Дельта-гир. Том 4

Глава 29

Это действительно Калейх, эльф, который был телохранителем и ближайшим помощником во время правления Даэлира. Бывший император смотрит в лицо воскресшего эльфа, что принес в себя жертву, помогая реализовать план по спасению Энгвира и Авени, но в итоге его жертва оказалась бессмысленной.

— Ты уже не тот Калейх, — говорит псионик, не обращая внимание на то, что они так и не убрались из военной базы Восточного Горизонта.

Владелец двух кинжалов продолжает молчать и давить, но путы телекинеза ему не порвать. Как псионик, Кошмар теперь невероятно силен, хоть и может уступать другим сильнейшим псионикам. Как пользователь мета-экзиста он еще сильнее, но и другие пользователи в галактике существуют.

— Кошмар, нам нужно уходить! — Дух Разума отправляет очередной призыв, и только сейчас эльф обращает на него внимание. Не сводя взора с бритоголового эльфа, эльф кладет руки на плечи Германа и Берельгора, после чего молния ударяет в небеса, а потом падает рядом с порталом посреди высоких гор. Спустя секунду рядом возникают два вампира.

— Ты получил, что хотел? — спрашивает Неизвестный.

— Да, возвращаемся, — Одиннадцатый первым входит в портал, который скоро приведет их обратно на остров Сайлен в галактике людей.

Тем временем на военной базе выключается тревога, и эльфы начинают приводить всё в порядок. С небес спускается транспортник, на борту которого находится мастер Гибрат, почувствовавший множество смертей за короткий промежуток времени.

Некромант оглядывает разрушения и пожары, а также тела эльфов, что лежат на земле. Все присутствующие здесь из числа воскрешенных, и именно эта армия нежити станет бедствием для всех врагов Восточного Горизонта.

Псионик резко поднимает руки, закованные в броню экзодоспеха, после чего вокруг расцветает море огня из Королевства Мертвых. И этом огне вновь поднимаются тела, которые сегодня умерли. Мета-символ смерти изменяет реальность, возвращая жизнь тем, на кого укажет псионик. Скоро все мертвые возвращаются к жизни и принимаются выполнять приказы командиров без каких-либо эмоций и обсуждения.

— Похоже, дальше будет только интереснее, — говорит себе мастер Гибрат, продолжая стоять посреди стен мистического огня. В извивах пламени рождаются картины других мест соседнего слоя галактики, где Алнаар Вазейм всегда готово нанести удар.

«Как хорошо, что мета-экзисту плевать на копирование галактик, поэтому он продолжает существовать одновременно везде», — размышляет Некромант, ожидая ответа от Имана Хатиба. Глава ордена убийц возникает рядом во вспышке искр, после чего преклоняет колени перед своим богом.

— Чем занят этот Кошмар? — спрашивает Алват.

— Сегодня он с группой сообщников вошел в портал и в нем исчез, а потом снова появился. К сожалению, мне неизвестно, куда он уходил. Сейчас я слежу за его перемещениями, поэтому могу нанести смертельный удар, если вы прикажете.

— Нет, этого делать пока нельзя, — качает головой бог мертвых, который продолжает вести свою игру. — Продолжай наблюдение.

Мастер Гибрат рубит воздух ребром ладони, и пожар вокруг моментально исчезает, а сам Некромант обратно входит на борт транспорта, который вернет его на главный крейсер. Иман Хатиб же продолжает стоять на коленях в неприметном тупичке посреди Коннисена. И только когда растаяли последние волны силы Алвата, он поднимается с колен и идет по направлению к главной городской площади.

Даже без мистических сил бога Алвата каждый ассасин является очень опасным противником. И даже возраст этому не помеха, так как убийца побеждает вовсе не физической силой и даже не боевыми навыками. Мышление убийцы строится на создании условий, когда деяние обязательно случится и этого никак нельзя будет избежать.

Именно поэтому каждый неофит в ордене первым делом учится следить за окружением, читать невидимые знаки на лицах людей и различать ветра мотивов. Это помогает мастерски перевоплощаться и без опаски входить в те места, куда обычно не пустят никого постороннего.

Старик стучится в деревянные ворота цеха ремесленников, где сейчас живет несколько семей, которым он оказывает помощь. За воротами будет небольшой двор с несколькими домами, где раньше жили работники с семьями.

