DARKER: Рассказы (2011-2015)

Рэй Гартон «Приманка»

RAY GARTON, “BAIT”, 1993

— Сходите в молочный отдел и принесите молока, — сказала им мама, стоя в овощном отделе супермаркета «На побережье» и поочередно ощупывая плоды авокадо, выбирая самые спелые. — Только не жирное, не забудьте.

Они оба и так это знали, и девятилетний Коул, и его семилетняя сестра Жанель. Их мать покупала только обезжиренные продукты или продукты с низким содержанием жира. Кроме того, они знали, как выглядит нужная упаковка. Дети направились вглубь по проходу между двумя полками с продуктами.

— И побыстрее! — крикнула мама им вслед. — Я хочу скорее убраться отсюда, мне надо покурить. Ждите меня возле касс.

— Она все время торопится, — спокойно сказала Жанель.

— Ага. Обычно торопится покурить.

Они отыскали молочный отдел и подошли к полкам, разглядывая упаковки с молоком: те были разных размеров и от разных производителей. Заметив нужную упаковку, Коул открыл стеклянную дверцу, встал на цыпочки, потянулся и, чуть не уронив, схватил коробку с четвертой полки сверху. Когда дверца захлопнулась, они уже направлялись в сторону касс, где должны были встретиться с матерью. Но Коул медлил:

— Еще один, — тихо проговорил он.

Жанель обернулась.

— Что — еще один?

Он повернул коробку и показал ей пятнистый черно-белый портрет маленького улыбающегося мальчика. Фотография была такая нечеткая — казалось, что лицо мальчика пытались скопировать на неисправном аппарате, — что вызывала скорее страх, нежели жалость. Но, судя по надписи, покупатели должны были испытывать именно чувство жалости. Коул прочитал надпись вслух для Жанель: «Потерялся ребенок. Питер Мелрейкс, 9 лет, последний раз его видели в г. Юрике, на парковке «Калифорния» возле супермаркета «Сэйфуэй». Разыскивается 1 год и 7 месяцев». Коул пропустил некоторые подробности, в том числе телефонный номер, по которому следовало звонить всем, кто видел мальчика или обладал какой-либо информацией о его местонахождении. В самом конце была подпись: «Некоммерческая поисковая служба Валенсия Дэйрис».

— А Юрика — это далеко? — спросила Жанель.

— Кажется, в паре часов езды отсюда, если ехать вдоль берега, — ответил Коул, не сводя глаз с призрачного лица, черты которого были настолько смазаны, что глаза были похожи на пару пятен. — Интересно, куда они все деваются, — бормотал он вполголоса. — Что с ними происходит, когда они пропадают… кто их забирает… и зачем?

Он повернулся обратно к полке, открыл дверцу и начал перебирать молочные коробки один за другим.

— Мама сказала, надо торопиться, — сказала Жанель. — Она хочет курить.

— Сейчас.

На каждой коробке было изображено лицо, там были разные дети: маленькие мальчики и девочки, черные и белые, азиаты… Но все портреты были такими нечеткими и смазанными, что детей вряд ли можно было узнать, даже если бы они стояли сейчас прямо перед Коулом.

— А знаешь, их еще на продуктовых пакетах печатают, — сказала Жанель своим обычным небрежным тоном.

— Ага… Знаю.

— Какого черта вы тут топчетесь?

Коул повернулся, дверца снова захлопнулась. Мать с тележкой стояла неподалеку и недовольно смотрела на них.

— Пойдемте, я забыла взять рыбу, — она махнула им рукой. — Не задерживайтесь, я хочу побыстрее уйти.

«Чтобы покурить», — подумал Коул.

Они подошли к прилавку с рыбой. Жанель и Коул рассматривали товар, лежащий под стеклом. Там были креветки, моллюски, кальмары, осьминоги, рыба, устрицы, крабы, омары, угри…

«Прямо как специальный выпуск Нэшнл Джеографик, только про мертвых животных», — подумал Коул.

Некоторые из рыб были не разделаны, их мертвые выпученные глаза казались стеклянными.

