Бог не играет в кости

XIV

Сон был тревожным. Валерия несколько раз поднимала голову с подушки и роняла обратно. Однажды ей показалось, что зазвонил мобильник. Звонок был долгим, упорным, кому-то она сильно понадобилась, но, обведя слипающимися глазами теряющуюся в полутьме комнату, Валерия так и не смогла понять, откуда раздавалась мелодия.

В другой раз ее разбудила чья-то рука, настойчиво трясшая за плечо.

— Просыпайся, — сказал мужской голос.

Голос казался смутно знакомым, где-то она его уже слышала, причем, совсем недавно.

Валерия не сразу сообразила, что от нее хотят. Мысли путались, переплетаясь с остатками сновидений, не позволяя понять, где сон, а где реальность. Она села на постели, не открывая глаз. В следующую секунду сильные руки рывком поставили ее на ноги, и тот же голос сказал более нетерпеливо:

— Лера, проснись. Нам нужно уходить, кто-то вызвал полицию.

Мысль о полиции окончательно разбудила Валерию.

— Что случилось? — испуганно пробормотала она, распахивая глаза.

Ее окружал полумрак спальни. В большом настенном зеркале над туалетным столиком отражалась широкая кровать, на которой она терла глаза. Тусклый свет торшера, пробиваясь из гостиной сквозь неплотно закрытую дверь, выхватывал из темноты черный мужской силуэт у окна. Егор, — вспомнила она, как зовут ее вчерашнего знакомца, — оставаясь невидимым снаружи, стоял возле неплотно задернутой полупрозрачной шторы. Не поворачиваясь, он поманил Валерию к себе.

Она подошла и выглянула в окно из-за его спины.

Ей открылась центральная площадь Волжанска, безлюдная ночью. И теперь на эту площадь лихо выкатывали две полицейские машины «при исполнении» — с завывающей сиреной и проблесковыми маячками на крыше. За ними степенно следовала пара черных «мерседесов».

— Думаю, по твою душу, — с досадой проговорил Егор. — Откуда они только узнали? Номер я записал на себя. В отель тебя провел ювелирно, ни одна камера не должна была засечь.

Валерия вспомнила, как он велел ей накинуть шарф на волосы, наклонить голову вниз и держаться за его спиной.

— Персонал тебя не видел, — продолжал рассуждать сам с собой Егор. — Ты никому не звонила из номера?

— Нет, — удивленно сказала Валерия. — Я вообще ничего не помню, даже то, как мы здесь оказались. Все в голове перепуталось… И сейчас ноги ватные, голова словно соломой набита…

— Такое бывает. Я рассчитывал пробыть здесь до утра, никак не думал, что придется тебя будить. На вот, держи, — он протянул ей блистер с таблетками. — Скоро станет получше.

Валерия покорно приняла лекарство.

— Нам надо собираться.

Она покорно кивнула, но что надо делать, сообразить не могла.

Егор окинул ее критическим взглядом и решительно направился в ванную комнату. Вернулся он с белыми махровыми халатами и полотенцем. Затем впихнул ее прямо так, как она была — в джинсах и водолазке, в отельный халат, на голове из полотенца соорудил чалму. Под ноги бросил белые тапочки с логотипом отеля:

— Надевай. Закатай джинсы, чтобы не торчали из-под халата. Если кто спросит по дороге, у нас ночной вип-сеанс в СПА.

— Разве такие бывают?

— А хрен его знает, что там бывает, но не будут же они проверять. Все, выходим.

Приоткрыв дверь, Егор осторожно выглянул в коридор и, похватив Валерию под локоть, повлек ее в сторону «черной» лестницы. Маскарад оказался лишним — по пути им никто не встретился. В маленьком служебном холле первого этажа он стянул с Валерии ее маскировку и бросил «камуфляж» в тележку с грязным бельем, стоявшую тут же.

— Переодевайся, — Егор протянул Валерии ее куртку и сапоги. — Шарф на голову. Волосы надо прикрыть, цвет слишком приметный.

Валерия покорно следовала всем его приказам.

— Идем быстро, не отставай.

