Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г

Глава 20

После того как Ксения Собчак разделила нас на племена, мы двинулись общей кучей в наш лагерь. Было понятно, что это последняя ночь на острове в таком составе.

Кто-то притворно смеялся, говоря, что наконец-то будет больше места для сна, не надо делить еду на такое большое количество человек, будет проще выживать, сытнее, спокойнее. Кто-то, наоборот, сильно переживал, чуть ли не плакал, уходил и закрывался ото всех.

Настроения царили самые разные.

Я сидела возле костра и вдруг увидела, как Арина встала и пошла вдоль кромки пляжа прочь от лагеря. Туалет у нас находился в другой стороне, а в той — роща бананов. Уже начинало потихоньку смеркаться. Я не поняла, куда она пошла, и мне показалось, что она чем-то расстроена.

Поднявшись, я поспешила за ней. Метрах в ста от лагеря я ее догнала и положила руку на плечо. Девушка от неожиданности вздрогнула — она шла, погруженная в свои мысли, и не сразу меня заметила. Ее глаза были испуганы, взгляд забегал, а я нахмурилась.

— Арина, ты чего? Неужели так расстроилась из-за разделения? Или произошло что-то?

— Да нет, нет, — начала она оправдываться, отводя глаза. — Я… хотела немножко побыть одной.

— Слушай, да ладно тебе, прекращай. Что значит «побыть одной»? Пошли вместе прогуляемся.

Арина вздохнула и как-то неуверенно кивнула. Мы пошли дальше.

— Как тебе наше племя? — спросила я, чтобы как-то разрядить обстановку. — Что думаешь? Нам больше повезло, чем другому племени?

— Ну да, вроде ребята у нас подобрались молодые, крепкие и неленивые. По крайней мере, этот Олег, который все время сидит в сторонке, ничего не делает, остался в другом племени, а это уже минимум одна боевая единица.

— На соревнованиях он участвует. Мужик, как ни крути. Да и в племени народа меньше станет, может и начнет себя проявлять. Мы тоже с тобой особо не лезли в кучу-малу.

— Дана Борисова тоже не с нами. И хорошо. Вечно только ручки заламывает, а как готовить, мыть посуду или чистить рыбу, так и нет ее.

— Ну да, согласна. Хотя мы тоже так себе помощники, — усмехнулась я. — Но не хочется о себе любимой думать плохо. Слушай, а что ты все-таки такая грустная? — спросила я, возвращаясь к главному.

— Да блин, Ань, я даже не знаю, как сказать… тут такое дело… — Арина замялась, ее щеки раскраснелись, она подбирала слова с трудом. — Я не просто так пошла гулять…

— Да я заметила… Думаю, не я одна… что ты постоянно куда-то уходишь из лагеря… Может быть, расскажешь? Или если это такая великая тайна, ну окей, я не стану настаивать.

— Да я даже не знаю, насколько это тайна… Скорее даже не моя… — начала Арина, оглядываясь по сторонам. — Хорошо, что за нами операторы не увязались. Я бы тебе рассказала, просто я боюсь, что это станет достоянием общественности.

— Арин, ну ты чего? Я чужие тайны хранить умею, да и цирка я никогда не устраивала, чтобы оказаться в центре.

Подруга вздохнула и начала рассказ.

— Понимаешь, дело в том, что я общаюсь с одним человеком… — Арина смущалась и не знала, как об этом рассказать. Ее явно этот факт смущал, ведь отношения сложно было назвать «обычными». — Понимаешь, этот человек очень влиятельный… даже не знаю, как тебе сказать… очень-очень влиятельный. Так получилось, что он оказывает мне знаки внимания, а я даже не знаю, как на это всё реагировать.

— Он тебе как-то угрожает? Заставляет? — спросила я насторожившись.

Арина рассмеялась, а напряжение рассеялось.

— Да что ты, наоборот! Он оберегает меня всячески. Вот и получается, что я уехала на остров, естественно, не поставив его в известность… Да мы до этого так плотно и не общались. А тут выходит, что теперь мы каждый день созваниваемся.

— Созваниваетесь? — переспросила я, округлив глаза. — В смысле, каким это образом?

— Да блин, я даже не знаю, можно ли вообще тебе это рассказывать, и не знаю, чем это вообще мне аукнется… — Арина нервно кусала губы.

Я посмотрела серьезно на подругу.

