Черный список

Глава 30

Переводчики: Sunriel, Stinky, Светуська, Бляшка, ArViSta

Вычитка: Светуська

Лэйла Карлтон смотрелась довольно крохотной в больничной кровати. С очень круглым лицом и с распущенными, обрамляющими его густыми волнистыми волосами, она была похожа на пятилетку, на серьезную, грустную пятилетку. Скорее всего она выглядела такой молодой и маленькой из-за трех огромных мужчин, возвышающихся над ней по обе стороны от кровати. Все трое были под два метра ростом, крупного, плотного телосложения. Двое младших были более мускулисты и подтянуты, с накаченными грудными мышцами перетекающими в узкую талию. У старшего — из двух братьев — был плоский живот, который обещал все те же пресловутые шесть кубиков под футболкой. Младший же был мягче, во всех смыслах этого слова, хоть он и посещал тренажерный зал, но не так усердно как его брат. Зрелый мужчина выглядел слегка постаревшей версией двух парней. «Должно быть, это был отец Карлтон и ее братья-футболисты».

Стоило только увидеть гору из трех мужчин в комнате, я порадовалась, что оставила Никки и Лисандро в холле. Нас с Сократом было достаточно, чтобы в палате образовалась толпа.

— Анита. — произнесла Лэйла, и ее большие карие глаза внезапно заблестели, как будто она собиралась заплакать. «Господи, все что я сделала — это просто вошла в палату».

— Привет, Лэйла, — поздоровалась я и подошла к кровати.

— Это мой папа и братья.

— Я помню, ты говорила о них, но ты чуток приуменьшила, насколько они все чертовски огромные. — Это вызвало у всех улыбку, на которую я и рассчитывала, но если честно, то я ощущала себя немного маленькой рядом с этими тремя мужчинами. «Один за раз — еще куда не шло». Но все три — они походили на ряд зданий, которые двигались и протягивали руки, так как Лэйла знакомила нас.

Ее отца звали Уэйд Карлтон, старшего брата — Роберт, а младшего — Эммет. Лэйла сразу же назвала его Эм, как будто все его имя состояло только из буквы «М», а Роберта она всегда называла полным именем.

— А это Рассел Джонс, — сказала я, указав на Сократа, оставшегося ждать у двери. Рассел было его настоящим именем, а не прозвищем, которое он получил, когда присоединился к группе вергиен в Сент Луисе. Их Обе, ну или лидер, давал им имена, обычно греческих философов или персонажей из мифов. Многие группы оборотней давали своим представителям имена по какой-то причине.

Все пожали друг другу руки, а Лэйла вопросительно посмотрела на меня. — Рассел раньше был полицейским, — пояснила я.

Она перевела взгляд с него на меня. — Был?

— Пока меня не порезали гангстеры, оказавшиеся оборотнями.

Она широко распахнула глаза и снова в них замерцали непролитые слезы. — Ты…, - она просто замолкла.

— Оборотень, — закончил он за нее.

Я почувствовала, как вокруг меня напряглись трое мужчин, как будто то, что он сказал это вслух, сделало вещи более реальными и заставило их чувствовать себя неуверенными. Они были большими парнями, привыкшими быть крупнее всех, сильнее всех, и хоть Сократ и был на несколько сантиметров ниже, и уже в плечах, он внезапно оказался тем, с кем приходится считаться. Если ты оборотень, значит что тебя нужно судить не только по внешнему виду. Размер не главное, и вероятно мужчины у Карлтонов об этом не часто задумывались. И что-то в их движении заставило меня взглянуть на их лица. Они выглядели злыми, а самому младшему не удавалось скрывать под всей этой злостью пробивающийся настоящий страх.

— Господи, народ, вы ведете себя так, как будто Рассел прям сейчас перекинется и начнет рвать и метать.

Братья посмотрели на меня, выглядя слегка смущенными, но отец продолжал хмуриться, сохраняя холодность, — Ничего личного к мистеру Джонсу, но он заражен чем то, что превращает его в животное.

