Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г

Глава 21

После звонка домой я была воодушевлена, настроение зашкаливало отметку «отличное». Услышала Сонечку — и на душе потеплело. Бедные мои девочки, бросила их на амбразуру, а сама свалила на другой конец света. Но ничего, я верю в них, они справятся.

Да и кому они, по сути, нужны без меня? Очень хотелось, чтобы пока я здесь проживу эту маленькую жизнь, на большой земле все поуспокоилось и про меня, главного возмутителя спокойствия, забудут. Конечно, вряд ли так повезет — всего-то неделя прошла, а всколыхнули общественность мы знатно… Но верить в лучшее хотелось!

На обратном пути мы с Ариной обсуждали произошедшее.

— Арина, все хорошо? — спросила я, заметив, что подруга идет, погруженная в свои мысли.

Она резко повернулась:

— Да, Ань, хорошо. Ты знаешь, я так рада, что смогла с тобой поделиться… Этот человек… он мне стал небезразличен. Но ситуация такая сложная… Я просто каждый раз, когда с ним, забываю обо всем. А когда остаюсь одна, понимаю, насколько все это обречено. Там и власть, и… семья. Что больше всего меня убивает. Я не хочу быть разлучницей. Это отвратительно. Но я и его могу понять… У нас такое общение, понимаешь… не придерешься. Там нет никакой пошлятины, никаких намеков. Но при этом такая душевная теплота, что я просто не могу найти в себе силы отказаться от этого. Это настолько мощно и необычно для меня…

Я остановилась и обняла подругу.

— Арина, — сказала я, — ты знаешь, я не хочу и не буду тебе давать советов типа 'плыви по течению, а там будь что будет. Нет, это неправильно. Мы должны, мы обязаны думать о том, что делаем, к чему это приведет. Брать на себя ответственность за свои действия, за свою жизнь. Может быть, эта судьба и предрешена, может, ничего и нельзя изменить. Но! Мы сейчас здесь, в моменте, мы об этом не знаем. Каждое наше действие, каждый наш поступок влияет на конечный результат.

— Скажешь тоже! Судьба, — подруга неуверенно улыбнулась.

— Нет же. Я о другом. Условно, мы должны пройти этот остров, это испытание. Можно в самом начале сдаться и сказать: «У меня лапки». А можно гордо пройти все испытания. Да, можно не победить в конце. Но сказать: «Я сделал все от себя возможное, я старался, я остался человеком, я остался личностью. Мне не стыдно перед тем, что мое поведение, мои поступки покажут на весь мир». И я думаю, что вот это важно — оставаться, прежде всего, человеком.

Арина посмотрела на меня своими широко распахнутыми янтарными глазами, с каким-то восхищением.

— Ты знаешь, Ань, — сказала она, — мне иногда кажется, что ты такая взрослая, такая мудрая, что я по сравнению с тобой просто девчонка. Хотя, по сути, я тебя на несколько месяцев старше!

Мы вместе рассмеялись.

— Спасибо, конечно, — ответила я. — Сомнительный комплимент, но я его приняла. Пошли уже в лагерь, смеркается. Еще, чего доброго, нас потеряют, пойдут искать, а потом что-нибудь вскроется и не оберешься последствий. Зачем это нам надо?

Арина рассмеялась.

— За мной уже как-то Алексей увязался. Щупленький такой. «Давай помогу, да давай помогу», — сказала она. — Помощничек тоже мне! Ходят, высматривают, кто более благосклонен, к тому и липнут. Я не понимаю, они что, действительно на что-то рассчитывают? Здесь столько камер, столько народа… Они думают, что кто-то с ними согласится на близость при стольких зрителях? Да весь мир за ними следит! Не знаю, как себя девушки ведут, но для меня это так непонятно и возмутительно. Я, если честно, просто в шоке. Пошла звонить — за мной Алексей этот увязался. Еле отвертелась. Уже на подходе к штабу меня встретили военные, а он подофигел и свалил в закат. Не знаю, правда, что он подумал и рассказывал ли он кому-нибудь, но ко мне больше, слава богу, не подходил.

