Джинния (СИ)

Глава 5

«Хьюстон, у нас проблемы!».

По-моему, Бармина решила взять за правило иногда утром встречать меня фразой, которая несет такой смысл.

— Бармина, ну что там опять случилось? — проворчал я.

— Я не могу обрести тело. Энергетические потоки постепенно восстанавливаются благодаря Хранилищу, но та их часть, что отвечает за тело, обычное материальное тело, не просто застыли на одном уровне, но и стали истончаться.

— То есть, ты станешь призраком? — уточнил я.

— Я стану элементалем, болван! И даже клятва не удержит меня от нападения на тебя, когда мой рассудок угаснет, ясно?!

Из лекции, которую она мне прочитала несколько дней назад, я уяснил: элементаль на Земле — это плохо, очень-очень плохо. А если этот элементаль ещё и рядом с тобою обретается и не совсем дружелюбен даже после клятвы, то… думаю, тут слов не нужно и так всё ясно.

— И что делать? Я помогу, если в моих силах, только скажи, как и что делать?

— Нужно вернуться на то место в лесу, где лежит тело старшего демона. С его помощью я могу попытаться провести кое-какой ритуал и создать себе новое тело. Прежней я сразу не стану, но сохраню разум и Дар.

— Ты же говорила, что у тебя сил мало для сотворения магии? — напомнил я девушке. — Вон, с хранилищем пришлось мне разбираться.

— И сейчас тоже придётся. И кольцо в этом ритуале так же будет участвовать, без него мне не стать джинном, а превращусь, скорее всего, всего-навсего в хорошего кадавра или гумункула с душой джинна.

— А я справлюсь? — уточнил я и содрогнулся, потеряв все остатки сна, увидев довольную усмешку джиннии.

— А тебе придётся… хозяин, — криво усмехнулась Бармина.

На поляну мы отправились только через четыре дня. Пришлось опять ходить по магазинам и аптекам, подбирая необходимые ингредиенты. Вообще, на Земле весьма эффективным направлением считается ритуалистика и артефакторика, всевозможные вещества и определённые временные и календарные циклы требуют намного меньше Силы, а по эффективности ничуть не уступают прямому вливание маны в энергоформы, разве что, на порядок-два длительнее: там, где обычный маг затратит минуту, ритуалисту понадобится час, день. А заготовленные амулеты и зелья всегда приходится восстанавливать с нуля.

Грязи в лесу стало намного меньше, кое-где пробилась молодая трава. Границу, которая окружала старое пожарище, я ощутил сразу — за её пределами, внутри периметра, окружённого пологом отвращения, даже воздух был другим, такая атмосфера бывает в закрытых наглухо помещениях.

— Здесь кто-то был, — озадачено произнесла джинния, покрутившись среди разлагающихся останков. — У старшего демона нет некоторых частей тела!

— Это опасно? — насторожился я и машинально стал осматриваться по сторонам.

— Не знаю. Обычный смертный, скорее всего, умрёт, если попробует съесть слишком много демонической плоти. Здесь нет сердец и печени.

Старший демон выглядел точно так же, каким я его оставил — кучка органов и частей тела, покрытая сукровицей и кровью, и так, словно, прошло не почти месяц, а несколько часов. В то же время «гориллы» и люди разложились больше чем на половину. От их останков шёл тяжёлый смрад.

— Здесь был кто-то из людей, — констатировала джинния через десять минут осмотра поляны и места неудавшегося у демонов ритуала. — Он долго ходил по самому краю полога уже здесь, внутри заклинания отвращения, потом осмотрел тела и забрал оба демонических сердца и печень. Разрезал двух низших демонов, но я не могу понять — брал ли он что-то от них. А потом ушёл.

— Это большая неприятность?

— Незначительная, — презрительно фыркнула джинния. — Уже сейчас ты можешь справиться со слабым низшим демоном. А этот человек станет таким же низшим, если решит съесть демонские органы. По кусочку съесть — не сразу, в этом случае он мгновенно отравится и умрёт.

— Ты же сказала, что любой человек отравится, если попробует такое, кхм, блюдо.

— Этот неизвестный не любой. Он смог пройти сквозь полог, что уже ставит его выше на ступень всех представителей твоей расы.

— А он точно будет есть мясо? — поинтересовался я. — Не может быть этим неизвестным кто-то из демонов, поселившихся на Земле о которых мы говорили несколько дней назад?

— Если это низший демон, то он может съесть всю плоть сразу, это даст ему неплохие способности, даже слегка разовьёт дар, — задумчиво произнесла джинния. — С таким тебе не стоит встречаться сейчас. И для низшего не составит труда издалека почувствовать это место и пройти сквозь полог. Нужно быстрее проводить ритуал и уходить отсюда…так, убери подальше эти зловонные туши, — джинния, которая выглядела уже получше, хотя и оставалась полупрозрачной объёмной картинкой, наморщила брезгливо носик и пальчиком указала на тела «горилл» и людей.

