Джинния (СИ)

Глава 7

Перед тем, как вновь отправиться на поиски кладов, я на несколько дней забурился в интернет. Мне нужны были старые, даже не просто старые — старинные карты деревень, сёл и городов, барских поместий и трактов, по которым часто путешествовали члены царской династии, богатые аристократы с боярами, помещики, купцы и так далее. Обычно на таких дорогах всегда ставились постоялые дворы, небольшие хуторки, почтовые и перегонные станции, сидели нищие. А последние обязательно имели закопанную в окрестностях кубышку, наполняемую подаянием. Прятали, чтобы их не потрясли коллеги по ремеслу или местные разбойнички.

Переделал лозу, увеличив радиус срабатывания. Теперь ясеневая рогулька показывала клады на расстоянии трёхсот метров. Большее мне пока что не по силам, и так выложился до донышка. А металлоискатель я вернул в магазин, благо что гарантия не успела закончиться. Не нужен он мне да и легко принесёт неприятностей: чёрная археология у нас государством сильно не поощряется и найдутся доброхоты, которые тут же наберут «02» при виде человека с металлоискателем, особенно, если этот человек будет бродить по территории одной из старинных усадеб. Начать поиски решил именно с таких мест, они по определению должны быть самыми жирными.

Два дня на каждое такое место: дорога, осмотр окрестностей и ночная вылазка с лозой. За неделю осмотрел три усадьбы-музея и в каждой нашёл несколько кладов. Вот только прибрать их к рукам у меня не вышло (а часть просто и сам не стал). Вряд ли мне удалось бы пробраться в главные корпуса и там поковыряться в подвалах и стенах, где моё зрение после закапывания эликсира и «лоза» показывали на наличие некоторого количества золота. Захоронки в парках и садах сам не стал отрывать, так как золотых предметов в них не было. Скорее всего, это были клады слуг, которые золота отродясь в руках не держали.

И вот очередное здание. Заброшенное, с закрытыми окнами и дверями, обнесённое высокой железной оградой… в которой местные жители проделали несколько лазеек, выломав или отогнув стальные прутья. Занесло меня далеко, аж на границу Московской и Тульской области неподалёку от Оки в небольшую, но хорошо обжитую деревеньку.

Лоза чётко указывала, что в саду имеется клад и не один. «Золотой Глаз», как я окрестил для себя эффект после закапывания в глаза эликсира, ничего не показал, правда, территория усадьбы была огромная, её просто не охватывали чары. Днём лезть сквозь ограду я не рискнул, чтобы не привлечь внимания. Копать не собирался — не дурак совсем, чтобы заниматься подобным делом белым днём, но была опаска, что простая прогулка по территории закрытой усадьбы вызовет недовольство местных жителей. Весь день просидел на плотине у пруда, изображая рыболова, посматривая в сторону усадьбы.

И только в час ночи решился. С небольшой остро наточенной лопаткой, большим «болторезом» (им удобно перекусывать корни деревьев — тихо и быстро), фонариком и лозой в руках я протиснулся между отжатых неведомым силачом двух прутьев в ограде и скрылся в темноте сада, подальше от света фонаря, так некстати расположенного рядом с забором.

В течение получаса рогулькой определил первое место с кладом и осмотрел «Золотым Глазом». Когда почти под ногами на небольшой, сравнительно, глубине засияли золотистые пятна, я облегчённо выдохнул: есть! Дальше оставалось только хлебнуть усилителя, магического допинга, и вгрызться в землю с самой большой скоростью, которую смог выдать. При этом старался совершать как можно меньше шума, и часто замирал, прислушиваясь к окружающей обстановке.

Яму выкопал по грудь, отыскав на дне шкатулку из какого-то камня кремового цвета с ярко-зелёными и синими прожилками. Кроме клада тут имелся и неприятный довесок — скелет с проломленным черепом. Чуть в штаны не надул, когда под руками, в момент откидывания земли в сторону, оказался череп и верхняя часть скелета, всё остальное было скрыто под землёй.

Шкатулка была с притирающейся (ну, или как там называются такие крышки-пробки, не закрываемые, а вставляющиеся внутрь) крышкой. Размером с обувную коробку, с короткими ножками, пузатыми боками и куполообразной верхней частью крышки. Судя по расположению цветных прожилок, шкатулку мастер вырезал из целого куска минерала.

Только я собрался посмотреть её содержимое, как неподалёку послышались тихие голоса, мужской и женский.

