Демон танцующий

Танец искренней заботы

Явившись на кухню спустя час после законного обеда, мы здорово напрягли главную повариху, все еще настороженно косившуюся на меня. Вытребовав побольше мяса и чего-нибудь приятного выпить, я уселся за крепкий дубовый стол в углу помещения и уставился на Чию напротив.

— Похоже, тебе удалось попасть в астрал, — усмехнулась епископ. Я важно кивнул, нетерпеливо постукивая пальцами по столешнице, что очень сильно нервировало помощников поварихи, испуганными глазенками зыркавших из-за кастрюль. А мне пофиг — я жрать хочу.

— И как там? По твоему виду можно сказать, что изматывающе.

— Только по возвращении назад. В этом вашем астрале совершенно не чувствовалось, до тех пор, пока не изучил новую способность. Тут-то меня и накрыло, да так, что до сих пор все внутри колышется.

Чия фыркнула.

— Так и должно быть, ты ведь не готов к ментальным нагрузкам. Все испытания, что пришлись на твою долю прежде, были физического характера. Пришла пора развивать и разум.

— А мне-то казалось, что я не только красив, но еще и умен, — обиженно пробормотал, чем вызвал ехидную ухмылку.

— Ну, кое где, возможно, но личико у тебя далеко от идеала, — поддела девушка. — А вообще, первое посещение всегда проходит трудно — разум должен привыкнуть к иному типу нагрузки и осознать другое измерение. Следующие разы будут легче, поверь.

— Выходит, ты уже бывала там?

Чия нехотя кивнула.

— Доводилось. Правда, для меня каждый сорванный цветок становится настоящим испытанием, и долго не могу прийти в себя. Потому, стараюсь заглядывать с большими перерывами. Да и на развитие изученной способности или приема нужно время. Это тебе не по щелчку пальцев миры в пепел превращать — нужно долго и упорно тренироваться, чтобы умения действительно стали твоими.

— Как скажешь, магистр Йода, — вздохнул я, но поварята как раз притащили разогретое мясо с овощами под ароматным соусом, приправленное сверху свежей зеленью, и грустить стало некогда. Рядом поставили корзинку со свежим хлебом, положили несколько пучков зеленого лука. Шеф-повар лично преподнесла кувшин прохладного вина, которое я разлил по стаканам (в неформальной обстановке не хотелось выпендриваться, хотя хрусталь в поместье имеется) и предложил епископу. Мы выпили, и принялись с энтузиазмом поглощать яства — похоже, не только у меня после потрахулек и выхода в астрал возник мистер Жорж.

— Так что, — слопав свою порцию, откинулся на спинку стула и взглянул на Чию. — Получается, все епископы Совета могут перемещать сознание на ту полянку?

Девушка мило завернула выбившуюся прядь за ушко, наморщила лоб.

— Да, но не всем это легко дается. Мы, видишь ли, живем в этом мире почти тысячу лет, многое повидали, участвовали в различных войнах…однако, поняли одну важную вещь: человеческие ресурсы и возможности не безграничны. Со временем каждый из нас становится слабее, теряет то, что раньше добывалось с легкостью.

— Да-да, и зрение не то, и спину прихватило, и варикоз — знаем, проходили, — фыркнул я, ковыряясь ногтем в зубах. — Все это работает с обычными людьми, а вы уже давно не люди, судя по продолжительности жизни, хотя бы. Да и внешность…

Глаза девушки стали чуть темнее, или это тень так упала — но меня пробрал мороз.

— Верно, Чума. Мы не люди, мы — доверенные Девятерых, коим выпала честь наблюдать, защищать и направлять жителей этого мира на протяжении тысячелетия. Но твои насмешки не обоснованы — мы действительно слабеем с каждым столетием, пусть медленно, едва заметно, но силы уходят. А Тьма, вырвавшаяся на свободу в лице Низвергнутого, ходит по земле. И, пусть большая её часть пока дремлет на землях восточного королевства, осталось недолго. Помяни мое слово, пройдет сотня-другая лет, и поток хлынет в Аонор, сметая все на своем пути. И даже пятеро епископов Конклава не смогут его остановить.

— Что, фрайцы настолько круты? — не поверил я. Конечно, силу заражения и разных монстриков удалось испытать на своей шкуре, но ведь Фрай — это люди. Некроманты, шамана или кто они там — неважно. С людьми справиться легче, верно?

— Они научились контролировать скверну, использовать её как оружие, я ведь говорила?

— Ага.

