Царь Кровь

112

Пытка. Боль. Отчаяние.

Кейт кричит, не смолкая. Я не могу шевельнуться.

– Рик…

Снеимоверным усилием я заставил себя повернуть голову. Руки и ноги будто были прибиты гвоздями к полу.

Серые ее схватили. Один стоял за спиной, растянув ей руки в стороны в позе распятия. Кейт вырывалась. Ее голова моталась с боку на бок, волосы хлестали по серой морде монстра.

На этой морде не было выражения. Только кровавые глаза горели чудовищной страстью, при виде которой у меня ком подступил к горлу.

– Рик!

Она вырывалась, на лице ее был написан неодолимый ужас. Она знала, что ее сейчас будут пытать, пытать чудовищно, жестоко.

Она пыталась вырваться из этой хватки. Она отчаянно била ногами, пытаясь упасть вперед.

Но монстр даже не шевельнулся. Он держал ее легко, как бабочку за крылья.

Подошел еще один серый и спокойно, не спеша, взял Кейт за щиколотку. Она кричала: “Нет, нет, нет!”

Наверное, она поняла, что они хотят с ней сделать. Она закричала так, что чуть барабанные перепонки не лопались. Ужас и полное, полное отчаяние придали ее крику столько сил, что он зазвенел у меня в костях черепа.

Серый, взявший ее за ногу, без усилия поднял руку на уровень своей головы. Одновременно с этим первый отпустил ее запястья. Она мотнулась головой вниз и так и повисла в чудовищном сером кулаке.

Она билась, выгибалась дугой, стараясь добраться до держащих ее ногу толстых серых пальцев.

Первый ухватил ее за свободную лодыжку. Эти двое держали ее между собой, как куриную дужку, голова Кейт болталась внизу, длинные волосы мели по ковру.

Я понял, что они хотят сделать. Понял, Боже мой, понял! Я видел, как они напрягаются, чтобы потянуть…

Кейт кричала.

Я орал:

– Не смейте! Не смейте, мать вашу так! Я вас убью!

– Рик!

Каждый из них потянул в свою сторону. Легко, как куриную косточку. Вопль. Треск лобковой кости…

– Рик, Рик! Я открыл глаза. Замычал.

– Рик?

Перед глазами показалось лицо Бена в той же шелковой маске.

– Милости просим обратно в мир живых!

– Черт… – Я застонал. – Что случилось?

– Ты на несколько секунд потерял сознание. Не беспокойся, ты не ранен. Для этого у тебя слишком непроницаемый череп.

– Кейт! – Я резко поднял голову. – Кейт?

Она улыбалась мне, и я понял, что она сжимает мою руку.

– Не волнуйся, я здесь.

– Но ты же была у серых, они тебя рвали пополам… а, черт! Значит, мне это все привиделось?

– Верно. – Она улыбнулась и кивнула. – Ты начисто отрубился, но во сне орал.

– Правда?

– Не волнуйся; я даже к твоему храпу привыкла. Бен Кавеллеро обменялся с ней взглядом и понимающе приподнял бровь.

– Но они же здесь! – Я резко сел на ковре. – Они в этой комнате!

– Нет, Рик, их здесь нет, – успокаивающим голосом сказала Кейт.

– Ты их видела! – Я с трудом встал. Комната завертелась, меня затошнило. – Ты видела их в этой комнате! Кейт кивнула.

– Но пока ты решил вздремнуть после обеда, Бен воспользовался возможностью и рассказал мне то, что ты не давал ему закончить. Эй, Рик, спокойнее! Ты еще не совсем оправился.

Бен придвинул ко мне кресло:

– Не торопи события.

Я тяжело опустился в кресло:

– Что произошло?

Кейт сочувственно улыбнулась:

– Тебя что-то ударило по голове.

– Кто-то, – поправил Бен, слегка пожав плечами. – Я.

– Зачем, ради всего святого?

– Ты бы нас всех поубивал, если бы я не дал тебе по голове соусницей. Прошу прощения.

– Я бы поубивал?

– Во всяком случае, попытался бы.

– Я? За каким чертом?

– Ты думал, что видишь серых.

– Я ВИДЕЛ серых!

– Это бренди. – Бен пододвинул мне бутылку. – Глотни как следует.

Я приложился к бутылке. Горло обожгло раскаленной лавой. Я закашлялся.

– Я начну с начала.

– Место не хуже другого, – сказал я, все еще не понимая. – Так что все-таки случилось? Только на этот раз, пожалуйста, без полного курса геологии.

Бен пододвинул к себе стул, сел на него задом наперед и положил локти на спинку. Кейт облокотилась на стол.

