Четыре хвоста.

Глава 22

Огонь – есть стихия, что в своём злом танце способна разрушить и погубить многое. Да, он может согреть, осветить, служить другом, однако тот, кто решит обратить сию природу на врага, сделает стихию беспощадной. На полях войн, где всякие разумные существа сражаются за свои интересы или деньги, огонь становится хаосом, обретая власть, сжигая мечты и надежды. В городах, где дома стоят впритирку друг к другу, хватит всего одной искры, и пламя уничтожит всё, покрывая землю плотной чёрной дымной завесой.

Сейчас пламя бушевало, поглощая имение доктора Уольфца, превращая клинику в сплошное пепелище. Огонь захватывал шикарный деревянный дом, хозяйственные постройки и живописный лес вокруг. Добродушный профессор, позволивший мне восстановиться хоть немного после тяжёлой схватки, теперь лишался всего. Он медленно терял не только своё имение, но и дорогостоящую библиотеку, которую набирал десятками лет. Труды многочисленных учёных мужей прошлого, некоторые из которых были исписаны исключительно в единичных экземплярах, теперь предавались бесконечному забвению в огненной ярости.

Кто сжёг поселение этого хорошего мужчины? Нет, это был далеко не я или мои адские спутницы. Мы вообще не знали о том, кто решился на такое преступление, но с большого холма отлично могли рассмотреть громадный столб чёрного дыма, тянущийся к небу. Столб был настолько здоровым, что не увидеть его на расстоянии многих миль мог разве что слепой.

Наша маленькая команда покинула имение профессора с лучами закатного солнца, как только Мия смогла хоть немного прийти в себя. Да, у меня тоже была идея о том, что стоит предать огню этот дом вместе со всеми его населяющими людьми, но от такой идеи меня долго отговаривала Клии. Четырёхрукая здраво заявила, что эти люди не сделали нам ничего плохого и только лишь помогали, несмотря на нашу расовую принадлежность. Впрочем, несмотря на полное раскрытие нашей маскировки, никто и не думал нападать на трёх демониц под защитой одного полуорка. Все были под тотальным впечатлением от того, с какой эффективностью и эффектностью Мия умудрилась уничтожить целый отряд рыцарей. Хотя, всё могло быть значительно проще, и причиной нашего спокойного отхода могла быть способность девушек завлекать своими телами всех разумных существ, подсаживая их настолько, что девочки легко могли вить из них верёвки так легко, что опытные ткачи нервно бы курили трубку где-то за углом.

Сейчас лучи рассветного солнца покрывали землю теплотой и ярким светом. Последнюю ночь мы не спали, старательно пытаясь пробраться по темноте как можно дальше от убежища лекаря. Да, можно было дождаться следующего утра и идти в куда более хороших условиях, но сейчас становилось понятно, что решение о вечерней эвакуации было верным. Никто не знал, кто уничтожил то место, но столб чёрного дыма явственно указывал на то, что ничего хорошего там нас просто не ожидало.

Костра мы не разводили и лишь дожидались, пока солнце наконец окажется в зените. Сейчас я сидел на зелёной земле, старательно высекая искру из куска кремня на небольшой пучок засохшей травы. Неимоверно сильно хотелось курить, а у меня как раз остался немного орочей смеси.

Выбить искру удалось далеко не сразу, но как только трава начала гореть, то я поджёг собственную травяную смесь, с неимоверным удовольствием втягивая в себя мягкий и сладкий дымок. Настроение сразу улучшилось, мысли пришли в порядок, и наконец мне удалось немного расслабиться, наблюдая за тем, как сестрицы возятся с Мией, до сих пор находящейся в полусознательном состоянии.

Нужно было отдохнуть. Конечно, последнюю пару суток мы только и делали, что переводили дыхание в имении лекаря, но я восстанавливался значительно быстрее, чем демоница. Похоже, что заклинание высосало из фигуристой девушки всю таящуюся внутри неё магическую энергию. Сейчас же ей приходилось отдыхать, и сложно было сказать, что её состояние быстро нормализуется. Суккубша лежала на расстеленном прямо на земле плаще, явно переживая далеко не лучшие свои часы: некогда рубиновая кожа девушки заметно побледнела, дыхание становилось быстрым, но очень слабым, а тело то и дёргалось в мелких конвульсиях. Если прошлым вечером ситуация была хоть сколько-то нормальной, то вот сейчас совершенно точно было необходимо что-то решать, тогда как в противном случае проблема со здоровьем Мии никуда не девается, а ситуация может становиться только хуже и хуже.