— Так вот, если раньше это была запечатанная зараза, выведенная болезнь, способная выкосить целое королевство, то теперь фрайские маги оперируют скверной, как наши паладины — огнем или светом. Понимаешь масштаб?

Я шмыгнул носом, потихоньку осознавая. В сознании всплыла картинка: ровные ряды вражеской армии, и все, как один — маги, похожие рожами на меня. И использующие мои абилки.

— Задери их Тьма! — выругался, стукнув кулаком по столу. Чия насмешливо кивнула.

— Именно. Только, задерет она, скорее всего, именно нас. Если не найдется человек, способный остановить угрозу.

— Как-будто я справлюсь в одиночку, — процедил сквозь зубы.

— Нет, — пожала плечами епископ. — Мы, по мере сил, поможем. Но основное оружие Аонора — это ты. И наша главная головная боль.

— Это еще почему? — заинтересованно-обиженно протянул я.

— А никто не понимает, что творится у тебя в голове. Ты поступаешь, не руководствуясь логикой, только своими желаниями, причем, порой крайне жестоко. Как прикажешь воспринимать такого странного человека?

— Не я такой, жизнь такая, — улыбнулся, но девушка не оценила. Чия поднялась, тряхнула пышной копной черных волос, бросила пронзительный взгляд белесых глаз, заставляя чувствовать неуверенность и абстрактную вину.

— Определись уже окончательно с тем, чего ты хочешь. Я буду ждать твое решение до завтрашнего утра.

— А как же тренировки?

— Все будет зависеть от того, что решишь, — напоследок обдав запахом свежести, епископ выпорхнула из кухни, оставив меня в обалдении.

Вот и как прикажете понимать эту дамочку? То она приходит от имени Совета, чтобы подготовить меня к схватке с Низвергнутым, а теперь вдруг заявляет, что я больной и советует определиться с выбором. С выбором чего? Стороны силы? Типа, темный я падаван или светлый? Так ведь себя не переиначишь, с некоторых пор мною постоянно движет любопытство и шило в заднице, толкая на разные безумства. Однако я отлично контролирую поступки, и действую, руководствуясь принципами.

— Проклятые бабы! — зло сплюнул, поблагодарил за обед и ушел, оставив дрожащих от страха поваров.

На душе скребли кошки, кусались, рвали изнутри, смешивая из мыслей и чувств ядреный коктейль.

В таком состоянии я и наткнулся в коридоре на Дария. Управляющий невозмутимо поклонился.

— Ваша Милость. Не хочу показаться назойливым или невежливым…

— Говори, как есть, — рыкнул я. — Не то сейчас настроение, честное слово, чтоб выслушивать долгие вступления.

— Помните, с утра у нас с вами был разговор насчет закупок?

— Да, ты говорил, что нужно зерно, инструменты и прочее, по мелочи, — припомнил я. — Неужто Линн отказался помочь?

— Наоборот, Ваша Милость, вернулся посыльный и привез чек от герцога. Теперь мы сможем приобрести все необходимое.

— Тогда в чем проблема?

— Дело в том… Я полагаю, крестьянам следует хоть раз увидеть своего нового лорда, запомнить ваше лицо. Людям нужно не имя, а человек, которого они могут представить.

— Предлагаешь съездить в деревни? — смекнул я. Дарий кивнул.

— Да, если Ваша Милость не против, мы могли бы посетить ваши селения, тем более, что оба находятся недалеко.

— Не против, отличное время, чтобы проветриться.

— В таком случае, я прикажу седлать коней, — обрадовался управляющий. Глядя, как он быстрым шагом направился к двери, я хмыкнул. Мало человеку нужно для счастья. Но, Линн оказался прав — мне действительно повезло с Дарием. Где еще найти такого ответственного дядьку?

Поднявшись наверх и по-быстрому переодевшись в походный костюм — вещи в гардеробе, похоже, привез тот же посыльный — нацепил на пояс Клинок Крови и отправился во двор. Дарий уже подготовился к поездке — сменил камзол на старый, но плотный наряд и накинул на плечи плащ.

Сэр Дарн тоже терся поблизости, завидев меня, рыцарь подошел.

— Что, Его Милости не терпится ознакомиться с владениями?

В голосе старика сквозила насмешка, но ни тени злости.

— Зацепился с Чией, и хочу проветриться, — нехотя буркнул, понимая, что наставник видит меня насквозь. Плохо иметь в слугах слишком проницательных людей!

— Будь с ней осторожнее, епископ, все же, — покачал головой старик.

— Разберемся. Последи за поместьем, пока нас не будет, хорошо?