— Коул, а как их убивают? — спросила Жанель.

Он моргнул. На секунду он подумал, что сестра спрашивает о детях, чьи портреты были напечатаны на молочных коробках, они никак не выходили из его головы. — Кого, рыб? А, их ловят на крючок.

— Как это?

— На приманку.

— А на какую приманку?

Он терпеть не мог, когда сестра так вела себя.

— Иногда на другую рыбу. Ну, на маленькую. А иногда на другие, э-э… вещи, которые едят рыбы.

Продавец спросил у матери, что ей нужно, и она ответила:

— Парочку стейков из меч-рыбы, пожалуйста.

— Извините, их раскупили. Будут только завтра.

Она вздохнула.

— Хотите сказать, мы живем на морском побережье, и у нас закончилась рыба?

— Так бывает.

— Ну ладно… А акулье мясо есть?

— Да, как раз есть несколько стейков из акулы. Сколько вам?

— Два. И еще… — она посмотрела на Коула и Жанель. — Дети, а вы что хотите на ужин?

— Только не рыбу, — отозвался Коул. — Ненавижу рыбу.

— И папочка тоже, он сам так говорил, — добавила Жанель.

— Что ж, тем хуже для него. Ему бы не помешало немного сбросить вес, а обычное мясо жирное, и кроме того, оно вызывает рак. А вот рыба очень полезна, так что выбирайте.

Они ничего не ответили, и она взяла белой рыбы.

Жанель прошептала Коулу на ухо:

— Бедные рыбки, я не хочу их есть. Их обманули, чтобы убить.

Коул посмотрел вверх на висящую на стене над прилавком меч-рыбу. Она была блестящая, величественная, с длинным острым носом. И, разумеется, она была мертвая.

Когда мама наконец выбрала рыбу и направилась к кассе, им пришлось идти быстрее, чтобы не отставать. Они постояли в очереди какое-то время, подошли к кассе и стали рассматривать полки со сладостями и жевательной резинкой. Спросили у мамы, можно ли им что-нибудь из этого взять.

— Нет, конечно же нет, ни к чему вам эта гадость, — прошипела она, наклонившись к ним. — Просто идите на улицу и ждите меня у машины, я сейчас приду.

Так они и сделали. Но перед этим Коул обратил внимание на коричневые бумажные пакеты, в которые на кассе упаковывали покупки.

С пакетов на него смотрели смазанные лица. Казалось, будто они провожали его с сестрой взглядами, пока они шли к выходу. Лица были испуганными… И пугающими.

По пути к машине были газетные киоски, и Коул задержался у одного из них, увидев на первой полосе местной газеты фотографию маленького ребенка, под которой шла надпись: «Разыскивается». Это слово заставило его остановиться. Нахмурившись, он прочитал заголовок: «Двухмесячный ребенок был похищен из кроватки посреди ночи. Подозреваемых нет».

Какое-то время Коул, нахмурившись, смотрел на фото ребенка и гадал, что с ним могло случиться. Кому мог понадобиться младенец? И для чего? В животе появилось неприятное ощущение. Он повернулся и поспешил вслед за младшей сестрой к машине.

Они стояли возле автомобиля и пинали по грязному тротуару смятую жестяную банку из-под газировки. От океана поблизости дул прохладный ветер. Воздух был влажным, пахло солью. Над головой с пронзительными криками кружили чайки.

В нескольких метрах от них раздался мелодичный голос маленькой девочки:

— Эй! Хотите посмотреть на щенков?

— Каких щенков? — спросил Коул. Он и Жанель сделали несколько шагов вперед.

— Они маленькие и разношерстные.

Девочка протянула руки чуть вперед, чтобы им было лучше видно.

— Пойдем, посмотрим щеночков! — сказала Жанель, широко улыбаясь.

— Ладно. Только следи, не подойдет ли мама.

Мама протолкнула тележку с покупками через автоматическую дверь и остановилась у входа в магазин. Дверь за ее спиной с шумом закрылась. Она достала из сумочки сигарету и повернулась против ветра, чуть наклонившись, чтобы закурить.