— Арина, ты всегда можешь на меня рассчитывать, я никому не собираюсь ничего рассказывать и афишировать, я же не дурочка какая-нибудь. Если хочешь, я не пойду с тобой никуда, ты можешь не рассказывать мне ничего, — сказала я, и про себя подумала что может, реально, безопаснее мне ничего и не рассказывать. Я прекрасно понимала, что это за человек, с кем она общается, и у кого есть такие возможности, чтобы на необитаемом острове, где-то на экваторе, в середине двухтысячных, поддерживать мобильную связь и устраивать ежедневные созвоны.

— Понимаешь, дело в том, что он старше меня… намного… — продолжила Арина, словно не слыша меня. — Конечно, он такой… он при власти… Блин, даже не знаю, честно, как тебе вот это всё рассказать. Я сама в таком шоке. Даже мама моя не знает, хотя от мамы у меня никогда не было секретов. И он, знаешь… он такой тактичный… он ни на чём не настаивает. Он просто обо мне заботится. А мне это так странно, мне это так непривычно.

— Здорово же. Наслаждайся. В чем тогда твои сомнения?

— Не то что сомнения. Просто это непривычно. Всю жизнь я в спорте… он не подразумевает слабости, не подразумевает жалости. Нас всю жизнь только долбали, что мы должны, мы обязаны за страну, чтобы не опозорить родителей. Какие-то, знаешь, такие слоганы были тупые. Пока мы были детьми, конечно, нас это мотивировало и двигало вперёд. Сейчас, когда я оставила свою карьеру, я понимаю, что это просто была такая жёсткая манипуляция. И было очень тяжело, было очень много слёз. Тренеры, родители, может, втайне нас и жалели, но понимали, что если они дадут слабину, если они пожалеют, то это… ну вот, допустим, даже для меня, для ребенка-спортсмена, это не пойдет на пользу. Потому что слабость… она рушит настрой, она расслабляет. А здесь такая забота, такая искренняя поддержка, что я просто, знаешь… я просто растерялась.

Я подошла и обняла подругу.

— Арина, ну это же здорово! Если ты сама говоришь, что это общение ни к чему не обязывает, что он тебя ни к чему не принуждает… Ну, общайся на здоровье, что в этом плохого? А возраст? Возраст — дело относительное. Ему же не семьдесят лет?

Арина рассмеялась.

— Ну нет, поменьше. Но он в два раза старше меня. И даже, мне кажется, старше моих родителей.

Я ей улыбнулась.

— Ты знаешь, взрослый, умный, начитанный мужчина для молодой девушки — он всегда интересен. Да, может быть, молодые берут телом, какой-то активностью, молодостью, красотой. Но когда за красивой оберткой пустота, то очень быстро приходит разочарование. Ты не думай, я тебя не сватаю и не уговариваю, что ты должна что-то этому взрослому мужчине. Просто хочу тебе сказать, что не торопись. Даже если он «при власти», у него много денег — это не значит, что ты чем-то ему обязана, что ты должна под него прогибаться. Просто будь собой, просто живи, радуйся жизни, наслаждайся, общайся. Тем более, если ты сама говоришь, что он очень вежливо с тобой обходится и ничего от тебя не требует. Это же здорово! Если даже ваше общение ни к чему не приведет, или, наоборот, приведет к чему-то большему… ну, как бы… я думаю, что ты за время своей карьеры уже поняла, что общественное мнение — это всегда помойка, и зависеть от него — самое последнее дело. Живи свою жизнь и поступай так, как тебе классно, как кайфово. Я думаю, что вот так надо жить. И жить правильно, жить по принципам, по человеческим нормам морали. А всё остальное… всё остальное — такие мелочи, что не стоит из-за этого переживать и расстраиваться.

Арина улыбнулась.

— Спасибо тебе большое, Ань! Ты так меня поддержала, я так переживала по этому поводу, не знала, что и думать. Ты абсолютно права, а кто там что подумает — пошли они в жопу! Это моя жизнь, и я ее буду строить так, как хочу.

— Слушай, а ты куда ходишь звонить-то? — спросила я.

— Да вот, там, за тем пригорком, там типа как штаб, несколько человек, и я, в итоге, хожу туда, у них телефон спутниковой связи, и по нему мы каждый день связываемся и болтаем. Ну, если он может, конечно. Он очень занятой человек, и не всегда получается у нас созвониться. Но когда получается, мы, бывает, с ним и по часу болтаем. С ним так интересно!

