Дикие земли

Глава 18

Могильная тишина дремучего леса сильно нервировала лорда Мортуса. Он с опаской косился на деревья, плотной стеной смыкавшиеся вдоль узкой тропинки, и все ждал, что вот-вот заметит в зарослях голодный блеск волчьих или медвежьих глаз. Впрочем, в этой глуши оставались все шансы повстречаться не только с медведем, но и с более крупным животным. Или даже не с животным, а с каким-нибудь ярким представителем мира плотоядных монстров.

На то, что этот лес как минимум небезопасен, и таит в своих дебрях немало угроз, указывало множество факторов. Первые нехорошие подозрения зародились у Мортуса еще в процессе посещения крайней на их пути деревни. Стоило автохтонам узнать о том, куда именно держит путь колоритная парочка в лице немолодого сурового мужчины и откровенно страшной женщины, как те стремительно беднели, отводили глаза и тихо шептали заупокойные молитвы.

На грязном и заплеванном постоялом дворе, где путники вынуждены были остановиться на ночлег за неимением лучших вариантов, к Мортусу бочком подкрался владелец прискорбного заведения, робко прислонил свои сальные губы к уху клиента, и кое-что прошептал так тихо, что адресату едва удалось разобрать слова. Но Мортус, тем не менее, отлично запомнил прозвучавшее предостережение. Ему советовали одуматься, повернуть назад и никогда не приближаться к лесу Последнего Крика.

Мортус попытался выведать подробности, в частности интересуясь возможными опасностями, поджидающими путника в лесу. Но больше из трактирщика не удалось вытянуть ни одного членораздельного слова. Испуганно пуча глаза, он отошел от постояльца и сделал вид, что никакого разговора между ними не было.

Явились и иные грозные знамения. Во время скверного ужина, состоящего из зажаренного до черноты куска мяса какого-то неведомого зверя и пива, подозрительно напоминавшего вкусом, цветом и запахом коровью мочу, Мортус непрерывно ловил на себе взгляды завсегдатаев заведения. Те взирали на него со смесью ужаса и скорби - как на покойника, который просто не в курсе, что он уже труп. Под конец же ужина в трактир заглянул жрец местного культа, и деликатно поинтересовался у Мортуса, не желает ли тот авансом оплатить заупокойную службу в местной кумирне. А заодно намекнул, что другого случая позаботиться о своей душе ему может уже не представиться.

Когда же Мортус вышел из трактира по нужде, и уже взял курс к стоящему в задах уединенному дощатому домику, подле него возникла какая-то гнусного вида старушенция, вцепилась загребулей в его запястье и, шамкая беззубым ртом, предложила позолотить ей ручку. Требование откровенно возмутило Мортуса.

- Да ты хоть бы посеребрить просила, дура! – сердито крикнул он, вырывая руку из хватки старухи. – Какое золото? Опомнись! Тебе и медь просить зазорно.

Бабка, словно не слыша его, опять схватила руку владетеля черного замка, развернула к себе ладонью, взглянула на нее и вдруг завопила:

- Вижу! Вижу!

Судя по ее тону, видела она что-то чудовищное. Но Мортус вновь вырывал у нее руку и уже замахнулся, чтобы как следует посиневить физиономию гадалки.

- Ждут тебя, соколик, беды великие! – начала нагнетать бабка. – Тьму вижу! Страх вижу!

- Я их тоже каждый день вижу, - проворчал Мортус. – В империи зла, все-таки, живем. А теперь отвали, пока я твое будущее не предсказал. А оно у тебя ой какое скверное вырисовывается. Вижу, бьют тебя ногами. Даже вижу, кто именно.

Бабка в страхе отступила, опасаясь, что прозвучавшее пророчество вот-вот сбудется. А когда Мортус продолжил путь к сортиру, квакнула ему в спину:

- Войдешь в жуткое место, соколик, узришь там тварей ужасных, и скверну повсюду, а по центру бездну адову, где смрад и скрежет зубовный.

