Демон танцующий

Танец пробудившегося безумия

Раньше я всегда полагал, что люди — существа беззащитные, способные лишь ныть, когда им плохо, да досаждать вечными вопросами. Но со временем, жизнь расставила все по местам. Люди — отнюдь не безобидные овечки. Более того, в каждом человеке кроется внутренний монстр. Кому-то доставляет удовольствие кормить его и постепенно взращивать. Кто-то же наоборот, всеми силами старается подавить свое альтер-эго, чтобы не предстать перед обществом в непотребном виде. Нас всегда пугают те, кто выделяется из толпы. Мы боимся таких, боимся признаться, что хотим быть похожими на них. Столь же раскрепощенными, безрассудными.

Однако, как ни старайся, однажды монстр вырвется наружу, и тогда окружающие увидят твой внутренний мир. Будет обидно, если это окажется гнилой червячок, способный вызвать лишь отвращение и тошноту. Если уж на то пошло, стоит создать внутри себя действительно жестокого монстра, дабы не бояться показать его людям. Не так ли?

Когда мне поставили точный диагноз — острое посттравматическое расстройство, я лишь посмеялся. Как можно всерьез воспринимать такие вещи в шестнадцать лет? Спустя некоторое время я повзрослел и набрался опыта — начал осознавать истину. Мой разум не такой как у всех и нервная система иногда дает сбой, порождая вспышки агрессии и насилия. Само собой, контроль превыше всего, и я сдерживался — законодательство не позволяет одним гражданам безнаказанно избивать других средь бела дня, если захотелось.

Скорее всего, такому диагнозу от психотерапевта я обязан смерти отца. Даже — гибели. Возвращался с работы и один укуренный вдрызг подросток зарезал его в переулке. Папа был для меня центром вселенной, с его уходом вселенная треснула по швам, выпуская наружу сокровенное и мерзкое. Я стал много курить, пить и гулять допоздна — непонятно на что надеялся. Мама кусала губы едва ли не до крови, наблюдая мое состояние, но не вмешивалась, изредка ограничиваясь беседами — врачи советовали «не давить на ребенка».

После поступления в институт, долгое время мысли были заняты другим и вспышки агрессии потихоньку уменьшились. Я смог ощутить себя почти нормальным.

Пока однажды не вернулся домой с учебы и не застал мать мертвой. После смерти отца у нее начались проблемы с сердцем и очередной приступ привел к летальному исходу…

Такого удара моя психика выдержать не смогла. Я бросил институт на третьем курсе, устроился на подработку — с гибким графиком и возможностью работать удаленно — и стал сидеть дома безвылазно, покидая свою обитель лишь ради новых продуктов.

Чем я занимался? Игры.

Игры стали отдушиной. Я уходил в них с головой, погружался в запутанные сюжеты и не позволял себе забивать мозг лишним, реальным. Думать об этом было нельзя — приступы сразу подступали, накатывали, насиловали мозг, порождая ужасные мысли и желания. Нужно было забивать голову чем-то посторонним, требующим концентрации, и в этом плане сложные игры подходили идеально.

Я прошел все три части «DarkSouls» раз по десять, методично убивая босса за боссом, умирая и снова бросаясь в бой, подбирая тактики и оружие — играя и не думая. Не вспоминая.

Так прошел год, начальник соизволил одобрить повышение, а на банковской карте накопилась, к моему удивлению, приличная сумма. Я смотрел на это событие равнодушно. Работа несложная и занимала от силы пять-шесть часов в день. Остальное время я жестко задротил.

В один чудесный день, завтракая на рабочем месте, решил почитать новости на любимом сайте, и увидел яркое объявление, сразу привлекшее внимание:

«Желающие поучаствовать в бета-тесте новой ММО — пишите по адресу ***».

Подумав, а почему бы и нет, я черкнул на мыло и стал ждать ответ. Он пришел через пятнадцать минут — длинное письмо, где администрация благодарила за интерес к проекту, и приглашала в главный офис в центре Москвы. Поначалу не было желания покидать квартиру, но я решил рискнуть. Все же короткие прогулки до магазина и обратно не способствуют улучшению здоровья — нужно больше двигаться. Да и приступов не было довольно давно.