В Коннисене не так давно нечто убило почти всех жителей из-за нападения Великого Грандмастера, это Иман узнал от местных жителей. И так уж получилось, что все целители оказались среди тех, кому не повезло, поэтому глава Алнаар Вазейм представился странствующим знахарем.

Тут даже обманывать не пришлось, так как он знает всё необходимое для оказания помощи. Как перевязать и зашить рану, как унять лихорадку и принять роды. Ассасин знает название и свойства многих трав, некоторые из которых лечебные, а другие можно использовать для приготовления смертельного яда.

— Здравствуйте, проходите, — мужчина, который работал раньше столяром, проводит внутрь одного из домов на второй этаж. Там нескольких матрасах лежит тяжело дышащая женщина, супруга стоящего за спиной человека. Иман Хатиб пообещал сделать всё, что в его силах, чтобы спасти ей жизнь.

Из поясной сумки показываются мешочки с высушенными травами, на основе которых ассасин заваривает настойку, которая в Великой Степи хорошо помогает при подобных проблемах. Иман терпеливо поит женщину, которую приходится поддерживать, а потом дает советы относительно рациона питания.

От любой материальной благодарности отказывается во время ухода, так как этим он занимается не для этого. Просто одна из масок, которая позволяет ходить по чужой территории как у себя дома. Именно поэтому члены Алнаар Вазейм легко могут проникнуть в любое охраняемое место, так как им чаще всего не нужно прятаться и таиться в тенях. Это будет иметь место только в том случае, если до жертвы осталось сделать последний шаг.

Древняя мудрость гласит, что тот, кто пытается спрятаться от глаз врага, быстрее всех будет замечен. А тот, кто становится своим и вплетает себя в происходящую историю, может пройти по главной улице незамеченным. В своей жизни Иман успел побывать купцом, авантюристом, звездочетом, пиратом, жрецом, попрошайкой, бароном, крестьянином, лесорубом, заключенным и много еще кем.

Далеко не все в ордене могут такое повторить, многим приходится просто перевоплощаться, перенимать манеру речи и одежду, чтобы обмануть окружающих, но главному ассасину это не требуется. Если в голове возникает такое желание, он просто становится тем, кем нужно. И несоответствие распознает только тот, кто знает его настоящую личность.

Убийца ходит по другим домам, где навещает больных, а потом путь приводит к магической академии, куда у него теперь есть допуск, ведь там тоже находятся те, кому нужна помощь лекаря. Слуги и охрана при этом уже в курсе, что это целитель, поэтому пропускают без слов и проверки.

Идя уже по второму этажу здания, старик останавливается и смотрит обратно на двор, куда входит группа с эльфом во главе. Они вернулись из неизвестного места, так как Иман потерял след Кошмара внутри портала. Глава Алнаар Вазейм стоит не скрываясь, так как знает, что в таком случае большинство людей обращает меньше внимания.

Кошмар первым заметил его, но не придал никакого значения, переведя взгляд. Трибун Молний является всего второй жертвой за всю жизнь Имана, не боящейся присутствия убийцы. Наметанный взгляд и острая интуиция подсказывает, что поединок с эльфом может окончиться поражением даже при поддержке Алвата, но это не станет причиной для отступления, если наконец придет приказ на устранение.

Однако чутье подсказывает, что его настоящую личность увидели еще двое. Первый молодой юноша с непослушными черными волосами, который безразлично скользнул взглядом, но интуиция вонзила иглу в тело, привлекая внимание к этой персоне. Кто бы это ни был, он увидел сквозь маскировку.

Идущий рядом рослый воин в доспехах цвета крови вообще не посмотрел в его сторону, но он точно заметил убийцу. А вот рыцарь и игербрит не заметили интереса со стороны неприметного человека. Иман Хатиб после спокойно продолжает идти по своим делам, пока через несколько часов снова не проходит через это же место, но теперь перед академией появляются новые лица.

Высокий воин с красной кожей и крепкими рогами почти наверняка Трибун Огня, известный воитель из Треста Альманди. Он помог Кошмару отбить нападение ассасина во дворце императрицы Калидо. А вот идущую рядом с ним прекрасную эльфийку убийца видит впервые. Причем воительница заметила стоящего ассасина и помахала ему рукой, поэтому пришлось помахать в ответ. По губам тифлинга Иман читает вопрос, а девушка лишь качает головой, говоря, что не знает этого человека и поприветствовала просто так.

