Демон танцующий

Танец темной ночи

Ночь была абсолютно темной, мрачной и холодной. Холод пробирал даже в одежде охотника. Казалось, нечто мелкое, но крайне злое вгрызается в мои внутренности, стремится добраться до сердца.

Шагать во тьме напряженно молчащего леса было не самым приятным занятием. Ветер, и тот стих, лишь звенящая тишина пульсировала в ушах. Не знаю почему, но это напрягало гораздо сильнее, чем, если бы кругом бушевал ураган.

Я то и дело спотыкался, падал, больно ударяясь костями. Чувствую, к утру стану сверкать всеми оттенками фиолетового. Проклятье, у них тут даже звезд не видно. Только две Луны, едва-едва освещающие путь. Но и они скрылись за тучами, оставив мир под мрачным покрывалом тьмы.

В конце концов, я не выдержал и упал на землю там же, где стоял. И тут вдалеке послышался громкий волчий вой. Или не волчий, но весьма неприятный. Пронзительный. Злой.

А у меня при себе лишь нож, да и тем пользоваться умею абы как. Надеюсь, эти твари идут в другую сторону и не станут тревожить одного мертвяка по имени Чума…

Но, то ли здешним богам было насрать на желания смертных, то ли я по жизни столь удачлив, однако следующий вой раздался совсем рядом. Можно сказать, в десятке метров от меня.

Затаив дыхание, прислушался. Тихо. Затем мягкий шелест листьев под лапами зверя. Тяжелое дыхание, даже здесь слышно мерзкое зловоние. Мертвяк? Что вообще творится с этим миром?

Когда шаги оказались поблизости от меня, я не выдержал. Вскочил и бросился вперед, спотыкаясь, натыкаясь на хлесткие ветки деревьев, путаясь в траве. Бежал, не обращая внимания на хрипы позади, выжимая максимум из собственных возможностей.

Я уже говорил, что не отличаюсь особой физической силой? Моей выносливости хватило ненадолго. Прошло, наверное, всего полчаса или около того, а я уже начал сдавать. Ноги тряслись, сердце чуть не выпрыгивало из груди, а вместо дыхания лишь сипы и хрипы.

Зверь же не отставал. Загонял, как хищник преследует дичь. Слева и справа слышались похожие звуки. Стая? Вероятнее всего. Хищники любят охотиться вместе. Как и люди.

Неожиданно деревья расступились. Я понял это, потому что размахивал руками, чтобы не получить по лицу ветками, когда вывалился на открытое пространство.

Тут местные Луны смилостивились и выглянули из-за темных туч, позволив оценить всю прелесть представшей передо мной картины.

Ровная площадка, на глаз примерно двадцать на двадцать метров. Поросшая жухлой травой, уже покрывшейся инеем от холода и блестевшей в свете Лун. Судя по тому, что за пределами площадки начинался обрыв, это был холм, или пригорок, довольно высокий. Но это все пустяки, если бы не одно но. Весьма многочисленное и злое но.

Волки. Особей двадцать, не меньше. Рычат, из пастей капает слюна, глаза налитые кровью. Расположились ближе к краю, как у себя дома. А может, так оно и есть, не зря же меня сюда гнали.

Ну что, Хьюстон, мы в заднице, верно?

Резко оборачиваюсь. Из леса выскользнули три тени, отрезая путь назад. Прекрасно. Всю жизнь мечтал оказаться в другом мире, чтобы сдохнуть от клыков диких зверей. Хотя, судя по таймеру рядом с названием моей здешней расы, жить мне осталось немногим больше трех месяцев. Просто ускорим процесс. Какой ублюдок решил за меня, жить или умереть? Неужели во всем виновата моя болезнь, из-за которой кто-то просто-напросто выкинул меня с Земли в непонятный и злой мир?

Пара волков начала медленно кружить вокруг меня, неотрывно следя за моими движениями. А я ведь даже не успел нож вытащить. Как-то не до того было, думал сумею убежать. Наивный идиот!

Проклятье на вас, твари! Ненавижу! Всех, того непонятного мужика, попросившего закурить, поехавшую бабу, которая похоже и заразила меня мертвячестью, себя, такого слабого и немощного, да, в конце концов, весь этот сраный мир! Какого хрена я должен загибаться в этом месте? Почему нельзя просто получить убер-вафлю как в бульварных романчиках и левой пяткой ноги всех прикончить? Где справедливость?

Придется потрудиться самому. Ведь охотника я убил, пусть и на рефлексах, пусть испугавшись на какой-то миг, позволив тискам контроля разжаться, выпустить безумие, сформировавшееся из посттравматического синдрома, наружу. Нужно победить, выжить, сломить!

