Бессмертный двор

Глава 26 Бессолнечное затмение

— Тебе очень плохо? — участливо спросила Марва.

— Я выдержу, — ответила Минтара. — Не надо было ради меня всё бросать…

— Ещё как надо! Я бы расспрашивала Жозефу бесконечно, но она сидит в Ясан Кхоте давно и никуда оттуда не денется, а ты можешь умереть!

Кабина «Ходули» слегка раскачивается, шагоход целеустремлённо топает через Жендрик. Марвелотта сидит за рычагами, глядя в освещённое передними фонарями пространство. Увы, автоматическое огибание препятствий, которым пользовалась Жозефа Медвуль во время своего побега из Жендрика, теперь почти не работает, и аппарат надо постоянно контролировать. Ничего удивительного — с тех пор шагоход успел изрядно побегать. Жозефа немало покаталась на нём по Дулаан-Заху, изучая остатки перинарских конструкций. Потом спрятала в подземельях разрушенного замка, которому через столетия предстояло стать латифундией Тенебрис, а затем, пробравшись под личиной в Бос Турох, наняла Лодочника и отбыла в Диаэнкевал. Путешествуя через Край, она прониклась величием этого странного места, которое есть одновременно жизнь и нежизнь, пространство и непространство, материя и энергия, разум и безумие. Она потратила столетия на его исследования, и всё это время будущая «Ходуля» пылилась в подземельях. Вернувшись на Дулаан-Зах почтенной учёной дамой (или безумной старухой, как считают многие), Жозефа забрала шагоход и отправилась на нём в Ясан Кхот, но, немного не дойдя до шпиля, он встал, не то сломавшись, не то истратив последнее топливо. Долгие годы под открытым небом посреди токсичных испарений Жендрика не пошли ему на пользу, и, чтобы доставить махину в поместье, Теодану пришлось нанимать драконолюдов, известных старьёвщиков и сборщиков металлолома. Они разобрали «Ходулю» на части и тайно перевезли на своих повозках в латифундию, где отец, не без помощи Кованого, собрал её обратно. То, что её после стольких приключений удалось поставить на ход, само по себе чудо, и удивляться тому, что работает не всё, не приходится.

Минтара сидит в соседнем кресле, исхудавшая и бледная, что в случае темнокожей драу означает пепельно-серый цвет. Она не жалуется и терпит, но Марвелотта поглядывает на неё со всё большей тревогой.

— Давай я посижу у тебя на коленках, — предлагает Шмыгля, — сразу станет легче! Мы, табакси, знаешь, какие лечебные?

Она пристраивается рядом, драу машинально гладит её по пушистой белой голове с чёрным пятном на лбу, кошечка тихо мурлычет.

— Держись, сестрёнка, — говорит Марва, — скоро доберёмся. Раз излучение светила помогло Жозефе, то и тебе поможет. Световые линии Бос Туроха теперь не работают, но у нас в поместье есть своё, ничуть не хуже. Отправлю тебя загорать на отцовской башне, поближе к солнышку, будешь сидеть, пока не прожаришься до готовности!

— Ты заботишься обо мне так, как будто правда считаешь сестрой, — через силу улыбается драу. — Почему? Мы ведь чужие.

— У меня почти нет близких. После смерти родителей остался только брат. Так что я не стану разбрасываться сёстрами, пусть и двоюродными! Можешь не сомневаться, солнечные ванны тебя вылечат! Будешь самая загорелая драу на всём Альвирахе!

— Мне никто не помогал с тех пор, как я оказалась внизу, — покачала головой Минтара. — Я ценю твою заботу и постараюсь не умереть, чтобы иметь возможность отплатить за неё.

— А мою? — обиженно спросила Шмыгля. — Мою не ценишь, что ли? Я тут уже измурлыкалась вся!

— И твою, конечно, — серьёзно ответила драу. — Ты очень лечебная табакси.

Дарклина Мракориса, Марвиного дядю и Минтариного отца, они высадили посреди Жендрика, неподалёку от подземного города драу, где у него оказались какие-то таинственные дела. Теперь в Ходуле их трое — две девушки и кошечка.

— Смотри, — воодушевляет двоюродную сестру Марвелотта, — уже виден свет нашего светила! Вон, там, прямо по курсу! Мы почти приехали! Очень больно?

— Да, — впервые призналась драу. — Очень. Как будто моё тело пожирает само себя. Но я продержусь.