— Слушай, а как ты думаешь, а мне дадут позвонить? — спросила я с надеждой. — Это, получается, организаторы проекта вас поддерживают?

— Нет, ты что! Там вообще какие-то военные! Я так думаю, что он отправил своих каких-то личных сотрудников, отдельных людей, потому что они за мной присматривают здесь, дополнительную охрану предоставляют. Уверена, к организаторам проекта они не имеют никакого отношения.

— Ничего себе! — удивилась я. — Он, похоже, человек действительно влиятельный.

— Ну да, ты даже не представляешь насколько! — Арина понизила голос. — Ты извини, я не буду тебе говорить, кто он, потому что даже не знаю, можно ли мне вообще об этом распространяться. Как-то так получилось… познакомились мы случайно, буквально пара фраз и пара взглядов, а потом он сам меня набрал, я так растерялась… пригласил в ресторан, мы пообщались, и так нам было легко и интересно общаться! Я даже не ожидала, я так переживала, так нервничала, что такой человек со мной вообще… опустился до моего уровня… со мной общается… что-то во мне нашел… — Арина мечтательно закатила глаза. — На самом деле, мне с ним очень интересно, — улыбнулась она, глядя на меня.

— Слушай, ну давай попробуем, дойдем до этого штаба. Если мне дадут сделать один звоночек на родину, я буду, конечно, очень счастлива, потому что я уехала, оставила своих девчонок в таком раздрае и даже не представляю, что у них там творится.

— Ну, хорошо, пойдем, — согласилась Арина. — Если это запрещено, то я думаю, что нас даже к штабу не подпустят. Наверняка они отслеживают территорию вокруг, и у них есть какие-то четкие распоряжения на этот счет.

Мы дошли до штаба, и никто по дороге нас не остановил. Под скалой стояла палатка цвета хаки. Внутри находились двое мужчин в форме. Было видно, что в кобурах у них настоящее оружие. Взгляд их был серьезный. Они внимательно меня рассматривали, и в их взгляде читался немой вопрос.

Арина тут же начала извиняться и заискивающе объяснять ситуацию:

— Вы, пожалуйста, извините! Я привела подругу… Ей тоже нужно позвонить… Так получилось… Я ничего ей не рассказывала, никаких подробностей и деталей, она ничего не знает. Просто я объяснила ситуацию в общем, что у меня есть такая возможность позвонить домой. И поэтому… Извините, — закончила она почти шепотом.

Хмурые и серьезные мужчины смотрели на меня с подозрением. Я могла их понять, потому что знала немного больше, чем все думали вокруг. Но тем не менее меня никто никуда не погнал, никаких клятв на крови не просил и расписок о неразглашении не брал.

Мужчины предоставили Арине телефонную трубку. Арина показала мне, как ей пользоваться. И я стала набирать номер.

Трубка была огромная, тяжелая, квадратная, с мощным аккумулятором. А уж связь, наверняка, стоила, как крыло от боинга, но все же… Какое это было чудо в моих реалиях!

К тому же в очередной раз ощутила, как же здорово быть молодой, с работающими на полную мощность мозгами! Казалось бы, номера телефона в федеральном формате — как их запомнить? Свой-то номер не все всегда знают наизусть. Но номер Сони, точнее, наш рабочий номер, я помнила распрекрасно. Тут же набрала цифры по памяти, и в трубке раздался гудок телефона. Связь была хорошая. И уже через несколько секунд я услышала напряженное:

— … Я слушаю, — подозрительный голос Сони показался таким родным и далеким!

— Сонечка, привет! Это я, Аня! Ты меня хорошо слышишь?

— Аня, серьезно, это ты⁈ — Подруга настолько растерялась, что это было слышно даже через тысячи километров.

— Да! Тут выдалась такая возможность, что мне разрешили сделать один звонок домой. Как вы там, мои хорошие? Всё ли у вас хорошо? Я вас бросила на произвол судьбы разгребать последствия, а сама слиняла на другую половину земного шара…

— Ань, да не переживай, всё хорошо. Фильм наш, конечно, поудаляли везде, но он уже распространился как лесной пожар. Много его другие блогеры постят. Кто-то сильно проникся. Появилась у тебя куча новых последователей, которые уже начали агитировать, что конец света не за горами, и нужно к нему начинать готовиться. Кто-то даже собрался бункер рыть.