- Нужно что-то делать. – сказал я Этре, которая единственная из сестёр имела понимание об алхимии, бывшей единственным способом для восстановления медленно угасающей девицы.

- Что ты предлагаешь? – спросила меня Клии, что старательно пыталась сохранять себя в руках.

- Всё просто. – пожал я плечами, с большим удовольствием втягивая в лёгкие синеватый дымок, после чего перевёл взгляд на небо, куда медленно, но верно надвигалась громадная серая туча, - Оставаться здесь нельзя. Нужно найти хоть какое-то прибежище, и уже там позволить Мие восстановиться. У меня даже есть парочка идей о том, какие травы стоит применить.

Выдав девушке свой небольшой план, я поднялся на ноги, разминая мускулы. Сейчас я чувствовал себя просто отлично, несмотря на гипотетическую опасность преследования, которое наверняка будет вскорости организованно после наших приключений на границе империи, от которой мы отходим слишком медленно. Я бы даже сказал, что критически медленно отходим в глубь государства и по сей день остаёмся практически в приграничной зоне. К тому же, не стоит сбрасывать со счетов отряды Ордена, которые и по сей день наверняка продолжают поиски нашей демонической группы.

- Оставайтесь здесь, а лучше схоронитесь в кустах. – сказал я девушкам, передавая четырехрукой кожаный чехол с двуручным мечом внутри, понимая его бесполезность при сражении в лесах, где существует великое множество препятствий для любого взмаха или выпада, - Постараюсь что-то отыскать в округе.

Никто из сестриц не решился противоречить моему приказу, а потому, проверив удобно висящий на поясе тесак, я двинулся прямо в леса. Будучи прирождённым кочевником, я отлично ориентировался на территории и понимал, что недалеко находится источник пресной воды. Это ощущение проходило чуть ли не из спинного мозга, а потому, просто двигаясь по северному склону холма, надеялся встретить пресную воду где-то рядом.

Пришлось пройти по пологому склону холма пару километров, предварительно наткнувшись на текущий вниз ручей, который в сезон дождей наверняка превращался пусть и в небольшую, но полноценную речку. Вода в нём была приятной, чистой и холодной. С большим удовольствием я умылся, оттёр лицо и руки от грязи, напился, зачерпывая ладонями прохладную водицу, после чего вновь продолжил свой путь, надеясь как можно быстрее отыскать прибежище. Всё же, местность была не из самых густонаселённых, но всё равно остаётся надеяться на удачный исход.

Оказавшись в низине, я встал перед небольшим озером, размерами и глубиной вполне достаточными для того, чтобы внутри завелась рыба, а потому пустым от населения побережье этого места быть не должно. Мне удалось увидеть один небольшой, но достаточно добротный дом, сложенный из рубленных деревянных стволов. Рядом с приземистой лачужкой на деревянный берег была вытащена рыбацкая лодка, тогда как на солнечных лучах спокойно просыхала широкая рыболовная сеть крупной вязки.

Заранее выхватывать тесак было слишком глупо, ведь можно было понадеяться на переговоры, но что-то внутри меня подсказывало, что никто не захочет добровольно приютить у себя целую группу, состоящую из недочеловека и трёх демонесс. Тяжёлый клинок оказался в руках, что придало мне ещё больше уверенности, и я медленно пошёл в сторону дома, обращая внимание на небольшую струйку дыма, выходящего из небольшой печной трубы, сложенной из простого сероватого булыжника. Было сомнительно, что меня внутри встретят с распростёртыми объятиями. Скорее всего, если хозяин этого дома увидел через небольшое оконце, то внутри меня встретит поблёскивающий стальной клинок.

Подбираясь к одинокому дому, я медленно оказался подле деревянного сруба. Нужно было идти аккуратно, высматривая всяческие опасности. Казалось бы, чего страшного может быть в самом обычном одиноком доме, расположенном в сильном отдалении от больших дорог? Вот только наработанный за время жизни опыт отлично показывал тот факт, что даже в простой ситуации можно встретить серьёзные препятствия.