— Ты сильная, ты справишься. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. Надо было сразу мчаться, как только Жозефа рассказала про действие света.

— Ты и так отказалась ради меня от многого, — качает головой Минтара.

— Ничего, она рассказала мне самое главное — как работают светила и чего не хватало отцу, чтобы восстановить Ясан Кхот. Оказывается, когда шпиль грабили завоеватели, то утащили фокусировочные кристаллы. Они не знали, что это и зачем, просто увидели красивые прозрачные камни и забрали их, чтобы продать. Большая их часть оказалась у ондоров, куда делись остальные — неизвестно.

— И что это значит? — вяло спросила Минтара.

— Что для того, чтобы зажечь солнце над Ясан Кхотом, придётся погасить светила в Бос Турохе.

— А, ну тогда неудивительно, что твоих родителей убили. С такими-то идеями…

— Отличная идея! — возмутилась Марва. — Всё рассчитано! Если зажечь большое светило над Ясан Кхотом, то его хватит на весь Дулаан-Зах! И в отличие от тех мелких, что в Бос Турохе, оно будет немагическим! То есть как бы ни ослабел Край, мы не замёрзнем в темноте! О чём тут вообще думать? Выбор очевиден!

— Для тебя, — покачала головой Минтара. — Но не для тех, кто владеет Бос Турохом. Это даже мне, просидевшей большую часть жизни в подземелье, понятно. Светила в Бос Турохе слабые, но принадлежат лично им. Они решают, кто получит свет и тепло, а кто нет. Это власть, сестра. За власть убивают. Всегда.

Толпу, бредущую по дороге, встретили уже за пределами Жендрика. Закутанные в тёплую одежду, замотанные в одеяла и просто тряпки, со скарбом на ручных тележках и узлами на плечах, они идут плотной группой, укрывая телами от пронзительного ветра детей. Когда «Ходуля» поравнялась с ними, Марвелотта с ужасом поняла, что это фирболги — их работники с латифундии. Дёрнув рычаг тормоза, она побежала к трапу, схватив только куртку с вешалки.

Спустившись на землю, увидела, что беженцы просто идут мимо, не обращая внимания ни на неё, ни даже на «Ходулю», которую очень сложно проигнорировать. Вид у них совершенно потерянный, на лицах тоска и безнадёжность. Лишь их предводитель остановился и с видимой неохотой вернулся назад.

— Здравствуйте, мадмуазель Марвелотта, — сказал фирболг. — Простите, но у нас мало времени. Все устали, а идти ещё долго.

— Куда вы их ведёте? — воскликнула расстроенно Марва.

— В Бос Турох.

— Но вас же просто не пустят за стены!

— Мы встанем лагерем у ворот, мы перекроем дорогу, мы будем требовать, мы будем умолять, мы будем делать всё, что угодно, чтобы выжить.

— Но почему? Что мешает вам оставаться в поместье, где тепло, где есть еда и работа? Где никто не угрожает вашим детям?

— Вы не знаете, да?

— Не знаю чего?

— Светило. Оно начало моргать и почти погасло вчера. Говорят, Бессмертный Двор отозвал аренду. Сейчас оно снова светится, но слабо, и видно, что скоро погаснет окончательно. Мы не хотим умирать с вами. Бос Турох — хоть какой-то шанс.

— Но, послушайте! Мы сможем…

Фирболг отворачивается и уходит, торопливо догоняя остальных, а Марвелотта остаётся стоять на дороге, растерянная и сбитая с толку.

— Да уж… Не представляю, как я объясню это всё брату… — говорит она, вздыхая. — Оставил сестру на хозяйстве…

Поместье встретило их мрачной тишиной, налётом запустения и ощущением провала. «Ходуля» промаршировала через безлюдные поля и встала возле входа в центральное здание.

— Это и есть ваше светило? — спросила Минтара, глядя в окно. — Я представляла его себе… ярче.

— Оно и было ярче, — мрачно ответила Марва. — Раз в десять. Похоже, нам его действительно отключили. Арендные светила запитаны через магические каналы, а значит, Бессмертный Двор может погасить любое.

— Но оно ещё светится! — заметила Шмыгля. — Может, не отключили?

— Это остаточное свечение остывающего узла материи Края. Скоро остынет совсем. Минтара, нам надо поспешить, пока…

Светило несколько раз моргнуло, и, замерцав, пригасло ещё сильнее. Теперь в поместье ненамного светлее, чем в пустошах.

— Кажется, уже поздно, — сказала спокойно драу.