Когда она зажгла сигарету, мимо проехал серый фургон.

К тому времени, как она подняла голову, фургон уже нигде не было видно.

Как и детей.

Коул очнулся в кромешной, непроглядной, почти осязаемой темноте. В ушах звенело, в голове стучало. Наконец звон в ушах постепенно утих — и сменился плачем ребенка.

Точнее, плачем двух или трех… нет, нескольких детей. Но было что-то еще. Что-то странное. Что-то неправильное.

Пол под ногами и холодная сырая темнота вокруг него двигались. Покачивались взад и вперед. Туда — сюда. Взад — вперед.

Он наклонился, чтобы потрогать пол, но вдруг почувствовал, что не может пошевелить руками. Его запястья были крепко связаны за спиной. Колени тоже.

Затем он заметил еще кое-что: из-под пола доносился низкий гул, который пронизывал все его тело и концентрировался где-то в груди, вызывая чувство тошноты. По звуку было похоже на гул двигателя.

«Мы в автобусе, или что-то вроде этого? — подумал он. — Мы? Мы…».

— Жанель! — позвал он хриплым и тихим голосом. — Жанель, ты здесь? Ну же, Жанель, ответь!

— С кем ты разговариваешь? — спросил другой голос. Это был голос ребенка, мальчика, примерно ровесника Коула.

— Что? Я… Я говорил со своей сестрой, — тихо и неуверенно сказал Коул.

— С кем? С кем ты говорил? — откуда-то из темноты донесся дрожащий голос маленькой девочки. Но это была не Жанель. — С кем ты разговаривал?

— С моей сестрой, Жанель. Жанель! Ты здесь? Ну же, Жанель, ты должна быть где-то здесь!

Голоса на мгновение стихли. Коул слышал плач малышей, некоторые из них издавали звуки, похожие на бульканье и откашливание. Прислушавшись, он даже мог слышать дыхание других детей. Некоторые из них сопели и похрапывали. Из темноты доносился шорох, было слышно, как дети неловко двигались.

Он еще несколько раз позвал Жанель, все громче и громче, несмотря на головную боль и тошноту от укачивания.

Наконец, послышался слабый голос, очень тихий и испуганный:

— Коул? Ты здесь?

— Да, малютка, я здесь. Я рядом.

— Где?

— Я здесь, совсем рядом. Ты меня слышишь?

— Я тебя не вижу.

— Да, я знаю, но ты ведь меня слышишь, так?

— Ага…

— Хорошо, и это сейчас главное. Мы увидим друг друга чуть позже, хорошо? Просто сиди тихонько и ничего не бойся, потому что я рядом.

— Ладно. Хорошо…

Ее голос звучал очень тихо, казалось, будто он тянулся сквозь темноту тоненькой нитью.

Они сидели тихо. Несколько детей перестали плакать. Коул думал о портретах на молочных коробках и бумажных пакетах. «Нас забрали так же, как и всех их», — подумал он. Он представил, как будут выглядеть его с Жанель лица на этих коробках и пакетах. Они будут такими же пятнистыми и смазанными? Интересно, хотя бы мама сможет их узнать?

Снаружи послышались голоса, даже можно было разобрать слова. Но Коул слышал только обрывки фраз:

— …потому что этих гребаных акул, оказывается, так легко поймать! Эти идиоты идут в рыбный отдел в местном магазине, и они настолько тупые…

— …не догадываются, о чем ты там думаешь. Они приходят, чтобы купить стейк из акулы и даже не подозревают, что мы…

Какой-то ребенок застонал, и голоса на несколько секунд слились в единый неразборчивый гул, а затем снова:

— …идут в магазины и рестораны, где продают дешевых моллюсков и стейки из меч-рыбы, ну и из акулы, конечно, так что мы-то неплохо зарабатываем, а они…

— …почему в некоторых местах все так дешево? Потому что мы тут…

— …сегодня люди чаще стали есть рыбу, заботятся о здоровье и фигуре…

Кроме голосов был слышен другой звук, который Коул сперва не мог распознать, потому что звук этот был очень уж знакомым и привычным. Коул был уверен, что слышал его еще вчера, и частенько до этого. Внезапно он понял, что слышал этот звук каждый день — это же шум океана! Они были в океане! Вот почему они раскачивались из стороны в сторону — они были на судне!