— Куда ж я денусь, — рассмеялся сэр Дарн. Я фыркнул, вскочил в седло и тронул поводья. Конь послушно зашагал к воротам, ступив на дорогу, ускорился, перешел на рысцу. Дарий на пегой кобылке пристроился рядом, невозмутимо глядя перед собой.

У опушки леса тракт вильнул, огибая деревья, и вскоре вдалеке, у ельника, показалась первая деревушка. Подъехав ближе, насчитал порядка десяти домов, что уже весьма солидно, по местным реалиям.

Встречать нас вышел сам староста с двумя дюжими молодцами, недвусмысленно держащими дубинки. Впрочем, узнав Дария, пожилой дедок с длинной густой бородой смущенно кашлянул и сделал знак парням. Те пожали плечами и отошли в сторонку, устроившись у плетня.

— Здравия вам, господин Дарий, — поклонился староста управляющему. — Давненько не захаживали, почитай, почти месячишко вас не видно.

— Дела, уважаемый Фрол, дела, — вздохнул мой помощник. — Но сегодня у нас праздник! Сразу несколько хороших новостей.

— Ох, что-то поплохело мне, — скривился дед. — Хорошие новости редко хорошими бывают. Небось, опять беда какая стряслась? Или все — выселяете нас отсель?

— Типун тебе на язык, старый, — брякнул я. — Живите, сколько угодно. Один фиг пользы от вас не так уж много.

Староста окинул меня внимательным взглядом, хмыкнул и повернулся к Дарию.

— А это кто, такой горластый: что на уме, то на языке? Родственник ваш, чтоль?

Управляющий улыбнулся одними губами, и то, едва заметно — но я углядел, поразился до глубины души. Выходит, у Дария есть чувство юмора? Вот это действительно новость!

— Нет, уважаемый, это новый владетель надела Аканского — лорд Хел. И, благодаря ему, теперь у нас будут инструменты и собственный кузнец!

— Ну, во-первых, благодаря Линну, а не мне, — встрял, не давая старикашке ответить. — А, во-вторых, что это за деревня без кузнеца? Как они вообще дожили до сего дня?

— Помер кузнец наш, парень. Полгода тому как. Пил много, хворый весь был, ни жены, ни детей, одна страсть — металл, да и тот без хороших инструментов не поддается. Так и сошел в могилу, одиночество заливая, — без малейшего пиетета отозвался староста. Я невольно зауважал деда — стоит перед владетелем, способным сделать с ним, что угодно, а в глазах ни капли страха. С другой стороны, чего ему бояться? Свое отжил, вон, морщинистый весь, сухопарый, детей и внуков наплодил, можно и на покой. Будь на моем месте какой-нибудь местный аристократишка, небось, быстренько устроил бы похороны по высшему разряду, но я своих не трогаю.

— Понятно. А без кузнеца вы как без рук — ни примус починить, ни лопату смастерить, — усмехнулся, слезая с коня. — Ладно, дед, идем, покажешь хозяйство. Только не свое, а вообще — животных там, растения.

Старик рассмеялся, тряхнув бородой, взглянул уже иначе — со смешинками и некоторым уважением.

— Пойдемте, старуха моя, небось, блинов напекла, испробуете.

Пока шли к дому старосты, успел хорошенько осмотреться и составить впечатление об уровне деревни. Дома, несмотря на отсутствие нормального оборудования, стояли крепко и выглядели приятно. Селяне держали всевозможную скотину, да и кормить есть чем — поле рядом, на пути к деревеньке, и за ней — близ ельника. Из растительности мало что удалось выходить — только овощи, да яблони. Но, даже так, показатель хороший, значит, народ не ленивый.

Услышав о новом лорде, все повылазили со дворов, глазели на меня, кто с любопытством, кто с настороженностью. Молодухи пытались даже строить глазки, но, подсознательно сравнивая их с Чией, делал выбор не в пользу селянок.

Наконец, устроившись в горнице старосты, мы смотрели, как его жена торопливо выставляет на стол деревянную миску с блинами и сыром, рядом кувшин с холодным пивом. Дед сел напротив, ехидно улыбаясь, после чего скомандовал:

— Налетай! Пиво сам варил!

И мы налетели, да так, что не осталось даже крошек. Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что Дарий ел мало, обсуждая с Фролом объемы зерна для закупа, и необходимое количество инструментов. Сам старик к блинам не притронулся, налегая на пиво. Хозяйка дома тихонько сидела в уголочке, у печи, монотонно орудуя костяными спицами.

— Вот и выходит, что нам на прокорм, и животине овса никак не меньше пятнадцати тонн надобно! — воскликнул, подытоживая, староста.