«Чёрт, вот я вляпался», — промелькнула досадная мысль.

— Коль, ну, куда ты лезешь… подожди, я сама…

— Танюха, ты такая классная… да я за тебя всех порву!.. Да я…

— И Потапова?

— Урода этого, мужа твоего? Да ему вапще башку снесу!

Слова сопровождались постаныванием, хрипами, шорохом одежды. Судя по тембру — парочка не отказалась от горячительных напитков перед тем, как наставить рога неизвестному мне Потапову. Пыхтела пара любовников долго, не меньше получаса, пока женщина — судя по звукам — не оттолкнула в сторону мужика и не стала приводить одежду в порядок.

— Да ну тебя, говорила же, чтобы много не пил.

— Да чё ты… к чему вапще… Танюха, да ты сама смотри — как лом стоит, у муженька такого не бывает, сама же говорила…

— Вот и стоит, что пережрал ты. Хватит — сотрёшь мне всё там.

— Да постой ты… куда? Я ща… штаны завс-атегн-завстегну… ик, и провожу…

Совсем рядом послышались шаги, мелькнул тусклый свет небольшого фонарика, потом в яму упали несколько комков земли, и следом с испуганным криком на меня свалилась худая и высокая молодая женщина, чуть-чуть постарше меня самого. По моему обонянию удар свежий запах спиртного с чем-то фруктовым, в руках она держала большой мобильный телефон, свет от него я и принял за фонарик.

— Ой! Ты кто? — прошептала она, шальными глазами смотря мне в глаза.

— А кто ещё может сидеть ночью в яме? Вампир я, демон ночи. Вот мой гроб, вот завтрак, а ты, как понимаю, десерт, — ответил я, продемонстрировав женщине поочерёдно шкатулку и череп. Вот, не знаю, что на меня нашло в тот момент. То ли, детство в одном месте заиграла, даром что, обстановка окружающая и адреналин в крови способствовали, то ли, подспудно разозлила меня эта парочка своими ахами-охами, заставив просидеть в холодной яме столько времени и сейчас я просто мстил.

— Аи-и-и-х, — издала невразумительный стон женщина, потом закатила глаза под лоб и обмякла, при этом навалившись на меня.

— Таню… ик… ха, ты хде?

Почти над головой раздался пьяный голос, обладатель которого едва мог связать слова.

— А ну, стой! Замри! — гаркнул я, испугавшись, что сейчас на голову свалится ещё одно тело и вполне может быть, что весом свою пассию он не будет превышать раза в два-три.

— Ыы? Кто?!

— Ты стой.

— Кто ты? — почти чётко произнёс мужик.

Щёлкнув кнопкой фонарика, я осветил небритого паренька, который был моложе не только женщины, но и меня, причём, не на год-два, а гораздо больше. Тот сощурился, одной рукой закрывал глаза, второй придерживал сползающие джинсы.

— Потапов я, не признал, Коль?

— А?

— Вот могилку тебе да Таньке выкопал, она уже здесь, местечко для тебя согревает.

— Ы?

— Хочешь поговорить с её головою? — и бросил ему череп. На удивление, тот умудрился его поймать одной рукой, прижав к груди. Опустил голову вниз, посмотрел, как сквозь глазницы и нос пробивается свет от моего фонаря…

— Ик…

… и рухнул на землю пластом, уткнувшись лицом в свежую кучу земли, которую я выбросил при раскопках. Пришлось его переворачивать на бок, чтобы не задохнулся и не подавился, если тошнить начнёт. Потом забрал свой инструмент, шкатулку и рванул во все лопатки к дыре в ограде. Закинув вещи на заднее сиденье, завёл машину и, не включая света, порулил прочь. Фары зажёг в километре от деревни.

В шкатулке сверху лежали десять золотых колец и перстней с крупными разноцветными камнями. На мой взгляд, очень крупными: самый маленький был размером с мелкую вишнёвую косточку, самый крупный с пузатую фасолину. Сомневаюсь, что драгоценные камни бывают такой величины, явно полудрагоценные, хотя… ай, не ювелир я, потом проведу оценку. Может что-то из этого добра и для алхимии сгодится, по этому поводу нужно будет у Бармины проконсультироваться.