Мортус пропустил ее угрозы мимо ушей. Он терпеть не мог этих гнусных попрошаек и мошенников, и если ловил оных на своих землях, устраивал им экзамен на тему профпригодности. Любезно предлагал предсказать ближайшее будущее, минуты хоть на три вперед. Так вот еще ни один шарлатан не угадал и близко. То про дорогу дальнюю вещали, то про дом казенный. А вот про меч в брюхе никто не сказал.

Однако стоило Мортусу распахнуть дверь уборной, как его скептицизм дал трещину. Ибо за дверью той открылось жуткое место. Присутствовали и твари ужасные – мух внутри было столько, что Мортус с трудом протиснулся между ними. И узрел бездну адову с наваленными по краям горами скверны. Пришлось взгромоздиться на возвышение ногами, присесть на корточки, что твой орел на вершине скалы, и тут сбылась последняя часть пророчества – поглощенные в таверне гадкие разносолы выходили наружу не иначе, как со скрежетом зубовным.

Все эти мрачные полунамеки и грозные знамения несколько встревожили владетеля черного замка. Ради выполнения поставленного императором приказа он был готов почти на все. Но это «почти» не подразумевало самоубийства. Мортус цинично хотел жить. Такой вот он был эгоистичной и меркантильной свиньей, что даже славная гибель во имя императорской прихоти не прельщала его.

Сам он знать ничего не знал об этом лесе Последнего Крика. Ему вообще не доводилось бывать в этих краях прежде. Империя была велика, в ее состав входили самые разные земли, силой мечей и копий затащенные в родную гавань на протяжении тысяч лет. Иные были относительно безопасны - там царили цивилизация и нерушимый закон. Но встречались и такие мрачные уголки, что их предпочитали объезжать стороной даже самые отчаянные храбрецы, и лишь сборщики податей дерзали наведываться в те края. В один из таких дремучих уголков и занесло лорда Мортуса. Край производил гнетущее впечатление. Среди темных жутких лесов были разбросаны небольшие деревушки, полные невежественных простолюдинов и суеверных страхов. Повсюду только и разговоров было, что о всяких чудовищах, кишащих повсеместно и творящих немыслимое.

Со слов аборигенов монстры окружали их со всех сторон. Даже в своих домах они не чувствовали себя в безопасности. Из страха, что черная рука утащит их под кровать, все спали прямо на полу. Шкафы, сундуки и ящики на ночь заколачивали досками, дабы не вылез оттуда некто, и не отъел спящим людям ноги. С той же целью уберечь нижние конечности их нарочно не мыли никогда, рассчитывая, что естественный телесный аромат отшибет монстрюге аппетит. На каждую бабу в деревне показывали пальцем, и говорили, что ведьма. Обжирались и натирались чесноком, чтобы отпугнуть вампиров.

Мортус с чувством высокомерного презрения наблюдал дремучее безумие дикого люда. Уж он-то знал, что истинные чудовища не лезут из шкафов и не прячутся под кроватями. Они предпочитают обитать в роскошных дворцах, кушать с золота, и вонючие крестьянские ноги точно не входят в список их излюбленных деликатесов.

По собственной воле заслуженный злодей темной империи никогда не забрался бы в эту дыру. Но выбора не осталось. Император выразил свою волю предельно ясно: либо он, Мортус, добывает ему Свиностаса хоть из-под земли, либо он, Дакрос, помещает Мортуса под землю. Вот так, и никак иначе.

Если уж речь заходила о зверских пытках и жутких казнях, то Дакросу можно было верить на слово. В этих вопросах он никогда не обманывал ожиданий своих подданных. И Мортус, получив высочайший приказ, тяжко пригорюнился - по всему выходило, что быть ему умученным в застенках. Потому что он и близко не представлял себе, где искать Свиностаса.

Разведка докладывала, что в лапы добряков он не угодил. А поскольку поле боя осталось за ними, Свиностас, вероятно, ушел через портал. То есть в настоящий момент он мог находиться вообще где угодно, в абсолютно любой точке мира. Этот гаденыш мог нежиться в тени пальмы на далеком тропическом острове, трескать фрукты и посмеиваться над своими врагами. Пойди-ка, обшарь целый мир в поисках беглого темного властелина. На это не хватит и сотни жизней. Мортус с содроганием представлял себе, что проведет остаток дней в дороге, разыскивая иголку в огромном стоге иголок, которая, к тому же, тоже не станет сидеть на одном месте.