Добравшись вплотную к приземистой хижине, я аккуратно постарался взглянуть в небольшое оконце с деревянной рамой, надеясь рассмотреть внутри хоть что-то. Однако, слюда, которой и было заставлено окно, слишком сильно искажала изображение, что, вместе с небольшим пыльным слоем, вовсе не позволяло мне рассмотреть внутренности этого помещения.

Выдохнув, я шагнул в сторону толстой деревянной двери и попытался открыть её, легко пихнув створку внутрь круглым плечом. Дверь не поддалась, лишь немного скрипнув под моим напором. Можно было бы приложить чуть больше усилий, но что-то внутри мне подсказывало, что меня уже обнаружили заранее.

Сзади что-то зашуршало, и я моментально обернулся, предчувствуя нехорошее, и далеко не зря. За моей спиной оказался человеческий мужчина, широко замахнувшийся колуном. Ростом этот человек был велик и явно привыкший к тяжёлому труду, отчего попасть под его удар было дюже опасно.

Пригнувшись, я прыгнул вперёд, врезаясь всей тяжестью тела в мужчину. Его тяжёлый колун врезался в потемневший от времени деревянный косяк, застряв там накрепко. Мужик попытался было вытянуть застрявшее оружие, но не успел. Всей своей массой я толкнул его в корпус. Удар выдался увесистым, тяжёлым, сокрушительным.

Лесоруб рухнул на землю, тяжело выдохнув. Воткнув тесак рядом в мокрую землю, я принялся наносить тяжёлые удары по лицу человека. Стоит отдать ему должное, ведь мужик определённо не был промах в кулачной драке, отлично защищаясь даже в горизонтальной плоскости. Руки у него были не из самых слабых и пару раз я даже пропустил удары, явственно почувствовав вспыхивающую в лице боль. Один из ударов вовсе оказался столь мощным, что я пошатнулся, позволив своему противнику отбросить меня из партера, едва ли не отправив в нокаут.

Вновь оказавшись в стойке, мы принялись натурально рубиться, обмениваясь друг с другом тяжёлыми ударами. Мало когда прежде мне приходилось одолевать настолько умелого соперника, явно бывшего отнюдь не простым отшельником, попытавшимся спрятаться в лесах от населения.

На меня обрушивали такой бесконечный поток многочисленных ударов, что я едва стоял, оставаясь на ногах. Лесоруб провёл связку из быстрых и тяжёлых ударов, указывая на свой опасный опыт, но в один момент мне удалось подловить отшельника на простой, но критической ошибке. Его удары были слишком длинными, он вкладывал в них бесконечно много энергии, но вместе с тем полностью забывал о защите, полностью открываясь для контратаки. Попытавшись достать меня прямым ударом в голову, лесоруб промазал и в ответ получил навстречу вытянутый зелёный кулак. Попал я удачно, практически идеально, прямо в крупный нос мужчины, хрустнувший под моей рукой.

Незнакомец пошатнулся и на несколько секунд остановился, согнувшись, но продолжая стоять. Он будто бы погрузился в транс, и от его странной реакции пробежали мурашки по загривку. Только-только он двигался быстро, профессионально работая руками, а сейчас выглядел как ростовая кукла из домов богатого купечества. Только лишь стекающая по его лицу кровь и тяжёлое дыхание показывали, что он оставался живым человеком.

Отшельник простоял так всего несколько мгновений, а затем его начала брать мелкая дрожь, которая только увеличивалась с каждой секундой. Косматый незнакомец рухнул на колени, одежда стала рваться на нём, расходиться по швам, а из дыр стала просачиваться плотная и жёсткая щетина серого цвета.

Сердце замерло, а я сразу пожалел о том, что не решился взять с собой двуруч, оставив его под присмотром сестёр. Картина стала понятна целиком. Пред мной был не самый простой человек и даже не обезумивший отшельник, а самый настоящий оборотень. Тварь настолько же редкая, насколько и смертоносная. Многие поговаривают, что один оборотень способен перебить отряд подготовленных воинов, если они угодили в его охотничьи угодья, а чего уж говорить об одном мне?

Стоило только начать водиться с не самыми встречающимися среди уроженцев огненного царства аристократками, так на пути удача почему-то начала сводить нас не с легкой дорогой, а всяческими редкостями, что только носит земля, которые в большинстве своем смертельно опасны. В путешествиях с Оскрой из таких диковинок попадались лишь те пресловутые ящеры, меняющие цвет чешуи.

