Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г

Глава 28

Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Задержание? Меня?

— Да, это я. — Но почему? И кто эти люди? — Что происходит? — выдавила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — За что меня задерживают?

Мужчина в костюме даже не моргнул.

— Все вопросы на месте. Нам приказано вас доставить. Сейчас вы должны проследовать с нами. Без сопротивления.

Рита и София застыли, их лица были бледными от испуга. Я видела, как Рита хотела что-то сказать, но, видимо, испугавшись ещё больше, лишь прижала руку к губам.

— Анна Владимировна, — обратился ко мне второй мужчина, — мы будем вынуждены применить силу, если вы не подчинитесь.

Я посмотрела на них, на их жёсткие, непроницаемые лица. В их глазах не было ни проблеска жалости или понимания. Только холодный долг. Моё сердце колотилось в груди, словно пташка в клетке. Я вспомнила фильм, который мы обсуждали… «Хрупок наш мир… как легко всё потерять…»

Неужели это начало конца?

— Я… я пойду, — сказала я, стараясь придать голосу спокойствие, которого не чувствовала. — Но я требую адвоката.

Один из мужчин кивнул.

— Это ваше право. Если он вам понадобится, на месте разберетесь.

Я понимала, что сопротивление бессмысленно. Я встала, чувствуя, как ноги подкашиваются. Рита и София смотрели на меня с такой тоской, что мне хотелось обнять их и сказать, что всё будет хорошо. Но я не могла. Я не знала, что будет.

Рита засуетилась, когда я начала одеваться. Она подбежала, заламывая руки, её глаза наполнялись тревогой:

— Я сейчас позвоню Олегу Михайловичу. Ты не переживай, всё будет хорошо. Это какая-то ошибка. Не за что тебя забирать. Да что же это такое? Может быть, сразу ему позвоним, и никуда не поедешь? Что же это делается? Как же это так?

Я обняла подругу, пытаясь хоть немного её успокоить. Но в душе у меня не было никакого спокойствия. Я прекрасно понимала, что впереди меня ждут неприятности.

Крайне насыщенный денёк ждет меня впереди. И события этого дня явно мне не придутся по вкусу.

Моя собственная жизнь превращалась в триллер, и я понятия не имела, как он закончится.

«Я требую адвоката…» — эта киношная фраза, которую мы так легкомысленно использовали в наших приколах, сейчас звучала зловеще. Никогда ни в одной из своих жизней я не сталкивалась с такой нечестной, заведомо проигрышной ситуацией. Где я пешка и большой игре, и никто мои чувства, желания, страхи в расчет не берет…

Я одевалась, стараясь двигаться как можно спокойнее, чтобы не сеять у девчонок еще большую панику, мужчины в чёрных костюмах стояли у двери, терпеливо ожидая. Их присутствие было тяжёлым, почти физически ощутимым, оно давило своей неизбежностью.

Я чувствовала себя загнанной в угол мышкой, которая обречена.

— Вы готовы, Анна Владимировна, — произнёс один из них, его голос был ровным, безэмоциональным. Он утверждал, не спрашивал.

Я бросила быстрый взгляд на Риту. Её лицо было озарено тревогой, но она старалась держаться. София стояла чуть поодаль, её глаза были широко раскрыты, словно она не могла поверить в происходящее и находилась в ступоре.

— Рита, — сказала я, — Ты все же позвони. И… будь осторожна.

Она кивнула, слёзы уже текли по её щекам.

— Я позвоню, Аня. Обязательно. Держись.

Я глубоко вздохнула и, кивнув мужчинам, направилась к выходу. Каждый шаг давался тяжело. Суровая неизвестность пугала до жути. А самое главное, мое подсознание молчало!!!

Я чувствовала их взгляды на себе, но старалась не оборачиваться. Последнее, что я увидела, была фигура Риты, стоявщая в дверном проёме, её рука, прижатая ко рту, а глаза полны отчаяния.

И такое прощание, словно навсегда, позитива моему настроению не добавляло.

Мы вышли на улицу. Яркий свет слепил глаза. Рядом с подъездом стоял чёрный автомобиль без опознавательных знаков. Дверь открыл водитель.

Я села на заднее сиденье, чувствуя, как холодный пот стекает по спине. Дверь за мной закрылась, отрезая меня от привычного мира, от моих подруг, от моей жизни, какой я её знала.

Меня усадили на заднее сиденье между двумя мужчинами. Они сели по обе стороны, их присутствие было ощутимым, почти физическим.

«А может, это все сон? — пронеслось в голове. — Хоть бы это была неправда!»

Я в отчаянии зажмурилась, больно ущипнув себя за бедро, но… чуда не случилось.