Снаружи шагохода стремительно холодает, с серого неба на зелёные поля полетели первые снежинки. Марва поняла, что через несколько дней их просто заметёт, и только замок будет торчать посреди сугробов памятником потерянной латифундии.

— Пошли внутрь, — вздохнула она, — там теплее.

— Мамзель Марвелотта! Ну наконец-то! — встречает их в прихожей Бофур. — … Ну и остальные тоже заходите. Тут у нас… А, сами видите. Эй, пушистая голова! — заметил он Шмыглю. — А ну, бегом к мамке! Ух она тебе всыпет!

— За что⁈ — возмутилась табакси.

— За то, что сбежала! Ишь, взяли моду, молодёжь: хвост трубой и поскакала, тудом-сюдом! А мать тут места себе не находит!

— Да что со мной может случиться?

— Надеюсь, хорошая порка. Бегом!

Шмыгля, мрачно оглядываясь, поплелась нога за ногу в коридор.

— Вы, мамзель, не переживайте, сколько-то ещё не замёрзнем. Персоп в трубе есть, паровая махина шурует, горячая вода по трубам идёт, в покоях тепло. Но лучше бы нам что-то побыстрее придумать, потому как посевы все вымерзнут к мраковой тёще. Фирболги ещё эти, дурни ушастые…

— Мы встретили их, Бофур, — сказала Марва. — Но они не захотели ничего слушать.

— А, что с них взять, с паникёров… — махнул рукой дварф. — Пойду, прибавлю жару в котельной, надо для гостьи вашей комнату прогреть, а то она выглядит не очень здоровой.

Минтара благодарно кивнула.

— Малявка! Ты вернулась! — налетела на Марвелотту Крага. — Прости, я не смогла удержать фирболгов. Я уж им и так, и этак, самому упёртому даже нос разбила — не помогло! Им как чего втемяшится — не остановишь, ясен-красен!

— Я понимаю.

— Эх, да что там говорить! Тут и сама-то поневоле задумаешься, как жить дальше. В замке пока тепло, но если не засевать поля, то мрак его знает, что мы тут вообще делаем. Но я верю в тебя, малявка, ты что-нибудь придумаешь! Пойду поднимусь в наблюдательную башню, пожалуй. Где одни неприятности, там жди и других…

Крага дружески хлопнула девушку по спине, едва не сбив с ног, и затопала к лестнице.

Бывший родительский кабинет украшен расставленными по углам котятами. В левом углу расстроенно сопит носом в стену Шмыгля, в правом возмущённо зыркает зелёными глазами Царап.

— Заступался за неё, — кратко пояснила сердитая Пухоушка. — Тоже мне защитничек. От брата вестей нет?

— Я думала, ты мне скажешь…

— Увы, прислать вестника с сообщением, что, собственно, случилось, он то ли не смог, то ли не счёл нужным. Нам остаётся только догадываться. Когда светило стало гаснуть, я первым делом нашла договор аренды. Вот этот пункт: «…при нарушении условий пользовательской лицензии…» Бессмертный Двор может удалённо погасить любое светило на Дулаан-Захе, а возможно, и на всём Альвирахе, не знаю. Думаю сейчас, когда магическая энергия в дефиците, они воспользуются любым поводом. Чем меньше на кифандире светил, тем больше магии остаётся Бос Туроху. Надо полагать, по какой-то причине ваш брат не смог договориться с ондорами.

— Да, — невесело улыбнулась Марва, — в этом есть только один положительный момент: не я одна облажалась с поместьем.

— И что в этом хорошего? — не поняла Пухоушка.

— Мне будет не так стыдно смотреть ему в глаза.

— Эй, малявка! — загремел в коридоре голос Краги, — Ты где там?

— Я тут, что случилось? — закричала девушка в ответ.

— К нам кто-то едет! — полуорчиха заглянула в кабинет. — Привет, Пуха!

— Надеюсь, это не судебные исполнители из Бос Туроха, — вздохнула табакси. — Описывать имущество. Я теперь всё время жду худшего.

— На золочёной магокарете-то? — засмеялась Крага. — Слишком много шику для судейских крючкотворов! Пойдёмте посмотрим, кого мрак принёс.

— Найра Суудер, — представил свою спутницу Эдрик. — Моя… ну… пожалуй, поверенная в делах. Правда, дел у нас больше нет, но так вышло, что она теперь с нами. В общем, это долгая история.