Дверь с грохотом распахнулась, и темноту разрезал ослепительный луч света. Коул отвернулся и крепко зажмурил глаза.

Он услышал стук шагов по деревянному полу и резкий щелчок — комната наполнилась ярким светом, который как острый нож вонзился Коулу в глаза и проник в сознание. Один из мужчин громко рассмеялся, в то время как второй пролаял:

— Видишь? Все тут! Все, что нам надо! Поглядим-ка, что тут у нас…

Коул попытался открыть глаза. У него не сразу получилось: ему было больно из-за ослепляющего света. Тогда он попытался открывать их постепенно, понемногу, пока не смог смотреть, прищурившись. Сначала он видел только яркий свет, затем разглядел фигуры, которые перемещались по комнате. Затем свет начал понемногу терять яркость, и он разглядел лица людей.

— Так, это нам тоже понадобится, — сказал один из мужчин, показывая на полки, заставленные картонными коробками.

Другой мужчина — повыше, широкоплечий, с большими руками — сказал:

— Ага, ладно, ты бери их, а я возьму этих. Парочку из них… Только которых? Поглядим-ка…

К этому времени зрение Коула достаточно прояснилось, и он увидел склонившегося над ним бородатого мужчину.

— Что, парень, проснулся? — прорычал мужчина, ухмыляясь.

— А? Чего?

Мужчина пнул Коула своим тяжелым сапогом по правому колену. Сильно пнул.

— Аааай! — вскрикнул Коул, стараясь не заплакать.

— Ага, ага, ты проснулся, все нормально. Ты в самый раз.

Мужчина нагнулся и подхватил Коула, перекинув его через плечо, как мешок картошки. Теперь Коул видел только деревянный пол внизу.

— И ты тоже! — прорычал мужчина, и от его голоса все тело Коула задрожало. Коул почувствовал, что мужчина взял еще одного ребенка. Потом он повернулся и сказал своему напарнику:

— Еще, еще, достань из коробок четыре штуки. Давай еще, они нам понадобятся. Наверно, придется еще возвращаться за ними.

Коул приподнял голову и увидел детей, прислонившихся к стенам и лежащих на деревянном полу. Затем он увидел Жанель. Она посмотрела вверх, и их взгляды пересеклись.

— Коул! — вскрикнула она тонким дрожащим голосом.

— Не бойся, малютка, просто сиди здесь, не шевелись и ни о чем не беспокойся. Скоро увидимся, ладно?

Ее рот был широко раскрыт, она не могла произнести ни слова и просто кивнула.

Мужчина, державший Коула, долго и громко хохотал. Коул подумал, уж не его ли с Жанель слова так его рассмешили.

Дети исчезли из вида, как только мужчина захлопнул за собой дверь. Затем они вышли на ослепительно яркий солнечный свет, и Коул застонал, крепко стиснув зубы и зажмурив глаза.

Мужчина бросил Коула, и тот с грохотом упал на пол. У него перехватило дыхание. Он ловил ртом воздух и извивался, при этом веревки на его руках и ногах натягивались. Наконец он смог перевернуться на спину и теперь смотрел вверх: в голубом небе тут и там нависали тяжелые темные тучи.

Он увидел, как второй мужчина что-то несет… что-то завернутое в белую ткань… что-то стонущее… кричащее… всхлипывающее.

Младенцы. Это были младенцы.

— Ладно, вот они, — сказал мужчина, который их принес. — Начнем, парни.

Лежа на спине, Коул попробовал пересчитать младенцев. Их было трое… нет, четверо. Или вон там лежит пятый? Было трудно разобрать, и он тут же забыл об этом.

