Без обмана 7

Глава 30

Интерлюдия Ниида Тика. Ученица первого года обучения старшей школы Сэйран. Демон-тян

Школа — это ад, а прачечная в ней — чистилище… Не, не катит. Тика вот уже третий день пыталась придумать саркастичную шутку про прачечную, чтобы блеснуть по случаю — и нифига.

Школа — это ад, а прачечная в ней — место, где в кипящий котёл отправляются не грешники, а всего лишь их одежда. Ну бред же!

Школа — это ад, а в прачечной темные силы воруют носки? Вообще нескладно! Ну, то есть пару носков стиралка у нее уже стащила, но шутка звучит так себе.

Обычно Тика за словом в карман не лезет, но тут внезапный затуп и это прямо бесит!

Вообще, стирка — это отстой. На ферме ей папка занимался, а потом его зазноба Канами-сан. В Кофу стирали братик Макото и сестренка Мияби. И самое сложное — глажку — они тоже брали на себя. А тут вроде и школа для богатеев, а стирать нужно самим. И гладить! Вот как так жить? Когда эта стерва Такаги испачкала ей оба комплекта формы свекольным соком, буквально вылив пакет в шкаф, пришлось потом весь вечер в подвале общежития, где расположены стиральные машины, проторчать, контролируя, что ее одежду никто не тронет и не подкинет цветное к белому, например. Еще и в обнимку с учебником, так как на следующий день была контрольная по английскому.

«Ой, я случайно, прости меня, кохай, можешь использовать мою карточку для прачечной, пусть баллы списываются с меня» и глазками так еще невинно хлоп-хлоп. И без последствий со стороны учителей, конечно же. У ее соседки ведь блат, какой-то родственник в попечительском совете, которому все задницу целуют.

Воспоминания о последовавшей мести приятно согрели изнутри. Как будто огонек в сердце поселился. Тика начала с мелочей — брала какую-нибудь вещь соседки и перекладывала в другое место. Никакого воровства! Всё барахло Такаги лежало у нее же в шкафу или школьной сумке, но совсем не там, где эта мелкая стервочка ожидала их найти. Ни единого повода обратиться к завучам или в комендатуру общежития! Ничего ведь не пропало и не испорчено! А то, что та по рассеянности сложила листочки в своей домашке в произвольном порядке — так внимательней надо быть.

Еще Тика начала по-тихому подправлять ее домашние задания. Там, где Такаги использовала кандзи, не очень сложно добавить черточку другую. И вот «король» превращается в «шарик», «большой» в «собаку». «Моя собачья мечта» — зачитала эта дура перед классом с бумажки, даже не задумываясь, что она говорит. Потом исправилась, конечно. Жаль, Такаги на год старше и учатся они раздельно. А то Демон-тян подняла бы волну смеха в классе при оговорке. Увы, как доложила Хошино-семпай, ее подруга из кружка журналистики, все ограничилось несколькими сдержанными улыбками.

Ну и финальная каверза. Тика сделала вид, что хочет примириться и попросила Такаги-семпай помочь ей с эссе по истории. В процессе «помощи» усомнилась, что та подсказывает даты правильно и перевела всё в жаркий спор, а тот в пари. Проигравшая красит волосы в розовый! Пришлось для победы по-быстрому подправить статью в википедии. Был, правда, риск, что соседка проверит еще в каком-нибудь источнике, но она чересчур ленивая. И на самом деле покрасилась! Хотя ей даже идет. Может быть, и Тике тоже розовые волосы попробовать? В виде парика, конечно. Она же не дура, чтобы перед учителями подставляться.

Самое забавное — ее правки из википедии так никто и не убрал до сих пор. Лишнее доказательство того, что всем плевать на эти замшелые исторические события.

Какие только мысли не приходят в голову, когда наблюдаешь за размеренным круговоротом одежды в стиральной машине.

Сушилка рядом пропищала, показывая, что закончила работу. И что, никто вещи забирать не спешит? Там вроде как комплект мужской формы внутри.

— Эй, парень! Помоги! Ты разбираешься в настройках стирки для разных тканей?