Я ощутил, как губы растягиваются в подобии улыбки. Зверь внутри грыз сильнее, почти добрался до сердца. Кожа, кажется начала скукоживаться на морозе. Ну да, я ведь трупак. Мертвая плоть промерзает насквозь. Странно, что сердце до сих пор бьется.

Ярость же билась в висках. Злость на себя, на окружающих, на прошлую жизнь, такую жалкую и бессмысленную, на несправедливую судьбу, которая одаривает лишь достойных, всем прочим показывая филейную часть.

Когда первый волк бросился на меня, я вытянул вперед левую руку, защищаясь от удара. Зверь наткнулся мордой на скрюченные пальцы, зарычал, распахнул пасть…и недоуменно взвизгнул.

Я почти явственно ощутил, как нечто темное и до ужаса смрадное отделилось от моей ладони и коснулось зверя. Небольшое облако, напоминающее рой мух. Оно даже слегка жужжало, ласково лизнув волка.

А когда испарилось, зверь лежал на земле со сгнившей мордой. Труп выглядел так, будто пролежал в земле по меньшей мере месяц. Гнилое мясо, местами белесого цвета, куча личинок весело копошится, длинный язык вывалился изо рта.

Остальные члены стаи вскочили на лапы, настороженно глядя на меня. Теперь я видел, что они не похожи на мертвяков. Просто усталые больные звери, изголодавшиеся и пытающиеся выжить. В здешних лесах наверняка не так уж много еды, а соседство с непонятной мертвячкой явно сократило пропитание еще больше.

«Открыто умение: Гнилостный поцелуй. Вы можете разрушать клетки живых организмов, воздействуя на них через прямой контакт. Затраты: жизненная сила носителя», — выскочило сообщение.

Занятно. Теперь неведомая система угодливо отправляет подсказки? Впрочем, это уже больше похоже на плюшки.

Значит, могу любую живую тварь превратить вот в такой вот труп? Становится веселее! Будь я в своем мире, ох сколько можно всего натворить с такими возможностями…

Однако внутри было ощущение, будто часть меня только что выплеснулась наружу. Похоже, использование Поцелуя и впрямь не проходит бесследно. Нужно быть осторожнее с этим, не хватало еще сдохнуть раньше отмеренного местным рандомом срока.

Вперед выступил еще один зверь. Очередной кандидат в трупы? Пожалуйста.

Однако он не стал атаковать. Лишь склонил голову, лег на пузо и по-щенячьи пополз ко мне. Уткнувшись носом в мою ногу, лизнул сапог языком.

Признал мою силу? Приятное ощущение. Мне никогда ранее не приходилось драться всерьез, не говоря уже о том, чтобы доказывать свой авторитет другим. Меня просто не замечали. Детские шутливые потасовки не в счет. А потом, будучи взрослым, я стал для окружающих «больным», «психом», способным на что угодно, потому получил роль этакого изгоя, вынужденный все время оставаться в одиночестве…

Именно поэтому чувство победы над кем-то я испытал впервые. Нет, в играх, конечно же приходилось сражаться с боссами и побеждать, это само собой. Но вот так, своими руками…

Я наклонился и погладил волка по голове. Он испуганно вжался в землю, заскулил. Боишься? Правильно делаешь.

Спустя пару мгновений и этот зверь кормил личинок. Проклятье, неужели нельзя как-то контролировать эту способность? Я бы не хотел каждым своим касанием убивать все живое вокруг. Если так, то мое дальнейшее существование превратится в ад.

Первый труп вдруг зашевелился, затем неловко поднялся на ноги. Наполовину разъеденная морда взглянула на меня. Тошноты я не ощутил, хотя картина была, мягко скажем, неприятной. Куски плоти свисают вниз, обнажая кости и трупоедов. Один глаз они слопали, но второй смотрит прямо на меня, под ним расположился червяк, извиваясь и пытаясь зацепиться за целую шерсть.

Хм, значит, это умение не требует мои личных сил? Но тогда, выходит, что мертвяк будет бегать за мной до тех пор, пока не разложится? Обидно, но, в любом случае, лучше, чем ничего. Кто знает, сколько продержится такой вот волчок.

Я ухмыльнулся и взглянул на оставшихся зверей. Еще порядка двадцати особей. Предстоит много работы.

Спустя полчаса я без сил валялся на земле, пытаясь сделать вдох и ощущая, как сдавило грудную клетку. Зря, зря так бездумно расходовал силы. Убил и поднял всех волков, но зато сам теперь не могу пошевелиться. Глупо? Определенно. Неразумно? Согласен.