Так и решил. Переодевшись в чистые вещи, я запер квартиру, даже не выключив компьютер, и спустился во двор. Память подводила с точным местоположением офиса, пришлось обратиться к карте города в телефоне. Приложение работало медленно — аппарат у меня не новый давно.

— Молодой человек, сигаретки не будет? — голос был хриплый, простуженный. Взглянув на говорившего, я отметил прищур, сухие обветренные губы и грубую кожу — часто бывает на воздухе, и явно чем-то болен хронически.

— Нет, не курю, — ответил чуть резче, чем следовало. Отвык от общества.

— Зря, — мужчина вдруг дернулся, и в следующий миг справа и слева навалились двое, схватили меня за руки, надежно фиксируя.

— Эй, вы что творите? — крикнул, пытаясь вырваться, но тщетно — держали крепко. И, как назло, во дворе абсолютно никого.

— Скоро все кончится, — пообещал Хриплый, натягивая перчатки. Из-за пазухи вытащил длинный шприц с тонкой иглой.

— Какого хрена? — выдавил я. — Ау, помогите! Кто-нибудь!

И тут острое вонзилось мне в ногу.

«Неужели, всё?» — подумал, проваливаясь в обволакивающую темноту.

А очнулся уже здесь.

Безобидное с виду местечко: невысокий холм, на вершине которого растут несколько деревьев, трава мягкая, над головой солнышко светит и птички поют.

Однако голова моя раскалывалась просто зверски. К тому же, оглядевшись, понял, что кроме джинсов и кроссовок на мне ничего нет. Ни футболки, ни даже цепочки с крестиком. Все забрали, твари.

И где я вообще?

Во-первых, ощупал в штанах самое ценное — на месте. Да и по ощущениям, все органы на своих местах, значит никто в моей тушке не ковырялся. Уже хорошо.

Во-вторых, взглянул на небо — и прифигел. Сгущающаяся темнота выгнала солнце с небосклона, взамен явив миру две луны. Две! У нас такое даже под кайфом вряд ли увидишь.

Посидев еще немного и оценив состояние, как «все плохо, но шевелиться можно», поднялся. Вид с холма открывался однотипный — высокая трава и больше ничего. Только на горизонте темнел лес, едва различимый в подкравшейся ночи.

Как ни странно, подобное меня не сильно расстроило. Конечно, обидно оказаться непонятно где в полуголом виде, без еды, воды и инструментов, необходимых для выживания, но лучше так, чем по частям на дне реки…

Хотя, быть может сейчас мой мозг вынут из черепной коробки и подключен к какому-нибудь серверу в качестве ИИ, а тело давно уже продали на органы: они у меня в относительном порядке были.

Ну уж нет! Рывком поднявшись на ноги, я обернулся…не стоило этого делать. И вообще, в любой ситуации не оглядывайтесь назад. Ни к чему хорошему это не приведет.

Позади меня стояла невысокая темная женщина. Темная не в смысле цвета кожи, на ней просто были невероятно грязные обноски, что вкупе с загорелостью составляли любопытный контраст.

Похоже, это местная аборигенка. Может, получится подружиться с ней, будет у меня своя Пятница?

Я еще не понимал тогда, что никому здесь нельзя доверять. Особенно с наступлением темноты. Особенно на открытой местности.

Я улыбнулся и успокаивающе поднял руку вверх.

— Привет, меня зовут…а, черт, ты же наверняка по-русски ни бум-бум. Хэлло, май нэйм ис Олег. Ай эм турист, ай хэд лост ин зис плейс. Кэн ю…

Договорить я не успел. Женщина неожиданно резво бросилась вперед: миг, смазанное движение и вот она уже в нескольких сантиметрах от меня. Глаза темные, я бы сказал, абсолютно черные. Кожа потрескавшаяся, в крупных язвах. Из болячек сочится зеленоватая слизь, стекает по щекам, капает вниз, на одежду, иногда попадает в рот.