Подхватив с земли тесак, я рванулся в атаку, пользуясь небольшой паузой в нашем столкновении. Нужно было действовать и биться, пока этот мужик полностью не превратился в страшное животное, находящееся на одной из высочайших ступеней пищевой цепочки.

Рванувшись в атаку, я сблизился с отшельником вплотную, поднимая тесак для атаки. Старые ранения уже не беспокоили меня, и адреналин в крови восстановил мои силы. Нужно было атаковать и действовать как можно быстрее.

Клинок блеснул в лучах солнца и опустился на голову бойца. Вот только заточенный металл не прорезал плоть, завязнув в неожиданно плотной шкуре. Выдрав оружие из шеи, я с остервенением принялся рубить тварь. Удары были сильными, я вкладывался в них всем телом, но рана увеличивалась не столь сильно. Будь на месте отшельника настоящий, обычный человек, то он давно бы лишился своей головы, но удары этой твари были нипочём.

Время было упущено, но я знал ещё одно слабое место этого монстра. Нет, несмотря на мнения большинства людей, для убийства оборотней не нужно было серебра и хватало лишь заточенной стали. Обычно, подобных страшных тварей уничтожить было крайне сложно, и охоту на оборотней устраивали только авантюрные охотники за монстрами. Занятие их было сложным, но отлично оплачиваемым. Вот только у меня подобного опыта никогда не было.

Момент для удачной атаки был упущен слишком давно, и это было бы понятно любому, включая меня. Тварь уже успела обратиться полностью и теперь, полностью покрытая жёсткой шерстью, стояла на мощных лапах, покачиваясь из стороны в сторону. Оборотень атаковал быстро, молниеносно, стремительно. Он не пытался применять какие-то манёвры или особенные приёмы. Его удары были звериными и хищными. Он просто пёр на меня, атакуя размашисто, стараясь выцепить меня своими длинными когтями, больше похожими на тонкие, но длинные и изогнутые сабли. Они свистели всего в нескольких сантиметрах от меня, и постоянно приходилось отступать, отпрыгивать в сторону, уворачиваться, используя вообще все свои навыки, приобретённые в многочисленных схватках, выискивая нужный момент для удара. Всего одно движение - быстрый выпад - мне нужно было только лишь для того, чтобы атаковать, но поймать сей момент было очень сложно.

В сложном танце мы прыгали вокруг друг друга минутами. Не знаю кто мне даровал столько сил, но сейчас я был готов проводить в бою часы, несмотря на выматывающие нападения оборотня. Монстр двигался слишком стремительно, не ослабляя своё нападение ни на одну секунду. Он пёр вперёд с бесконечной мощью, полностью позабыв об усталости.

Но я и не был глупым. Оборотень оставался животным, тварью, ведомой лишь инстинктами и горячей волчьей кровью. Монстр забыл о своей способности думать, что и было его главной проблемой, которую не могла компенсировать ни высокая мобильность, ни страшная сила.

В один момент мне удалось подобраться к хижине монстра и вырвать из косяка двери колун, едва не вывернув кисть при этом. Топор оказался в моих руках, а затем, как только мне удалось разорвать дистанцию, отправился в полёт. Этот инструмент был не лучшим выбором для метания, но и убить им тварь я не рассчитывал, прекрасно осознавая все свои перспективы. Это был лишь малый манёвр отвлечения и ничего больше.

Летящий колун выиграл мне несколько важных секунд. Заминка была короткой, но оборотень замешкался, отбив оружие в сторону и открывшись на короткий временной промежуток для атаки.

Я знал куда нужно бить и быстро сблизился, намереваясь совершить всего один молниеносный выпад. Слабое место у твари было чуть ниже четвёртого левого ребра. Чёрт его знает почему природа создала уязвимость монстра именно там, но ничего другого мне сейчас не оставалось.

Разогнавшись, я всем телом врезался в тварь, пронзая его тесаком в нужное место. Сталь вошла с лёгкостью, которая и не снилась раскалённому ножу, проходящему сквозь подтаявшее масло. Тесак прошёл плоть и вошёл в бьющееся сердце твари. Едва только лишь сталь пробила мышцу, как я ощутил уходящую из тела монстра жизнь, а тело слабеет, превращаясь в остывающую груду из мяса и костей.