Вместе с кольцами лежали несколько ожерелий и бус. Золотые сохранились почти идеально, а вот жемчужным место только на мусорке — нить сгнила, сами шарикипокрылись трещинами, потускнели. Всё-таки, как бы ни прилегала плотно крышка, но в щель всё равно попадала влага, которая и разрушила жемчуг. Или перламутровые горошины сами не блистали качеством, и им хватило сотни-двух лет в сырости и грязи, чтобы из дорогих вещей превратиться в мусор.

На самом дне шкатулки лежали шестьдесят пять золотых монет, каждая номиналом в пять рублей. Шестьдесят монет с двуглавым орлом, сжимающего символы власти и с гербами на груди (большой) и крыльях (поменьше) — это на аверсе. И на реверсе: номинал, год — тысяча восемьсот шестьдесят третий и производитель — С.П.Б. Конечно, там имелись не только эти знаки и надписи, но как по мне — всё прочее уже неважно. Оставшиеся пять монет отличались от большинства: вместо орлов и профилей царей или цариц, там был отчеканен простой крест, а на другой стороне четыре очень коротких строчки: не намъ, не намъ, а имени твоему. Если не ошибаюсь, и меня не подводит память, а так же прочитанные книги в далёкой молодости, это был лозунг, или клич, или как там правильно, в общем, слова тамплиеров. Разумеется, надпись была отчеканена старорусским алфавитом. Имелся и год выпуска монет — 1798.

Дома я посмотрел в интернете, где узнал, что такие монеты датировались временем правления Павла I, считались раритетом и стоили они…

— Ух ты! — не удержался я от довольного восклицания. — Бармина, скоро будет тебе дом!

Более молодые пятирублёвки были отчеканены во времена Александра II и тоже стоили неплохо, но с «павловскими» и близко не стояли.

Джинния никак не прореагировала на мои слова. Да и сам я мгновение спустя вспомнил, что она занята созданием книги с заклинаниями для моего обучения. Писала она с изумительной скоростью, словно, сразу вырисовывая слово одним росчерком перьевой ручки (от шариковых отказалась, сообщив, что непривычны они ей). Процесс производился в состоянии транса, в котором она никак не реагировала на внешние раздражители. Писала на обычных (самой дорогой и качественной бумаге для принтеров, какую только смог найти) листах формата А4, после чего вкладывая тот в большой фотоальбом. Пояснила, что некоторые рисунки на одном листе не уместятся, если писать в тетради или, к примеру, альбоме для рисования, где нет разлиновки и бумага хорошая, плотная и белая, то всё равно придётся некоторые листы сначала вырывать, затем вновь вклеивать. С бумагой для принтеров и фотоальбомом намного проще получается.

Кстати, а почему до меня не смогли обнаружить этот тайник на такой небольшой, сравнительно (всего-то метр двадцать или метр тридцать яму откопал), глубине? Этот камень искажает сигнал, экранирует металл, защищая тот от всевидящего ока металлоискателей? Просто не поверю, что по барскому саду не прошлась сотня-другая чёрных копателей за то время, когда в свободной продаже стали появляться приборы. Интересный вопрос, жаль, что пока ответа на него у меня нет. И, кстати ещё раз — в заколоченном особняке ещё тайничок имеется, может там меня дожидается ещё такая же «малахитовая шкатулка»? Нужно проверить потом, обязательно проверить.

Через два дня я навестил продавца дисков и нумизмата по совместительству. Или наоборот, что будет, всё же, ближе к правде.

— Привет, Николаич!

— Здорово, Вить. Слышал, ты больше не егерь?

— Угу, решил расстаться с работой, заняться частным бизнесом, — хмыкнул я и положил перед ним на пластиковую тарелочку золотую монету, завёрнутую в кусочек газеты.

— И что это тут… ого! Откуда у тебя такая редкость? — удивлённо посмотрел он на меня.

— Наследство. Николаич, ты мне ещё допрос учини по старой памяти. Тебе-то не всё равно?

— Да не скажи, — покачал он головою. — Тут с начала этого года обнесли по стране несколько нумизматов.

— Я не вор.

— Да я не про это. Просто монеты могли из тех коллекций попасть в разные руки, в том числе и совершенно посторонним людям вроде тебя и совершенно случайно. Я в жизни чего только не насмотрелся.

— Все монеты из земли, Николаич. Ничего я не крал, ни у кого не брал, никто не отдал на реализацию. Тебе место назвать?

— Было бы неплохо, — слегка улыбнулся тот.

— А может тебе ещё и ключ от квартиры дать, где деньги лежат?