Они прошмыгнули через открытое пространство — Валерия заметила стойку ресепшена, рядом с которой суетились мужчины в полицейской форме, — и углубились в коридор, который привел их к невзрачной двери. Дверь вывела беглецов на угол площади далеко позади главного входа в отель.

Быстрым шагом Егор двинулся вперед по улице, таща ее под руку. На первом же повороте он свернул в проулок и остановиля возле старого, раскидистого дуба. Холодный порыв ночного ветра освежил лицо и заставил Валерию поплотнее закутаться в шарф.

— Стой здесь, я пригоню машину.

Валерия осторожно выглянула из-за ствола дерева. На площади перед отелем перемигивались яркими огнями полицейские машины, нарушая покой ночного города. Около отеля выстраивали оцепление.

Она видела, как на пути к автостоянке полицейские тормознули Егора. Как он, широко размахивая руками, показывает на свой джип, припаркованный на площади, затем на часы и что-то возмущенно говорит. Валерия настолько загляделась на эту картину, что не заметила, как вышла из своего укрытия, прямо под свет уличного фонаря.

Вот уж сюрприз для полиции! Картина «Не ждали». Появись на пустынной улице ночного города Хищник или Чужой собственной персоной, то и они произвели бы меньший фурор.

Двое полицейских, словно не веря своему счастью, недоуменно переглянулись между собой и рысцой бросились к ней, хватаясь за кобуру. А она застыла на месте, не понимая, что ей делать дальше, и лишь наблюдала, как Егор резко выхватил у полицейского свои документы, предварительно заехав локтем ему в лицо, запрыгнул в джип и рванул к ней.

— Залезай, — крикнул он, распахивая дверцу.

Кварталы Волжанска пролетали за окном, сменяя друг друга. Егор остановил джип лишь оказавшись в новом спальном районе, подальше от центра города. Шум сирен затих где-то вдалеке — значит, им удалось оторваться от погони.

— Жаль, придется бросить машину, — с сожалением пробормотал Егор и повернулся в Валерии. На его красивом лице были написаны раздражение и досада.

— Ну? Какого черта? А заодно расскажи, как они на тебя вышли?

Валерия с удивлением отметила, что туман в голове рассеялся, и она залилась краской, вспомнив, что вчера в полусне отправила таки смс-ку женщине-следователю вместе со списком футболистов.

Но как они узнали? Откуда?

Егор фыркнул: нет ничего проще, чем засечь в городе чей-то мобильник.

— Я же просил тебя не звонить, не писать и вообще не общаться ни с кем, — сердито проговорил он. — Получается, даже в таком простом деле я не могу на тебя положиться? Так как я могу доверять тебе?

Валерия испытывала двоякое чувство. С одной стороны, она действительно нарушила свое обещание. Но если посмотреть на ее поступок по-другому, то она ведь сделала доброе дело — сообщила полиции о потенциальных жертвах. Теперь они в безопасности. Все это она и выложила Егору.

— Ты действительно думаешь, что полиция способна обеспечить кому-то безопасность? И что после твоего сообщения она предпримет какие-то меры? — в голосе Егора звучало столько скепсиса, что червь сомнений невольно поселился в ее душе. — Песец смердящий, какая наивность! Единственное, чего ты добилась своим глупым демаршем, — дала знать, где находишься.

— Но ведь полиция должна… — неуверенно начала Валерия.

— Ничего она тебе не должна, — с горечью проговорил Егор. — Она, наоборот, искать тебя должна. И как можно скорее. Ориентировки на тебя по всему Волжанску вышли. Если Салинаса не смогли уберечь двое профессиональных телохранителей в отеле, напичканном видеокамерами и секьюрити, то, как думаешь, остальным смогут помочь обычные провинциальные полицейские? Да и не будут они никого охранять.

Валерия недоверчиво смотрела на него. В тусклом свете салона автомобиля зрачки Егора светились как у хищника.

— Ладно.

Он перегнулся на заднее сидение и вынул из своей сумки пачку листов.

— Выбирай. По телефону или подъедем?

Валерия вынула карту Андрея и взяла протянутый Егором мобильник.