Я начала понимать, что, похоже, у Лэйлы будут еще кое какие проблемы.

Я улыбнулась ему. — Мистер Карлтон, могу я поговорить с вами в холле?

Он посмотрел на Сократа. — Не очень удобно оставлять моих детей с мистером Джонсом.

— Мистер Джонс работает со мной, — сказала я. — Он здесь, чтобы помочь мне поймать человека, который ранил Лэйлу.

— Нужен монстр чтобы поймать монстра, — пробормотал Уэйд Карлтон.

— Пап, — проговорила Лэйла, — он же как и я. Он коп, который подвергся нападению на работе. Ты думаешь, что и я тоже монстр?

Уэйд повернулся и посмотрел на нее, его лицо было страдальческим. — Нет, детка, я бы никогда не подумал так о тебе.

— Нет, ты так думаешь, ты даже не взял меня за руку.

Он потянулся к ней, но остановился на полпути. Боль отражалась на его лице, но он так и не смог заставить себя дотронуться до своей дочери. Младший брат, Эм, обхватил ее руку своими обеими и поднял к себе. Он взглянул на отца, теперь и его глаза стали тоже блестеть.

Роберт, ее старший брат, положил свою руку на ее ногу находящуюся под простыней, потому как только до нее он смог дотянуться. Он ни на кого не смотрел, и я уловила блеск слез, когда он отвернулся.

— Мистер Карлтон вы должны поговорить с мной в холле, прямо сейчас. Рассел поговорит с Лэйлой.

— Я не могу оставить своих мальчиков с ним.

«Вот оно что», я старалась быть милой, — «Ваших мальчиков», как, будто Лэйла больше не ваша девочка. Она не умерла, мистер Карлтон, она просто стала оборотнем. Она даже не перекинется до полнолуния в следующем месяце. Она все еще ваша дочь. Она все еще та, кем и была.

— Но не Маршал Соединенных Штатов, — произнесла Лэйла.

Я повернулась и посмотрела на нее. По ее щеке потекла первая слезинка. — Они собираются забрать мой значок.

— Они так сказали? — спросила я.

Она слегка нахмурилась. — Нет, но ты знаешь правила.

— Для обычных полицейских — да, но для подразделения сверхъестественной службы они немного гибче.

— Ты не перекидываешься, Анита, вот почему они не забрали твой.

— Возможно, но я знаю, что пока ты не изменилась, они, конечно, не могут забрать твой значок, не без борьбы.

Она посмотрела на меня. Теперь и ее младший брат смотрел на меня. Роберт вытер лицо свободной рукой — другая все еще лежала на ноге его сестры — я думаю, что он был слишком взволнован, чтобы просто посмотреть хоть на кого-то.

— Ты тоже оборотень? — спросил Эм.

— Нет, но я носитель ликантропии. По крайней мере, так показали анализы моей крови, хотя я и не перекидываюсь.

— Ты перекинешься, — возразил Уэйд, — Вы все перекидываетесь.

— Ну, я такая уже порядка двух лет — ношу в себе вирус, и он помогает мне исцеляться, быть сильнее, но я не перекидываюсь.

— Может и Лэйла не менять форму? — спросил Эм.

Я пожала плечами, — Скорее всего, изменит, но пока не наступит неделя ее первого полнолуния, она никому не опасна.

— Ты этого не знаешь, — сказал Уэйд.

Я глянула на него внизу вверх — хорошо, что у меня было очень много практики пялиться вот так на людей, которые были выше меня и выглядеть при этом устрашающе. Я позволила ему увидеть злость в моих глазах, потому что я была зла на него. Он только ухудшал ужасную ситуацию, случившуюся с его дочерью. Отцы не должны делать вещи еще хуже.

— Я знаю это, — сказала я. — Я жила с двумя оборотнями на протяжении нескольких лет.