Тика развернулась. Перед ней стоял вихрастый мальчишка в школьной форме Сэйран. Красный галстук намекает на то, что он из дома Аматэрасу. Он что, принял её за юношу? Хотя… фигура у нее пока что самая что ни на есть андрогинная, без особо развитых выпуклостей. Майка под растянутой футболкой плотная, штаны мешковатые. Не слишком длинные волосы она стянула в куцый хвостик на затылке, как мальчишки иногда делают. И никакой косметики. Она же не гламурная дура Такаги, чтобы краситься перед тем, как отправиться в прачечную.

— У тебя что, одежды дофига? — спросила она, постаравшись сделать голос более мужским. Как тогда, когда спекулировала билетами, выдавая себя за парня. Почему притворилась? Да просто так! Забавным показалось надурить этого пацана.

— Я Исикава Кен, первогодка, дом Аматэрасу, новичок театрального кружка. Занимаюсь реквизитом. Костюмы постирать поручили, — мальчишка вежливо поклонился.

— Я Синдзи… — имя лушего друга из папиной деревни само пришло в голову. — Инари Синдзи. Запомнить легко, созвучно с главным героем Евангелиона. Это такое древнее как бы культовое аниме. Дом Цукуёми. Давай посмотрим, что там у тебя за шмот.

Почти полчаса они распихивали разную одежду по машинкам, выставляя настройки согласно нашитым этикеткам.

— Ага, гляди, приятель, тут не больше сорока градусов и только деликатная стирка. Видишь, всего одна полоска на ярлыке, — говорила Тика, заряжая очередную машинку. Этому её папка научил — читать значки. Он много лет без женщины в доме жил, вот и набрался мудрости. И ей передал. Папка клёвый.

— Синдзи-кун, а что значит тазик с рукой? — наткнулся на незнакомую пиктограмму Исикава.

— Это только ручная стирка. Тут бы девчонке какой отдать, чтобы постирала, типа, с нежностью и любовью. Мы с тобой такую вещь только запорем, откладывай в сторону.

Кен аж вспотел, пока они бегали от машины к машине. Еще и эта духота. Жарень. Хотя, Тике норм. Ей почти любой климат комфортным кажется.

— А ты откуда? — спросил новый приятель, когда они закончили. — Ну, из какой префектуры? Я вот из Сайтамы.

— Я с Хоккайдо. Там у нас здоровски, природа красивая.

— Вот и познакомились, — Исикава еще раз поклонился. — Инари, а ты в каком клубе? Не хочешь к нам в театральный?

— Ну… — протянула Тика. — Так-то я думал что-то со спортом взять. Бейсбол там. А театр — это как-то по-бабски. Меня и так дразнили в средней школе, что на девчонку похож.

— Ты что⁈ Ничуть ты на девушку не смахиваешь! Сразу же видно, что парень! — Тика внутренне расхохоталась, не зная, приятно ей такое слышать или оскорбительно. Скорее все-таки нравится признание ее таланта дурить головы. — А театр — это самое мужецкое… мужинское… мужское занятие. В былые времена все актеры в кабуки были только мужчинами. И в классическом греческом театре, от которого на западе все актерские традиции пошли. Даже женские роли мужчины играли. Но у нас не так! Ты не подумай, у нас для женских ролей девушки есть. Красотки… закачаешься. Представь, придется сцену с поцелуем с такой репетировать! — глаза парнишки мечтательно закатились.

— И что, когда все роли мужчины играли, они тоже поцелуи репетировали? Фууу! Извращенцы! — рассмеялась Тика.

— Наверное, в те времена в пьесах не было поцелуев, — предположил Кен. — Сейчас в любом случае у нас для этого есть девушки. Напоминаю, красивые.

— Ну, ладно, уговорил. Можно посмотреть, что там у вас такое, — Тике внезапно стало интересно. — Но не из-за девушек. Так-то у меня дома подружка осталась, а Инари Синдзи — не обманщик и не изменщик.

— Вот они расстроются, — рассмеялся Исикава. — Мне кажется, девчонки прямо млеют от красавчиков вроде тебя.

— Да иди ты в зад! — Тика по-свойски пихнула приятеля в плечо.

Тут и пропищала ее машинка, оповещая, что вещи можно забирать. Пришлось поймать момент, когда парень отвлечется на театральный шмот и только тогда по-быстрому переложить вещи в свою сумку, чтобы новый знакомый, не приведи Инари, не заметил женское белье или юбку. Могла бы, наверное, особо и не стараться. Эти парни — они подчас такие слепые и очевидного не замечают.