Но, в любом случае, эти твари мне пригодятся. Судя по тому, что они не собираются меня жрать, считают кем-то вроде хозяина. Значит, станут защищать в случае нападения. Уже убедился, что этот мир не слишком дружелюбен. От слова совсем.

Теперь стоит поспать и восстановить силы до утра. Я вздохнул и закрыл глаза.

И тут меня ждало неприятное открытие. Уснуть я больше не мог. Сколько ни вертелся, не было даже намека на сон. Зато успел подумать о многом и дико проголодаться. Один из гнилушек, назовем их так, приблизился и слегка склонил голову набок. Я задумчиво поглядел на него, затем в голове созрела мысль.

— Принесите мне пожрать. Еда, понятно? И побольше!

Гнилушки потоптались немного, переваривая приказ, а затем смешно засеменили к опушке леса. Вскоре последняя псина скрылась за деревьями.

Они вернулись через пару часов. Каждая гнилушка несла в пасти по одной, а то и по две тушки убитых зверей. Несколько кроликов, куча мышей, даже грибы. Выходит, дичи все же хватает? Но, видимо, не настолько, чтобы жировать, потому что стая находилась в реально плохом состоянии, когда её нашел.

Я брезгливо отряхнул добычу от ползающих личинок и взял мышку за хвост. Выдохнул, затем быстро откусил кусочек, что, к моему удивлению, невозможно было бы проделать, оставаясь нормальным человеком. Зубки, похоже, претерпели изменения, став крепче и острее. Задумчиво принялся жевать, похрустывая костями. На вкус вроде неплохо. Лишь позже до меня дошло, что вкусовые рецепторы абсолютно отключились и теперь вообще фиолетово, что лопать. Хотя, по тактильным ощущениям, оказалось забавно — шерстка щекотала рот, но не вызывала особого дискомфорта, так что плюнул — и проглотил все. Раз теперь мертвяк, не пофиг ли?

Съев порядка пяти мышей и с трудом запихав в себя одного кролика, устало лег на спину. Хорошо. Кажется, энергия восстанавливается. Немного полежу, и можно будет топать дальше. Судя по словам убитого охотника, здесь всем заправляет какой-то Святой Конклав. Если исходить из названия, то это, скорее всего, некое подобие инквизиции. Наверняка не самые приятные люди, к тому же не слишком привечающие мертвяков. А это значит что? Правильно! Не стоит жалеть этих фанатиков. Уверен, завидев меня, они без раздумий ринутся в бой. Так что стоит раздобыть оружие, помимо Поцелуя. На данном этапе развития я слишком слаб, чтобы справиться даже с горсткой воинов. Максимум два-три человека. Волки проще, да и немного поменьше людей. К тому же я не уверен, что получится разрушить доспехи. Если, конечно, здешние воины таковые носят. Ну, судя по одежке Мипа, тут царит полное и беспросветное Средневековье. Надеюсь, что эльфов и гномов не завезли — бесят. Не люблю радужных сказок, в которых добро всегда побеждает зло. Неужели не ясно, что нет четкого понятия добра, как и зла — тоже. Есть лишь люди, которые вольны поступать, как им вздумается. Каждый мыслит в меру своей испорченности. И поступает соответственно.

Было бы неплохо здесь обосноваться, занять замок какого-нибудь барона, взять в прислуги миленьких девушек, которых можно беспрепятственно…

Проклятье, я ведь нежить! Это все осложняет. Соседние бароны, если таковые имеются, наверняка откажутся признать власть мертвяка. Ну а Конклав первыми примчится сжигать нечисть на костре.

Печальная перспектива. Однако все это лишь мысли, возможно, в реальности дело обстоит иначе. Наверняка ведь есть земли, где власть Конклава ограничена, или отсутствует вовсе. Нужно больше узнать о местной географии и порядках.

Ждать до рассвета было утомительно, поэтому, едва горизонт посерел, я поднялся и направился вниз, в долину. Там, вдалеке, были заметны приземистые домишки, похоже, деревня. Может быть местные жители смогут ответить на мои вопросы?

Деревушка оказалась весьма бедной. Всего пять домов, покосившихся, ветхих. В окнах темно, все еще спят. Собак вроде не видать, но все же решил быть начеку. Гнилушки молча расположились позади.

Я посидел еще немного, прислушиваясь, затем скользнул за изгородь к дому.

Надо же было такому случиться, что именно в этот момент из-за угла вышел заспанный парнишка, подросток лет тринадцати. Он изумленно уставился на меня, рот распахнулся в оглушительном вопле.