— Они передали это тебе, — сказал он, и его тон заставил это звучать так, словно он говорил о бубонной чуме или СПИДе.

— Нет, они не делали этого. На самом деле, я получила это от плохого парня и оборотня, который ввязался в борьбу, чтобы спасти меня. Плохой парень не собирался меня заражать, он хотел убить меня.

Сократ подошел ко мне сзади, и я увидела, что Уэйд Карлтон вздрогнул. — Моя сестра чувствовала то же, что и вы, когда меня ранили. Я не виделся с племянниками и с ней уже целых пять лет. Мама и остальные тоже скучают по ним.

Уэйд посмотрел на Сократа. — Ты имеешь в виду, что скучаешь по своей семье.

— Нет, мама пригласила меня на первый же День Благодарения, после того как меня ранили. Когда моя сестра увидела меня, она забрала своих детей и уехала, сказав, что больше не вернеться, если я останусь в доме. Она говорила, что я не безопасен, что я животное. Мама относится с неодобрением, когда кто-то обливает грязью ее детей, так что я вижу свою семью на каждом празднике. Я самый старший из пяти детей. Я видел всех своих племянников и племянниц с момента их рождения, и был на всех днях рождения, спортивных играх и школьных спектаклях, которыми я руководил. Одна из моих сестер перестала приходить, потому что думала, что я буду там. Потом, два года назад, ее старший сын ввязался в банду, и я пошел его выручать, потому что гангстеры также бояться оборотней, как и вы. Я убедился, что паренек в безопасности. На последнем семестре он был среди лучших и даже получил спортивную стипендию в престижном колледже.

Уэйд посмотрел на Сократа, и я не смогла точно распознать этот взгляд, но очевидно смог Сократ, потому что он сказал, — Его отец больше меня, и сложен скорее как вы и ваши сыновья. — Сократ внезапно усмехнулся, и его загорелое лицо озарилось радостью, — Я видел, как разрушилась линия обороны, как только он один раз ее перешел.

— Ты играл в футбол в старших классах?

— В старших классах. Я не был достаточно большим или достаточно хорошим игроком для команды колледжа, а Джон был; он мог стать как его отец, если бы того кто-нибудь смог вытащить из банды.

— Ты знал его отца?

Сократ кивнул. — Ходил с ним в высшую школу, но он связался с оружием и наркотиками.

Двое мужчин посмотрели друг на друга. Я просто старалась быть тихой и невидимой между ними потому, что это был не мой момент, он был только их.

— Я тренер в городской школе; мы потеряли много детей.

— Слишком много, — согласился Сократ.

— Твой племянник играет за местную команду?

— Нет, в Детройте.

— Как его имя?

Сократ сказал ему.

— Я знаю его. Мы вместе были в футбольном лагере. Он был единственным парнем таким же большим, и таким же быстрым, как я — сказал Эм.

Уэйд кивнул, — Я помню его. В какой школе он был скаутом?

И вот так, за разговором о футболе, напряжение между ними начало уходить, остались только парни, болтающие о спорте. Никогда в жизни я не была так рада слышать, как люди болтают о спорте.

Сократ с Уэйдом и Эмом перешли на одну сторону комнаты, чтобы поговорить о футболе и колледжах. Роберт подошел ближе к Лэйле и взял ее за руку. Я встала по другую сторону кровати и положила руку поверх ее, лежащей на простыни. Она выглядела слегка удивленной. Мы не настолько хорошо знали друг друга.

— Я не буду говорить тебе, что все будет хорошо или что-то в этом роде, — сказала я, — Просто хочу, чтобы ты знала, что ты в порядке. Ты в полном порядке, Лэйла.

Она покачала головой и переместила руку так, чтобы взять мою. Слезы начали бежать тонкими ручейками вниз по ее лицу. — Я не в порядке. Я собираюсь потерять свой значок.

— Я сказала тебе, что они еще не могут забрать его.

— Но они заберут.