— Минтара, наша двоюродная сестра, — в свою очередь сказала Марва. — И это тоже история не короткая. Может, пойдём в дом? Снаружи становится холоднее.

— Я вижу, всё даже хуже, чем мы ожидали, — прокомментировала Найра, глядя на тусклый красный шар гаснущего светила. — Бессмертный Двор реагирует на удивление быстро.

На общий разговор собрались в гостиной. Сияют магические светильники, от медных труб тянет теплом, стол накрыт, вино в бокалах. Можно представить себе, что всё как раньше, что латифундия в порядке, что у них есть будущее, не включающее в себя много-много снега в кромешной темноте.

— Прости, братец, — вздохнула Марвелотта. — Я не справилась. Уехала в Жендрик, а когда вернулась, было уже поздно. Мне тогда казалось, что это важнее… Да и сейчас, в общем, кажется.

— Прости, сестрица, — ответил в тон Эдрик, — я тоже выступил не лучшим образом. Несколько неверных решений, неудачное стечение обстоятельств, недостаток понимания… В общем, результат ты видишь.

— Перестаньте, — отмахнулась Найра. — У вас не было ни единого шанса. Даже я не могла представить, насколько глубоко ваши родители зацепили интересы Бессмертного Двора. Сейчас мои попытки выиграть в рамках законов кажутся смешными. Когда им стало надо, они просто отбросили правила.

— А вот и светило погасло, — спокойно проговорила смотревшая в окно Минтара.

— Эй, народ! — в трапезную влетела Крага. — Вы видели?

— Погасло, да, — ответила Марва. — Но мы знали, что так будет, верно?

— Знали, да не то!

— Да скажи ты толком, что стряслось-то?

— С нашей башни видны светила двух латифундий, Мертонов и Кирапинов. Самым краем, над горизонтом, но видны, так?

— Так, — подтвердил Эдрик.

— Так вот, они тоже погасли!

— Похоже, Бессмертный Двор решил, что терять больше нечего, — резюмировала Найра.

— Да что с ним не так⁈ — закричала Марвелотта сердито. — Они что, не понимают, сколько разумных пострадает⁈

— Мне кажется, — сказал Эдрик, — тебе стоит услышать то, что узнали мы с Найрой. Но давайте сначала по бокальчику, принять это на трезвую голову будет сложно…

— Значит, Бессмертные — личи? Немёртвые колдуны? — задумчиво почесала нос Марвелотта. — Ничего себе. Начинаю понимать, почему они так вцепились в магию Края. Без неё просто рассыплются в прах.

— Не они одни, — раздался жёсткий механический голос.

Кованый всё это время стоял в тёмном углу так неподвижно, что про него все забыли, но теперь он сделал несколько шагов вперёд и вышел к столу под свет люстры.

— Я тоже прекращу своё существование, поскольку мой разум — часть Края, а мои тела приводятся в движение магией. Ваш отец обещал мне компактный источник энергии, построенный на принципе распада материи. Это позволило бы мне функционировать впредь. На этом был основан наш договор о сотрудничестве. Вы не справились со своей частью, а значит, он будет разорван.

— Погоди, — торопливо сказала Марвелотта. — Ещё ничего не кончено. Я была в Ясан Кхоте, я разговаривала с Жозефой Медвуль, я много узнала. Далеко не всё, что хотела, но надеюсь, тот разговор не был последним. Теперь я понимаю, что было на отцовских чертежах, и вижу назначение моделей и макетов. Отец был близок к завершению миниатюрного источника, который помещался бы в ваши тела, и я, скорее всего, смогу завершить эту работу. Но мне нужно время! И ваша помощь!

— Вряд ли это время вам дадут, — пустым механическим голосом сказал Кованый. — Светила погасли, наступает холод, Бессмертный Двор не оставит вас в покое.

— Думаю, ондорам сейчас не до нас, — возразила Найра. — Бос Турох вскоре окажется осаждён толпами беженцев. Если без тепла и света осталась не только эта латифундия, то их будет действительно много. Не представляю себе, как в городе собираются решать эту проблему, тут даже стены не спасут, но мы для них точно не самая главная проблема сейчас.

— А светило, — подхватила Марва, — мы зажжём своё! Просто помоги мне, уверена, ты знаешь, как работает отцовская установка, а мне придётся разбираться методом тыка. Да что там, без тебя я даже вход под башню не скоро найду! Клянусь, после этого я сразу займусь компактной моделью!

