Без обмана 7

Глава 13

Ночь принадлежала только нам с Цуцуи… то есть, уже неправильно так ее называть. Ниида Мияби, именно так. Проснувшись утром я даже слегка не поверил своим воспоминаниям. Точно ли все было в реальности, а не в очередном подозрительно реалистичном сновидении? Неопровержимые доказательства в виде главной красавицы Японии, лежащей со мной в одной кровати и золотого кольца на руке подтверждали — да, всё так. Поднял левую руку перед собой, растопырив пальцы пошире. Да, всё верно, не приснилось и не почудилось. Узкая золотая полоска служит материальным подтверждением того, что я теперь официально прекратил считаться холостяком.

Наконец-то вчерашний день закончился. Вся эта суета, сопряженная с празднованиями, меня заметно утомила. Никаких претензий к организаторам. Мияби и другие женщины отлично постарались, сделав торжество запоминающимся. Храм был величественным, еда вкусной, ведущий тактичным и не пристающим к гостям с дурацкими конкурсами. И даже мелодии в караоке звучали не вызывающие раздражения. Но как же приятно осознавать, что больше ничего отмечать в ближайшее время не потребуется. Ну, разве что день рождения моей супруги через полтора месяца. И праздник любования цветущей сакурой. И день Сёва, в честь императора Хирохито. И Золотая Неделя, полная всяких фестивалей, от каких попросту деваться некуда. Но это я уже мысленно ворчу. Уверен, что если Мияби меня и вытащит на интересное ей мероприятие, оно будет ненавязчивым.

Какое-то довольно ощутимое время я просто лежал и наслаждался тем, что суетиться и куда-то спешить, выдерживая график, не нужно. Спать мы вчера удалились довольно рано и хоть именно под сон ушла только часть ночи, сейчас я проснулся в четыре утра. Даже на часы или смартфон смотреть не понадобилось, чтобы это понять. В глубоком прошлом время суток определять приходилось по солнцу и освещению, и Амацу-сенсей вбила посохом эту науку в своего ученика. Одного мимолетного взгляда в сторону окна хватило, чтобы понять, который сейчас час.

Подняться меня побудил звук шагов по коридору, предваренный негромко хлопнувшей дверью. По походке ясно, что ее обладательница старается быть тихой и незаметной, буквально крадется на цыпочках, но до крайности неумело. Конечно, ее же никогда не учили воровать кур из курятника.

Я, наоборот, проявив завидную ловкость, соскользнул с кровати с легкостью истинного ниндзя, никак не потревожив супругу. Не иначе как сказался навык, отработанный другим Макото при его многочисленных побегах от семейных обязательств.

Прокрался к дверному глазку как раз вовремя, чтобы увидеть слегка растрепанную и помятую Асагаву Юзуки. Платье явно надето второпях, дизайнерские туфельки моя начальница несет в руках, дабы шпильки не цокали по полу. Но тихо ходить босиком — тоже непростой навык и в университетах ему не обучают. Забавно… Ей бы подошла фамилия Ниида, если у них с Юджи вдруг получатся здоровые отношения, а не случайная связь на одну ночь под влиянием алкоголя. Наверное, я мог бы сейчас не позволить женщине сбежать всего одним сообщением в Лайн, если смартфон у нее включен. Но как-то опрометчиво отдавать ее почти незнакомцу, слишком похожему внешне на того, кого я привык называть Хидео-саном. Вот разузнаю, что за человек мой родственник по отцу, и тогда уже можно будет их немного навстречу друг другу подтолкнуть, если Ниида Юджи устроит меня, как человек. По-хорошему, одной беседы с ним будет достаточно, чтобы понять.

Увы, но увидеться с кузеном мне на следующий день не удалось. Бросать только обретенную супругу одну ради не такого и срочного разговора с дальним родственником было бы свинством. Как и стучаться ранним утром в чужой гостиничный номер.

А далее другая ветвь семьи Ниида отправилась к себе в Нагано, решив уехать еще до завтрака. Мы с Мияби вернулись к себе домой. Встал было вопрос — как Тике-тян добраться обратно в школу. Мне совсем несложно ее отвезти, но на следующий день после свадьбы это как-то неправильно. Могла бы и сама добраться, наверное, все-таки она девушка почти взрослая и самостоятельная, но все же без присмотра ее оставлять не хочется. Идеальный вариант — мама и папа, но отец у меня вчера тоже устал, лучше дать ему отдохнуть. По итогу, стать взрослой сопровождающей согласилась Ёрико-тян, за что я ей очень признателен.