— Не цитируй классика, всё равно тебе не идёт. Ладно, эту монету я возьму… цена будет хорошая, не обижу.

— Сколько?

— Хм, а сколько у тебя ещё есть? Две-три?.. Пять?.. Десять?.. Двадцать?!

— Пусть будет двадцать, — кивнул я. — Потянешь?

Тот выглядел ошарашенным. Даже испариной лоб у него покрылся, и моргать он начал часто.

— Нет, пожалуй, — вздохнул он, — это не мой уровень. Я свяжусь с другими, которым будет интересна такая партия монет, потом сообщу тебе. Но сразу предупреждаю, что там шутить не станут, обязательно проведут экспертизу. Уверен, что это не залипухи?

— То есть? — нахмурился я, не поняв термина. — Ты по-человечески говори, я жаргон ментовский не знаю

— Что не новодел, золото настоящее и соответствующей эпохи?

— Да я откуда знаю, Николаич, — хмыкнул я. — Я из земли выкопал, там клад пролежал долго, вот в этом точно уверен. Может быть, сотню с лишним лет назад зарыли.

— Хм, — Прохоров смахнул испарину со лба, подёргал подбородок. — Ладно, ты мне свой номерок оставь, я, как прозондирую обстановку, сразу тебе дам знать что по чём. Только знаешь, — он весь подобрался, как кот перед прыжком, — ты не свети монетами больше нигде. Думаю, уже знаешь примерную цену на них и их исключительную редкость. А в сети хватких ребят прорва, легко вычислят тебя и наведаются в гости.

— Совет принял, Николаич, — кивнул я, потом попросил ручку и на клочке газеты, где до этого хранилась золотая пятирублёвку, написал десять цифр. — Держи, вот мой телефон.

— Ну, до скорого.

— До свиданья.

Дома меня встретила джинния, лежащая на полу на шёлковых подушках, подперев голову ладошками и смотревшая очередную серию аниме. При этом на ней было ярко-алое кружевное нижнее бельё, до этого мною не виденное.

— Бармина, а…

— Иллюзия, — ответила та, не дав мне закончить предложение. — Не мешай.

— А…

— Книга на диване, можешь посмотреть и что-то из самого лёгкого попробовать… нет, — тут же внесла она корректировку, — пробовать будешь завтра и только после того, как покажешь мне, что же ты выбрал.

— Понятно, ну, ладно, завтра так завтра, — пожал я плечами. — Приятного просмотра.

В ответ девушка мне ничего не ответила.

Альбом был тяжёлым, даже слишком тяжёлым, такой на ходу не полистаешь. Почерк у джиннии был красивый, почти каллиграфический, вот только мелкий. Заполнен альбом был где-то на треть, в нескольких кармашках лежали сразу несколько листов, в других по одному.

Я рассчитывал, что тут будут сплошь заклинания и рецепты из алхимии да описания ритуалов. Но в реальности как таковых заклинаний оказалось очень мало, слишком мало. Зато различных введений, вроде краткого описания миров, какие растения и элементы, а также животных можно найти только в них, мифы и сказания, самые важные представители миров, сильнейшие маги и так далее было полно. Все заклинания, если их можно было так назвать, были представлены только в виде алхимических рецептов и ритуалов.

Только на следующий день я смог получить объяснения, почему получил такой материал и где же «человеческой жизни будет мало для изучения».

— Я устала. Состояние транса, в котором память начинает работать так, что можно вспомнить даже свой первый крик при рождении, очень выматывает. Оказывается, я несколько переоценила свои силы. Что неудивительно, учитывая всё со мною происшедшее за последнее время. Тут самой бы восстановиться, а я ещё и учить собралась. Те знания, которые ты называешь лишними, ещё не раз пригодятся тебе, когда наш договор будет расторгнут, м-м, примерно через год это случится. Алхимия и ритуалистика тебе наиболее подходят, по этим записям ты легко всё сможешь сделать сам, без наставника и учителя. Разумеется, ещё нужно трезво оценивать свои силы и возможности. Ещё тебе подойдёт магия печатей, но я её почти не знаю — не преподавали её мне. Позже я пополню книгу новыми записями, но пока тебе хватит и этого. Да и потом, ты просил десять заклинаний, я же дала несколько сотен. Так чего тебе ещё надо? — с последними словами девушка чуть выгнула левую бровь.