Я скривился, когда посмотрел на эти кучки гниющего мяса и предложил:

— Может, будет проще оттащить демона на чистое место? Всё равно тут вся земля пропиталась этой гадостью.

Джинния на секунду задумалась, потом нехотя согласилась:

— Да, так будет лучше.

У меня ушло два часа, чтобы перенести останки старшего демона на край поляны, подальше от зловонного пятна, заполненного мертвецами, срезать дёрн, выровнять площадку и разложить ингредиенты. Опять лавровый лист, различные масла, бальзамы, порошки (размолотые таблетки из аптеки, кстати, джинния была в восторге от аптечных пунктов, по её словам, там можно найти почти всё необходимое алхимику) и многое другое. Самое важное лежало в трёх алюминиевых двадцатилитровых канистрах: смесь ацетона с пенопластом и бензина. Смесь эта давала такой жар, что лучше близко не подходить. В будущем ритуале огонь и высокая температура было фактором номер один.

Домашний напалм я вытряхнул (он оказался густым, как кисель) из канистр прямо на землю, полностью заполнив площадку, которую я приготовил перед этим. По краю растянул медную ленту, соорудив бортик — это чтобы напалм не вышел за пределы места ритуала. На кусках меди, пластинах, края которых загнул пассатижами, придав вид тарелок, были разложены все необходимые предметы. В центре кучей свалил куски демона и там же вбил медный прут, на который повесил кольцо-хранилище.

Джинния зависла в нескольких сантиметрах над площадкой и скомандовала:

— Поджигай!

Чиркнув охотничьей толстенной спичкой по краю коробка, я с двух метров бросил её в лужу эмульсии. Почти тут же на поверхности забегали красные языки пламени, вверх поднялось облачко чёрного дыма. Очень скоро на небольшом пятачке среди медных тарелок и останков демона бушевало жаркое пламя. На его фоне полупрозрачная фигурка джиннии полностью потерялась.

Усевшись в раскладное кресло неподалёку от жаркого пламени, я сосредоточился на костре. Вновь пришлось управлять разноцветными линиями, которых в этот раз было намного больше и они стали толще, что заметно усложнило работу. Энергетические жгуты и искры постепенно сформировывали человеческую женскую фигуру. Следуя инструкции, старался собирать голубые и красные, ближе к оранжевому и белые линии, оттирая в сторону багровые, тёмно-пурпурные и чёрные. Одни относились к природе джиннов, другие — демонические. Последние меньше всего хотела видеть Бармина-ала-Аруфа Седьмая Ладонь Красного Крыла Огня в основе своего будущего тела. Как это возможно, учитывая, что использовать она будет тело старшего демона — не знаю.

Получалось у меня тяжело. Именно демоническая составляющая энергетического каркаса управлялась мною лучше всего. Наверное, тут дело в моей изменившейся ауре после трансплантации левой руки джиннией. С прочими энергиями было работать не в пример тяжелее. Как я не старался, но несколько багровых жгутов затесались, правда, на общем фоне их практически было не различить. Больше всего было огненных, оранжевых и ярко-красных, чуть поменьше голубых, ещё меньше белых и на предпоследнем месте стояли аметистовые и сиреневые.

— Уф, вроде бы всё, — тяжело вздохнул я и откинулся на спинку кресла. И сразу же огонь стал стихать, превращаясь в женскую фигурку с весьма и весьма аппетитными формами. Кожа у обновлённой Бармины была красноватого оттенка, который только подчёркивал водопад чёрных, как вороновое крыло волос. И она была полностью обнажена. Впрочем, её это ни мало не смущало — стояла и весело улыбалась, чувствуя себя невероятно счастливой.

— Вышло даже лучше, чем я ожидала от способностей такого неумехи-мага, как ты, — довольно произнесла она.

— Зй-эй, следи за словами, — прикрикнул я на неё.

— Заканчивай ритуал, — в ответ сказала она, не обратив ни капли внимания на мой окрик.

Оставалась самая неприятная часть. Нужно было пустить себе кровь и закалить, охладить (или как там можно обозвать такой процесс) в ней кольцо. Жар был такой, что все куски меди местами оплавились и прогорели, толстый медный прут напоминал свечку — такие же потёки вдоль всей длины. Кроме того он весь изогнулся под воздействием высокой температуры. Но вот кольцо, которое было на него надето, выглядело как новенькое, пожалуй, даже ещё сильнее блистало, чем до ритуала.

Бармина настаивала, что кровь нужно брать из раны, которую обязательно стоит делать медным ножом, но я смог настоять на своём: перетянул бицепс жгутом, с минуту работал кулаком, после чего аккуратно ввёл иглу шприца во вздувшуюся вену. Когда толстый шприц заполнился тёмной кровью почти полностью, я вынул иглу из ранки и приложил к ней кусочек проспиртованной ваты и залепил лейкопластырем.