— Дорого, — нахмурился Дарий. — Видишь ли, уважаемый, Его Милость средства взаймы взял, и долг потом вернуть потребуется. Потому не можем мы себе столько позволить.

— А мне что — прикажете голодать? В каждом дворе по дитю, а у кого и несколько, — горячо затараторил дед. — А зимы холодные, кушать хочется, мы и так, последние несколько лет пояски затянули. А тут еще год такой паршивый, урожая мало! Дотянуть бы хоть до середины зимы.

— А кто мне говорил не так давно, что холода переживем припеваючи? — посуровел Дарий. — Зерна, сказал, в достатке, еще останется?

— Так что, я ить не знал, что деньги в Аканском появятся, наконец, — пробормотал Фрол. — Не хотелось досаждать вам, все понимаем, сколько для нас сделали, господин Дарий.

Управляющий тяжело вздохнул.

— Ладно, двенадцать тонн на обе деревни, поделите поровну. Больше, извини — никак.

— Хорошо, договорились, — не стал упираться рогом старик. Они с Дарием скрепили договор рукопожатием и выпили еще по кружке пива. Я же тихонько сидел, размышляя. Похоже, управляющего здесь действительно сильно уважают и ценят, и сделал он немало для надела — вон, Фрол, при всей своей вредности, спорить не стал, оставил решение за моим помощником. Нет, тысячу раз прав был Линн! Как бы я справлялся без Дария?

Скорее всего, просрал бы все земли и превратил их в местный филиал Ада. Что не очень хорошо, учитывая близость столицы.

Вскоре мы простились со старостой, приняв в подарок запечатанный кувшин с пивом. Дед пошатывался и по-глупому улыбался, но, когда я запрыгнул в седло, подмигнул мне.

— Да хранят вас Девятеро, господин.

Я кивнул и, развернув коня, пришпорил. Вторая деревенька находилась чуть дальше, за полем и березовой рощей, на берегу красивого озера. Местный староста оказался не таким колоритным, как Фрол — обычный мужичок за пятьдесят, спокойный и уважительный. Особо осматриваться не стали, сразу обсудили вопрос с продовольствием и инструментами — кузнец у селян имелся, но неумелый, подмастерье, едва закончивший часть обучения. Мастер уехал на север, закупиться какими-то особенными вещицами, и сгинул — больше года ни слуха, ни духа.

Пообещав оплатить обучение парня, мы помахали ручкой и направились домой. Дарий выглядел слегка подвыпившим, да и немудрено — со вторым старостой он также прикончил полкувшина, после чего с трудом оторвался от скамьи и засобирался в путь.

Всю дорогу управляющий молчал, то ли задремав, то ли опасаясь расплескать содержимое желудка и мочевого. Заговорил лишь во дворе поместья, практически сползя с лошади:

— Хорошее дело мы, ик, провернули, господин! Спасибо, ик, вам!

— Ступай, проспись, приятель, — улыбнулся я, хлопнув Дария по плечу. Он пошатнулся, кивнул, едва не упав, затем осторожно зашагал к крыльцу.

— Вижу, поездка удалась, — со смешком заметил сэр Дарн, стоявший неподалеку, опершись о тренировочный меч.

— Не то слово, — хохотнул я. — Дарий оторвался за двоих. Но, справедливости ради, замечу, что он молодец. Не зря Линн нахваливал.

— Мало кто проявил бы такую преданность своему делу, не дожидаясь какой-либо награды, — кивнул старик. — Нам повезло.

— Нам? Ах, да. Зачем ты здесь? Линн плохо платит?

Рыцарь покачал головой.

— Нет. Считай это моим собственным желанием, хочу посмотреть, что из тебя выйдет. Разве этого мало?

— Кто знает, — не стал я развивать тему. — Потренируемся?

— Неужто вспомнил о своем старом наставнике? — деланно изумился сэр Дарн. — А я-то думал, ты теперь дерешься только с красивыми опасными девушками!

— Еще бы эти красивые и опасные выражались яснее, — пробурчал, хватая со стойки тренировочный клинок.

Взмахнув оружием, встал напротив рыцаря. Оценивающий взгляд, расчет — бросаюсь вперед, не поднимая скорость до максимума, но и не опускаясь до обычного уровня. Где-то посерединке.

