Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г

Глава 24

Растерянность сдавливала горло, не давая дышать.

Я бесцельно бродила по пляжу, ноги сами несли меня прочь от места происшествия по влажному песку. Мысли, словно рой пчел, метались в голове, жаля острыми воспоминаниями и страхами.

Меня терзала совесть.

Это я втянула Арину в сомнительную авантюру, это я уговорила ее участвовать в проклятом проекте. Что с ней сейчас? Жива ли она вообще? Слова волчицы эхом отдавались в голове: «Если нет — твоя миссия окончена».

Неужели это расплата за мою легкомысленность?

Возвращаться в лагерь было страшно. Меня ждали вопросы, подозрительные взгляды. Что я им расскажу?

Я растерянно бродила по пляжу, не в силах успокоиться. Решила подождать, может быть, вернутся охранники, и я смогу хоть что-то у них узнать. Но сидеть на месте не было сил, и я побрела дальше по кромке воды, прочь от лагеря.

Остров был небольшой, километров десять в длину, не больше. Весь архипелаг поражал своим многообразием и размерами. Когда мы добирались сюда, персонал рассказывал о странных вещах, которые здесь происходят: шалит аппаратура, случаются сбои, связь практически не работает, навигационные системы дают сбой, заводя корабли на мели или заставляя их блуждать среди островов по несколько дней.

Эта необъяснимая концентрация энергии меня заинтриговала. Я и раньше сталкивалась с проявлениями потусторонних сил, и понимала, что человеческий мозг, который мы используем лишь на малую часть своего потенциала, способен на невероятные вещи. Ведь наукой доказано, что мы — недоразвитая цивилизация, использующая лишь крохи своих возможностей.

Я остановилась, вглядываясь вдаль. Солнце катилось к горизонту, окрашивая небо в багряные оттенки. Архипелаг островов, разбросанных по океану, казался в этом свете загадочным и зловещим.

Тогда эти истории казались просто местными байками, придуманными для туристов. Теперь же я понимала, что за ними кроется нечто большее, нечто необъяснимое и пугающее. Некая концентрация непонятной энергии… Неужели мое появление здесь было неслучайно?

Внезапно я почувствовала, что голодна. И устала.

Да и ночь на экваторе наступает резко. Не хотелось быть застигнутой темнотой неожиданно.

Нужно было возвращаться.

Вот только как же мне этого не хотелось… Ноги словно налились свинцом, но я заставила себя сделать первый шаг, потом второй… Я шла медленно, с трудом переставляя ноги, чувствуя себя совершенно опустошенной.

Что ждало меня в лагере? Какие испытания мне еще предстояли? Я не знала.

Самое главное, я не понимала, что делать дальше. Оставаться и бороться за выигрыш? Казалось бессмысленным — меня все равно выкинут. Шансов дойти до конца у меня практически не было. По сравнению с другими участника, я не боец.

Я обычная девушка, не умеющая льстить, заискивать, подстраиваться и быть для всех удобной. Эта моя «негибкость» делала меня уязвимой мишенью, одной из первых кандидаток на вылет.

К тому же полное отсутствие друзей и союзников в этом змеином гнезде лишь усугубляло ситуацию. Так был ли смысл тратить здесь время и нервы?

В голове всплыли слова Олега из службы безопасности Москвы, его почти панические вопли, требование исчезнуть и не попадаться на глаза ближайшие несколько недель.

Проект длился чуть больше месяца, две недели из которых уже были позади. Задержалась бы я здесь еще на день, неделю или две — с точки зрения безопасности, уже не имело значения. Первая волна ажиотажа вокруг фильма спала. Теперь либо с меня спросят по всей строгости, либо, что более вероятно, сделают вид, что такая мелкая сошка, как я, не стоит внимания и лишних трудозатрат.

Я брела вдоль пляжа, механически переставляя ноги, постоянно оглядываясь и прислушиваясь, не вернулись ли безопасники.

Внутреннее напряжение не давало расслабиться ни на секунду. Палатка охраны почти скрылась из виду. Лишь общие очертания были различимы вдали.

Разум подсказывал, что пора разворачиваться, но идти в лагерь абсолютно не хотелось. Меня буквально тошнило от мысли снова видеть эти лживые лица.

Солнце давно перевалило за полдень и быстро клонилось к закату. Здесь, на экваторе, темнело стремительно. Я понимала, что глупо слоняться до последнего и потом брести назад на ощупь в темноте, но внутреннее бунтарство, отчаяние были сильнее здравого смысла.

Эти люди, собранные здесь случайным образом так и не стали мне близки. Мы не команда, не группа, а сборище эгоистов, готовых на все ради камеры. Экстремальные условия выживания на острове не сплотили нас, а, наоборот, обострили все низменные инстинкты, мысли и потребности. Все были как на ладони, всё написано у людей на лицах. Ни о какой настоящей дружбе, взаимоподдержке, симпатии или искреннем желании помочь не было и речи.

Каждый сам за себя. И я в том числе.

Я шагала по влажной кромке песка, наслаждаясь относительной прохладой, которую дарила набегающая волна. Мокрый песок приятно холодил ступни, немного отвлекая от гнетущих мыслей.