Однако тут в дело вмешалась Грыжа. Верховная кухарка тоже входила в число заинтересованных лиц - Свиностас цинично похитил и удерживал в плену ее трофейного мужа. Едва ее раненая нога зажила настолько, что Грыжа смогла худо-бедно ходить и убивать, она тотчас же выразила желание отбыть на поиски благоверного. О чем и объявила лорду Мортусу прямо.

- Где же ты будешь его искать? - спросил тот. - Свиностас сбежал. Одним богам ведомо, где прячется этот негодяй.

- А вот у них и спрошу! - зловеще пророкотала Грыжа, которую заставляла страдать каждая минута разлуки с мужем.

Мортус удивленно и с некоторой долей страха взглянул на свою кухарку.

- У кого - у них? - осторожно уточнил он.

- У богов! - ответила Грыжа.

- Думаешь, они тебе ответят?

- Мне нет. Но я знаю того, кому да.

Тут уже Мортусу стало любопытно. Он готов был ухватиться за любую зацепку, лишь бы встать на след темного властелина. А потому сообщил Грыже, что желает составить ей компанию, и на следующее утро они, покинув столицу, выдвинулись в путь. И тот, в итоге, завел их в какой-то темный лес, являвшийся, по мнению окрестных жителей, сосредоточием ужаса, мрака и вековечной тьмы.

Глядя на старые, облепленные лишайником, деревья, на горы валежника, прислушиваясь к мертвой тишине, Мортус начал догадываться о причинах столь скверной репутации этого места. Он пока что не видел ни одного чудовища, а уже успел проникнуться страхом. И еще его не оставляло ощущение, что чьи-то недобрые глаза взирают на него из зарослей с интересом плотоядного свойства.

- Грыжа, ты точно знаешь, куда едешь? - спросил Мортус.

Кухарка двигалась впереди, оседлав могучего кряжистого тяжеловоза. Иная скотина Грыжу не держала.

- Скоро будем на месте, господин, - не оборачиваясь, бросила она.

Мортус ничего на это не сказал, а про себя пожалел, что поленился надеть доспехи. Верный меч висел на поясе, но без брони много ли навоюешь. Особенно если из чащи с ревом выскочит тридцатипудовый мишка. Или трехсотпудовый дракончик.

Вскоре стало заметно страшнее. На ветвях деревьев Мортус стал замечать оригинальные костяные украшения. Кости, как вскоре стало ясно, были человеческими. На это указывали хорошо узнаваемые черепа, талантливо раскрашенные охрой и покрытые какими-то выцарапанными на них письменами.

- Мы близко, - сказала Грыжа. - Она живет здесь.

- Кто? - чуть слышно пискнул Мортус.

Он отметил, что уже давно не видел солнца. Над головой повисло что-то темное и пугающее, хотя еще утром, когда они тронулись путь, небо было безоблачным и ясным.

- Моя тетя, - сообщила Грыжа.

Мортус даже представить себе боялся внешний вид этой тетушки. И тем более род ее деятельности. Возможно она, как и племянница, практиковала экстремальную кулинарию.

Вдруг из леса донесся страшный крик. Мортус резко остановил коня и быстро выхватил меч.

- Что это? - спросил он, напряженно вглядываясь в заросли. - Что это, Грыжа?

- Успокойтесь, господин, - посоветовал та, проявляя твердокаменную невозмутимость. - Тетя готовит.

Прозвучал еще один крик, пронзительный и страшный. Мортус различил слова. Несчастный орал что-то вроде: нет, только не ноги, только не... Затем он закричал громко и жутко, а следом наступила тишина. Наступила резко и страшно, не оставляя сомнений на тему ее причин.

- Грыжа, а твоя тетя, она кто? - спросил Мортус, нехотя возвращая меч в ножны.