— Всё нормально, просто, когда услышал про магическую книгу, то представил что-то грандиозное — сплошь одни заклинания, ритуалы, рецепты и так далее, а потом прочитал вот это: «… поющими те скалы называют по волшебному свойству на рассвете в определённые дни издавать сладкоголосые звуки, причём любое существо слышит лишь то, что ему приятно, например, из разумных кому-то привидится марш, если он поклонник подобной тематики, другому почудится свадебная музыка, которая звучала в его доме, третий услышит смех и голос своей жены, четвёртый — ребёнка и так далее, даже животные и растения подвержены чарам Поющих скал. Но бойся попасть под очарование этих звуков, чем ближе ты подходишь к ним, чем дольше слушаешь, тем меньше шансов у тебя остаться в живых. Лишь немногие и немногое позже находят в тех местах — мёртвыми, остальное исчезает бесследно», — зачитал я ей одну из записей в магической книге. — Зачем мне это? Я в мир Поющих скал не собираюсь.

— Что вспомнила, то и написала, — сердито ответила девушка. — В трансе я не могу выбирать — пишу так, как запоминала ранее, по порядку. По силам лишь пропускать что-то, но вернуться обратно не могу, либо придётся поднимать воспоминания сначала, ясно?

— Ясно, ясно, — успокоил я джиннию, — вот сейчас всё стало понятно.

— Ты выбрал из книги на сегодня заклинание? — сменила тему девушка. — Или решил дальше читать, без практики?

— Выбрал. Вот, — я раскрыл книгу и ткнул пальцем по нужному листу. — Подобие формы, подобие тела, подобие элемента. Это же трансформация одной вещи в другую, так?

— Не так! — сердито ответила джинния. — Подобие формы делает вещь идеально похожей на эталон. Подобие элементов — полностью копирует состав предмета с эталона. Подобие тела — совмещение этих двух заклинаний вместе. Овладев им, ты сможешь хоть своё тело создать, хоть любое другое, и даже вещь, которая состоит из множества деталей, любой механизм в вашем мире. Даже тело бога, теоретически, на практике ты просто не сможешь собрать то количество компонентов, которое для этого необходимо. Разумеется, про душу тут речи нет. Для начала пробуй себя в форме и элементах, это проще всего. Если подберёшь все компоненты, то сможешь всё вокруг сделать золотым, и не придётся искать клады.

— Золотым? То есть, хоть вот этот пульт? — я подобрал с дивана пульт от телевизора и подбросил тот вверх.

— Пульт не тронь, — девушка телекинезом перехватила предмет в воздухе и положила рядом с собою.

Свои силы я решил проверить в превращении чего-то в золото. В средневековье учёные бились над созданием философского камня, мечтая о том процессе, которым я сейчас хотел заняться — свинец в золото. Свинца у меня хватало, как-никак, охотник. Дробь и картечь всех калибров, всевозможные пули россыпью и уже снаряжённые в патроны. Необходимые компоненты брал в аптеке, правда, порою приходилось краснеть, когда истинный взгляд указывал на свечи от геморроя, женские средства и лекарства от болезней, про которые мужчины стесняются говорить. Неплохо выручали витамины и травяные сборы. Из этих двух наименований можно было создать почти все простейшие и чуть ниже средней сложности рецепты по алхимии.

За эталон взял одну из золотых монет из клада, что недавно нашёл, с орлом. Проба золота в ней очень высокая, ни в какое сравнение не идёт с поделками из ювелирных салонов, девятьсот семнадцатая или девятисотая (разные источники в интернете не были солидарны).

А вот и момент, когда впервые смогу проявить свой талант мага, а то магическая лоза — это всё не то. Медную сковороду заполнил компонентами до краёв, снизу лежала монета, сверху — пятьдесят грамм свинцовой картечи, восемнадцать шариков.

Красное бездымное пламя охватило содержимое сковороды, которое стало исчезать, словно, тающий снег под «дулом» работающего фена. В истинном зрении всё это выглядело мешаниной магических жгутов, струн и искр, которые мне было нужно держать в строго определённом порядке, отталкивая за пределы жаровни одни и собирая вместе другие. Через сорок минут всё закончилось, оставив меня почти без сил, мокрого, как мышь и с восемнадцатью шариками весёлого жёлтого цвета. Монета, к сожалению, исчезла. Проверка показала, что картечь была именно золотой, а не позолоченной, как можно было подумать с учётом пропажи монеты.