— Андрей, прости, пожалуйста, что разбудила. Да, это Валерия. Ты сегодня проходил процедуры в центре? А сейчас ты где? Дома? Тебя охраняет полиция? Ну, как же… Давида убили три дня назад, Диего убили сегодня утром, ты тоже в опасности…

Валерия чувствовала, что собеседник не воспринимает ее всерьез, и заговорила совсем уж сбивчиво:

— Потому что твое имя есть в списке профессора, потому что тебе тоже назначен курс процедур… Вас должна охранять полиция. Нет, я не сошла с ума…

— Ну? — насмешливо спросил Егор.

Валерия с минуту собиралась с мыслями, а затем упрямо набрала другой номер. Теперь голос ее звучал уверенно и деловито:

— Доброй ночи, господин Штольц. Вас беспокоят из центра профессора Барахтера. Приношу свои извинения за поздний звонок. В каком отеле вы остановились? Вам не слишком досаждает местная полиция? Совсем нет? Вы уверены, что в отеле нет полицейских? Дело в том, что сегодня утром в городе был убит Диего Салинас и мы беспокоимся…

Валерия опустила мобильник.

— Повесил трубку. Но ведь они в опасности! Надо же что-то делать!

— И? Как ты себе это представляешь? Двоих ты уже попыталась предупредить, и что из этого вышло? Тебя просто не стали слушать. А Салинас, если помнишь, не только знал об угрозе, но и двух профессиональных бодигардов при себе держал. И каков результат? Полиция, даже если бы и решила вмешаться, была бы здесь бессильна.

Валерия опустила голову. Она испытывала огромное разочарование и усталость. Вся тяжесть последних дней разом навалилась на нее, слезы подступили к горлу. Она чувствовала себя жертвой огромной несправедливости. Разве она могла когда-нибудь подумать, что жизнь подставит ей такую подножку. Егор тоже молчал, не торопя ее, давая время прийти в себя.

— И что дальше? — наконец спросила она.

— Дальше? Если ты говоришь о себе, то дальше у тебя два варианта. Первый — мы действуем сообща, пытаясь распутать этот клубок. Но в этом случае ты мне подчиняешься беспрекословно. Скажу, землю грызть — грызи. Скажу, ложись — падай на землю. Падай быстро, вжимайся плотно. Если тебе это не подходит, то я сейчас отвезу тебя куда скажешь.

Он замолчал, испытующе глядя на нее. Однако ответить она не успела. Лишь вздрогнула, когда раздался тихое гудение и Егор, сделав предупреждающий жест рукой, вытащил из кармана мобильник.

— Здравствуй, Леонид, — поприветствовал он звонившего. — Да, я занялся этим делом. Да, меня интересуют непонятки с футболистами. Да, и за рубежом тоже.

В салоне джипа надолго повисло молчание. Егор внимательно слушал своего собеседника. Наконец он произнес:

— Спасибо, Леонид. Значит, на Джерси? Думаешь, эти дела пересекаются? Случаются и не такие совпадения, сам знаешь. Если появится что-то новое, держи меня в курсе. Спасибо еще раз. Отбой. Ну?

Последнее относилось уже к Валерии.

— Вопрос можно, пока я не начала грызть землю? Вот зачем тебе, такому крутому, я? Зачем ты тут со мной уже добрые полчаса душещипательные беседы ведешь? Зачем рисковал, выводя из отеля? Зачем вообще с собой потащил?

Егор смотрел на нее и молчал. При этом у него было такое выражение лица, какое бывает у самой Валерии, когда ее спрашивают о состоянии здоровья пациента, и она не хочет лгать. Но и сказать правду не может.

— Затем, что ты первый человек, которому удалось дальше всех продвинуться в этом деле, — нехотя говорит он и тут же поправляет себя. — Вернее, второй. Затем, что только у тебя есть выход на людей, которые в курсе происходящего. И эти люди, если и откроют рот, то, скорее всего, говорить будут только с тобой.

— А кто первый?

— Первая, — поправляет Егор.

При этом на его лице промелькнула слабая улыбка, а в глазах появилось нечто похожее на нежность. Появилось всего на долю секунды и тут же уступило место обычной серьезности с легким налетом иронии.