– Рик! – заговорил Бен деловым тоном, – Дай мне определение галлюцинации.

– Галлюцинации? – У меня еще пульс отдавался во лбу. – По-моему, это когда видишь что-то, чего здесь нет. Так?

– Но при этом веришь, что на самом деле оно здесь есть?

– Да.

Бен кивнул.

– Галлюцинацию можно определить как живое, но ложное восприятие чего-то, на самом деле отсутствующего. Ты можешь верить, что видишь чего-то, чего на самом деле нет, или слышать голоса – классические галлюцинации шизофреника.

Я застонал:

– Бен, у меня голова раскалывается. Ты скажешь, к чему ты клонишь? Если нет, то я полежал бы на ковре и постонал бы немножко.

– Извини, что я так с тобой обошелся, Рик. Выпей еще бренди. Дело в том, что ты должен понятьто, что я собираюсь сказать. А потом, друг мой, ты догонишь Стивена и его группу и им тоже скажешь.

– Они уже вышли навстречу кораблю.

– Но они не дойдут.

– Откуда ты знаешь?

– Они ведь попытаются пройти этим ландшафтом? – Он ткнул пальцем туда, где во тьме лежала черная пустыня.

– Это единственный путь.

– Если пойти на восток, можно обойти горячие точки, – сказала Кейт, – но там миллионы уцелевших. Ради запасов продуктов они нас убьют.

– А потом сварят на ужин, – добавил я.

– Верно! – живо произнес Бен. – Значит, вы собираетесь пройти пешком три дня по этим чертовски горячим камням?

– Да, тут есть очень нехорошие горячие места. Я даже видел докрасна раскаленные камни, но их можно обойти. Мы так уже делали.

– Самой большой угрозой для жизни будет то, что они увидят! – Бен сжал пальцы, отчаянно стараясь довести до меня свою мысль. – То, что они будут думать,что видят.

Я все еще не понимал. И грохот в голове пониманию не способствовал.

– Бен, ты хочешь сказать, что этих серых на самом деле нет?

– Да.

– И они – галлюцинация?

– Да.

– Но как это может быть, когда мы все их видели…

– Вы все их видели?

– Ну… нет, но некоторые видели.

Бен кинул взгляд на стенные часы.

– Я постараюсь рассказать как можно быстрее. Важно, чтобы ты успел догнать брата и рассказать ему, с чем придется встретиться на пути. – Глаза над шелковым шарфом горели так, как я никогда раньше у Бена не видел. – Поверь мне, это действительно вопрос жизни и смерти. Если они войдут в Проклятые Земли неподготовленными, погибнет вся группа.

– Ладно, – сказал я, – давай.

Бен набрал воздуху.

– Помнишь, несколько лет назад ходили слухи, что на людей нападают серые человекоподобные создания с большими темными глазами? – Бен показал пальцами огромные миндалевидные глаза.

– Ага, серые. Но говорили, что это внеземные существа?

– Так считали некоторые. Конечно, четких свидетельств не было. Даже фотографий.

Кейт добавила:

– И жертв обычно похищали, потом стирали им память, и они могли вспомнить, что было, только урывками, как под гипнозом.

Бен кивнул:

– И еще характерный элемент этих похищений: люди говорили о неописуемом страхе, о временном параличе, о выключенных из жизни часах. Можно сказать, что они страдали временной амнезией и не могли адекватно описать, что происходило с ними во время отсутствия.

Я внезапно вспомнил.

– Послушай, Бен, это было тогда, на твоей вечеринке. Помнишь, когда на Стенно напали? Мы пошли тогда в лес искать, кто это сделал. Я отбился от группы и потом думал, что меня не было несколько минут. А оказалось, что больше часа.

– Ты что-нибудь видел?

– Видел выползающих из земли червей. Раннее проявление горячей точки. Их жар выгонял наверх.

– И еще кое-что?

– Да.

– Расскажи, Рик.

– Я видел лицо. Сейчас я в этом уверен.

– Серое лицо?

– Да, лицо серого. Но в то время я просто не мог вспомнить. Потом стали возвращаться воспоминания – отрывочно. И еще… у меня было чувство, что меня… держат руками, если это можно так описать. Меня притиснули к земле. И держали.

– Ты никому не рассказывал?

– Нет.

– Почему?

– Неловко как-то было.

– Ты подозревал, что тебя изнасиловали?

– Изнасиловали? – Я покраснел.

– Да, – ответил Бен мягко. – Гомосексуальное изнасилование. Это бывает.

– Знаю. – Я вздохнул. – Какое-то время я так и думал. Думал, что поэтому мое сознание пытается это подавить. Но не было… других признаков, что на меня напали.