— Может быть, — ответила я, — Скорее всего. Я не совру тебе, сказав, если ты сохранишь значок, то будешь первым полноценным оборотнем с правами и обязанностями маршала, но сейчас ты все еще Маршал Соединенных штатов сверхъестественного подразделения, и благодаря ликантропии ты исцелилась, ведь так?

Она кивнула, — Они все еще держат меня здесь, потому что хотят поместить в правительственный сейф-Хаус, где я не буду представлять никому угрозы.

— Чушь собачья, эти дома безопасности. Между прочим, в этом году они на грани потерять разрешение Верховного суда на несанкционированное задержание. Ты не представляешь для других опасности, Лэйла.

Ее голос поник и она сказала: — Я буду.

Я тряхнула ее за руку, привлекая внимание на себя. — Ага, первые несколько месяцев или даже пару лет, ближе к полнолунию тебе понадобится твоя стая, чтобы убедиться, что ты в безопасности, но это часть того, что они делают для своих членов.

— Моя стая?

— Твоя группа животных. Какого ты вида верживотное? — спросила я.

— Вида? — Она захлопала глазами все еще плача.

— Вид животного?

— Волк. Я вервольф. — Она произнесла это так, словно до конца еще не поверила в это.

— Тогда стая — это правильное слово. Разные виды животных называют группы животных по-разному.

— Я запомнила кое-что об этом с лекций, — сказала она.

— Ага, у тебя есть преимущество, так как ты изучала вервольфов.

— Их преступления, — сказала она и снова заплакала.

Ее брат похлопал ее по плечу продолжая держать за руку. Он посмотрел на меня, словно говоря: «Сделай что-нибудь». «Странно, но я уже привыкла, что большие, атлетически сложенные мужчины ждут, чтобы я все уладила».

Я снова тряхнула ее за руку, и, когда она не подняла взгляд, я сказала: — Лэйла, посмотри на меня. — Она не среагировала. — Маршал Лэйла Карлтон, посмотри на меня! — Может, дело было в титуле, но в итоге она сделала, как я хотела, и взглянула на меня с такой болью в глазах, с такой безысходностью.

Я тяжело сглотнула и поняла, что где-то внутри меня тоже стоят слезы. Постоянные слезы. — Ты хочешь поймать того, кто сделал это с тобой?

Она нахмурилась, а затем кивнула.

На миг я сильно сжала ее руку, а затем отпустила и одарила ее суровым взглядом, в котором она нуждалась. — Тогда вставай, одевайся, бери свое снаряжение, и пойдем ловить ублюдка.

— Я не могу…

— Тебя пырнули четыре раза, но благодаря ликантропии, ты в порядке. Больничные койки для больных, ты — не больная. Поднимай свою задницу, одевайся, и помоги нам поймать монстра, пытавшегося тебя убить.

Она выглядела шокированной.

Позади меня М-р. Карлтон сказал: — Следите за языком, — словно у него это вырвалось на автомате.

Я не принесла извинений, потому, как у него было так уже раньше с Сократом, а теперь практический с Лэйлой и мной. — Ты хочешь поймать того парня, который это сделал с тобой?

— Да, — ответила она, все еще не много с хрипотцой.

— Тогда вставай и сделай это.

Она посмотрела на меня почти растеряно, после чего, ее лица коснулась призрачная улыбка. — Ты серьезно?

— Черт возьми — да, серьезно. Одевайся и мы пойдем охотиться за плохими парнями.

Она внезапно искренне улыбнулась мне со все еще влажными от слез щеками. Мое внимание перехватил Роберт, стоящий по другую сторону кровати, продолжая держать за руку свою сестру, и одними губами произнес «Спасибо».

Иногда бывают такие дни, когда не ловишь плохих парней. А такие, когда помогаешь хорошим — почувствовать себя лучше. Мне понадобилось пять лет на то, чтобы понять, что вторая часть работы не менее важна, чем первая.