундой на фоне угрозы гибели. Без лечебных зелий Гамала он попросту распадется на молекулы. Растечется в лужицу слизи. И только эльфийский источник может предотвратить это. Точнее, Стасик надеялся, что может. А там уж, кто знает?
К полудню, когда эльфы даже не вспотели, а люди едва держались на ногах от усталости, отряд набрел на древнее святилище. Лес полностью поглотил постройку - стебли оплели мраморные колонны, мощеная плитами площадка скрывалась под слоем палой листвы. Но в ее центре, как и тысячу лет назад, на цилиндрическом пьедестале, покрытом высеченными в камне письменами, высилась статуя богиня. Время не коснулось изваяния. Века обошли его стороной. Юная обнаженная дева казалась живой. Ее большие глаза печально смотрели на царящее вокруг запустение. Ни пятнышка грязи не было на белоснежном камне изваяния. Казалось, что юная дева вот-вот шевельнется, и спрыгнет со своего постамента.
Феромон и Велта с благоговением уставились на статую, бормоча под нос какие-то молитвы. Стасик тоже оценил красоту монумента. Тот относился к категории восемнадцать плюс - древний скульптор не поленился высечь в камне все самые пикантные области женского тела, и сделал это с большим тщанием.
- Самое место для пожрать, - решила Злюка, обозрев окруженную колоннадой площадку. Ни красота статуи, ни очарование древних руин, ничуть не тронули ее черную душу.
- Вы этого не сделаете! - сквозь зубы прорычал Феромон. - Я этого не допущу.
- Что там квакнул Формалин? – спросила Злюка.
- Пожалуйста, не нужно осквернять это святилище! - взмолилась Велта. - Мы можем перекусить в другом месте. Здесь же положено отдаваться высоким думам о вечности.
- Так, я не поняла, - заявила Злюка. - Почему мы не можем пожрать прямо тут? Какая еще вечность?
Она указала на статую.
- Это все из-за этой голой бабы?
- Закрой свой грязный рот, мерзкая... - выпалил Феромон, и тут же получил от Матрены еще одну любящую затрещину.
- Заклинаю вас, проявите уважение! - взмолилась Велта. - Негоже богине наблюдать за тем, как мы тут кушаем.
- То есть, - все силилась понять Злюка, - ваша богиня против того, чтобы я поела? А что ты скажешь, властелин тьмы? Тебя это устраивает?
- Да ладно, бог с ними, - устало махнул рукой Стасик. - Перекусим в другом месте.
Он вновь взглянул на статую, радуясь тому, что никто не видит его лица. Вид обнаженной красоты определенно заставил бы его покраснеть, сохрани его физиономия подобную способность.
- Ну, ладно, - вздохнула Злюка. - Не будем оскорблять религиозные эльфийские чувства. Мы же не звери какие-то, в конце концов. Вот, и властелин вошел в положение.
- Благодарю вас, - выпалила Велта. - Я так рада, что вы отнеслись с пониманием....
А в следующий миг на ее глазах состоялся акт чудовищного святотатства. Злюка вдруг бросилась к статуе и толкнула ее от себя. Сил у девчонки хватало - она была щуплой, но жилистой. Прекрасная мраморная дева пошатнулась, медленно накренилась, а затем рухнула на плиты площадки, разлетевшись на сотни мельчайших обломков.
Крик ужаса вырвался из груди Велты. Феромон рванулся к Злюке. Его глаза сверкали бешенством. Эльфа нисколько не смутили скованные за спиной руки. Он собирался загрызть эту дрянь зубами. Но не сложилось. На его пути вдруг возник Андис. Крепкий кулак паладина врезался в эльфийскую челюсть, и Феромон оказался на земле. К нему тут же подбежала Матрена, и добавила от себя.
- Зачем? - рыдала Велта, упав на колени перед россыпью обломков, только что бывших прекрасной статуей.
- Вот именно, - буркнул Стасик.
- Слушайте сюда, ушастые недоумки! - злобно рявкнула Злюка. - Отныне эти земли принадлежат Свиностасу. И только его обнаженные статуи могут стоять на них и радовать ваши презренные очи.
- Красивая же статуя была, - заметил Стасик. - Пусть бы себе стояла.
- Властелин, не потакай этим ушастым бесстыдникам. Им лишь бы на голых баб пялиться. Но ты выше этого. Мы разрушим все статуи этой ложной богини, а на их месте воздвигнем башни ужаса, с вершин которых глашатаи денно и нощно будут возвещать о твоем величии.
Велта горько плакала. Побитый Феромон корчился на земле и продолжал изрыгать проклятия.
- Гнев богини падет на ваши головы! - кричал он. - Богиня добра ко всем живым созданиям, но вы....
- Мы тоже живые, Формалин, а вот ты ходишь по краю, - с усмешкой ответила Злюка, и хлопнула Андиса по плечу. - Накрывай на стол, питомец. Теперь здесь можно кушать.