Холодный воздух в машине, строгие лица моих «конвоиров» и гулкий стук моего сердца говорили об обратном. Реальность была беспощадна. И мне предстояло встретиться с ней лицом к лицу, какой бы суровой она ни оказалась.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Нужно было думать. Думать, что могло послужить причиной. Что я делала не так? Или, возможно, наоборот, что я делала слишком правильно и напоказ?

Машина тронулась. Я смотрела в окно на мелькающие улицы, пытаясь понять, что произошло. Мой фильм? Моя сила? Или что-то совсем другое, о чём я даже не подозревала? Мысль о том, что меня могли задержать по ошибке, казалась слишком наивной. Этот холод в глазах людей в костюмах говорил, что в их работе ошибок не бывает.

Я снова вспомнила слова Софии: «Как легко всё потерять». Сейчас я чувствовала, что вот-вот потеряю всё. Свою свободу, свою репутацию, свою новую жизнь, которую я так старательно выстраивала.

По пути в участок я пыталась вспомнить все свои действия за последние несколько месяцев. Что могло привлечь внимание властей? Но арест… Учитывая, какая сейчас свобода слова, гей парады и что угодно, звучало нереалистично!

Связано ли это с моей экстрасенсорной практикой? Возможно. Но почему тогда меня задерживают, а не приглашают по-человечески. Кто согласится добровольно сотрудничать при таком отношении?

Или, кроме запугивания и шантажа, они ни на что человеческое неспособны?

В голове мелькали обрывки фраз, образы, события. Я старалась собрать их в единую картину, но все догадки казались слишком туманны, слишком нереальны.

Когда машина остановилась у серого, неприметного здания, я поняла, что пути назад уже нет. Начиналась новая, пугающая глава моей истории. И я понятия не имела, чем она закончится.

Меня вели по длинным, унылым, выкрашенным краской казенным коридорам. Даже воздух здесь казался пропитанным какой-то безнадегой. Перед глазами, как это обычно говорится, промелькнула вся моя короткая, насыщенная, но такая никчемная жизнь. Выпал такой шанс — один, возможно, один на миллиард. И я его так бездумно, бесславно профукала.

Я шла, понуро опустив голову за своими сопровождающими, и пыталась понять, кто меня сейчас встретит, что мне предъявят. Скорее всего, за фильм, за что же еще? Но какой-либо уверенности не было. Как и мысли, что с этим делать.

Меня завели в какой-то небольшой кабинет. Здесь были стулья, проектор, пара столов. Это не было похоже на обычные застенки. Я непроизвольно обхватила себя руками и растёрла озябшие кисти. В этом здании, казалось, остановилось время. Казалось, ничто мне не поможет.

«Подождите здесь, за вами придут», — сказал мой сопровождающий и закрыл дверь. Я осталась в одиночестве в этом промозглом, всеми забытом помещении. Которое, казалось, находилось в каком-то бункере, погребенное на многие метры под землёй. Настолько здесь был промозглый холод и запах подвала. Было до ужаса жутко.

Перед глазами рисовались самые страшные сцены: как меня сажают в тюрьму, как надо мной издеваются сокамерники, как я гнию заживо в четырёх стенах и уже никогда не увижу свободы.

Дверь за спиной скрипнула, я резко обернулась. Человек, который вошёл в помещение — вот уж кого я совершенно не ожидала здесь увидеть!

— Вы-ы?

— Здравствуйте, Анна, — его холодные, льдистые глаза внимательно меня изучали.

В комнату вошёл Михаил Виноградов — эксперт и ведущий одной из самых известных передач, «Битвы экстрасенсов».

Мой выдох облегчения сорвался так громко и рвано, что казалось, я, наконец, вздохнула после долгого удушья. Ноги подкосились, и я рухнула на стул. Шок и облегчение одновременно накатили горячей волной по телу, я даже согрелась. Как будто в этот момент тяжесть, давившая на меня последние часы, испарилась.

Я внимательно смотрела на мужчину.

— Рада вас приветствовать в нашей скромной обители… — голос его был мягок и ровен, хоть и звучал как издевка.

— Ну, знаете, могли бы пригласить и повежливее. Я столько страха натерпелась, когда ваши люди меня сюда доставляли. Как будто я опасная преступница.

Виноградов показушно возмутился.

— Что с них взять? Казенные работники. Ни души, ни такта.

Я же не могла отделаться от мысли, что он говорит неправду. Раньше, на съемках передачи, он казался добрым стариком с некоторыми странностями. Даже в чем-то милашкой с забавными «закидонами».

Сейчас же передо мной сидел холодный, властный и бескомпромиссный человек, для которого результат важнее всего. Его ледяной, цепкий взгляд говорил о многом — уверенности и настороженности, профессиональной настойчивости и хладнокровности.

Я стала чуть собраннее. Тёплая расслабленность, ставшая для меня спасительной оболочкой, медленно начала испаряться.

— Что вы хотите? — ответила я твёрдо. — Перейдём сразу к делу, без всяких политесов. Хотелось бы знать, за что меня задержали.

