Глава 12

Беда пришла, когда я совсем её не ждал.

Был самый расцвет лета — жаркий июль. Дом мой был достроен к этому времени, сделана внутренняя отделка и частично обставлен и меблирован. Прописываться не спешил, как и идти с документами оформлять постройки. Тишка, наконец-то, почувствовал себя полноправным домовым, а не приживалкой, как он сам мне иногда жаловался. И теперь меня постоянно теребит по поводу посуды, мол, имеющаяся его не устраивает и не соответствует моему великому и ужасному, тьфу, почётному званию волхва. Домовому серебро да золото подавай и чтобы с каменьями самоцветными обязательно. И ведь пронюхал как-то, что я умею превращать даже дерево в золото. Подозреваю, что без джиннии тут не обошлось, любит это огненокровная девица мелкие интриги на ровном месте создавать, словно, ради того, чтобы не терять хватку. Или просто меня позлить, уж очень Тишка доставучий домовой. А мне и так хватало работы и учёбы, чтобы на такую ерунду отвлекаться.

Вот в данный момент я катил по просёлку с небольшим рюкзачком, туго набитым очередным добром из аптек. Дорого обходятся мои эксперименты, но это того стоит. Да и нет особой нужды в деньгах сейчас — дом построен (почти все накопления ушли в него), мне многого не требуется, а джиннии хватает любимого аниме. Если бы не характер её несносный, то цены бы ей не было: украшений не просит, по бутикам не таскается, в клубах ночных не зависает, с подружками мне косточки не моет. Плюс, красавица и умница, правда, «не даёт», но это уже из другого кино да и шутка собственно. Тем более, я не настаиваю и без проблем сбрасываю пар в специальном клубе в Подмосковье, где предоставляют все радости жизни любому из среднего класса и выше, способного за ночь выложить «угол» и больше.

За поворотом просёлка, круто сворачивающего вправо из-за лесопосадки, чуть не улетел в кювет, когда в двадцати метрах впереди, как из-под земли вырос полицейский с полосатой палочкой.

— Твою мать, — скрипнул я зубами, когда «нива» «скозлила» в колее и встала боком. «Полицай» сам испугался и сиганул в сторону ничуть не хуже, чем только что прыгала моя машина. От уазика с синими номерами и мигалкой-«ведром» ко мне рванули двое с автоматами, что-то вопя и угрожающе направляя стволы на меня.

— На выход! Выходи, живо! — проорал один из них, подбежав к машине и направив автомат сквозь стекло на меня. Второй обежал машину и дёрнул ручку двери… ага, обломайся, дорогой, у меня только водительская всегда открыта, когда я без пассажиров передвигаюсь.

Неприятно было смотреть на поцарапанный и чуть закопченный пороховой гарью «дульник», который был направлен мне в лоб в каких-то тридцати-сорока сантиметрах с той стороны стекла. Мне казалось, что я даже запах отстреленного пороха ощущаю, а может, и не казалось: вместе с силой и реакцией обоняние вместе со слухом и зрением усилились. Иногда эти особенности резко и неожиданно усиливались.

— В чём дело, командир? — спросил я. Руки держал на руле, на виду, чтобы не провоцировать стражей порядка.

— Выходи!

— Объясните, в чём дело, — продолжал настаивать я, идя на конфликт. Что-то подспудно царапало изнутри, какая-то странность в этих полицейских, потому и вёл себя так, не спешил исполнять требуемое. Может всё дело в том, что место нетипичное для поста? Или машина явно не «дэпээсная», хотя один из полицейских щеголяет в жилете с надписью ДПС. Но могли же на патрульном УАЗе выехать, усилив «гаишником» группу? Могли, такое иногда и делается в случае аврала. Тогда что же меня так беспокоит?

— Гражданин, проходит операция «Вулкан», розыск особо опасной вооружённой банды. Проводится досмотр, вплоть до обыска, всех транспортных средств и пассажиров, — это очухался жезлоносец и подошёл с объяснениями к «ниве». — Нам тоже не всё нравится, но работа такая. С утра на ногах, после дежурства вчерашнего не отдохнули, даже на минутку домой не заскочили, вот и нервные все. Пожалуйста, выйдите из машины и предъявите документы и багажник с салоном к осмотру. Если есть оружие, то покажите, где находится, так же документы на него, — как по писанному, привычно оттарабанил «гаишник». Видимо, не раз и не два такое говорить приходилось, вот и набил язык.

— Парни, отойдите от машины, нечего пугать водителя, — попросил-приказал он автоматчикам, которые продолжали сверлить меня злыми взглядами и пугать стволами автоматов. Переводчики огня на оружие опущены, но пальцы держатся за скобу, а не крючок, кстати. Сами опасаются случайного выстрела, горлом берут, на испуг. Блин, но что же в них неправильного? Меня от этого чувства ажно всего перетряхивает внутри.