Я выругался и с размаху вонзил пальцы в грудь парня. Глядя ему в глаза, прошептал:

— Лучше бы тебе было лежать в своей постели.

Тело безжизненным кулем рухнуло на землю, а я приготовился к откату. Однако ничего не произошло, сил не убавилось вовсе, скорее наоборот.

Ну надо же! Похоже, на моей улице перевернулась фура с пряниками. Теперь-то заживем!

Из домов повыскакивали крестьяне, кто с вилами, кто с дубинками. Я, не особо скрываясь, выбрался на улицу. Завидев меня, местные испуганно отшатнулись, женщины принялись бормотать под нос молитвы.

— Я не причиню вам зла, всего лишь хочу поговорить, — произнес я.

— Салюлку убииил! — раздался пронзительный женский крик со двора, где оставил тело парня.

Ну вот, все испортила, дура.

Деревенские завопили и беспорядочной толпой бросились на меня. Одного я прикончил точно также, как и парнишку до этого, а с остальными довольно быстро справились гнилушки.

С тоской покосившись на трупы, я вздохнул. Ну вот, хотел же мирно обсудить вопросы местной политики, а какая-то дрянь все испоганила. Эх…

На трупах ничего полезного не нашел. В домах, по сути, тоже. Хлеб черствый, овощей мало очень, молочных продуктов и вовсе нет. Жили все бедно, впроголодь и непонятно как. Похоже, с уровнем жизни тут все еще хуже, чем я себе представил.

Хотя, одну важную вещицу-таки надыбал — плохонький топор с несколько затупленным лезвием. Задумчиво подбросив его в руке, прихватил с собой — пригодится, случись нападение каких-либо тварей.

Женщина все еще продолжала громко причитать над телом убитого сына. Раздражает.

Вернулся во двор, остановился в шаге от нее. Относительно молодая, немногим больше тридцати. Фигурка весьма хорошая, отнюдь не жирная. Длинные густые волосы цвета воронова крыла закрыли лицо.

Но вот она взглянула на меня. Темные глаза блестят ненавистью, рот кривится от злобы, мокрые дорожки слез блестят в свете Лун.

— Мерзкое порождение тьмы! Ты убил его! Убил моего сына! Мою единственную радость! Тварь! Чтоб ты сдох! Чтобы вы все сдохли!

Она в порыве ярости бросилась на меня, ударила кулаком в живот, забарабанила по груди. Я стоял, не слишком ощущая боль. Странно, неужели кожа настолько омертвела уже, что гниль начала внутрь просачиваться? Иначе почему мне не больно?

Женщина, обессилев, замерла, затем разрыдалась. Я хмыкнул, резко повалил ее на землю и разорвал платье на груди.

Она сопротивлялась, извивалась, дергалась, кричала, звала на помощь, но бесполезно. Кто мог спасти ее здесь, в мертвой деревне?

Я неторопливо сунул в лоно два пальца, покрутил, вызвав громкий стон. Вкупе с ненавидящим взглядом женщины это неплохо так заводило. Ощутил, как вздыбилась в штанах плоть. Вот только хреновая идея — присунуть самке, особенно, учитывая мою нынешнюю фактуру. Полагаю, женщина умрет в процессе соития, а какое удовольствие трахать труп?

Спелые полушария грудей вздымались в такт тяжелому дыханию. Глядя в сверкающие праведным гневом глаза, я невесело фыркнул, убрал руку и поднялся на ноги.

— Знаешь, мне действительно жаль твоего сына. Я просто хотел узнать у вас дорогу до крупного города и попросить какой-нибудь ножик.

Она недоверчиво замерла, слезы потекли по щекам.

— Значит, ты убил моего мальчика просто так?

— Случайно вышло, — развел я руками. Она резко вскочила на ноги, рот искривился в непонятной усмешке.

— Инао, благодетельница и покровительница, услышь мою мольбу! Ниспошли свет свой на презренного мертвяка, гнусную тварь, топчущую славную землю!

Глаза ожгло нестерпимым сиянием, резануло острой болью. Я вскрикнул от неожиданности, взмахнул топором, стремясь отогнать угрозу, защититься. Раздался хруст, лезвие нашло свою цель.

Свет погас.

Я отпустил рукоять, глядя, как женщина в изумлении тянет руку к шее, в которой застрял топор, и кровь хлестала из раны. Пошатнувшись, селянка рухнула на землю.