Один из мужчин взял младенца за ноги и высоко поднял. Он снял с него белую ткань и передал ребенка другому мужчине со словами:

— Не забудь, надо за плечо.

— Знаю, знаю! Что я, по-твоему, школьник какой-то?

Он грубо взял малыша в левую руку. Коул ахнул, увидев в правой руке мужчины огромный крюк с зазубринами.

Он вонзил крюк в плечо младенца. Из раны брызнула кровь. Малыш кричал так долго и пронзительно, что его лицо покраснело, он молотил по воздуху руками и ногами.

Крюк прицепили к канату и бросили за борт. Мужчины громко рассмеялись.

Коул уставился на них, глаза его были раскрыты так широко, что было больно. Казалось, его вот-вот стошнит.

Мужчина на другом конце судна держал удочку — Коул раньше никогда не видел такой огромной удочки — и кричал:

— Ого! Ну-ка, посмотрим, что тут у нас, а?

Один из мужчин склонился над Коулом, схватил его обеими руками и поднял.

— Я его подержу, — сказал он. — А ты разрежь веревки.

Еще один мужчина прокричал издалека:

— Эй, мне раньше это в голову не приходило! Слушайте-ка! Мы ведь так делаем либералов счастливыми: еще ни один дельфин не погиб, так ведь?

Остальные, включая того, кто держал Коула, расхохотались.

Кто-то разрезал веревки, руки и ноги Коула освободились.

Чьи-то большие руки с толстыми грубыми пальцами сорвали с него рубашку и стащили штаны, как шкурку с сардельки. Они же сняли с него ботинки и носки, сорвали нижнее белье, и Коул остался полностью голым. Он дрожал.

— Ладно, бери его, — сказал мужчина, — и тащи к Корни. Он умеет тех, что побольше, на крюк насаживать.

Через мгновение Коул увидел большого мужчину с бородавками по всему лицу. Он улыбнулся, глядя на Коула:

— Вот что, малой, я не задену твои органы, артерии или еще там чего. Будет больно, но это ж ничего страшного. Все будет нормально, обещаю.

Он воткнул огромный зазубренный крюк в правое плечо Коула. На секунду Коул почувствовал такую мучительную боль, что закричал и потерял сознание.

Он очнулся от того, что огромные руки хлопали его по лицу.

— Малой! Эй, малой! — мужчина хлопал его по щекам и кричал. — Тебе нельзя спать, понял? Ты же должен дергаться!

Как только Коул сообразил, что сейчас произойдет, и стал звать на помощь, один из мужчин подхватил его — при этом боль от раненого плеча пронзила все тело мальчика, — высоко поднял и бросил за борт, прямо в холодную воду.

Оказавшись под водой, Коул задержал дыхание, его надутые щеки походили на два маленьких воздушных шара. Боль была невыносимой, но в данный момент его больше беспокоило отсутствие воздуха.

Он начал извиваться и дергать ногами.

Достигнув поверхности, он вскинул голову и закричал:

— Помогите! Пожалуйста, помогите! На помощь! На помощь! На…

Его глаза были затуманены. Он увидел мужчин, те перегнулись за борт и ухмылялись.

— Давай, лови их, мальчик! — кричал один из них, смеясь.

Коул снова ушел под воду, совершенно неожиданно, все еще извиваясь и молотя руками по воде. Его рот был закрыт, а глаза открыты. И тут он увидел ее.

Акула.

Она плыла прямо на него из темноты, не отрывая хищных черных глаз от добычи, в полуоткрытом рту виднелись ряды кривых, острых как бритвы зубов.

Повинуясь внезапному импульсу, Коул резко дернулся.

Его кровь облаком расплывалась по воде вокруг него, а безмолвный хищник был похож на призрака из ночных кошмаров, плывущего в ночной темноте.

Коул выпустил воздух из легких и закричал под водой, когда увидел прямо перед собой морду акулы, рот ее был открыт.

Все ближе и ближе…

Перевод Анны Домниной