- Тетя как тетя, - пожала могучими плечами кухарка. - Она поможет выследить похищенного мужа.

- А Свиностаса?

- Где супруг, там и гуляш. Оба сбежали от меня. Дважды брошенная женщина не простит нанесенной обиды. Я принесу их в жертву семейному очагу.

Тропа сделала поворот, и вдруг вывела всадников на большую поляну, лишенную какой-либо растительности. В ее центре высился лысый и темный, как бородавка, холм, а на его вершине стояла большая изба. И такой инфернальной жутью веяло от этой избы, что Мортус едва не повернул обратно и не помчался прочь. Чем дольше он глядел на темные стены, на исписанные жуткими письменами ставни, на колы, с нанизанными на них людскими черепами, ему все меньше хотелось знакомиться с тетушкой своей кухарки.

Вдруг боковым зрением Мортус уловил какое-то движение, и вновь рефлекторно схватился за меч. Из-за холма, огибая его, вразвалочку появилось некое существо. В первое мгновение Мортус принял его за медведя, но вскоре осознал свою ошибку. Это был не медведь. Медведи и вполовину не так страшны.

Тяжело ступая по земле, двигалась огромная толстая баба, на две головы превосходящая ростом любого черного рыцаря. В одной лапище одна сжимала чудовищный тесак, в другой несла чью-то ногу. Нога была свежая, ее только что отделили от тела.

Заметив всадников, баба остановилась и подняла голову. Взглянув ей в лицо, Мортус чуть не выпал из седла. А он-то, наивный, считал Грыжу страшнейшей из представительниц женского пола. Как выяснилось, Грыжа в своей семейке была сущей красавицей. В отличие от тетушки. Вот та действительно могла вызвать непроизвольное опорожнение кишечника одним своим внешним видом.

Спрыгнув со спины тяжеловоза, Грыжа поспешила к родственнице. Та бросила на землю ногу, сунула тесак за пояс и заключила подбежавшую племянницу в объятия. Наблюдая за этой родственной встречей Мортус понадеялся, что тетушка не станет обнимать и его. Потому что эти лапищи могли легко переломать кости даже медведю.

- Кто это там с тобой? - жутким хриплым басом спросила тетушка, и указала на Мортуса, который не спешил слезать на землю. - Уж не тот ли самый муж, о коем ты мне писала?

- Нет, тетя Гангрена. Это не он.

- А чего муженька не привезла? Аль боишься, отобью?

И жуткая баба зашлась громовым хохотом, в котором Мортусу послышался шум камнепада, сметающего на своем пути людей и их жилища.

Физиономия Грыжи сделалось несчастной. Она вдруг разрыдалась и взревела:

- Тетушка, у меня мужа увели!

- Кто? - взревела тетя Гангрена, и от ее рева конь Мортуса встал на дыбы, едва не сбросив всадника на землю.

- Кто это сделал? - бушевала зверская родственница. - Почему ты еще здесь? Почему не ловишь разлучницу и не сдираешь с нее кожу?

Грыжа кратко изложила суть своей семейной драмы.

- Вот оно что, - произнесла тетушка. - Сбежали через портал. Ну, теперь-то они где угодно могут быть.

- Я хоть на край света пойду, а мужа ворочу! - ударяя себя кулачищем в грудь, поклялась Грыжа. - Мне бы путь-дорожку указать. Где он, милый, далеко ли, близко?

Тетя Гангрена кивнула головой, хлопнула племянницу по плечу и пообещала:

- Помогу тебе, дитя. Отыщем мужа твоего.

Она вновь взглянула на Мортуса и спросила:

- А этот худосочный кем будет? Уж не гостинец ли, часом?

- Нет, тетя, это друг. Он тоже кое-кого ищет. Того, кто похитил мужа моего любимого.

- Ну, друг, слезай с коня, - повелела Гангрена. – Подойди, познакомимся.

Мортус спешился и медленно, не скрывая страха, приблизился к чудовищу. Тетушка высилась над ним горой мяса и ужаса. Ее старое застиранное платье, больше похожее на чехол для осадной башни, было в пятнах крови.