— Нет у меня оружия. За лекарствами ездил, вон в рюкзачке лежат, — кивнул я на пассажирское сиденье. — К банде никакого отношения не имею. И вообще я живу вон в той деревне, за тем лесом.

— Выйдите, пожалуйста, — вежливо и твёрдо сказал «гаишник». — Чего вам бояться, если вы местный и с преступниками не связаны? Посмотрим документы и машину, и можете дальше себе катить. Или будете задержаны, применим силу и доставим в отдел, где о-о-очень долго просидите и хоть обжалуйтесь потом — приказ по чрезвычайному происшествию спишет многое, на такое даже прокуратура закроет глаза. Ну, так что решили?

— Да чего мне бояться? Выхожу. И скажите своим бойцам, чтобы опустили оружие, а то неприятно, — машинально пожал я плечами.

Гаишник кивнул автоматчикам, и те перестали мне угрожать расправой, положив оружие цевьём на сгиб левой руки.

Я вышел, медленно прикрыл автомобильную дверь, сделал шаг вперёд, ещё один, одновременно с этим протягивая документы полицейскому.

— Пройдёмте в машину, — он повернулся ко мне боком и указал рукой, на которой на шнурке болтался пластмассовый чёрно-белый жезл, на УАЗ.

— Зачем?

— Там удобнее, да и жарко сегодня уж очень. Не волнуйтесь, ничего вам подкидывать не собираемся, такое с понятыми нужно проводить, а не в подобной ситуации вроде нашей. Не девяностые уже, — улыбнулся он.

Чёрт меня побери (и пусть простит меня Бармина), да что же в них странное? Что не даёт мне покоя?

Лбы (это я про автоматчиков) здоровые, спортивные, лица у них гладко выбритые, что совсем не вяжется с дежурством на вторые сутки (или так только «гайцу» не повезло, а эти вчера ещё отдыхали дома и вышли в свой график?). Форма полицейская: брюки тёмно-синие и светлые голубоватые рубашки с короткими рукавами, чёрные бронежилеты без надписей, но в МВД такие часто встречаются, особенно за пределами МКАДа. Автоматы немного непривычные — длинностольные «калаши» — АКС-74 с пластиковым цевьём. Стандарт для полицейских — это «сучка» и брезентовый подсумок, а у этих магазинов запасных нет, на виду, по крайней мере. Могли, правда, в «уазике» скинуть, чтобы не таскать лишнюю тяжесть в местах, где проверяющих нет. Ещё могли получить такие автоматы в оружейной комнате, по той причине, что на всех сотрудников, задействованных в операции, «акаэсушек» не хватило вот и дали «чеченские» (насколько знаю, в горячие точки в командировки отправляют только с длинными стволами). Эти странности могли меня зацепить? Хм, могли. Но инстикты подсказывают, что всё это не то, есть нечто такое, из-за чего внутри меня буквально пружина сжимается с каждым мгновением и когда она распрямиться то — ой!

Воротники рубашек чистые, не засаленные после смены (ну, не могут же они носить с собою запасные и менять по мере необходимости), глаза бодрые, белки без покраснений, а по себе знаю, что такое сутки провести без сна. Но опять же, хорошо рассмотрел только эту парочку, а дэпээсник как раз мятый и дёрганый какой-то.

Я обернулся назад и бросил взгляд на пару автоматчиков, не сводивших взгляд с меня, но и не пугающие меня больше автоматами. Хотя, скинуть с предплечья ствол и направить в нужную сторону — секундное дело. У этих, правда, переводчики на оружии уже стоят в режиме предохранителя, так что две-три секундыоружие будет безопасное.

— Ну, что встал? Топай давай, пока мы тут осмотримся, — прикрикнул тот, что дёргал до этого ручку на двери «нивы». И махнул рукой, словно, деревенская бабка на гусей: кыш-кыш.

Жест не обидел — у меня от него холодок по коже прошёл. На правом рукаве рубашке в глаза бросился крупный с чёрным фоном шеврон, на котором чётко различалась надпись: POLICЕ. Двуглавый орёл присутствовал, шеврон один в один, как у знакомых «ментов». Но, мать-перемать, никогда у нас на служебную форму не наденет никто знаки отличия, шевроны и так далее неустановленного образца. Латиница — это и есть неуставняк.

После этого дошло, что так сильно резало глаз: автоматы совсем не автоматами были. Это охотничьи карабины «Сайга» старого образца. Всего-то и отличий — срезан средний наплыв под шомпол и края на переднем наплыве, где штык-нож крепится.

Всё это я определил в секунду, одним быстрым взглядом — глянул и повернулся назад. Но видимо что-то такое в моих глазах осталось, так как «гаишник», столкнувшись со мною взглядом, громко заорал:

— Атас! Хватай его!