— Будешь мне должен и дашь ключи от машины, когда полетите отдыхать. Я не хочу ездить на работу на автобусе, — поставила условие Ёрико. — Я хорошо умею водить, меня мама научила.

— Никаких уличных гонок, — озвучил уже я, уловив огоньки азарта в ее глазах. — И завтра везешь нас на работу, покажешь, как тебя обучила водить твоя уважаемая матушка.

— Не очень-то и хотелось! — ей бы, чтобы оказаться близкой к образу подростка, еще язык мне показать. — Договорились.

Как условились, так и сделали — Акирахиме-тян прокатилась до Йокогамы, проводила сестренку до ворот школы и благополучно вернулась. Я же этим днем успел перекинуться парой слов с отцом.

— Пап, а что ты скажешь об Юджи? Мне показалось, что он приглянулся моей коллеге… понимаешь, в каком плане, — я изобразил смущение просто потому, что открыто о таких материях говорить не очень принято.

— Юджи-кун хороший парень, работает в банке. Честный и трудолюбивый. Как и все мы, Ниида. Правда, с женщинами ему не очень везет, никак не найдет ту самую.

Папа не лукавил — действительно считал моего троюродного брата хорошим, но невезучим в сердечных делах человеком. Без личной беседы тут явно ничего не понять. Интуитивно разве что. Чутьё мне подсказывало, что у их с Асагавой пары есть шансы. Быть может, тут сработает тот же принцип, что и с Субару-саном. Будучи загнанным под каблук, мужчина остепенится и найдет своё счастье. Но следует ли мне решать за него и Юзуки?

Утром понедельника Ёрико, согласно уговору, стала нашим водителем. По ее манере вождения у меня сложилось впечатление, что девушка постоянно сдерживалась, чтобы не утопить педаль в пол, но формально предъявить мне ей нечего — ни одного нарушения правил, хотя следил со всей строгостью. Даже ремни безопасности пристегнуть не забыла и поворотники с похвальной тщательностью включала, в том числе во время парковки, чем я сам иногда пренебрегаю, так как это допустимо правилами, когда поблизости нет других участников движения.

С его величеством у лисицы явно рабочие отношения сложились. В бардачок, правда, отправилась не шоколадка, а небольшой маффин. Очень аппетитный на вид и запах. Я был бы и сам не против его в качестве подношения получить.

— А если бы Марк-сама не принял кексик? — сросил я.

— Тогда в дело пошли бы эклеры, мини-тарты, меренги и плитка горького шоколада. Я всерьез намерена разнообразить диету этого автомобиля, вы кормите его одними батончиками! — называя сладости, девушка доставала их из своей сумочки. Гордиться тут нечем, но эклеры я у нее стащил и она не заметила. У них есть срок годности и съедать пирожные нужно вовремя, пока не испортились.

При долгожданном возвращении в свой рабочий кабинет я ощутил чувство дежавю. В полной темноте запертой комнаты меня поджидала Красная Женщина. В точности, как в прошлый раз.

— Ну привет, Счастливчик. Цени, отдала за тебя Помощницу.

Алое бедствие вальяжно развалилась в кресле Ануши. Выглядело так, будто бы она здесь ночевала, ожидая, когда я приду. Платье на ней надето то же самое, что и на вчерашнем банкете. Или другое точно такое же. Мятой ее одежда не смотрится. Не припомню, чтобы хоть когда-то безымянная выглядела несвежей или неряшливой.

— Ценю. И даже принес подношение, — двумя руками и со всем почтением протянул ей эклер, делая вид, что для того я его и принес, а не с целью съесть в своем кабинете, пока Махараджако еще не пришла. — Дай угадаю — у тебя для меня есть работа, — выдал я очевидное предположение.

— Именно, Почтальон, — и достала из красной дамской сумочки очередной черный конверт, поменьше предыдущего.

— Что, бед и горестей с декабря накопилось только на такой конвертик?