Она будто не замечает этого, слегка наклонив голову, смотрит на меня. И тут я понимаю, что глаз у аборигенки нет.

Заорав от страха, пытаюсь спиной отбежать от нее подальше, но не выходит: ноги запутываются в неожиданно цепкой траве, я падаю на землю.

Дальнейшее помнится смутно. Память вообще стала выделывать со мной чудесные вещи. Бывает, помню то, что никак уж помнить не должен: раннее детство, отца, улыбающегося и доброго. Но абсолютно забыл лицо матери, других родственников, учителей, знакомых…

Однако одно отпечаталось в сознании прочно: женщина прыгает вперед, рывком наклоняется, открывает рот, нет, пасть, источающую смрадное зловоние. Затем острые зубы мертвяка вгрызаются в мою плоть. Шея, плечо, грудь. Она рвет плоть с легкостью, жадно поглощая. Как думаете, приятно, когда тебя заживо пожирают безо всякой анестезии, ты чувствуешь каждую клеточку тела и боль постепенно ввинчивается в мозг, разрушая психику и ломая тебя — каким был прежде?

Конечно, пытался сопротивляться, оттолкнуть тварь, но она была намного сильнее, меня силы, наоборот — стремительно покидали.

Кажется, я провалился в бездну через полчаса экзекуции, но для меня это время растянулось вечностью. Наверное, находился на грани сознания, плавая на волнах бреда. Не помню, что случилось после. Вроде бы, слышал выстрел, потом чьи-то руки подхватили меня и понесли прочь.

Пробуждение выдалось, мягко говоря, жестким.

Во-первых, лежал я на какой-то подстилке, жутко пахнущей дерьмом и мочей. Во-вторых, все тело корежило от боли, особенно шею и правое плечо. С трудом сев, смог рассмотреть себя получше.

Серая потрескавшаяся кожа, рваные раны, осязание едва работает: с трудом могу ощутить под пальцами гнилую подстилку. Язык едва ворочается во рту. Какого хрена вообще произошло?

В голове протяжно звенело, и лишь спустя какое-то время я понял, что это не глюки. Звук походил на оповещение. С трудом подняв руку, сделал резкое движение, собираясь помассировать виски, и замер.

Перед глазами выскочило окошко, буквы и цифры побежали слева направо.

Что? Игра?! Какого..?

Минут пять понадобилось, чтобы осознать эту мысль. Я смотрел на экран характеристик и качал головой. Выходит, я оказался в какой-то игре? Но как?

Воспоминание мелькнуло перед глазами: мужик, попросивший сигарету, острая боль в шее и темнота. Похоже, во всем виноват именно он. Хреново.

Или это глюки на фоне превышения болевого порога? Или же просто крышу сносит медленно, но верно?

Прошипев сквозь зубы ругательства, медленно поднялся на ноги. Колени тряслись, сделал шаг вперед…и ощутил резкую боль в области щиколотки. Взглянув вниз, с удивлением отметил толстое железное кольцо на моей ноге. Занятно. Это кто вздумал меня на цепь посадить, будто псину какую?

Впрочем, особого выхода не было, пришлось сидеть до вечера и ждать, пока неизвестный благодетель/маньяк решится явить себя вашему покорному слуге.

Находился я в каком-то сарае, судя по скудным запасам зерна, собранного в полуистлевших мешках, и насыпом. Даже на вид оно казалось подгнившим, непригодным в пищу. Однако, если лежат, значит кто-то жрет, так? А кто у нас может лопать настолько хреновую еду? Правильно, не самые приятные личности. Как бы редька хуже хрена не оказалась в итоге.

Впрочем, чуть позже мне довелось узнать, что жевать гнилые зерна еще довольно приятное занятие — хоть как-то можно желудок набить. А вот полуистлевшие мышиные трупики — то еще удовольствие, на любителя…

Перед наступлением темноты (время суток удалось определить по широкой щели меж досками стены), дверь сарая скрипнула и внутрь шагнул крепкий статный мужчина. Я не видел его лица, а фонаря при незнакомце не было. Он в два шага оказался рядом со мной, впрочем, не слишком близко. Держался на расстоянии, чтобы, в случае чего, отпрянуть назад.