На этой веселой ноте мы вошли в лагерь, и наш разговор стих. Возле костра уже вовсю готовился ужин. Мы присоединились и пошли помогать чистить бананы и кокосы. Арина посмотрела на меня, чуть улыбнулась и вздохнула. Я её поняла, как никто другой. У нас были набитые вкусным, сытным ужином желудки, а люди здесь голодали. Это, конечно, было очень некрасиво с нашей стороны, но сказать, что я сожалела о том, что наедалась макарон до отвала, пока у меня не заболел живот, не могла. Это были, пожалуй, лучшие макароны в моей жизни!

Вечер прошел довольно напряженно. Разделенные на племена участники ходили по лагерю и присматривались друг к другу. Уже началась дележка вещей, но никто не мог прийти к общему знаменателю.

У нас были одни носилки и один гамак. Вроде бы носилки полезнее, но кто-то вцепился именно в гамак, твердя, что он там спит, что ему там удобно и всё такое прочее. И так цеплялись за каждую ложку… Краем глаза я заметила, как кто-то взял пару вилок и сунул себе за пазуху, просто нагло утащив их из общей кучи.

Конечно, такие мелкие неурядицы особо ничего не решали. Что с крышей над головой спать, что без нее — комфортно не было. А еще на горизонте сгущались черные грозовые тучи. Было понятно, что эту ночь нам придется мокнуть и стучать зубами, жавшись друг к другу.

Потому что от тропического ливня не помогала никакая крыша. И хоть строй её, хоть не строй — ситуацию это особо не меняло.

Ливень был страшный, жуткий, словно кто-то заливал нас из пожарного гидранта. Ведь вода, казалось, была везде! Ночь была беспросветной и тёмной, без Луны, без фонариков — будто сама природа решила поглотить нас во мгле. Мы постоянно сталкивались друг с другом, не видя и не слыша ничего, кроме ливня, стучащегося по брезенту, и раскатов грома, которые гремели, казалось, в наших мозгах.

Дождь лил стеной, словно неудержимый поток. В короткие затишья прибегал оператор — промокший, с замерзшими руками — и снимал нас, мокрых, дрожащих от холода. Выглядело это как издевательство и над нами, и над ним… Но шоу должно продолжаться…

Кто-то из девочек не выдерживал и пару раз тихо всхлипывал: нервы сдавали, а сил не оставалось.

Все были измотаны, хотели спать, но сделать это было невозможно. Вымокшие тряпки, на которых нам приходилось лежать, были ледяными и лишь усиливали эффект омерзения и отчаяния.

Развести костёр не представлялось возможным. Мы сидели кучками, словно воробьи на жёрдочке, прижимаясь друг к другу, чтобы хоть как-то согреться и прикрываясь брезентом от бушующей стихии.

Иногда я впадала в забытьё, вырубалась на недолгое время. Но раскаты грома, ослепляющие вспышки молний встряхивали меня, подбрасывая из сна, и я снова просыпалась с дрожью во всём теле.

Казалось, этот кошмар не закончится никогда. Он растянулся в бесконечность. Уверена, что в эту ночь каждый проклял свое решение о поездке в этот «рай».

Наутро мы были разбиты, усталые и злые, израненные душой и телом. Предстояло разбирать временный дом, делить скарб и собираться в долгий путь, не ведая, какие испытания ждут ещё впереди. И даже в эти мгновения усталости и отчаяния проскальзывали на лицах улыбки и робкие слова поддержки: «Выдержим».

Когда вещи были практически разделены и упакованы, заговорил громкоговоритель. Мы все замерли, закинув головы и вслушиваясь в скрипучий металлический голос. Сообщение, которое мы услышали, одновременно рассмешило, раздосадовало и вновь рассорило всех.