– Не волнуйся, Рик, нападения не было. По крайней мере физического. То, что ты описал, очень похоже на прежние рассказы о похищении инопланетянами – потеря памяти, страх, обрывки воспоминаний о чужих лицах, огромных глазах, чувство, что тебя держат физически, может быть, даже несут. Верь или не верь, а это объяснение.

– И без летающих блюдец?

– Без. – Бен покачал головой. – Обычно это следствие некоторой формы эпилепсии, называемой временной долевой эпилепсией. Тысячи лет люди, страдающие этой болезнью, испытывали мощнейшие галлюцинации. Часто у них бывали мистические видения ангелов, духов и богов. Галлюцинации сопровождаются интенсивными эмоциями – страхом, радостью, даже восторгом. В 1654 году Блез Паскаль, физик и теолог – кстати, он же изобрел первую вычислительную машину, – имел такое удивительное видение, что записал его на подкладке своего костюма, чтобы всегда носить с собой. Сегодняшние психологи изучают детали… мистического состояния, скажем так, Паскаля и описывают его как временную долевую эпилепсию. У него были и вторичные симптомы эпилепсии – дрожь, приливы жара и озноба, афазия – то есть потеря умения выражать мысли словами.

Кейт нахмурилась:

– Но ты же не хочешь сказать, Бен, что мы все вдруг стали страдать этой самой эпилепсией?

– Не совсем так, Кейт, но я к этому подойду. Видите ли, ученые нашли, что может вызывать эти галлюцинации или видения – называйте как хотите, и научились вызывать их лабораторно. Добровольцам пропускали через мозг электрический ток, направляя его в затылочную часть коры. Напряжение было слишком слабым, чтобы принести вред, но достаточным, чтобы стимулировать этот участок мозга – примерно здесь. – Бен коснулся своей головы за левым ухом. – Такие токи вызывали галлюцинации, до невозможности похожие на те, что были у жертв инопланетян.

– И это сейчас и происходит? А что же вызывает галлюцинации?

– Я ведь вам говорил, что Земля – не инертный кусок камня. Вы все видели эффект утечки подземного жара к поверхности. Что не сразу заметно – это то, что генерируется не только этот жар, но и электричество.

– И оно действует на наш мозг? – спросила Кейт.

– Именно так, – ответил Бен, довольный, что до нас стало доходить. – В день вечеринки Рик попал на одну из первых горячих точек. Ту, которая погнала червей из земли. Чего он не мог знать – что горячие скалы в нескольких метрах под ногами развили такую электрическую активность, которая повлияла на биотоки его мозга.

– Короче говоря, у меня в голове возникло собственное кино?

– Да, у тебя были галлюцинации. Электрические наводки оказались достаточно сильны, чтобы смешать тебе память, вызвать амнезию и мышечные спазмы, которые создали ощущение, что тебя держат руками. Потом…

– Минутку, Бен, – сказала Кейт. – Почему все мы видим одни и те же галлюцинации? Почему видим серых?

– Это еще одна характерная черта явления. Электрическая активность земли более всего проявляется в зонах вулканов и землетрясений. Если нанести на карту места встречи с инопланетянами, демонами, ангелами, можно увидеть, что почти все они были поблизости к линиям геологических разломов, зонам землетрясений, действующим вулканам.

– Но почему серые? Почему Рик, например, не видит розовых горилл, а еще кто-то – зеленых драконов?

– На объяснение ушла бы еще пара недель, но психолог Юнг исследовал мир в поисках коллективного бессознательного, которое…

– Коллективного чего? —Я затряс головой. – Бен, корми меня ложками, а не ведрами. Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Синие глаза сверкнули лучиками.

– Коллективное бессознательное… Ну, вот ты, допустим, пошел в местный магазин “Тэнди” и купил себе компьютер. Его обычно продают с заранее загруженными программами. Это, грубо говоря, и есть коллективное бессознательное. Мы все рождаемся с программами, спрятанными в бессознательной части нашего мозга.

– Ладно, пойдем дальше. Почему все мы видим серых?

– Потому что, как открыл Юнг, бессознательный разум содержит генетически передаваемые образы, одни и те же по всему миру. Короче, если тебя снятся чудовища, которые, как ты думаешь, только тебе и снятся, наверняка в Африке, в Индии, в Гренландии, да где бы вообще ни снились людям чудовища, они будут одинаковы – и точно такими же, как твои.

Лицо Кейт осветилось догадкой.

– Так вот почему выдуманные чудовища – драконы, например – всегда появлялись в мифологиях разных народов?