- Знакомы будем, - заявила тетя, протягивая Мортусу свою ладонь, в три раза большую, чем у любого человека.

- Да, да, очень приятно.

Мортус едва коснулся огромной ладони и тут же отдернул руку. И очень вовремя. Чудовищные пальцы сомкнулись, как капкан, и не прояви он расторопность, смяли бы его лапку в лепешку.

- Ишь, проворный, - одобрительно прогудела Гангрена. - Правда, все одно мелковат. Перевелись нынче мужики.

- Тетя, разлука с мужем невыносима! - простонала Грыжа.

- Да поняла я, поняла. Что, и на ужин не задержитесь? У меня сегодня случайный прохожий с грибами и ореховым соусом.

- Некогда нам, - сказал Мортус, всем своим видом изображая искреннее сожаление. - Спешим очень.

- Спешим мы, тетя! - подтвердила Грыжа. - В другой раз угостимся. Мужа бы найти. Сердце не на месте. Боюсь, совратят его в краю далеком.

- Экая ты несмышленая, - удивилась Гангрена. - Мужа первым делом оскопить следовало. Оно первейшее средство от измен вероломных. Ну и ноги отрубить по колено - без них милок недалеко уползет.

- Я так и сделаю! - с жаром выпалила Грыжа. - Я отрублю ему все лишнее. Найти бы его для начала.

- Ладно, идем, - согласилась Гангрена. - Повезло вам, гости. У меня как раз человечек имеется. Он нам все и расскажет.

Они обогнули стоящую на холме избу. За ней открылось еще одно строение - большой бревенчатый сарай, от которого за версту разило страхом и болью. Перед входом высилась дубовая колода, огромная, как стол. В нее был воткнут исполинский топор. И колода, и топор, и земля вокруг потемнели от моря пролитой крови. У стены сарая Мортус заметил человеческие кости со следами зубов - кто-то обгладывал их и небрежно бросал в сторонку. Сопоставив следы на костях и огромные зубы тетушки, Мортус понял, что нужно как можно скорее уносить отсюда ноги. И ни в коем случае не оставаться на ужин. А уж тем более на ночь.

Гангрена толкнула дверь сарая и вошла внутрь. Гости последовали за ней.

Внутри было мрачно и зловонно. Несло дерьмом, потом и страхом. Прочная кованая решетка делила сарай на две половины. За решеткой сидел узник - молодой парень, бледный и заплаканный. Как только отворилась дверь, он дико закричал и забился в угол узилища.

- Пробил твой час, человек, - ласково сказала Гангрена, гремя связкой ключей. Она отперла дверь клетки и шагнула внутрь. Парень заорал громче, когда чудовищная баба подступила к нему.

- Не надо! - выл несчастный.

Он с дикой надеждой уставился на Мортуса и воззвал:

- Спасите меня! Я вас вознагражу!

Огромные руки тетушки схватили его и потащили наружу. Парень сопротивлялся, брыкал ногами, но все его потуги были бесполезны.

- Идем! - сказала Гангрена, выбравшись из клетки вместе с пленником.

Они обогнули сарай и оказались на тропинке, ведущей куда-то в лес. Пленник продолжал кричать и звать на помощь. Мортус и Грыжа следовали за тетушкой. Путь их продлился недолго, и закончился на небольшой полянке, окруженной темным деревянным частоколом. В ее центре на земле лежал огромный камень с плоской поверхностью. Перед ним в ряд выстроились три каменных идола, жутких до дрожи. Все они были покрыты слоем какой-то темной вязкой субстанции, и Мортус, приглядевшись, понял, что это толстый слой жертвенной крови, скопившийся за долгие годы религиозного служения.

- Подержите-ка голубчика, - попросила Гангрена, уронив пленника на камень.