— Внимание, внимание! — раздался из динамиков голос. — Одна из команд остается на острове, а вторая уезжает искать лучшей жизни. Сейчас вы должны определиться, какая из команд покинет остров.

И тут началось! Кто-то кричал: «Я хочу уехать!», другие возмущались: «Зачем разбирали дом? Надо было оставлять его здесь!». Единого мнения, конечно же, не было. Началась настоящая вакханалия.

При всем при этом решение нужно было принимать, независимо от желаний каждого. В итоге решено было подбросить монетку, которую нашли в бункере во время одного из испытаний.

Я даже не знала, чего хотела больше — остаться или уехать. С одной стороны, все ближайшие кусты уже были объедены, и за бананами приходилось ходить довольно далеко. А на новом острове, возможно, банановая роща окажется под боком, и будет проще добывать пропитание. Но я ничего не загадывала — по сути, мне было все равно. Условия и здесь, и там были спартанские, крайне тяжелые.

Андрей взял монетку. Но тут возникла новая проблема: на обеих сторонах были картинки! Долго спорили, какая команда какую картинку выберет. Наконец, Андрей просто подкинул монетку. Жребий был брошен. Команда, которая покидает остров, определилась.

И этой командой оказались мы.

В нашей команде оказалось восемь человек: Эвелина Блёданс, Юлия Ковальчук, Таир Мамедов, Корнелия Манго, я, Арина, дальнобойщик Андрей и молодой тощий студент Алексей.

Трое мужчин и пять женщин. В племени Воды оставалось четверо мужчин, но это еще ничего не значило.

Мы погрузились в лодку и отчалили. Всем раздали по веслу, и мы повели длинное деревянное каноэ. Сверху нас завалили вещами и скарбом чуть ли не до груди, из-за чего грести было неудобно. Но лодка шла легко, море было спокойным, обдувал приятный бриз.

Добрались мы довольно быстро. Нужно было пересечь небольшой залив. То ли неизвестность манила, то ли все прониклись духом авантюризма… Все были в каком-то возбужденном, приподнятом настроении.

Нам сказали, что на новом острове есть останки пиратского корабля, и нужно держать ориентир на них. Всю дорогу мы перешучивались, прикалывались. Кто-то спросил, захватил ли кто-нибудь ром, или его выдадут на берегу. Теперь мы настоящие пираты!

Наше племя называлось Племя Огня, и по этому поводу тоже было много шуток.

С перебранками и шутками мы и не заметили, как добрались.

Выбежав на берег, мы увидели скелет старого пиратского корабля, который, к удивлению, был еще довольно крепким. Таир, не теряя времени, побежал вперед.

— Ребята, смотрите, сколько крепких досок! — кричал он. — Можно прямо здесь дом построить!

Его энтузиазм был заразителен. Все побросали весла и побежали смотреть на останки корабля. Это было действительно необычно и интересно.

Внутри валялись пиратские монеты, стояло несколько старинных кувшинов, явно поставленных для антуража, но нам они, конечно, пригодятся. Думаю, не я одна так подумала, потому что кувшины аккуратно отставили в сторону.

Мы начали раскапывать песок, рассматривать монеты. Отчеканены они были здорово и выглядели совсем как настоящие. Даже мне захотелось одну на память.

Конечно, тут же посыпались шутки про то, что ночью клад будет украден, что нужно спать на золоте, охраняя его своей грудью.

Но пока было утро, были силы. Мужчины сразу начали рассматривать доски, прикидывая, какие можно использовать для стройки, а какие — выбросить. Они забрались по свисающим лианам наверх, бродили по палубе, которая теперь служила крышей, и громко перекрикивались, обсуждая фронт работ.

День прошел в заботах и хлопотах. Когда все окончательно выдохлись, решили пройтись по острову, разведать обстановку, поискать еду.