— Ну так что насчет кружка? У нас репетиция через два часа, посмотришь, как у нас и решишь, интересно ли, — напомнил юноша. Походу, его достало быть самым младшим и заниматься стиркой в одиночестве. Ну а чего бы и нет? В театральном клубе можно будет разжиться париком, гримом и другими крутыми вещами, если они ей потребуются. Для журналистского расследования, к примеру. Ну и выходные длинные, а тратить их на учебу скучно.

— Только ничего, если я вот так пойду? В футболке? Форма еще мятая, — спросила Тика.

— Не-е, у нас там половина клуба так на репетиции ходит. Старшие вообще все. Знаешь, где клубная комната и сцена?

Она знала. Но ей пришлось свернуть от прачечной в сторону общежития Цукуёми и только когда Исикава отвернулся, перебежать к себе в Сунаоо. Если кто ее маневры и спалил — то всем плевать.

Итак, оставив вещи, чтобы завтра или вечером заняться глажкой в специальном помещении в общаге, она все же решила отправиться посмотреть на театралов. Времени к ним вступать особенно нет. Ну а че бы не совместить? Шикарная идея для клуба журналистики — проникать в другие кружки и писать о них заметки. Если особенно не оплевывать, а больше про хорошее публиковать, то народу зайдет.

Под кружки, связанные с искусством, в академии Сэйран отдельное здание выделили. Там же и всякие музыкальные группы, и, больно вспоминать, танцоры с певцами. «Сакура Гарден» в миниатюре, но без садистов-хореографов.

Открыла дверь в помещение, какое ей подсказал Кен, и обомлела. Тут было прям в хорошем смысле хаотически. Большой зал, в котором сразу куча всего. Никакой системы. Кто-то что-то шьет, кто-то строгает, почти взрослая девочка-третьегодка громко орала на кучку парней, показывая, как они ее бесят, а когда закончила — сорвала аплодисменты. Оказывается, это репетиция сценки. Круть же! Тика так и замерла у входа, стараясь пропустить весь этот хаос через себя.

— Эй, Инари! Сюда, я тут! — окликнул ее «спец по стирке». — Шибуки-семпай, это тот парень, про которого я говорил, Инари Синдзи. Он мне очень помог! Без него я бы загубил ту… эээ… кофту… которую «только ручная стирка».

— Это камзол, Исикава-кун, — пробасил прямо-таки здоровенный старшеклассник. Ему, наверное, уже восемнадцать. Усы и щетина вовсю пробиваются. И голос такой басовитый.

— Инари-кун, это Шибуки Дайки, глава нашего клуба, — представил огромного, как два взрослых парня, Кен. Ну ладно, как полтора. Как взрослый, съевший младшеклассника. Угрожающим он при этом не выглядел. Скорее добродушным, почти как братик Макото, только с мускулами вместо пуза.

— Привет! — здоровяк дружелюбно хлопнул ее по плечу. — Играл когда-нибудь в театре? Если нет — не беда, даже талант не обязателен, главное — желание. Английский знаешь? Мы в виде эксперимента хотим попробовать Шекспира в оригинале…

— Шекспир? Я помню, ставили в прошлой школе, — на самом деле в мудацкой Сакуре и Тика была вынуждена находиться среди зрителей. Режиссер тогда на ребят орал так, будто от успеха его жизнь зависит.

— Процитируешь по памяти? — предложил глава.

— Секунду… Too bee or not too bee (Слишком пчелиный или не слишком пчелиный)… Two beer or not two beer (Два пива или не два пива)… нет, сейчас вспомню, — Демон-тян изобразила напряженную мыслительную работу. — To beat or not to beat? (бить или не бить) Шучу-шучу. To be or not to be, that is the question…

Кажется, ей удалось воспроизвести все интонации правильно. Вообще, английский дофига сложный, но услышать и скопировать сказанное точь-в-точь ей по силам.

— Очень хорошо. И очень смешно, — главный театрал добродушно рассмеялся. Исикава его поддержал. — Хочешь быть Гамлетом, Инари-кун?