— Нет, беды и горести были для ворчливого медведя. Тут улыбки, детский смех и поцелуи. Увы, там, где я обычно обитаю, их жалкие крохи и набрала совсем немного, — шутка. Что там на самом деле внутри — она мне не расскажет.

— И отдать конверт нужно кому-то на Гавайях? — уточнил я.

— Да, угадал. Одной Буке, живущей на Оаху. Ну, знаешь, таком острове, популярном у туристов. Она местная, живет в глуши. Тут написан адрес. Может быть, она даже тебя немного наградит. Или убьёт, но это наврядли.

Снова шутка, никакая смертельная опасность мне на курорте не грозит. Ну, кроме многочисленных американских бандитов, вооруженных огнестрельным оружием. И группы конспирологов Хэнка Фроста, у которых может найтись еще одно средство против кицунэ, и на этот раз настоящие ружья, а не стреляющие транквилизаторами. И цунами… но это и в Японии встречается, если жить на побережье. И возможное извержение вулкана. И еще акулы, а также ядовитые рыбы, ядовитые моллюски, ядовитые медузы, ядовитые кораллы. Да, как-то я заранее негативно настроен, несмотря на то, что все эти гипотетические опасности моя интуиция отбрасывает, как несущественные, а красотами океана я намерен насладиться в полной мере.

Взял, конечно же, конверт. Он раза в четыре меньше предыдущего, а на вес как будто в два раза тяжелее.

— Это улыбки или поцелуи так много весят?

— Детский смех. Он в числе самых тяжелых элементов, — с совершенно серьезным лицом ответила Красная.

Вчитался в адрес — 1234 Kaʻala Trail, Wahiawa, HI 96786. Тут же сел за свой компьютер и нашел его на карте — почти самый центр острова, в тридцати с небольшим километрах от Гонолулу. Просмотр улиц от картографического сервиса выдал обычный сельский пейзаж, чем-то похожий на наш, японский, с тем единственным отличием — все дорожные указатели на английском. А так — деревянные одноэтажные домики, характерные для теплого климата, пальмы, дороги с местами уставшим покрытием. Людей, правда, не видно, как будто бы они все разбежались, когда по их поселку проезжала специальная машина, делающая панорамные снимки в триста шестьдесят градусов. Нужный мне дом самый рядовой — с дощатыми салатовыми стенами, москитными сетками на окнах и мягкой кровлей. Не видно в нём ничего мистического, наподобие медвежьей мастерской, обладающей пугающей местных аурой.

— Так вот где она устроилась! — воскликнула Красная, глядя мне через плечо. — А ты молодец, я до такого не догадалась. Но мне позволительно, я глупая и слабая женщина.

Но стоит кому-то другому ее так назвать — сразу выяснится, что она сильная, независимая, и знает слова, открывающие любые двери.

— Не расскажешь мне, кому отдать письмо? Не в почтовый же ящик положить?

— Конечно, нет. Ты сразу поймешь, как только ее увидишь. Я бы назвала тебе ее имя, но имена отстой.

Взял конверт и спрятал к себе в портфель без большого сожаления. Прошлая подработка почтальоном прнесла мне очень полезный сувенир — деревянную лисичку, что уберегла Тику-тян от храмовой проверки.

— Спасибо, Молодожен, — хихикнула королева бесцеремонности. — Ну, давай, работай.

Трудиться настроения совершенно не было. Все мои мысли возвращались к молодой жене. В целом, наши с ней отношения свадьба ничуть не изменила. Я встречал в сети истории о том, как после заключения брака у пары начинался разлад. Муж или жена разительно менялись, решив, что «ну теперь-то он или она от меня никуда не денется». У нас всё не так! Как жили счастливо, так и продолжили. Разве что фамилия в документах поменяется. Или это самообман и идеальная вайфу превратится в «ревнивую мегеру», запрещающую мне заводить себе гарем. А ведь есть как раз один бесхозный, известный как чатик «Файто».

И от размышлений о том, куда мне пристроить всех этих девиц, меня отвлёк телефонный звонок на мобильный.

— Annon allen, — поздоровался я на эльфийском языке из саги «Властелин колец», написанной знаменитым британским фантастом Толкином.