И нам повезло! Мы нашли заросли высокой травы, в которой росли небольшие ананасы, и радовались этому, как дети. Было интересно и здорово. Многие, включая меня, впервые видели настоящий, растущий в природе ананас. Восклицания, детская радость, шутки и смех — все смешалось в один радостный вихрь.

День и дальше складывался удачно. Мы быстро нашли пресную воду — ручеек, в котором можно было даже полежать, в процессе помывки. Правда. Ледяная вода к этому не располагала. Но все равно это очень радовало: наконец-то можно было промыть голову, не экономя воду. Сразу договорились: плескаться и стирать ниже по течению, а питьевую воду набирать выше.

Потом мы поднялись на мыс, откуда открывался потрясающий вид на остров. Голубо-зеленая лагуна простиралась до горизонта. Был виден и остров наших товарищей, теперь уже, можно сказать, конкурентов.

В мужчинах взыграло детство: они тут же предложили разжечь костер и подавать сигналы на тот остров, чтобы те завидовали, как у нас все хорошо. Но эти порывы быстро пресекли: вопрос продовольствия стоял остро.

У нас, конечно, оставалась крупа и пара консервов — неприкосновенный запас на крайний случай. Погода здесь капризная, и было неясно, добудем ли мы завтра пропитание или придется есть консервы. А сегодня был такой погожий, радостный день, что трогать неприкосновенный запас казалось кощунством.

В итоге мы нашли небольшую рощицу кокосов и пару банановых пальм — заморить червячка было можно. Мужчины уже всерьез обсуждали рыбалку. Все разбрелись по пляжу, занявшись своими делами. Мы с Ариной решили подсобрать хвороста и попытаться развести костер. У кого-то нашлось увеличительное стекло, и в солнечный день это оказалось несложно.

Но не успели мы обустроиться на новом месте, громкоговоритель призвал нас на новое испытание.

Ксения Собчак, как всегда, сияла уверенной, чуть надменной улыбкой и озвучивала нам условия на новый виток издевательств.

Мы стояли на широком пляже, впереди возвышались деревянные столбы. Похоже, для разнообразия сегодня борьба пройдет на суше.

— Теперь вы конкуренты. Вам предстоит жесткая борьба друг против друга. Итак, перед вами игровые поля. Столбы впереди — это старт. Циновки у ваших ног — это финиш. Три человека из каждой команды занимают место у столбов напротив своих соперников. Их задача — любыми способами удержаться за столб. Задача команды противников — оторвать их от столбов и дотащить до финиша. Отрывать от столба одного человека могут только два участника из команды противников. Как только они донесут его до финишной черты, стартует следующая двойка. Команда, которая быстрее доставит всех соперников к финишу, побеждает и получает командный иммунитет.

Перед Ксенией на столе находился большой деревянный тотем в виде головы божества, украшенный резными бусами и монетами.

— Для этого состязания необходимо равное количество мужчин и женщин в каждом племени. Я убираю двух участников. Владимир, подойдите ко мне, пожалуйста. Вы будете болеть за свою команду. Анна, — она неожиданно обратилась ко мне, — от вашей команды выбираю вас. Вам придется помогать своим советом.

— Нечестно так! У нас самого сильного, у Огня слабого! — послышались недовольства.

— Хотя победит только одна команда, я считаю, что ваши шансы равны! — и тут неожиданно, видимо, чтобы погасить нарастающее недовольство, Ксения обернулась ко мне, — А еще среди вас есть один уникальный человек. Темная лошадка. И почему-то вы до сих пор не обратили на нее внимания. Это Анна Котова. Победитель «Битвы экстрасенсов». Вы почему-то до сих пор не знаете о своих товарищах по команде таких вещей. А скажите нам, Анна. Вы знаете кто победит в этом испытании? А может быть, даже и в битве?