Снял узкогубцами колечко, кинул его в медный стаканчик (обрезок дюймовой медной трубы, расплющенный с одного конца) и залил сверху кровью. Послышалось громкое шипение, и вместе с ним кровь стала исчезать, то ли, испаряясь, то ли, впитываясь в металл. Когда исчезла последняя капля красной жидкости, я надел кольцо на палец.

— Ну, наконец-то. Какой же ты долгий, — недовольно произнесла джинния, выходя из чёрного выгоревшего круга.

— И это вместо спасибо? — нахмурился я в ответ.

— Пфф! — фыркнула она

Вышла Бармина из ритуального круга с истинно королевским достоинством. То, что она при этом полностью обнажена, а её шикарные волосы лишь немного прикрывают попку, почти не скрывая, а, скорее, подчёркивая её, совершенно не волновало девушку. То ли, у джиннов совсем другие нормы приличий, то ли, мне досталась такая эксцентричная представительница этой расы в знакомые.

Всё, что осталось от ритуала — медь и частично пепел, я собрал в железную бочку, чтобы потом выбросить в речку. Так требовал ритуал, по словам Бармины. В текучую воду на глубину.

Обратил внимание, что следы девушки в прошлогодней траве хорошо видны — чёрные и дымящиеся, словно, она пышет натуральным жаром.

— Бармина?

— Что? — повернулась она ко мне.

Грудь колыхнулась при этом, острые вишенки сосков уставились, казалось, прямо в мои глаза.

— Эм… нэ… послушай, тебе не холодно в таком… вот так без одежды ходить?

— Сейчас я даже во льдах не замёрзну, — хмыкнула она.

— Понятно… ага… но тебе нужно снизить температуру, а то в машину не сможешь сесть — сгорит она. Вон, посмотри на следы.

Девушка скучающим взглядом мазнула по тлеющим пятнам в сухой траве и равнодушно пожала плечами:

— Скоро всё пройдёт само, не стану убирать. Я хочу продлить это чувство… ах, тебе всё равно не понять. Сейчас я ощущаю себя, как дома, даже лучше, чем до плена. А что насчёт жара — это ты не видел настоящих ифритов, вот где пламя так пламя!

На поляне мы просидели до позднего вечера, ждали, когда Бармина остынет до человеческой температуры. Точнее, ждал я, а вот джинния взлетела на пару метров над землёй, раскинула в стороны руки, закинула вверх голову и так замерла на несколько часов. В состоянии истинного зрения (в трансе, в котором я недавно просидел) было видно, как девушка собирает всю энергию, которая была рассеяна в округе.

Перед тем, как уйти к машине, джинния создала большой огненный шар и бросила тот в останки низших демонов и людей, сжигая те напрочь. То, что от жара загорелась старая трава, её мало взволновало. Ещё начала покрикивать и торопить меня, когда я вытащил огнетушитель и стал гасить начинающийся пожар. Чёрт, ну вот за что мне судьба такой подарок преподнесла?! Ладно бы ещё подкаблучником был — такому в радость заполучить своевольную и волевую женщину под бок, да ещё такую, которая уйти от тебя не может. Но мне-то просто воспитании мешает, а отнюдь не мягкий характер, поставить на место эту… эту джиннию.

— Бармина, я просто счастлив, что ты вернула себе тело. И в эйфории готов немедленно отпустить тебя домой. Ты готова?

— Намекаешь, что моё общество тебе надоело? Ничего, потерпишь ещё немного. Для освобождения нужно будет провести особый ритуал и уничтожить кольцо. Сейчас это невозможно просто.

— А когда?

— Через год, — припечатала она.

— Твою…

— К тому же, ты уже передумал учиться магии? — она вопросительно приподняла левую бровь. — Если я уйду, то другого учителя у тебя не будет.

— Продолжишь обучение? Честно? Ты же вернула себе силу, способности магические, я же видел, как ты лихо сожгла дотла тела.

— В алхимии и ритуалистике я не так сильна, как в боевом направлении, — нехотя призналась девушка. — Мариды и силаты — те, да, легко создают зелья, рунескрипты, а ифриты могут только разрушать. Нет, мы и строить тоже можем, но это неинтересно и скучно.

Говорить девушке, что ифрит она не настоящий я не стал, хотя и подмывало, уж очень хотелось стереть спесивость и превосходство с её симпатичной мордашки.

— И ты хочешь научить меня боевой магии?

— Алхимии и ритуалистики, возможно, ещё и артефакторике.