— Ну и к тому же, — тут глаза Егора лукаво сверкнули. — У тебя есть прелюбопытнейший благодетель. Или ангел-хранитель.

— Это как? — удивилась Валерия.

— Я все жду, когда же ты спросишь, как я узнал о приезде полиции.

Валерия не понимающе подняла брови.

— Ты не слишком наблюдательна, хотя в этом, возможно, виновато снотворное. Если бы ты была не под воздействием препаратов, то наверняка обратила бы внимание, что полиция к отелю приехала гораздо позже, чем я об этом узнал.

И Егор рассказал о том, как около одиннадцати вечера вдруг настойчиво зазвонил мобильник Валерии. Хотя он прекрасно помнил, что выключил сотовый сразу после того, как уложил Валерию. Номер не определялся и Егор не стал отвечать. А спустя минуту зазвонил городской телефон в отеле. На это раз Егор решил взять трубку. Неизвестный велел им срочно убираться из отеля, так как полиция уже выехала за Валерией.

— Есть варианты, кто нас предупредил? Кто-то настолько информированный, что знал не только планы полиции, но и где тебя искать. Второе, уверяю тебя, сделать было совсем непросто.

Он пытливо смотрит на Валерию, но она лишь неопределенно пожимает плечами.

— Может, кто-нибудь в полиции?.. — неуверенно начинает она. — Ты же сам сказал, что они по номеру телефона могут вычислить, где он находится.

— Возможно, что и из полиции, — уклончиво ответил Егор, хотя по всему было видно, что он совсем не верит в это предположение.

— Ну, что ты решила?

— Я с тобой, — кивает она.

— На моих условиях?

— Да.

— Больше никакой самодеятельности?

— Да.

— Хорошо. Кстати, я не сказал самое интересное: голос, предупредивший нас, напоминал детский.

Он еще раз вопросительно посмотрел на Валерию, и, не дождавшись от нее ответа, произнес:

— Ну а теперь мне нужно подумать и кое-что сделать. В частности, попробовать отыграть назад ту охоту на тебя, которую открыли полицейские. Чтобы не терять времени, можешь еще раз просмотреть медкарты, кто лучше тебя в них разберется. Чем черт не шутит, вдруг заметишь что-то новое.

Валерия покорно перебралась на заднее сидение и взялась за распечатки. И хотя она не думала, что сможет найти что-нибудь интересное, все равно послушно пролистывала и просматривала бумаги. Подробнейший анамнез, результаты обследований, многочисленные анализы, даже генетический профиль, содержащий все потенциальные болячки когда-либо грозящие игрокам. Футболистов, можно сказать, разобрали даже не на органы, а на молекулы. Были здесь и сведения о процедурах, назначенных и лично контролируемых профессором. После каждого курса вновь шли подробнейшие обследования и анализы. Так, как Барахтер следил за своими подопечными, не следили и за первыми космонавтами страны. Пропустить даже малейший намек на заболевание врачи никак не могли.

Да, она оказалась права: ничего нового из этих бумаг она не узнала.

А где могла бы узнать?

Валерия задумалась.

Конечно, первым делом стоило бы взять за жабры Алесио. Мальчишка наверняка что-то знает. Или, по крайней мере, что-то видел. Неплохо было бы поговорить и с княгиней. Только абсолютная дура может считать, что в том разговоре княгиня была полностью откровенна. Кроме того, Валерию не оставляла мысль, что она забыла о чем-то важном. Валерия покопалась в событиях сегодняшнего дня — нет, вроде ничего не упустила. Может быть, вчера? Или еще раньше?.. Бесполезно…

Она устало вздохнула.

После смерти Давида прошло всего несколько суток, но как же давно это было! События последних дней отдалились, казались нереальными, смешались в единый безумный ком потерь и страданий. Трупы, убийства, загадочные карты Таро, бегство от полиции, таинственный попутчик — все это было настолько далеко от привычной и размеренной жизни провинциального врача, что выглядело сошедшим со страниц приключенческого романа. Вот и сейчас Валерии казалось, будто этот джип, эти бумаги в ее руках, красавец в черной кожаной куртке на переднем сидении существуют только в ее воображении. Ничего этого на самом деле нет! Но откуда тогда столько горечи внутри?