Я про себя чертыхнулась. Ну не хотела я такого пристального внимания к себе! Зачем она всех на меня натравила? Теперь не отвертишься. Тяжело вздохнув, приготовилась работать «гадалкой на минималках». А еще теперь вряд ли удастся сблизиться с кем-то. Люди боятся всего паранормального

— Все знать невозможно, — я загадочно улыбнулась, включив холодность и надменность, — Знать и предполагать — разные вещи. Я могу лишь догадываться. Вот только мои предположения в цель попадают чаще, чем у других людей. Я знаю, что с этого испытания защитный тотем унесет самая необычная среди нас женщина. А кто будет победителем сезона, я, пожалуй, озвучивать не буду. Ведь тогда будет неинтересно нашим телезрителям!

Все засмеялись. Но как-то натянуто и немного нервно, а вокруг меня образовалась небольшая зона отчуждения…

Что ж… я предполагала, что рано или поздно это случится.

Это испытание выжало из нас все соки. Раскаленный песок обжигал ступни, лез в глаза, скрипел на зубах. Жара плавила мозги, превращая простое задание в пытку. Хвататься за скользкие, потные тела соперников было отвратительно. Кожа горела от трения, мышцы кричали от напряжения.

Жажда победы, инстинкт выживания стирали все границы приличия. Мы превращались в диких зверей, готовых на все ради преимущества. Щекотка, болезненные захваты, удушающие приемы — все средства хороши, когда на кону иммунитет.

Корнелия, наша скала, цеплялась за столб мертвой хваткой. Две фурии из противоположной команды словно остервенелые пираньи вгрызались в нее. Их пальцы впивались в ее плечи, пытались вывернуть руки, лишить опоры. Они щекотали ее, вызывая спазмы смеха, сквозь который прорывались хриплые вздохи боли. Душили, перекрывая доступ кислорода.

В их глазах горел огонь — не азарта, а именно жестокости. Они были готовы сломать ее, лишь бы вырвать победу. А мы, наблюдая за этой звериной схваткой, испытывали смешанные чувства. С одной стороны — гордость за несломленную Корнелию, с другой — липкий страх. Страх перед тем, на что способны люди, доведенные до отчаяния борьбой за выживание. И этот страх был гораздо неприятнее, чем обжигающий песок и пот, стекающий по спине. Мы видели истинное лицо человеческой натуры, и это было неприятно.

Пока же Корнелия стояла, словно неприступная крепость. А мы, стиснув зубы, тащили к финишу не меньше сопротивляющихся соперников. Каждый метр давался с невероятным трудом. Но мы знали — мы должны победить. Не ради себя. Ради Корнелии, которая сражалась там, одна против двух озверевших фурий.

— Итак! — звонко произнесла Ксения, — Победители сегодня племя Огня! Победители, подойдите, пожалуйста, ко мне, — объявил ведущий. — Корнелия, я думаю, это должны быть вы, как человек, который сегодня особенно отличился. Забирайте, это ваш иммунитет, иммунитет для вашего племени, берегите его.

— Постойте! А ведь Анна говорила, что самая необычная женщина!

— Корнелия негритянка, по сравнению с нами достаточно необычно!

— И певица! Не все вы здесь…

— Вот это да… Она знала!

Я же лишь с трудом удерживала себя от фейспалма. Ничего я, конечно же, не знала, лишь запудрила головы бедным обывателям.

— Но! — повысила голос Ксения, призывая всех к порядку, — Я тут подумала, возможно это было и не совсем справедливо. Я лишила вас сильнейшего игрока. Поэтому… — она сделала паузу, — Будет справедливо, если и Анна, которая в испытании не участвовала, примет участие на Совете голосования вместе с проигравшей командой!

Возникла гнетущая тишина, а потом начались перешептывания…

Я помнила кто в прошлой жизни стал победителем на этом острове. Но я вмешалась в судьбы людей. Все переиграла и поменяла, и теперь то, как будут развиваться события в новом витке истории не мог предугадать никто…