Внезапно мой взгляд упал на странные следы, резко выделяющиеся на ровной поверхности пляжа. Песок был перерыт, словно кто-то здесь копал или тянул что-то тяжелое, массивное. Присмотревшись внимательнее, я заметила отчетливые следы от каких-то полозьев — широкие, глубокие борозды, тянущиеся к линии деревьев.

Любопытство, словно электрический импульс, пронзило меня. Что это?

Может быть, здесь находился скрытый штаб операторов, снимающих наше «выживание»? Или руководство проекта готовило очередное «сюрпризное» испытание для участников?

Мне остро захотелось поговорить с кем-то из съемочной группы, у кого была связь с большой землей, с цивилизацией. Кто мог бы пролить свет на положение Арины, выяснить хоть какую-то информацию о ее состоянии. Неизвестность, гнетущая тишина вокруг сводили меня с ума.

Я резко развернулась и, не раздумывая, пошла по едва заметной, натоптанной тропинке вглубь острова, туда, куда вели загадочные следы. Меня охватила странная смесь надежды и тревоги.

Ведь наверняка руководство проекта знало о существовании лагеря спецслужб неподалеку. Тех самых ребят, которые, наблюдали за нами и контролировали нашу безопасность, создавая иллюзию защищенности. Я тяжело вздохнула, живо представив, как им «прилетит» за то, что не уберегли Арину.

Мысль о подруге, о ее возможной судьбе, о том, через что ей, возможно, приходится проходить, вызвала новую волну паники. Я ускорила шаг, нетерпеливо раздвигая руками густые заросли, преграждающие путь. Мне нужно было знать, что с ней!

Да что ж здесь не прорубили нормальный проход? Неужели такие лентяи⁈

Тропинка, местами почти исчезающая в густых зарослях, виляла, и я с трудом пробиралась сквозь колючие ветки, мысленно ругая нерасторопность организаторов проекта. Зачем вообще нужна эта тропинка, если по ней невозможно нормально пройти? Почему они не прорубили здесь нормальную тропу? Впрочем, может, это и к лучшему — меньше любопытных глаз.

Я ускорила шаг, гонимая любопытством и смутной тревогой. Неожиданно плотная стена деревьев и пышных кустов расступилась, открывая просторную поляну.

Мои размышления прервало неожиданное зрелище. Я вышла на большую круглую поляну, окруженную со всех сторон высокой стеной деревьев. Поляна была почти идеально круглой формы, а трава на ней — низкой, ровной, словно постриженной газонокосилкой. Странное место…

Но не это меня по-настоящему удивило. В самом центре поляны стоял огромный идол, каменная статуя около трех метров в высоту. Вырубленная из темного, словно обугленного камня, она явно символизировала какого-то древнего бога — грозного, мощного, даже пугающего.

Неужели организаторы проекта так заморочились с декорациями и создали такой аутентичный, впечатляющий шедевр? Или это что-то другое…?

Я подошла ближе, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Место было странное и манящее своей нереальностью.

Перед статуей полукругом располагалось несколько больших, плоских каменных глыб. Медленно обходя их, я думала о том, как это необычно и не вписывается в общую картину острова.

Казалось, эти камни были очень древние, словно они стояли здесь тысячи лет, впитывая в себя энергию этого места. Но откуда им было здесь взяться? На небольшом тропическом острове, среди песка и пальм, такие огромные булыжники, да еще и стилизованные под какие-то древние шаманские обереги…

Камни были частично поросшими мхом, но верхние площадки трех из них оставались идеально гладкими, почти полированными, словно кто-то регулярно за ними ухаживал.

Это настолько меня поразило, что моя рука, как завороженная, сама собой потянулась к одной из площадок. Мне захотелось прикоснуться к ней, провести по ней рукой, убедиться, насколько она гладкая.

Я положила ладонь на камень и ощутила исходящее от него тепло. Черная, почти глянцевая поверхность, видимо, нагрелась под лучами тропического солнца и теперь возвращала энергию солнца своему окружению.

Я прикрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Мне показалось, что изнутри камня исходит какая-то пульсирующая энергия, вибрирующая под моей рукой. Это было так необычно, маняще и пугающе одновременно.

Проведя ладонью по поверхности, я неожиданно почувствовала легкий укол боли. Отдернув руку, я увидела на ладони неглубокий, но кровоточащий порез.

«Ах, черт!»

Камень казался идеально гладким. Как я могла так оцарапаться? Я прижала рану другой рукой, пытаясь остановить кровь, которая продолжала сочиться. Но то ли от эмоций и переживаний дня, то ли от духоты тропиков, у меня начало темнеть перед глазами, а голова пошла кругом.

Мир вдруг пошатнулся, и я поняла, что так и до обморока недалеко!

Чтобы не упасть, я инстинктивно схватилась обеими руками за шершавую поверхность камня. Голова закружилась, перед глазами стремительно темнело, резкая слабость разлилась по всему телу.

Я отчетливо поняла, что мне нехорошо. Поспешно села на ближайший булыжник, а затем и осторожно легла, боясь удариться головой о камни.