Валерия вновь вздохнула и откинулась на спинку сидения.

С заднего сидения ей был хорошо виден профиль Егора. Он что-то искал в телефоне, быстро набирал сообщение, хмурился. Один раз даже тихо выругался — Валерия услышала его любимое «песец смердящий», процеженное сквозь зубы.

Темная челка падала ему на лоб, Егор привычным движением отбрасывал ее назад. Тусклый свет выхватывал из темноты прямой нос, твердый подбородок, подчеркивал высокие скулы. Хорош, даже очень. Давид тоже был красив. Гламурные журналы стояли в очередь, чтобы заполучить его в качестве модели. Только Давид был мальчишкой, на которого неожиданно свалились слава и большие деньги. Увлеченным, добрым, избалованным, иногда глупым мальчишкой. Егор совсем другой. В нем чувствовалась сила и надежность. Есть ли у нее шанс? Она знает его всего один день. Оказывается, этого вполне достаточно, чтобы влюбиться.

Валерия со злостью отложила стопку бумаг.

Ну, ты и стерва! — вдруг разозлилась она себе. Всего пять дней назад потеряла одного мужчину и уже засматриваешься на другого. Это подло, неправильно, некрасиво по отношению к Давиду.

Но ведь Давид мертв, и ты все равно хотела его бросить, — ответила другая половинка Валерии.

Да, хотела. Но именно теперь, когда его нет, почему-то это и выглядело предательством.

Егор закончил с телефоном и обернулся к Валерии. И хотя на его губах гуляла легкая улыбка, как будто бы он прочитал ее мысли, в глазах поселились досада и разочарование. Валерия смутилась, покраснела и от этого сбилась на скороговорку.

— Я просмотрела медкарты, но не нашла ничего интересного… Зато подумала, что надо обязательно поговорить с княгиней и ее внуком.

— Да, я тоже об этом думал. Княгини в городе сейчас нет, будет завтра утром, а внучок от нас так припустил, что, думаю, мы не скоро его отыщем. Теперь другое, главное. В Волжанске объявлен план-перехват. Кого-то ты сильно разозлила. И этот кто-то очень хочет твою голову… — Егор задумчиво потер подбородок. — Хотя, может, и не разозлила, а просто ты с их точки зрения самая простая возможность отчитаться наверху, показав результат в громком деле. Но как бы там ни было, полиция сейчас поставлена под ружье, все ищут тебя, начиная от начальника управления уголовного розыска Волжанска и заканчивая последним мышонком в архиве. Я кое-что предпринял, и вся эта суета будет отыграна обратно, но колеса бюрократической машины вертятся медленно. Придется тебя куда-нибудь спрятать. Ненадолго, всего на сутки или двое, пока не отменят перехват или не найдут настоящего убийцу. Есть варианты?

Валерия покачала головой. Родители гостят у старшей сестры в Красноярске, другие родственники разбросаны по разным городам необъятной Родины. Подруги… Нет у нее особых подруг. Таких, которым можно было бы доверять настолько, чтобы спрятаться от полиции. Дина, конечно, должна помочь, но…

— Песец смердящий! — выругался Егор. — Неужели совсем никого? Но я не могу сейчас таскать тебя с собой! Даже если я быстро поменяю машину, то все равно мы рискуем.

— Может, к профессору? Если ему все рассказать?.. — жалобно пискнула Валерия и тут же мысленно хлопнула себя по лбу — вспомнила!

Она совсем позабыла о приглашении на матч, выпавшем из сумки жены олигарха. Как же она могла упустить такой важный момент!

— Интересно, — присвистнул Егор, выслушав ее рассказ. — Получается, дело в каком-то матче, который состоится уже послезавтра. И ставки настолько высоки, что некто решился на убийство игроков. Не завидую Анне.

— Кто такая Анна?

— Анна — это Анна.

Ясно. В переводе со взрослого — «не твоего ума дела».

— И что мы будем делать теперь? — спросила Валерия несколько обиженно.

Егор потыкал пальцем в телефон и объявил:

— Возьмем за жабры и пощекочем мягкое брюхо твоему профессору, а заодно постараемся пристроить тебя на ночлег.