Грыжа схватила юношу за ноги, Мортус за руки. Тот выгнулся дугой и самозабвенно орал. Он видел над собой жуткие морды окровавленных идолов, и крик сам рвался из его груди. Да что там, даже Мортуса, и того пробрало. В свое время он получил блестящее столичное образование и был подкован не только в военных науках, но и в вопросах богословия. Но никогда он не слышал о таких идолах и таких богах. Кто они? Из какой глубины темных веков дожил этот культ? В иной ситуации Мортус поостерегся бы взывать к непроверенным богам, но император не оставил ему выбора. Он сказал - найди Свиностаса любой ценой. Любой, значит, любой.

- У тебя ведь есть принадлежащая мужу вещь? – спросила тетушка Гангрена.

Грыжа быстро вытащила из сумки какую-то грязную желто-коричневую тряпку, вручила родственнице и пояснила:

- Портки возлюбленного.

Тетушка поднесла их к лицу и мощно втянула широкими ноздрями аромат ношеных штанов.

- Хорошо, хорошо, - одобрительно кивнула она. - Ну, приступим.

Мортус ждал, что Гангрена пустит в ход тесак, но просчитался. Та уронила ладони на голый живот пленника, вцепилась пальцами в кожу и рванула ее в стороны. Раздался жуткий треск и противное чавканье. Плоть паренька разверзлась, обнажив внутренности. Пленник дико орал. Из его рта вместе с криком хлестала рвота. С другой стороны жертвенной туши тоже били фонтаны и гейзеры.

- Посмотрим, - деловым тоном пробормотала тетушка, запуская правую руку во чрево жертвы.

Она подцепила его кишки и потащила наружу. Пленник взвыл в последний раз, захрипел, даваясь рвотой и кровью, содрогнулся и замер.

- Так, так, - бормотала Гангрена, перебирая гирлянду кишок. - Очень интересно.

Она уронила кишки, и голыми руками разломала грудную клетку жертвы. Затем начала поочередно извлекать оттуда органы, осматривать и бросать себе под ноги.

- Ну, что? - нетерпеливо спросила Грыжа.

- Обожди! - осадила ее тетушка. - Видишь, дитя, я над этим работаю.

Она взяла портки Андиса, и затолкала их в развороченную утробу жертвы. Подержала там немного, вытащила и развернула.

- Ага, ага, - задумчиво бормотала она, изучая пятна крови и испражнений на ткани штанов. - Ну, в целом картина ясна. Муж твой далеко, в чужом краю.

- Да это я и сама знаю, - перебила Грыжа. - Где он конкретно?

- Обожди, дитя, все скажу. Вижу подле него женщин.

- Нет! - воскликнула Грыжа, схватившись одной рукой за сердце, а другой за тесак. - Семейный очаг под угрозой!

- И еще какого-то заморыша безликого, - добавила Гангрена.

- Это, наверное, Свиностас, - догадался Мортус. - Так они вместе. Где они, тетушка?

- На юге. Точнее не скажу. Вижу деревья. Лес. Древний. А еще одна из женщин очень странная, со смешными такими остренькими ушками.

- Эльфийка! - выпалил Мортус. - На юге, значит? Ну, все ясно. Этот гад у эльфов.

- Эльфийка соблазняет супруга, - пророкотала Грыжа страшно. - Да прольется рекою бурной кровь эльфов!

После того как информация была получена, гости засобирались в обратную дорогу.

- На ужин бы остались, - предлагала Гангрена.

- Никак не можем, - извинялся Мортус. - Срочные дела. Нужно ловить беглецов.

- Путь дальний. Переночевали бы у тетушки под крылышком, а завтра поутру со свежими силами....

Мортус подозревал, что если они останутся на ночь, то до утра он точно не доживет. Тетушка или зажарит его на вертеле, или запечет на углях.

- Никак не можем, - сказал он с сожалением, взбираясь в седло. - Рады бы, но никак.

- В другой раз, - пообещала Грыжа. - Привезу тебе муженька. Похвастаюсь.

Все то время, пока они пересекали поляну, Мортус спиной чувствовал на себе плотоядный взгляд тетушки. И тихо радовался, что ему удалось унести отсюда ноги. Черта с два он заглянет к этой людоедке повторно. И ни за что на свете не поедет знакомиться с прочей родней своей необычной кухарки.