— А называйте просто Синдзи, а лучше Син, мы же друзья! И нет, не очень хочу! — честно призналась она. Главная роль — это же сплошная морока и нахождение в центре внимания. — Я думаю, этого персонажа у нас неправильно понимают. Че его изображают каким-то нытиком постоянно? Он же реально крутой бунтарь. Его должен играть мощный взрослый парень. Ну вот типа тебя, Шибуки-семпай. Ты идеально подходишь…

— У меня плохое произношение, — смутился глава клуба.

— Ну и пофиг на этот английский. Мы же не в Англии! — воскликнула Тика. — Зритель должен понимать, что происходит, а не страдать, правильно он услышал слово или нет. Ну… я так думаю.

— Это надо обдумать. Спасибо за свежий взгляд. Ты принят, если не передумал. Исикава, принеси нашему новому товарищу бланк.

Какой контраст с мудацкой Сакурой. Там все друг друга ненавидели. А тут прям нормальные ребята, как и в кружке журналистики. Из откровенных мудаков ей пока только Такаги и несколько ее подпевал, типа свиты принцессы, попались.

— Госпожа режиссер! Минами-сенсей, познакомьтесь! Это наш новый товарищ Инари Синдзи. У Инари-куна интересный взгляд на Шекспира!

— Имя, как в аниме, — из-за ширмы вышла рыжая тетенька. Все мальчишки сразу к ней глазами прилипли, несмотря на то, что одежду та выбрала максимально закрытую, и даже шикарнейшие медные волосы убрала в пучок, как какая-нибудь бухгалтерша.

Тика почувствовала легкую зависть. Не то, чтобы она хотела привлекать внимание. Но вот как-то обидно, что от Минами Акеми взгляд отвести не могут, а ее за парня приняли и хоть бы один правду разглядел. Ну и поделом им! Тика продолжит быть Синдзи и когда все поймут… через год или три, то сгорят от стыда. Скорее всего, раньше. Она же тоже взрослеет и округляется, и рано или поздно даже самые слепые заметят. Наверное.

— Какой милашка! — Минами-сан мелодично рассмеялась и, казалось, все притихли, чтобы только слушать ее голос. Когда же женщина потрепала ее по волосам, Тике зависть во взглядах окружающих мальчишек почудилась.

— А вы разве не школьная медсестра? — спросила она, особенно старательно делая голос мужским. Наверное, спалилась. Да как же иначе? Это ведь не левые незнакомые мальчишки, а Минами Акеми, повариха из горного лагеря. Она Тику хорошо знает. И девочка ей даже выговаривала, чтобы братику Макото глазки не строила.

— Мне не запрещено иметь хобби. А театр — моя страсть, Инари-кун. Господин директор был очень рад, когда я вызвалась взять на себя этот клуб. Расскажешь мне, что ты там придумал про Гамлета? Пойдем ко мне в закуток…

Парни провожали ее завистливым взглядом. Как будто бы рыжая бестия за своей ширмочкой целуется с учениками или вообще отдается парням. Конечно же, ничего такого даже в теории невозможно. Кузина сестренки Ёрико чертовски красивая, нафига ей школьники сдались?

За перегородкой у госпожи режиссера оказалось вполне себе уютно. Большой стол, парочка обычных вращающихся кресел на колесиках. Ноутбук настолько поцарапанный, будто бы им кого-то тут лупили.

— Плохо играешь, — наклонившись, прошептала ей Минами-сенсей. — Если желаешь изображать юношу, нужно контролировать язык тела. Изучи мужскую походку — она обычно более широкая, с меньшим движением бедер. Мужчины занимают больше пространства, их жесты прямолинейны и экономны. Понаблюдай, как они садятся, стоят, держат руки. У тебя отличные задатки, но навыки хромают. Хочешь, научу, как правильно?

Тике почудилось, что в глазах женщины вспыхнуло натуральное пламя, но не грозящее ее спалить, а как будто бы приглашающее погреться промозглым осенним вечером у камина. И откуда такая ассоциация? Она и камин-то только в аниме видела, а вживую никогда не встречала.

Школа — это ад и, надо признать, что Ниида Тика в нем не единственный демон. Она всего-то маленький демоненок, демон-тян, а есть еще и эта… Суккуба? Демон-сенсей?

— Добро пожаловать в театральную труппу академии Сэйран, Инари-кун, — громко сказала Минами-сан, дождавшись утвердительного кивка девочки.