Он подмигнул, повернул ключ зажигания, и джип тронулся с места.

Избегая центральных улиц и пробираясь к цели окольными путями, они добрались до загородного двухэтажного коттеджа.

— Звони. Голос жалобный, но просьба настойчивая, — сказал Егор.

Через десять минут незваные гости сидели в кабинете профессора. Сам хозяин дома в теплом шерстяном жилете и мягких домашних брюках растерянно переводил взгляд с Валерии на Егора.

— Леруси, дорогая, я сожалею, что так вышло. Конечно, я предоставлю тебе кров, пока эти варвары в погонах не успокоятся. Думаю, скоро все выяснится. Эта свистопляска продлится максимум дня два, не больше.

— Почему вы так решили? — подался вперед Егор.

— Я так понимаю, молодой человек из органов? — спросил он Валерию, игнорируя заданный вопрос.

— Правильно понимаете, — ответил за нее Егор. — Пришло время излить душу. Рассказывайте, профессор. С самого начала.

Профессор окинул Егора сложным взглядом и вдруг покорно качнул седой шевелюрой:

— Видимо, действительно пора.

…Барахтер никогда не был гениальным ученым. Еще в университете он понял, что великим ему не стать. Как и то, что Нобелевская премия в этой жизни пройдет мимо него. Но он был трудолюбив, настойчив, неплохо ладил с коллегами, имел хорошую память и логический склад ума. А это не так уж и мало для успеха. Окончив университет, свежеиспеченный физиолог год прокантовался на кафедре в ассистентах, подрабатывая написанием курсовиков и дипломов, и смиренно ждал открытия финансирования своей темы. Его интересовала возможность высвобождения скрытых резервов организма.

Информация о том, что человек не полностью использует свой природный потенциал, не являлась секретом ни для кого. Давно было известно, что скрытые возможности человеческого организма резко активизируются при сильном стрессе и помогают выжить в ситуациях, кажущихся безнадежными. Барахтер собирал информацию о таких историях. В его картотеке были случаи, когда женщина, боясь за жизнь своего ребенка, подняла легковой автомобиль, словно тот не имел веса, когда чинивший самолет летчик, испугавшись белого медведя, запрыгнул на крыло, и многие другие. В стрессовом состоянии люди без устали пробегали огромные расстояния, прыгали на невообразимую высоту, поднимали громадные тяжести и совершали другие невероятные поступки. Все эти случаи свидетельствовали о том, что организм обычных нетренированных людей в условиях крайней необходимости ведет себя иначе — откуда-то возникают неведомые силы и умения. Откуда? Как вызвать их в обычной обстановке? Как заставить организм работать на сверхрежиме по заказу? — именно эти вопросы волновали молодого ученого. Почему одни люди в момент опасности могут их использовать, а другие нет? Почему уникальные возможности человека заблокированы природой? А еще — как восстановить силы после сверхнапряжения?

Барахтер полагал, что к проблеме надо подходить комплексно — препараты, физиотерапия, суггестия. Он готов был экспериментировать и использовать любые возможности. Он находил и обследовал людей, переживших подобные эпизоды в своей жизни, подробно расспрашивал их о том состоянии. С интересом изучал древние китайские трактаты и йогические практики. Не гнушался опытом шаманов, даже ездил на Алтай и в Бурятию. И смиренно ждал, когда же ему позволят заниматься тем, что для него было интереснее всего в жизни.

Однако в страну пришли голодные девяностые, сводить концы с концами получалось все труднее, материальная база лаборатории становилась хуже и хуже. Финансирование урезали даже близящимся к завершению проектам, так что об открытие новых не стоило даже думать. А вскоре вообще стало не до науки, и ученые подались по всему миру кто куда.

Так Барахтер оказался в Израиле — дальние родственники подсобили. Но и в университете Тель-Авива его тема оказалась на положении Золушки. Правда, за четыре года работы удалось написать несколько неплохих статей и побывать на двух серьезных конференциях. Его заметили и предложили место в исследовательском центре Дании. Вскоре последовал первый грант. За ним второй. Затем собственная лаборатория и возможность заниматься тем, что ему интересно.