— Чудиков всегда хватало во все времена, — усмехнулась я.

— Такого уж особого ажиотажа нет, потому что многое пресекли… руководство свыше. Олег приходил, нас отчитывал, спрашивал, куда ты пропала. Хотя ты знаешь, мне кажется, он даже обрадовался, когда я сказала, что ты уехала на необитаемый остров. Он посмеялся, сказал, что чем дальше от цивилизации, тем безопаснее для тебя, что ты сама себе вредишь, — она запнулась, не зная, как точнее передать фразу Олега.

— Сильно ругался? Он обещал меня придушить в крайний раз, когда мы с ним разговаривали, — я нервно усмехнулась.

— Да нет, не сильно, ты знаешь. Видимо, улеглось, или его начальство пожурило, но не сильно по шапке настучало, потому что он и сам подуспокоился. Я думаю, что ничего криминального и критичного. А может быть, именно тот факт, что ты уехала, и пошел на пользу, поэтому он и успокоился.

— Ну а вы сами как? — спросила я.

Соня так была рада меня слышать! Она отдалила трубку и закричала на всю квартиру:

— Рита, иди сюда скорее! Аня звонит нам с острова!

Я отдалила от уха орущую трубку и улыбнулась. Мои милые, такие молоденькие и наивные подруги… Они еще такие дети! Хотя мне было очень приятно, что они переживают за меня, что они так радеют за наше общее дело и безропотно пошли за мной, выполняли мои поручения, были неоспоримой поддержкой в моей команде. Стали моей командой, доверились, оказали настоящую поддержку!

Рита подбежала и закричала в трубку:

— Аня, привет! Мы по тебе скучаем! Как там океан? Ты уже наелась кокосов и ананасов?

— Ой, да, девчат, — я рассмеялась, — я даже не ожидала… Тяжело здесь в плане выживания! Никто нас не кормит, нам приходится добывать еду самим… есть каких-то мальков, кокосы эти зеленые… ананасов мы ни разу еще не находили, бананы тоже зеленые… В общем, еда очень посредственная. На некоторых испытаниях нас немножко подкармливают, но тоже постольку-поскольку. Я чувствую, что приеду — буду насквозь просвечивать! У меня и так с жировой прослойкой напряженка была, теперь и вовсе ветром качает…

Девчонки рассмеялись. Мы еще пару минут попереговаривались, они рассказывали про своих родных, про наших мальчишек. Я была очень рада слышать их голоса! За то недолгое время, что я находилась в этом мире, девчонки поистине стали моей семьей и моими самыми близкими людьми.

Поймав на себе тревожный взгляд Арины, я поняла, что с разговорами пора заканчивать.

— Смотрите мне там! — попрощалась я с девчонками, наказывая не переживать из-за меня, — и разорвала соединение.

Повернулась к Арине, довольно сияя во все тридцать два зуба:

— Арина, спасибо большое! Так меня это взбодрило! Я так рада пообщаться со своими девчонками! У меня же нет родителей, да и никого, кроме девчонок, нет. Я, когда уезжала, бросила их на такую амбразуру и сильно переживала, как они там без меня.

Арина улыбнулась, забрала трубку и, извинившись, быстро пошла в сторону, набирая номер.

Я и сама немного отдалилась. Даже угрызения совести проснулись, не долго ли я занимала линию. Я понимала, что, скорее всего, у мужчины Арины всё расписано по минутам, и была даже несколько удивлена, что Арина пропустила меня вперед, зная, что он ждет её звонка.

Я отошла подальше, чтобы не смущать подругу.

Ко мне подошел один из мужчин, чуть хитро улыбаясь.

— Если хотите, то мы можем вас покормить, — предложил он.

Я посмотрела на военного, не веря своим ушам.

— Что, правда? Настоящей едой?

— Ну, у нас, конечно, не барские разносолы, но макароны сегодня на обед. Макароны по-флотски, если вас это устроит.

Боже, макароны! Это звучало, как какая-то пища богов! Я даже не поверила. Невольно я сглотнула голодную слюну, и, видимо, всё было написано на моём лице без слов.

— Пойдемте за мной, я вам положу порцию, — сказал мужчина.

Я пошла за ним, как завороженная. Даже не верилось, что сейчас я буду есть что-то съедобное и настоящее.