— Но…

— Я знаю теорию и этого достаточно. Тем более, боевая магия тебе дастся тяжелее. И хватит об этом, нам пора возвращаться, у меня ещё две серии недосмотрены в «Повелителе огненной Вселенной».

На аниме джинния подсела серьёзно, даже не знаю, как она проживёт без интернета, телевизора и японских мультиков в родном мире после возвращения.

— Оденься.

— Не хочу.

— А я говорю — оденься, — сердито произнёс я и протянул девушке свою куртку, оставшись в костюме из «охотника-рыболова». — Холодно уже, от двери тянет сквозняком, так что, никакая печка не поможет, тем более, в «ниве».

— Ты считаешь, что я замёрзну? — усмехнулась она.

— М-м… а нет? У тебя же сейчас простое тело, из мяса, костей, а не просто энергетический каркас.

— Я уже говорила, что у джиннов нет особой зависимости от физического тела и энергетического. Происшествие со мною исключительное, сразу несколько происшествий наложились одно на другое. Мы легко их меняем, тела, то есть. Внешние факторы должны быть чересчур агрессивными, чтобы нанести вред. Ты должен был уже это запомнить, я говорила это не раз! — начала сердиться джинния, заводясь с пол-оборота.

— Да если бы ты ещё объясняла толком, а не сидела перед телевизором, — с раздражением произнёс я, одновременно поворачивая ключ в замке зажигания.

— Что?! — слух у джиннии был очень хорошим, чтобы треск стартера и следом двигателя смог помешать ей услышать мои слова.

— Ничего. Всё равно накинь сверху куртку, прикройся. Нам по городу катить, ещё гайцы остановят и поинтересуются, что это за вид такой аморальный. Или в кольцо прячься.

— Уже насиделась там, надоело, — фыркнула она в ответ. Куртку она, всё же, взяла и ловко прямо в машине на переднем сиденье одела. Вот только запахиваться не стала, с гордым видом демонстрируя обнажённую грудь и красивый плоский животик. И, по-моему, больше дразнила меня, замечая, как я на неё смотрю весь вечер, чем в действительности таким способом протестуя против моих указаний.

Остановили нас гораздо раньше. Я только успел выехать из леса на накатанную грунтовку, когда чуть спереди сбоку в лесопосадке зажглись мощные фары. Из молодняка выкатилась большая машина на высоких колёсах с люфтованной подвеской. Уже догадываясь, что за этим последует, я начал сбрасывать скорость.

«Шишига» пропрыгала по полоске старой пахоты (по осени трактор с плугом прошёлся, создавая полосу чистой земли, как защитный периметр при пожаре) и перегородила дорогу. Пришлось притормозить, плюс, из вредности я врубил все лампы дальним светом, слепя пассажиров и водителя.

— Угу, щас прям, — хмыкнул я под нос, услышав требовательные гудки.

— Разбойники? — лениво поинтересовалась джинния. — Я могу их сжечь вместе с их повозкой.

— Ни в коем разе, это просто глупцы, — поспешил я с запретом. — Не вздумай.

Щёлкнув тумблером, отключая фароискатель и «люстру» на крыше, я вышел из машины. К этому времени ко мне уже спешили две высоких крепких фигуры.

— Бог в помощь. Случилось что-то? Бензинчика налить или толкнуть нужно? Отчего заглохли прямо на дороге? — крикнул я, когда до тех осталось метров десять.

— Вить? Ты что ли? — раздался удивлённый голос, хорошо знакомый мне по работе.

— Здорово, Мишаня. Неужели не признал? — хмыкнул я. — Ну, значит, богатым мне быть.

— Да ты б ещё танковый прожектор по нам навёл, — хохотнул тот, подходя вплотную и протягивая ладонь для рукопожатия. — А мы смотрим — вылезает кто-то украдкой из леса. Ну, думаем — браконьерит по вечерней зорьке, щас мы его прищучим. А это ты оказался. Где пропадаешь-то, что не выходишь на дежурства?

— Приболел, — отозвался я.

И в этот момент «шишига» развернулась, полоснув фарами по салону «нивы», чётко осветив джиннию.

— Ни х… себе! — поражённо выдохнул собеседник. — Вот это «болезнь» у тебя там сидит. Я бы на такой поболел с удовольствием.

— Эй-эй, придержи язык-то, — нахмурился я.

— Вить, да я же в шутку, чего ты сразу бухтишь? Она же у тебя там голая практически, тут у любого нормального мужика кровь из головы утечёт, и рассудок откажется работать по нормальному. А с Машкой что? Всё — разбежались?

— Не знаю ещё, там видно будет.

— А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, — собеседник кивнул на мою машину, где Бармина продолжала демонстрировать свою грудь всем желающим.

Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих «сверхсуществ», для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.

«Запахнись!», — почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.

— Ладно, Мишань, потопал я… Серёг, до скорого, — я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону «шишиги», получив в ответ гудок.