Он улыбнулся в ответ, будто не был удивлён ответом.

— Анна, задерживать вас никто не собирался. Это слово слишком громкое для нашей ситуации. Вы свободны и в любой момент можете уйти. Мы взрослые люди, и вы прекрасно понимаете, что без особой нужды никто бы не пригласил вас в гости.

— Хорошо, я хочу уйти.

Ответом мне послужила «добрая», снисходительная улыбка. Как будто он разговаривал с душевнобольной.

— А поскольку вы тут, — продолжил он, — надеюсь, будете так любезны посодействовать следствию. Насколько это возможно.

Я поджала губы. В голове громко звучали вопросы.

— Всё еще не понимаю, — промолвила я, — Меня в чём-то подозревают? Чего от меня ждут?

Он пожал плечами и с лёгким сарказмом сказал:

— Чтобы выдвинуть обвинение, нужна серьёзная доказательная база. Пока что у меня нет такой информации, что подобная база собрана, — он говорил настолько двойным подтекстом, что я потерялась еще больше, — Но если у следствия на то будет воля, — он показал пальцем наверх, — то до нужного результата мы дойдём в кратчайшие сроки, не сомневайтесь. Хотя, если вы идёте навстречу, помогаете, винить вас особого смысла нет. Люди ошибаются, совершают глупости — мы все живые.

Он меня запугивает? Намекает, что одно мое неверное движение и я поеду в места не столь отдаленные?

Захотелось поправить на шее невидимую, но затягивающуюся все туже петлю.

Я не стала возражать и развивать неприятную тему.

— Хватит ходить кругами, — потребовала я, — скажите прямо, что произошло.

Глядя на него, я чувствовала, что, несмотря на мою внешность — хрупкую, невысокую, женственную — снисходительного отношения ждать не стоило. Я не собиралась быть марионеткой, вытворяющей всё, что мне скажут.

Мир мог требовать податливости от женщин, но я была готова бороться. Я никогда не была просто женщиной.

Я верила в свои силы и ощущала новую, сильную и яркую энергию, что питала меня изнутри. Эту поддержку я ощущала сердцем и душой — она стала частью меня. Эта сила вдохновляла, заряжала, помогала не поддаваться страху и ужасу, не прогнуться под давлением, не потерять себя в безумии этого мира.

Я была готова встретить всё, что ждало меня впереди. И я знала — моя сила меня не подведет.

— И всё же, что вы от меня хотите? — спросила я, не отрывая от него взгляда.

— Всё гениально и просто, Анна, — ответил он с той же непринуждённой улыбкой. — Всего лишь содействие. Нам нужна ваша профессиональная помощь.

Я поджала губы. С момента обретения новых сил прошла всего неделя. Я ещё не успела как следует протестировать и проверить свои новые знания и умения, и до сих пор не понимала, на что я вообще способна.

Знаний было предостаточно, словно мне напрямую в мозг загрузили «Большую советскую энциклопедию» в тридцати томах. Только вот понятия, как всем этим добром пользоваться, за столь короткий срок я так и не приобрела. Я надеялась, что возобновленные занятия с Сенсеем, медитации, какие-то упражнения и тесты помогут мне лучше разобраться в себе.

Но мне не дали ни возможности, ни времени.

— С чего вы взяли, что я могу вам помочь? — спросила я вслух, продолжая сверлить его взглядом.

— Ну, вы очень громко о себе заявили, — ответил он, — совершили ряд действий, которые заинтересовали многих людей в верхах. И по вашу душу было дано чёткое и, я бы сказал, уникальное распоряжение. Мы часто работаем с людьми, предрасположенными к экстрасенсорике, но такой случай, как ваш, встречается крайне редко. Поэтому мы не могли упустить возможность пригласить вас к себе и предложить сотрудничество.

Я вздохнула. То, как меня буквально скрутили и, не дав толком собраться, выставили из дома; то, как меня сюда везли, словно отъявленную преступницу; то, как со мной до сих пор обращаются, давая понять, что моё слово ничего не значит и я, в принципе, ничего не решаю… Не назвала бы я это «сотрудничеством».

Очень уж «классное» приглашение и «уважительное» отношение.

Конечно, я лишь подумала так про себя. Вслух об этом не стала говорить. Мне нужно было самой разобраться и сориентироваться, собрать больше информации.

— Разве я отказываюсь с вами сотрудничать? — спросила я вслух, решив сыграть на опережение, — Я вполне открыта к любому диалогу. Я прекрасно понимаю важность вашей работы и готова вас выслушать и, по возможности, оказать содействие.

Я выдавила из себя кривую усмешку, всё ещё глядя ему прямо в глаза, складывая в свои слова толику силы. И готова была отдать голову на отсечение, что от моего выражения лица, от моего голоса и от моего холодного тона мужчина на миг слегка поежился.