Стасик подошел к рыдающей Велте и тронул ее за плечо.
- Извини, - произнес он. - Не нужно так горько убиваться. Это был несчастный случай.
- Несчастный случай? - подняв заплаканное лицо, спросила эльфийка.
- Я уверен, что Злюка не хотела разбивать статую. Просто не рассчитала силы.
На самом деле Стасик точно знал, чего хотела Злюка. Она хотела ровно того, что и сделала. Велта тоже так считала. Стасику она не поверила.
- Я понимаю, почему вы убили наших соплеменников, - всхлипывая, пробормотала она. - Но что плохого вам сделала статуя богини?
Стасик промолчал. Он не знал, что на это сказать. Бессмысленный акт вандализма в исполнении соратницы не подлежал никакому оправданию.
- Утри сопли, ушастая, - посоветовала Злюка, устроившись перед расстеленной Андисом скатертью. - Новая власть пришла в ваш лес. Мы повергнем старых идолов и утвердим новый объект для поклонения. Отныне вы будете молиться на Свиностаса. Кстати, властелин, иди кушать. Толстуха, брось своего эльфа, потом с ним поиграешь. Все к столу.
Пока люди насыщались трофейной снедью, эльфы, разбитые и подавленные, сидели в сторонке. На предложение подойти и перекусить они ответили молчаливым отказом. Наблюдая за несчастными эльфами, Стасик так проникся состраданием, что спросил у Эларии:
- А ты могла бы починить статую с помощью магии?
Та испуганно вздрогнула, трусливо уставилась на Стасика и тихо пропищала:
- Да. Как пожелаете. Я все сделаю.
- Хорошая шутка, властелин, - рассмеялась Злюка. - Типа мы сейчас снимем с ведьмы кандалы, чтобы она починила каменную бабу? Ха-ха! Она починит! Так починит, что мы потом замучаемся снимать свои кишки с окрестных деревьев.
- Незачем было ее ломать! - сердито бросил Стасик. - Зачем ты это сделала?
Злюка задумчиво нахмурилась.
- Зачем? - повторила она. - Откровенно говоря, не могу объяснить. Это был спонтанный злодейский порыв.
- Теперь эльфы ненавидят нас еще больше.
- Так это же хорошо!
- Нет, не хорошо! Нет ничего хорошего в том, чтобы настраивать всех против себя. Говорю как большой специалист в этой области. Это, блин, тупо. Как минимум тупо.
Злюка дулась, дулась, а затем, приняв виноватый вид, пробормотала:
- Ну, извини. Я же не такая мудрая и опытная, как ты. Мне еще многому предстоит научиться.
Стасик тяжело вздохнул и проронил:
- Ладно, сделанного не воротишь. Но в другой раз посоветуйся со мной, прежде чем что-то ломать, крушить и вандалить.
- Я всего лишь руководствовалась теорией малых злобных дел, - попыталась оправдаться Злюка.
- Что за теория такая?
- Владыки Кранг-дана верят, что только великое зло способно превозмочь добро и свет. Но мне открылось иное: мелкие пакости, бытовое насилие и житейская резня на темных улицах подчас могут достичь больших результатов, нежели все легионы империи. А что думаешь ты, властелин?
Сказал бы ей Стасик, что он думает обо всем этом.
- Я считаю, что бессмысленное зло имеет небольшую ценность, - произнес он. – Зло ради зла есть пустая трата энергии. Осмысленное зло – вот наш путь.
Злюка выслушала его с таким видом, будто великий мыслитель излил на нее поток своей мудрости.
- Глубоко сказано, властелин, - уважительно проронила она. – Я буду долго думать над твоими словами.
Пленные эльфы угрюмо наблюдали за пирующими людьми. Феромона трясло от злости. Грязные ругательства и страшные проклятия в адрес двуногих чудовищ непрерывно сочились сквозь его стиснутые, скрипящие от ярости, зубы. А вот Велта притихла и словно бы о чем-то задумалась. Осквернение святилища, произошедшее на ее глазах, сильно подействовало на эльфийку. Эти люди были не просто бандой бродяг и разбойников. В их лес пожаловали настоящие стопроцентные злодеи. Теперь Велта понимала, с какой целью эти изверги идут к источнику жизни. Они хотят осквернить его, осквернить окончательно и бесповоротно. Забинтованный человек врал о том, что ему просто нужна помощь. Они явились в лес, чтобы сеять здесь зло и ужас.
Велта поняла, что она не может позволить им совершить величайшее святотатство в истории эльфийского народа. Пусть сама она и отступница, пусть погрязла в мясоедстве, но она не допустит, чтобы эти злодеи погубили величайшую святыню ее народа. Она остановит их, даже ценой собственной жизни. Даже ценой страшных пыток. Любой ценой, сколь бы высокой та ни оказалась.