Мир вокруг стремительно сужался, сознание накрывала волна чернильной, беспросветной тьмы. На мгновение меня пронзили острые иглы страха и паники.

Мне казалось, что я лечу в бесконечную черную яму, с каждой секундой набирая скорость. Ветер свистел в ушах, желудок неприятно скручивало. Страх и паника нарастали, захлестывая меня с головой.

Промелькнула тревожная мысль: что это за странный, сюрреалистичный сон?

Не надо мне таких снов!

Разве не я хозяйка своих мыслей?

Где-то глубоко внутри, в самой сердцевине моего естества, подняла голову и проснулась моя изначальная сила. Собрав ее всю в кулак, я плотно зажмурилась, с невероятным усилием приказала себе остановиться, прекратить это безумное, тошнотворное падение. Я вложила в это желание всю свою энергию, всю свою душевную силу, и… что-то изменилось.

Мир вокруг замер.

Медленно, словно нехотя, я открыла глаза. Тьма отступала, рассеиваясь, словно щупальца густого тумана, раскрывая передо мной безграничное, мерцающее белоснежное пространство.

Я узнала этот мягкий, обволакивающий свет. Резко обернувшись, я увидела то самое белое, почти стерильное помещение, в котором когда-то, казалось, целую вечность назад, видела волчицу — моего загадочного проводника, моего тотемного животного.

Меня охватило волнение, смешанное с удивлением. Мы так давно не общались!

Казалось, прошла целая вечность, наполненная событиями, эмоциями, переживаниями. Я чувствовала себя растерянной, не знала, что говорить, как себя вести.

В груди зародился глухой, ноющий страх, тяжелое чувство вины за то, что не справляюсь с возложенной на меня миссией, не выполняю данного мной обещания.

Я стояла, словно парализованная, глядя на это прекрасное, божественное животное, и не решалась произнести ни слова, боясь нарушить хрупкую тишину этого необычного места.

Огромная белая волчица лежала, вальяжно раскинувшись на белоснежном полу, ее серебристая шерсть переливалась в мягком, рассеянном свете. Казалось, весь ее вид излучал спокойствие и уверенность.

Я смотрела на нее, завороженная ее грацией и мощью. Радость от встречи смешивалась с тревогой, предчувствием чего-то неизбежного.

В моей голове раздался голос волчицы, глубокий и резонирующий, словно сама вечность проговаривала слова: «Не надо ничего говорить, девочка, я всё знаю без слов. Ты не справляешься, потому что идешь ложным путем. Твои мысли и чувства слишком низменные, слишком человеческие».

Слова ударили по мне, вызвав укол обиды.

«Тебя тревожит лишь физический уровень, твое сознание мыслит узко. Власть, деньги, связи… Ты не видишь дальше своего носа, не можешь мыслить масштабно», — продолжал голос, и с каждым словом обида сменялась растерянностью, а затем и стыдом.

«Поэтому ты и принимаешь мелочные, ничего не значащие решения, которые ни к чему не приводят».

Я почувствовала, как щеки заливает краска. Хотелось возразить, оправдаться, но слова застряли в горле, словно ком.

«Не спеши, я еще не закончила», — продолжил голос, и я вздрогнула, ощутив укол страха. «Мне пришлось вмешаться в твою судьбу».

Вмешаться? Что это значит? Неужели все, что происходило со мной — не случайно?

«За суетой и беготней, за ненужными людьми ты потеряла главное — суть, направление, цель». Голос звучал строго, но в нем слышалась и печаль.

В моей душе боролись противоречивые чувства: страх, стыд, непонимание, и вместе с тем — глубокое уважение к этому могущественному существу.

«Тебе нужно становиться сильнее, поэтому я привела тебя на место силы».

Место силы? Камни… Остров? Вообще все?

Я с содроганием вспомнила, что предшествовало моему появлению здесь.

«События твоей жизни сложились так, что ты попала сюда, и это неслучайно. Здесь ты возьмешь силу предков. Этот тотем и эти жертвенные камни за тысячелетия впитали в себя огромную энергию». Голос волчицы стал еще ниже, вибрирующим, казалось, в каждой клетке моего тела.

«И я помогу высвободить эту энергию, она пройдет сквозь твое тело. К сожалению, человеческое тело слабое, и такой поток энергии может иметь последствия».

Я затаила дыхание, предчувствуя неладное.

«Я надеюсь, твое тело выдержит этот водопад силы и не сломается. Если нет — твоя миссия окончена».

Последние слова повисли в воздухе, словно приговор. Я с ужасом смотрела на волчицу, пытаясь осмыслить услышанное. Что сейчас произойдет? Чем все закончится? Неужели, если мое тело не выдержит, это будет означать конец моей этой новой жизни?

Мысль эта была настолько пугающей, что мне захотелось вопить от ужаса. Но горло было сжато спазмом, а тело словно окаменело.

— Да, ты всё верно поняла. Если твоё тело не справится, ты умрёшь, — подтвердила волчица, и её голос, лишённый каких-либо эмоций, прозвучал как удар грома.