«Какая интересная эльфийка», — думает ассасин. Из всех, кто видит сквозь маску постороннего человека, она первая решила поздороваться, а не просто проигнорировать. Парочка исчезает в академии, а старик поднимает с пола корзину и идет на верхние этажи, где ловко перелезает через балкон и проходит по опасному участку, где под ногами лишь небольшая полоска камня.

Прижимаясь к стене, Иман движется приставными шагами, нисколько не страшась высоты, пока прыжком не оказывается на крыше соседнего корпуса, откуда поднимается по узкому каменному мостику к основанию шпиля здания, где находится гнездо белохвостой двустрелки, птицы, что часто селится рядом с морем. В Великой Степи белохвостую двустрелку не встретить, но Иман сразу узнал её птенцов, у которых на спине уже проявляется узор из двух стрелок.

Вот только самой матери в гнезде нет и уже не будет. Убийца заметил её останки на земле перед зданием, так что понять, что где-то рядом гнездо, было нетрудно. Птенцы щебечут, прося кушать, и Иман начинает каждому давать выкопанных во дворе червей. Шесть птенцов уже с трудом помещаются в гнезде, значит, они почти взрослые и скоро смогут улететь отсюда.

Вдруг они начинают паниковать, а над зданием проносится быстрый драконий силуэт, хотя он не такой большой, каким должен быть летающий дракон. Быстрый взгляд сумел разглядеть всадницу, а потом разум достраивает детали.

«Раз из Треста Альманди прибыли, то и из Норнета должны. Молодой дракон так легко летает с человеком на себе, значит, это тот самый Мудамир Валим. А ней без сомнения королева Альви», — Иман выдает птенцам следующую порцию, а потом смотрит на здание слева, где в окне замечает халфлинга, который точно ни на что не обратит внимание, быстро водя пером.

Про нее Иман тоже слышал, так как она частая спутница Кошмара, а также является писательницей. Вдруг в её комнате кто-то появляется, чем заставляет отвлечься от пергамента и куда-то срочно идти. Иман Хатиб тоже встает и пробегает по крыше здания, чтобы перепрыгнуть на другое. Обычному человеку прыжок на семь метров вряд ли дастся, но старик спокойно приземляется на черепицу и пробегает дальше, поднимаясь по колонне с помощью одной руки, пока вторая держит корзинку.

Потом приходится спрыгнуть, чтобы очутиться на балконе, который находится выше зала собраний, где сегодня намного более людно. Убийце не нужно выглядывать, будет достаточно слушать, прислонившись к перилам на три этажа выше, сама башня внутри полая и не имеет ярусов.

Старик быстро берет дыхание под жесткий контроль, делая ненормально медленные вдохи и выдохи, которые замедляют процессы жизнедеятельности и гасят ауру. Вот так скрываться тоже может далеко не каждый, и это помогает обмануть чувства магов. Однако, если разум пытается успокоить тело, то рук это не касается. Они вытаскивают из корзины кучу пряжи, из которой ловкие пальцы начинают вить веревочки и прочие узоры.

Это нужно для того, чтобы полностью не уйти в себя, так как нужно подслушать то, что будет происходить внизу. Последней мыслью было желание намазать губы «чешуей дракона цветов», но глава ордена убийц погасил в себе это желание. Вместо этого буквально превратился в слух, чтобы ничего не пропустить.

— Наконец-то собрались все, — говорит Атрос Вишец, оглядывая новых гостей с материка. Сегодня прибыла королева Норнета Альви, а также Трибун Огня со странной спутницей, которая с интересом смотрит по сторонам. Алиас Фишбурт и Фараним Геттер сидят по обе стороны от Великого Архимага, а после в зал входят три вампира и садятся вместе справа, а сэр Герман занимает место напротив слева.

— А где тот, кого зовут Кошмар? — громко спрашивает эльфийка, словно она пришла только ради него.

— Поддерживаю вопрос, — произносит Альви, устав от перелета над морем.

— Сейчас подойдет. Он пошел за Кави.

Впрочем, эльф не стал задерживать военный совет, так что буквально через минуту появился в дверях вместе с невысоклицей. Они занимают место прямо напротив Атроса.