— Alya, mellon, — прозвучало с той стороны трубки. Скорее всего, это правильный ответ на использованное мной приветствие. Голос женский, незнакомый. Умеренно молодой и очень энергичный. — Простите, мне нравятся эльфы, но давайте я на японском продолжу, ладно? Пришлось почти пойти на преступление, чтобы разузнать ваш номер, Кэки-сенсей! Это ведь вы, да?

Велико было искушение сказать «это не я», но нет. Я и не надеялся, что этот псевдоним как-то защитит мою личность, иначе действовал бы более скрытно.

— Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, что я — это я, — ответил ей.

— Это вы! Точно вы, сердцем чую! Без лишних предисловий — вы потрясающий, я хочу от вас детей! — шутит, хотя восхищение на удивление неподдельное.

— Боюсь, моя супруга будет против. А я ведь даже вашего имени не знаю.

— Я что, не назвалась? Акияма Момо к вашим услугам. Да-да, из тех самых Акияма, что недавно представили ранее неизвестные шедевры великого Цукино-сенсея, которому вы невероятно умело подражаете, — а вот тут занятно. На «шедеврах» голос Момо-тян дрогнул, очевидно, она в курсе, что выставлены в музее были подделки.

— Мне очень лестно привлечь внимание фонда Акияма. Насчет детей вы же пошутили?

— Немного, Кэки-сенсей. Очень забавный псевдоним, кстати, хотя мой брат считает, что несерьезный. Именно что биологические дети меня от вас не очень интересуют. Может быть, позже, когда мы с вами познакомимся лично, я по этому поводу передумаю и уведу вас от жены, но… вы же понимаете, что я и сейчас шутила? Так вот, мне интересны ваши картины в стиле ракуган. Вот ваши настоящие дети. Ваше наследие! А орущих и пачкающих пеленки младенцев оставьте вашей супруге. Я не слишком напористая?

— Те самые Акияма… — я сделал вид, что задумался и выдержал многозначительную паузу. — Скажите, а Акияма Кэнсин, известный в прошлом меценат, не является вашим родственником?

По большому счету, потомки подручного Хидео-сана мне не очень интересны, в отличие от него самого. Любые подробности того, как мошенник строил сиротские приюты на деньги, добытые моим альтер-эго, способны стать триггером, открывающим новый блок снов-воспоминаний, несущих полезные сведения. Да и хотелось бы понять, как именно бывший Сато Кэнсин завершил свой жизненный путь, какие наставления он оставил и не было ли в них чего-то в духе «однажды мой наставник вернется и вы начнете ему помогать».

— Это мой прадед. Великий человек. Но не меняйте тему! Картины. Ваши картины. Много! На благотворительность!

— Расскажите мне о вашем прадеде, — сказал я «тем самым голосом», каковой стараюсь по пустякам не использовать. Приказ, который невозможно проигнорировать. Надеюсь, Акияма-тян наш разговор сейчас не записывает, а то запись Приказа станет оружием неодолимой силы. Включаешь ее в ходе беседы и твой деловой партнер испытывает неудержимое желание поговорить о своих предках. Конечно же, всё не так легко. Указание даже попросту при телефонном разговоре работает плохо, а на записи, выдернутое из контекста общения, не связанное с голосом собеседника, не подействует совсем. Тут же не какое-то волшебство, а скорее правильно подобранный ключик к сознанию человека.

— Обязательно! При личной встрече. Давайте мы с вами пообедаем. Я хотела бы увидеть мужчину, что так тонко чувствует стиль одного из великих художников. Вы бывали в Gucci Osteria? Давайте встретимся сегодня там…

Ох уж эти жители Токио. Они почему-то зачастую считают, что вся Япония состоит из одного лишь их города. Ресторан, судя по названию, фешенебельное заведение для богатых. Формально я под этот статус теперь подхожу, но внутри остался всё тем же бухгалтером, считающим каждую йену.

— Я позвоню вам, когда буду в столице и сам назначу встречу в месте, где вы еще не бывали, — предложил я.

— Хорошо! Вызов принят! Но учтите, я веду светскую жизнь и была повсюду. Если покажете мне новое место и оно мне понравится — фонд Акияма улучшит свое предложение! — какая же наивность. Но ее энергичность мне импонирует. Манеры прямо как у Кэнсина до того, как он заматерел и набрался жизненного опыта.