И бросился на меня, ловко выбрасывая вперёд правый кулак, целя снизу вверх в мою челюсть. За спиною звякнула антабка, раздался шорох и шелест, звук шагов.

Присев, я уклонился и от кулака, и от приклада карабина, который чуть не разнёс мне затылок. Тут же разогнулся, поймал чужую руку, рванул на себя и встретил на противоходе ногой, распрямляя в самый последний миг перед столкновением живота и стопы. «Гаишника» практически распластало в воздухе над землёй, хрустнула, как сломанная сухая ветка, пойманная в захват рука, кишечник издал громкий неприличный звук… потом человек упал на грунтовку и скорчился в позе эмбриона.

Противник, что хотел оглушить меня прикладом, ещё не успел совладать с инерцией своего оружия, настолько быстро было покончено с его напарником, когда я повернулся к нему. Костяшками правой ладони ударил ему по рёбрам, как раз под удачно отведённую вправо левую руку и следом с подшагом левым кулаком снизу-вверх в живот по селезёнке. Лже-полицейский выронил оружие и опал мне под ноги, как уснул.

Третьему хватило времени, пока я разделывался с парой его коллег, поставить оружие на боевой взвод и открыть огонь.

Бах.

Бах.

Хорошо, что противники озаботились только формой, а не служебным оружием — от очереди в упор я бы не увернулся, несмотря на все свои суперспособности.

Огнём задело правый бок, следующая пуля опалила волосы у правого виска.

Я метнулся влево, по стрелку — вправо. При длинноствольном оружии у врага всегда поступать нужно именно так, ему крайне сложно будет быстро повернуться за смещающейся целью: оружие не повернёшь, только самому крутиться, а ведь враг перемещается с такой же скоростью, так что, всё будет зависеть от личного везения.

Я двигался быстрее обычного человека и везения у меня было побольше. Лже-коп не успел выстрелить в третий раз, когда я уже стоял рядом с ним. Не давая времени очухаться врагу, я схватил за ствол — с двух выстрелом не успел сильно нагреться — между трубкой и мушкой, и рванул на себе. Прозвучал выстрел, следом хрустнул палец, который не успел убрать с крючка лже-полицейский и раздался его громкий крик боли. Завладев оружием, я сдвинул вверх переводчик огня и тут же ударил противника прикладом в лицо. Жёсткая резина затыльника если и самортизировала, то этого было незаметно — лицо врага превратилось в месиво, а сам он отлетел на капот «нивы», оставив там внушительную вмятину.

Перевернул оружие стволом к врагу, я со всей силы пнул того в грудь и тут же развернулся к первой парочке. Но там о сопротивлении никто и не помышлял: «гаишник» чуть слышно сипел и пускал кровавую слюну изо рта, его товарищ неподвижно лежал в трёх шагах от меня с посиневшим лицом и застывшим взглядом в небо в открытых глазах. В истинном зрении, на которое я тут же переключился, передо мною предстали два покойника и один умирающий.

— Зараза, да за что мне это? — сплюнул я в сердцах на пыльную грунтовку.

Слишком сильно я бил, не привыкнув к своим способностям. Одному остановил сердце и, возможно, проломил рёбра, второму разорвал внутренности и чуть руку не вырвал из сустава, второму размозжил голову прикладом.

Несколько секунд я стоял и матерился, пока до меня не дошло: я стою над мертвыми телами в полицейской форме. Достаточно кому-то глазастому это заметить и всё — звонок по «02» обеспечен. Как обеспечены мне и крупные неприятности после этого.

Собрал оружие и бросил в «ниву», потом дотащил до УАЗа мертвецов и раненого, первых бросил в багажник, ещё живого уложил на заднее сиденье. Завёл чужую машину, включил трещотки на переднем мосту («хантер» ещё старой модели, из салона движением рычага не включишь полный привод) и прямо по полю — потому и на полный привод перешёл — рванул в ближайший глухой лесок. С хрустом вломился в молодой осинник, ломая тонкие деревца не жалея пластикового бампера. В один из моментов, когда машина подпрыгнула не хуже горного козла на круче при виде охотника с винтовкой, за спиной раздался стук. От этого я сам чуть было не изобразил вышеупомянутое животное, занимающееся акробатикой. К счастью, ничего опасного — раненый лже-полицейский скатился с сидения и рухнул на пол. В сознания при этом так и не пришел.

Всё, здесь пока что безопасно. Машину загнал на пару сотен метров в лес в небольшую «семейку» ёлок, среди которых УАЗ можно увидеть, только подойдя вплотную. Убедившись, что раненый и не думает приходить в себя, я бегом добрался до «нивы» и перегнал ту поближе к трофейной машине, остановившись в сотне метрах. После чего сгрёб карабины, поставил на сигнализацию машину и вернулся к УАЗу.