— О, Норнет и Трест Альманди тоже решили поучаствовать? — спрашивает Одиннадцатый, смотря на новоприбывших.

— Как видишь. Божественный глас привел меня в это место, — пожимает плечами Гектор. — А тебе стоит почаще появляться в Трибун-Доре, так как ты всё еще являешься Трибуном Молнии.

— Можете уволить, — усмехается эльф.

— Это не та работа, с которой можно уволиться.

— А еще ты мой советник, — напоминает Альви.

— Могу дать советов на сто лет вперед, чтобы без меня королевство не пришло в упадок.

— Мы и без тебя справимся.

— Вот видишь. А ты кто? — спрашивает Даэлир, смотря на эльфийку, которая ходит вокруг его стула, рассматривая с разных сторон, будто новую игрушку.

— Меня зовут Мината. Но свое настоящее имя я не помню. Ты и есть тот самый Кошмар? Великий и злой эльф с загадочным прошлым?

— Нет, нас часто путают, отвали.

— Это одна из тех, кого я… ну, ты помнишь, — шепчет Кави.

— Ты что-то знаешь обо мне? Что я здесь делаю и кто я вообще? — теперь воительница с улыбкой на лице приближается к полурослице.

— Кое-что знаю, — тушуется Кави. — Расскажу после совета.

— Может, начнем уже? — говорит Неизвестный, смотря на Атроса, как на председателя заседания.

— А вампиры тут что делают? — на лице Минаты появилось презрительное выражение.

— Посидеть зашли, — пожимает плечами юноша. — А ты не любишь вампиров?

— Не помню, — задумчиво повторяет жест эльфийка и возвращается на место.

— Заткнитесь все, — говорит Даэлир. — Восточный Горизонт готовится напасть на Акалир уже через три дня. Такие указания были на военной базе, которую мы сегодня атаковали. Они успели подтащить сюда много сил, так что нас скорее всего снесут в первую же атаку.

— Они не будут применять очень мощное оружие, не зная, где именно находится Биврёст, — подхватывает обсуждение Великий Архимаг. — К тому же они не успели пройти через Гейты до их разрушения, так что будут рвать ткань мироздания, чтобы пройти без Биврёста, но тогда они не смогут этого сделать всем скопом и будут проходить по частям.

— Не стоит забывать об Анклаве Чести. Они тоже могут на нас напасть, — произносит Герман. — Фантазм и все главные рыцарские ордена Санктус Делона поддержат в этой войне.

— Да, Фантазм мне сообщил свои планы относительно военной поддержки и Бастиона, — кивает Атрос. — Но и мы будем не одни. Ведь так, Кави?

Сейчас все взоры устремлены на девушку, для которой стул слишком большой, так что она просто встает на него.

— Да, — произносит халфлинг. — Мы решили, что будет правильным рассказать всем, что мы сделали с галактикой, в чем суть Мирового Древа и как этот мир будет сам себя защищать. Среди нас есть те, кто плохо понимает, что такое Восточный Горизонт и что за войны проводятся среди звезд. Есть даже те, кто не просто не отсюда, но и не из этого времени.

Кави смотрит на Кошмара, и тот ободряюще кивает.

— Постараюсь сильно не растягивать, — халфлинг собирается с мыслями.

Иман Хатиб продолжает слушать, пока руки ткут из нитей новые узоры. Где-то они получаются красивыми, а где-то слишком хаотичными. Ассасин меняет направление и форму всякий раз, как внизу меняется течение разговора. Халфлинг внизу продолжает говорить удивительные вещи, о которых Иману ничего неизвестно, хотя с интересом послушал о воскрешении из мертвых всех эльфов, так как это похожее на древние мифы об Алвате. А потом кое-что другое отвлекает внимание.

Иман Хатиб бросает занятие и встает на ноги, чтобы вернуться на балкон. С чистого голубого неба к магической академии Коннисена летит луч энергии черного цвета со светящимися гранями. Далее он попадает в здание, после чего на месте академии расширяется облако взрыва темного огня высотой почти в полкилометра.

Невыносимый грохот прокатывается на десяти миль, поднимает огромные волны в заливе, а в эпицентре взрыва уже не получится уловить никакие отдельные звуки, когда волна разрушения разметала красивые строения в труху.