— Это возможно, — после долгой паузы согласился Кованый. — Допустимый вариант.

— Это не нужно, — твёрдо сказал Эдрик.

Все повернулись к нему, глядя вопросительно.

— Нам нет необходимости зажигать своё светило, идти по пути отца и так далее. Даже если мы это сделаем, рано или поздно Бессмертный Двор до нас доберётся. Пришлёт стражу. Пришлёт войско. Пришлёт убийцу. Они не простят того, что я там устроил, и не позволят жить тому, кто знает их тайну. Что бы мы ни делали, это лишь оттянет развязку. Родители были сильнее, умнее, взрослее нас, в конце концов, — и они не справились. Прости, Марв, но у нас шансов ещё меньше.

— Ты предлагаешь просто сдаться? — поразилась девушка. — Кто ты, и куда дел моего брата?

— Остынь, сестрица. Я это я и, конечно, не собираюсь сдаваться. Ты просто не всё знаешь. Мне доверена одна важная тайна, я не делился ей ни с кем, кроме прямой наследницы…

— Конечно! — вскричала Пухоушка. — Новый кифандир! Портал! Мы можем спастись! Вот уж не думала, что спасение придёт от моего покойного мужа!

— О чём вы говорите? — недоуменно посмотрела на них Найра.

— Мой боевой товарищ, муж Пухоушки, служил канониром на краевом корабле-исследователе. Они нашли новый кифандир, безлюдный, с общим солнцем, как в Конечном Крае, только ещё больше и выше. Там тепло и светло, там всё цветёт и нет никаких признаков разумных. У них кончалась энергия, магический кристалл почему-то на глазах терял заряд, поэтому они сразу вернулись обратно, но при этом сбросили портальный камень. При возвращении корабль вышел из Края над Жендриком и потерпел крушение. Выжил только мой друг, он табакси, они всегда приземляются на четыре лапы. К счастью, в обломках ему удалось найти свой защитный костюм, все члены экипажей краеходов имеют такие, и так он выбрался из Жендрика. Опасаясь, что информация о новом кифандире попадёт не в те руки, а его просто убьют, никому не рассказывал о нём до самой смерти. Умерев у меня на руках, он взял с меня слово открыть тайну его жене и никому больше. Я сделал как он просил. Теперь вы понимаете, о чём я? У нас есть шагоход, способный пересечь Жендрик, а я знаю, где лежит упавший корабль, и где Драный Хвост спрятал второй портальный камень. Достаточно найти его и активировать — и мы окажемся на новом кифандире, где можно спокойно жить! Там есть свет, тепло и нет Бессмертного Двора!

— Новый кифандир… — сказала Найра задумчиво. — Это всё меняет. Особенно для меня. Если не нужно будет скрываться, я снова обрету свою силу и атрибуты. Там нет других неф… то есть нет конкурентов, и вся энергия Края… Да, мне срочно надо туда!

— Возможно, на ненаселённом кифандире Край не истощён, — сказал Кованый. — Об этом говорит яркое светило. Там моё функционирование может быть продолжено в прежнем режиме. Я готов проследовать туда.

— Я согласна с Эдриком, — добавила Пухоушка. — Мой муж был рыжий балбес, но он любил меня и детей. Раз он был уверен, что нам там будет лучше, я готова попробовать начать новую жизнь на новом месте. Здесь мы никогда не будем чувствовать себя в безопасности. Чего тянуть? Давайте собираться!

— Я тоже не против, тудом-сюдом, — высказался Бофур. — Самопальное светило, как по мне, слишком про магию. Не дело мешать её с честной механургикой, добра не будет. Вот и отец ваш тому пример, уж простите за неделикатность. Пока занимался железками — золото был, а не человек. А как в эти дела со светилами полез, погиб ни за грош. Вот и вам не надо. Ну что, идти инструмент собирать?

— Я, конечное дело, к пустошам привыкла, — почесала голову Крага, — родилась тут и выросла. Но, если все туда, так и я с вами. Мало ли что на новом кифандире водится, сожрут вас без меня, ясен-красен! Опять же, охота там должна быть отличная… Не, я такое приключение не пропущу!

— Ты прямо как моя дочь сейчас, — фыркнула Пухоушка, и все заулыбались, вспомнив бедовую Шмыглю.

— Нет, — громко заявила вдруг Марвелотта. — Я против. Ну, то есть вы можете ехать куда хотите, я покажу, как управлять «Ходулей», это несложно, Бофур справится. Но я останусь здесь!