– Именно! – поднял палец Бен. – Можно сказать, что у нас в мозгу есть кольцевой ролик со слайдами. И все одинаковы, где бы кто из нас не родился.

– И где-то на этой карусели есть образ серого человека, с бородавчатой кожей и кровавыми глазами, – добавил я.

Бен кивнул.

– Знаешь, Бен, звучит правдоподобно, – сказал я. – Только ты не объяснил, кто подбил глаза Кейт.

– Проекция.

– Проекция?

– Когда электрические наводки оказываются очень сильными, мозг проецирует галлюцинацию на других людей. Например, к тебе идет твой лучший друг. Но ты веришь, что это – серый, потому что наводка настолько сильна, что галлюцинация накладывается на видимый образ.

– И ты можешь схватить ружье и застрелить монстра, а это окажется человек! – сказала Кейт, округлив глаза.

– Рик, ты помнишь инцидент в гараже Фуллвуда, когда все это начиналось?

– Еще бы! Стенно полез на меня с железным ломом!

– Ты помнишь, какой он был?

– Он? Он совершенно озверел. Я его никогда таким не видел. Он даже лишился речи от злости. Лицо у него побледнело, а уши горели пламенем. А глаза – вот это было самое жуткое. Радужки со зрачками сузились до точек посреди белков. И непонятнее всего – он меня не только ненавидел, но и боялся.

– Значит, – спросила Кейт, – вы думаете, что Стенно напал на Рика, потому что принял его за серого?

– Я уверен. Истинная информация от зрительной системы смешалась с галлюцинацией. Стенно видел Рика как чудовищного серого человека. Помните, на него ведь уже один такой напал – во всяком случае, Стенно был в полном убеждении, что так оно и было. И он стал защищаться от этого монстра… он дрался за свою жизнь.

– Но ранения, с которыми он тогда появился?

– Нанес сам себе в тисках галлюцинации. Кейт посмотрела на свои изодранные руки.

– Значит…

– Да. Чудовища, с которыми вы дрались утром в церкви, – это были вы сами, дорогая.

– Ч-черт, – сказал я с чувством: у меня в мозгу щелкнула новая картина мира, вставая в гнездо. – Если Стивен и его группа до этого не допрут, они начнут проецировать галлюцинации друг на друга?

Бен мрачно кивнул.

– Начнут, можно не сомневаться. Как только они доберутся до более активных горячих точек, они друг в друге увидят серых. И уничтожат друг друга.

– Надо их догнать, – сказал я, поднимаясь.

– Надо, – согласился Бен. – Но сегодня вы никуда не пойдете.

– Нельзя терять время.

– Нет, Рик. Если вы выйдете сейчас, никого вы не спасете. Вы выдохлись.

– Справимся, – решительно ответил я.

– Нет, Рик, вам надо отдохнуть. Хотя бы сегодня. Кроме того, я должен вам еще рассказать об этом явлении и о том, как ему противостоять. На это нужно больше десяти минут. Например: некоторые индивидуумы сильнее воспринимают это поле, чем другие. Стенно определенно очень чувствителен. Ты тоже, Рик. Другие – меньше. Еще до того, как наша община распалась, здесь видели серых созданий. В них стреляли.

– А ты?

– А я? Я понять не мог, почему люди, которых я знаю пятнадцать лет, стали друг друга убивать. Только потом я понял, что они проецируют друг на друга свои галлюцинации. – Бен грустно покачал головой. – Так что наша деревня погибла на моих глазах.

– Есть способ прекратить эти галлюцинации? – спросила Кейт.

– Нет. Но есть способы уменьшить их эффект и, если повезет, не дать галлюцинации полностью тобой овладеть. Вам нужно научиться использовать эти способы – иначе можете подстрелить друг друга прямо сейчас и не мучиться.

Бен говорил тем же голосом и с теми же интонациями, что я слышал уже много лет, только произношение слов изменилось из-за отсутствия губ. На улице угольная пыль все с тем же мерным постукиванием стекала дождем по стеклу. Где мы веселились когда-то в саду, расстилался скрытый темнотой ночи черный ковер золы, и конца ему не было.

Если теперь я увижу серого, я буду знать, что это всего лишь призрак, созданный потоком электронов из земли, столкнувшихся с электронами у меня в мозгу. Галлюцинация. Я подумал о Стивене и остальных, стоящих лагерем где-то в горах на пути на запад, к намеченной встрече с кораблем.

И не давала покоя мысль, успеем ли мы. Или они увидят друг в друге чудовищ и начнут стрелять.

Ветер дул, траурно завывая в трубах. Чернее траурного крепа, стучался в окна пепел.