— Ты живой? — раздался чуть погодя его голос. Я пожал плечами.

— Это с какой стороны посмотреть. А ты, случаем, не ключник?

Он вздрогнул, услышав ответ, затем подошел ближе, склонился, разглядывая мое лицо. Я сидел спокойно, не пытаясь атаковать. Зачем? Он выглядит сильнее и проворнее.

— Ты еще жив, хвала Васо! — выдохнул незнакомец. Его дыхание, хоть и отдавало несвежестью, явно было приятнее той замечательной дамы, которая встретила меня на холме.

— Ну, наверное так и есть, — не стал я спорить. — А ты кто такой?

— Я Мип. Охотник. Как твое имя, парень?

— Олег. Но ты можешь звать Чумой, — милостиво разрешил я, вспомнив всплывшее окно персонажа. Может, у меня чип вшит под кожу, отвечающий за отслеживание прогресса?

— Странные имена, — кашлянул охотник. — Зовешь себя Чумой, значит…ты в курсе, насколько опасно так именоваться в здешних землях? Хоть Святой Конклав не слишком свирепствует в наших краях, но попади ты в столицу…

— Плевать. Я зову себя, как хочу, — улыбнулся я. Откуда-то взялась излишняя веселость, энергия била ключом.

— Дело твое, — покачал головой Мип. — Ладно, раз уж ты жив, то стоит отпустить тебя. Ступай себе на все четыре стороны, мне не нужны проблемы с Конклавом.

— Постой, может объяснишь вкратце, что тут вообще происходит у вас? — забеспокоился я. Обычно, по канонам жанра, «гид» должен разжевать местную политику, поведать все легенды, сказки, рассказать о погоде на ближайшие несколько месяцев и тому подобное.

— Зачем? Ты все равно скоро сдохнешь. Не люди, так монстры прикончат, — отмахнулся охотник. Он наклонился, зазвенел связкой ключей. Я не ощутил, как кандалы разжали свои железные челюсти, но услышал грохот и понял, что свободен.

Охотник бережно поднял это чудо садо-мазо и убрал в сумку, висевшую на поясе. Я до сих пор не видел его лица, но что-то вдруг щелкнуло в голове, толкнуло меня.

Молча я схватил его руками за шею и впился зубами в незащищенное горло. Мои челюсти сами сжались, в рот хлынула горячая кровь. Мип захрипел, задергался, но я не отпускал. Откуда только силы взялись?

Лишь когда тело охотника обмякло, разжал руки и труп рухнул на землю. Я вытер рот и закашлялся. Впрочем, никакого отвращения не было. Я всего лишь убил человека. Ничего такого, верно?

На тот момент мне не показалось странным такое поведение. Я быстро обшарил карманы куртки, залез в сумку. Там оказались щипцы, кандалы, какое-то масло, видимо, для смазки и небольшая баночка с непонятной ароматной присыпкой. На поясе у охотника обнаружился нож, широкий, с крепкой рукоятью. Я забрал все себе, затем стянул с него одежду, быстро переоделся. Вещи неплохие, всё выполнено из кожи. Не хватало лишь шляпы, сошел бы за ковбоя.

Выбравшись наружу, отметил, что ночь уже вступила в свои права. Рядом с сараем находился ветхий домишко, чьи окна тускло светились в окружающей темноте. Я решил проверить. Однако, стоило приблизиться, как громко залаяла собака, спугнув меня и встревожив хозяев. Раздался приближающийся топот, и я поспешил убраться подальше.

Лишь когда дом охотника остался позади, позволил себе сесть и прислониться спиной к дереву. Сердце колотилось, как бешеное, а значит, я все еще жив. И только что убил ни в чем не повинного человека.

В свете событий, которые случились позже, Мип и впрямь был добрым парнем. Потому что другие местные обитатели оказались намного хуже.

Но об этом я узнал гораздо позже. Сейчас же предстояло найти пропитание и хоть немного понять, где оказался, и что здесь такое происходит.