— Эй, кто вы такие? Зачем напали? — принялся я тормошить пленного. Спасать я его не собирался, хотя и мог. Чтобы привести в чувство, пришлось полечить «наложением рук», как со стороны смотрелись мои действия. — Ну?! Убью же.

— П… помо… ги…

— Помогу, уже помогаю. Скажешь всё — отзвонюсь в больницу и сообщу, где ваша троица находится.

Но тот вновь потерял сознание.

— Да черти тебя подери! — в сердцах выругался я, видя, как угасает оболочка человека. После повторного вливания маны, из-за чего я сам почувствовал себя вымотанным почти до упаду, он вновь пришёл в себя.

— Зол…

— Кто зол? Ну, отвечай?

— Золото… узнать, где зо… лото…

— Мать-перемать вас всех! Кто сказал, где я? Как нашли? — принялся тормошить я человека, подбодрив его новой энергетической инъекцией. Последней, так как в четвёртый раз собственной Силы я на такое действо не наскребу, ну, не моя эта направленность, тяжело мне оперировать с чистой энергией без костылей в идее алхимии и ритуалистики.

— Ха… хакер… через сеть… скачивал… ты что-то… больно… позвони скорей… скорую… прошу

— Успеешь ещё скорую получить. Кто рассказал про золото?

— Сафонов…

— Кто?!

— Сафонов… работает… охранник… в ста… ом… м… ре, — под конец своей речи мужчина едва шевелил языком, его взгляд помутнел, дыхание почти не ощущалось. Через минуту он умер.

На руках у меня три трупа в полицейской форме.

Про оружие и автомашину, которая, скорее всего, в угоне, а номера и мигалка украдены с одной из патрульных, я умолчу.

И как назло я оставил амулеты со слугами дома. Не случись этого, то уже через пять минут все страшные улики покоились на пятиметровой глубине под землёй среди этих ёлок. И оставлять здесь УАЗ с его содержимым опасно, потому как по закону подлости за те тридцать-сорок минут, что буду отсутствовать, машину может кто-то найти.

Способ как все это решить имелся, но увы, я находился в том состоянии, когда мозг отказывался работать правильно. Вспомнил я про неиспользованную возможность только оказавшись в ещё более худшем положении. Но об этом позже.

— Вот же… тьфу, чёрт бы вас всех побрал, проклятых любителей халявы, — сплюнул я на землю и пошёл к «ниве» за рюкзачком с лекарствами.

Память у меня и так была хорошая, а после изменений весенних, стал ещё лучше, поэтому мне не составило большого труда припомнить и повторить в одиночку тот ритуал, когда вызвал бесёнка. Помня о его сволочной сути (точнее, помня о словах джиннии, что говорила о мерзком характере мелкого уродливого создания) я повесил на плечо карабин, а в правом кулаке зажал пистолет, который вытащил из кобуры «гаишника». Бес ничем не отличается от низших демонов, почти ничем — чуть-чуть больше магических способностей, но в физическом плане намного слабее и, самое главное, убивается любым подручным предметом, да хоть тяжёлым берцем, хоть кухонным деревянным молотком, а уж огнестрельное оружие разнесёт эту мелочь на части.

Ритуальный круг вспыхнул ярко-алым пламенем, через секунду то погасло, затем на миг всё подёрнулось мутной дрожащей пеленой, и передо мною предстал старый знакомец, или точная копия его.

— Приветствую, господин, чего изволите? — залебезил он. — А где госпожа?

Ага, значит, всё же тот, да и аура его знакомая.

— Не твоё дело.

— Простите, господин, простите.

— Помнишь, что в прошлый раз сделал?

Во взгляде беса мелькнула алчность и голод, вся его энергооболочка заволновалась, выдавая сильнейшие эмоции.

— Да, господин. Мне очень понравилось, очень. Я вам очень благодарен…

— Нужно сделать всё то же самое и сейчас. Там, — я перебил его и махнул рукой в сторону ельника, — лежат свежие мертвецы в машине. Всё это нужно убрать.

— Как скажете, господин. Я приступаю? Да?

— Да, — машинально кивнул я, и только увидев, как вспыхнули радостью глаза беса, и забурлила его аура, вспомнил, что Бармина потребовала от тёмной твари клятвы подчинения и не нанесения вреда. В этот момент меня могло оправдать чувство душевного раздрая после нападения и тройного убийства и страха, что меня могут обнаружить в любой момент рядом с местом преступления. Жаль, что оправдывать меня никто не собирался.

Бес вылетел из круга с такой скоростью, что я увидел только серую молнию. Я успел направить куда-то чуть впереди его движения пистолет и даже единожды нажать на спуск, после чего меня засосало в ритуальный круг. Ещё успел подумать, что он ведь слишком маленький для меня, и странно, что я легко в нём уместился.

Загрузка...