Но первые достижения оказались не столь значительными, как хотелось работодателям Барахтера и ему самому. Тут уже пригодилось одно из достоинств ученого — не опускать руки, а сжав зубы работать дальше, подгоняя себя и вселяя надежду в подчиненных. И вдруг — это уже потом Барахтер понял, что его вели и плавно подводили к результату, помогая во всем, — произошел прорыв. Из каких-то кулуарных разговоров, из подброшенной публикации чьей-то услужливой рукой, из приглашения на конференцию, где был прочитан доклад, серьезно сдвинувший исследования ученого, из молодых талантливых подчиненных и сформировалась та критическая масса, которая привела к успеху. Но настоящий прорыв наступил после конференции в Токио, вернее, после перелета в Токио. Место Барахтера оказалось рядом со старым ученым из Аргентины, после разговора с которым в голове профессора наконец-то сформировалась стройная концепция. Но сколько потом не искал Барахтер этого ученого, так и не смог найти.

Как только идея полностью оформилась в голове профессора, из тени вышел и неизвестный благодетель, все эти годы незримо опекавший его. Им оказался некий фонд, филиалы которого и подкармливали Барахтера грантами. Ученому предложили переехать в Россию, в провинциальный Волжанск, где он получал возможность отточить и отшлифовать свою методику в предоставленном ему отделении больницы, а затем и свой собственный медицинский центр.

А еще спустя пару лет благодетели приоткрыли лицо, озвучив свои истинные цели — им была нужна непобедимая команда футболистов всего на одну игру. И эта игра должна состояться уже послезавтра.

— Что же это за игра такая, подготовка к которой заняла почти четверть века? — удивился Егор.

— Молодой человек, — усмехнулся профессор. — Этот вопрос я задавал себе последние семь лет, после того, как узнал истинную цель своих работодателей. Но, несмотря на все мои старания, узнал я немного.

Некие, не просто богатые и обличенные властью люди, а люди очень богатые и очень влиятельные время от времени устраивают футбольные матчи. Наверняка, нечасто, раз подготовка к матчу заняла столько лет. Почему эта игра так важна для них, профессор так и не понял. Было ли это простой блажью элит или от исхода матча зависело нечто важное в мире — неизвестно. Собственно, никто не потрудился пролить свет на этот невысказанный им вопрос. Однако по каким-то крупицам, намекам и косвенным сведениям профессору удалось кое-как собрать единую картину.

В мире существуют две влиятельные группы. Нет, они не находятся в состоянии войны, но и не сотрудничают. Они что-то вроде конкурентов или, вернее, антагонистов. У них разные взгляды на развитие Земли и человечества, разные методы управления и влияния, разная идеология. Да и сами они разные. Время от времени они устраивают футбольный матч, отбирая для него лучших игроков планеты, и придают этой игре огромное значение. Та группа, на которую работал профессор, долгое время оставалась в проигрыше и теперь жаждала реванша.

— И что же это за люди? — с интересом спросила молчавшая до этого Валерия. — Вы можете назвать какое-нибудь имя или это тайна?

— Я общался только с одним из них… вернее, с одной. Это княгиня Ольга Андреевна.

При этих словах во взгляде Егора промелькнуло нечто похожее на азарт хищника, почуявшего добычу. Такие глаза становятся у волка, вышедшего на охоту.

— Кстати, твоя подопечная без тебя совсем зачахла, — помолчав, неожиданно заметил профессор. — Прямо не знаю, что с ней делать. Сегодня вечером вдруг резко началось ухудшение. Я назначил, — тут он произнес длинный фармакологический термин, и Валерии стало ясно, что это конец — Барахтер опустил руки.

Она закусила губу и уставилась в окно — ну вот и еще один неожиданный удар под дых. Дети не должны умирать, это неправильно!

— Забавный момент, — добавил ученый. — Когда я сегодня осматривал ее, она попросила передать тебе привет. Я сказал, что вряд ли смогу это сделать. На что она мне ответила, что если не получится сегодня, то завтра я обязательно увижусь с тобой. Вот.

Барахтер посмотрел на настенные часы.

— Завтра уже наступило.