Я с тоской взглянул на тело. Кожа еще отливала белоснежным, казалась бархатной. Она была красива. Возможно, встреть ее в своем мире, ни за что не решился бы подойти и познакомиться, не говоря уже об интиме.

Но здесь все иначе. Это ведь игра, верно? Но почему тогда все настолько реалистично?

Нет, это не может быть игрой. Не настолько настоящей. Запахи, звуки, ощущения, ни одно устройство не передаст это с такой точностью. Ни одно современное.

Значит, меня запихнули в другой мир. Но как? И самое главное, с какой целью? Что-то сделать? Просто посмотреть, как подопытная зверушка станет барахтаться, пытаясь выжить?

Возможно.

Бросив последний взгляд на сочное тело селянки, я выдернул топор, развернулся и направился в дом. Собрал всю еду в найденный мешок, покрепче затянул горловину.

Мечей у крестьян не было. Или не положено, или же не умели владеть. Значит, здесь мне качественный клинок не светит. Обидно.

Начинало светать, когда я покинул деревню и направился по полю в сторону далеких гор. Куда приведет этот путь? Я не знал. В любом случае, нужно двигаться вперед, развиваться самому. Кстати, о развитии. Что там у меня с характеристиками?

Выскочившее окно персонажа приятно удивило:

Некоторые параметры выросли, как и уровень. Оповещений не было, значит здесь это на уровне рефлексов? В смысле, как в реальной жизни: изучил умение, стал сильнее. Научился махать дубинкой, можешь считаться крутым. Ну и саморазвитие, опять же.

Количество оставшихся до разложения дней огорчило. Ночью ведь было еще 134? Почему тогда такая разница?

Затем, пораскинув мозгами, пришел к выводу, что мои эксперименты с волками сняли 4 дня жизни. Это не радует. Такими темпами, я покину сей бренный мир гораздо раньше, чем планируется. Нужно найти способ избавиться от разложения. Может, нужно больше жизненной силы отбирать у людей? Стоит попробовать, раз уж для них я все равно презренный мертвяк и нелюдь. С другой стороны, убивать всех подряд — не самое приятное дело. Брать на себя столько невинной крови… даже с учетом моей шизанутости это неправильно.

Но, во всяком случае, этот мир больше не кажется скучным. Ведь теперь у меня есть реальная сила и возможность выжить. А что может быть лучше?

К обеду решил остановиться на привал на берегу ручья. Он был довольно широким, с чистой прозрачной водой, ледяной на ощупь. Ощущение собственного тела было такое, словно меня облили клеем, который засох и стянул кожу. И кажется, будто стоит резко дернуться и что-нибудь обязательно порвется.

Взглянув на поверхность воды, я замер. Серая потрескавшаяся кожа, горящие синим пламенем глаза, весьма маньячные, на мой взгляд. Лицо усохло, кожа дрябло висела, словно древний пергамент. Губы потрескались, но крови не было. Зубы вообще пожелтели и местами подгнили. Красавчик, прямо сейчас на обложку журнала мод!

Но где-то глубоко в душе было неприятно. Какой бы посредственной ни была раньше моя внешность, то, что произошло сейчас, гораздо хуже. Я медленно, но верно, гнию заживо, заражая все вокруг. Это болезнь? Или же необратимый процесс? И как мне от этого избавиться? Не хочется барахтаться еще полгода, чтобы потом просто-напросто сдохнуть.

Не думаю, что кто-нибудь сможет дать ответ. Возможно, какие-нибудь местные ученые, но до них еще нужно добраться. А времени остается все меньше и меньше.

Злость кипит внутри, требует выхода. Голова раскалывается от мыслей, волны ярости хлещут в затылок, подтачивая волю и медленно разжимая когти контроля. Как же сложно сдерживать это накатывающее безумие… Да и нужно ли?

Похоже, убитых ночью людей оказалось недостаточно. Что ж, скоро, надеюсь смогу разорвать еще чье-нибудь горло.

Жажда крови накрывает с головой. Кем же я стал? Точнее, кем был раньше, до того, как заразился? Не помню. Что-то с головой, кажется. Смутные обрывки воспоминаний, чужие голоса, лица, образы.

Кто я?

Чума. Труп. Нежить.

Вот как.

Зачем я здесь? Не зна…а нет, кажется, догадываюсь.

Губы растягиваются в улыбке.

Убивать.

Вспышка, скрип крошащихся в пыль зубов, сжатые в кулак пальцы, пробивающие мертвую плоть… Безумие потихоньку схлынуло, снова скрылось за стенами контроля, оставив после себя дурное послевкусие и страх.

Страх оказаться монстром похлеще тех, что могут встретиться здесь.