Удар — сэр Дарн отбивает его, уводит влево, одновременно шагая вперед и, крутанув мечом, атакует кончиком — целится в шею. Делаю подшаг назад и в сторону, пропуская клинок, перехватываю свой, подныриваю, бью сильно, без замаха, острием прямо. Лезвие ударяет в живот рыцаря, старик сгибается пополам от боли, но тянется ко мне, намереваясь напоследок утащить с собой. С тихим смешком отклоняюсь назад, пропуская вражеский клинок перед лицом, крутанув туловищем, бью мечом плашмя, по пальцам Дарна, и они разжимаются.

Перехватываю оружие, вонзаю в землю. Победа.

— Неплохо для того, кто совсем недавно не знал, с какой стороны хвататься за меч, — одобрил старик, выпрямляясь и потирая ушибленные пальцы. — Но мог бы и помягче.

— Прости.

— Не слышу сожаления в твоем голосе, — проворчал рыцарь. Я пожал плечами.

— Желающий, да услышит.

Он усмехнулся, взял оба клинка, вернул на место.

— Пожалуй, на сегодня хватит.

— Согласен, — не стал отнекиваться. Усталость слегка навалилась, замаячила на грани сознания, не особо раздражая, но потихоньку захватывая внимание.

— Поговорил бы ты с Чией, — сказал вдруг сэр Дарн.

— Зачем?

— Я думаю, она не хотела как-то унизить или обидеть тебя.

— Так ты с ней виделся, — догадался я. Старик кивнул.

— И знаю, в чем дело. Пойми, для тех, кто плохо с тобой знаком, твои поступки действительно выглядят странными, жестокими и опасными. Совету нужно точно убедиться, что ты на их стороне.

— Они уже убедились, заставив меня пройти испытание, — процедил я, чувствуя, как начинаю злиться.

— Этого мало, и ты прекрасно понимаешь. Просто покажи им свою истинную суть, Чуму, который способен на добрые поступки, который хочет помочь миру.

— Говоришь так, будто прекрасно меня понимаешь, хотя на деле мы едва знакомы! — выкрикнул я, ощущая бурлящие потоки ярости внутри. Как же бесит, когда меня пытаются склонить к чему-либо! Только я сам могу решать, как поступать и кем быть, никто больше!

Взгляд рыцаря потускнел, старик как-то разом осунулся, стал еще старше.

— Ты прав. Мы едва знакомы, и не мне тебя поучать. Делай, как считаешь нужным.

Махнув рукой, сэр Дарн направился в сторону конюшен. Некоторое время я глядел ему вслед, ощущая странную смесь из чувства вины, ярости и страха — гремучий коктейль, грозящий вот-вот рвануть — после чего, развернувшись, пошел в дом. Взял на кухне небольшую пузатую бутыль самогона — купленную, похоже, в столице, поднялся наверх, в свой кабинет.

Распахнутое окно пропускало сильные порывы ветра, трепавшего занавески, словно парус корабля в шторм. Кажется, все листки со стола давно смело на пол, раскидало по комнате, но мне плевать.

Усевшись на подоконнике, я глядел на лес за забором, на темнеющий небосвод — надвигалась гроза. В душе на редкость паршиво, и даже крепкое пойло не может развеять непонятную хандру.

В чем дело? Почему меня так заботят слова случайных людей — Чии и Дарна? Кто они мне? Один — старик, которого знаю меньше месяца, научивший меня нескольким приемам и основам боя. Другая — епископ Конклава, приставленный ко мне наблюдать и наставлять, чтобы потом бросить в гущу сражения с Низвергнутым и моими руками разгрести тлеющие угли. Обоим плевать, кто я, кем был прежде, почему так веду себя и к какой цели иду.

Так почему же мне откровенно хреново видеть их обиду, горечь и враждебность? Мне, который окончательно слетел с катушек, увидев людские ненависть, страх и упоение там — на площади неизвестного городка. Которому, казалось, плевать на окружающих и их мнение, достаточно лишь собственной компании и цели впереди.

Нифига.

Каким-то непостижимым образом я крепко прикипел к Аонору, его столице и тем, кого здесь повстречал. Их настороженная, но все же доброжелательность, постепенно подточила мою непоколебимость и равнодушие, заставила по-другому взглянуть на мир, и свое место в нем.

Кому нужен безумец, способный лишь на жестокость и бессмысленные убийства? Правильно, никому, такого вообще проще сразу убить, а то запаришься последствия разгребать.

А вот безумец, контролирующий свое безумие и действующий во благо — это пожалуйста. Другой вопрос, что ко мне все равно будут относиться с опаской, но при этом доверят свои жизни. А я, не будь дураком, постараюсь вытащить это королевство из дерьма. Ну и потребую потом баснословную компенсацию за моральный ущерб.

Вы же не думаете, что Чума — конченный альтруист?