Бессмертный двор

Глава 22 Механика бессмертия

Придя в себя, Эдрик осмотрелся. Итак, он сидит на троне. Трон большой, твёрдый, неудобный. От стула-переростка отличается тем, что стоит на возвышении и развёрнут лицом к помещению, которое всей своей композицией намекает, что тут надо падать ниц.

Перед троном, а значит, предположительно, и перед Эдриком. Маловероятно, что его успели короновать. Парень осторожно пощупал голову — побаливает, но короны вроде нет. Однако, в Бос Турохе королей отродясь не бывало, даже при Империи правил тот же Бессмертный Двор, весьма формально входя в Шестипёрстую Коалицию, составлявшую тогдашний Веспер-Матинс. В общем, на троне он сидит не как законный правитель, а как узурпатор. Но перед узурпатором падать ниц тоже можно. Даже нужно. Узурпаторы народ амбициозный и нервный, снедаемы подавленным комплексом неполноценности, а потому в среднем более жестоки, чем наследные троносидельцы.

Падать ниц некому, помещение совершенно пусто. Огромный зал, высокие стрельчатые окна с витражами в виде геометрических фигур, потолочный свод сужается и теряется где-то далеко наверху. Кроме стоящего на возвышении трона никакой другой мебели нет, и интерьер, несмотря на роскошь архитектуры, запущенный, пыльный и неуютный. Если бы кто-то тут пал ниц, ему понадобились бы услуги прачки.

Зеркал в помещении не имеется, но на ощупь Эдрик определил себя как целого и непострадавшего, а по ощущениям живого, здорового и не похмельного, хотя изрядно уставшего.

— Дес? — спросил он негромко. — Какого мрака стряслось? Где я?

Тишина была ему ответом. Поднявшись с трона, Эдрик поморщился: чтобы комфортно сидеть на этой штуке, нужно иметь каменную задницу, как у тролля. Оглядевшись, обнаружил, что сумка и чехол с ружьём валяются на полу рядом.

— Дестинар Интендерис! — строго сказал он, доставая оружие из чехла. — Почему не отвечаешь хозяину?

Ружьё безмолвствует, словно какое-нибудь обычное серийное дварфовское пуляло, а не созданный в единственном экземпляре уникальный продукт сложнейшей заклинательной механургики. Даже ощущение в руках от него какое-то не то.

— Дес! — Эдрик встревожился. — Что с тобой? Эй, дружище, не бросай меня! Я знаю, что ты мечтаешь выйти в отставку и свалить из ружья, но давай это будет не сейчас. Ты мне нужен!

Демон молчит, ружьё чувствуется как холодный кусок мёртвого железа. Повесив его на плечо, парень подошёл к ближайшему окну. Посмотрев, отшатнулся, зажмурился, помотал головой, потом, сделав над собой усилие, открыл глаза и попытался принять реальность такой, какова она есть. Во всей её безнадёжной неприглядности.

— М-да, — сказал он вслух, — теперь хотя бы знаю, где я. Осталось понять, как отсюда выбраться.

За толстыми гранёными стёклами огромного витражного окна бескрайнее небо, редкие облака, и только далеко внизу сияет кольцо из огней. Считать их нет смысла, очевидно, что это шестнадцать солнц Бос Туроха. Шпили, башни и высокие крыши города в этом ракурсе смотрятся непривычно, даже причальная мачта краеходов видна сверху. Переходя от окна к окну, Эдрик, наконец, увидел объект, находящийся не сильно ниже — верхнюю площадку резиденции Бессмертного Двора.

— Итак, — сказал он себе упавшим голосом, — я в парящем некрополе Высшего. В месте, о котором даже спрашивать опасно. Что со мной сделают, если поймают, даже предположить не могу. Надо хотя бы посмотреть, что тут есть, чтобы было не так обидно мучительно корчиться от какого-нибудь ондорского проклятия.

Эдрик обошёл зал по периметру и быстро нашёл неприметную дверь. За ней узкая железная лестница, ведущая по спирали вниз. Похоже, что тронный зал составляет верхнюю часть летающего здания, всё остальное расположилось ниже.

Оказалось, что почти весь объём сооружения занимает огромный металлический цилиндр. В узком зазоре между ним и наружной стеной как раз и идёт лестница, делающая с десяток пологих витков и упирающаяся в стальную дверь. Та, к счастью, не закрыта, и Эдрик без труда попадает в нижнюю часть некрополя. Здесь логично было бы ожидать каких-то склепов, фамильных крипт, гробов и саркофагов, но вместо этого открылась паутина медных труб, оплетающих странные устройства из металла, стекла и латуни. В отличие от заброшенного и пыльного тронного зала тут чисто, медяшки надраены, от механизмов исходит тихий гул и пышет жаром, верх помещения заполнен паром, исходящим от машинерии. Бродя между труб, приборов и вентилей, парень остро пожалел, что с ним нет сестры: Марва точно пришла бы от такого зрелища в восторг и, наверное, разобралась бы, что это такое. Самому ему эта квинтэссенция механургики не говорит ни о чём.

Услышав сквозь шум неторопливые шаги, клацающие металлом по металлу, Эдрик заколебался: с одной стороны, хотелось бы избежать обнаружения в месте очевидно запретном; с другой, чтобы из него выбраться, надо хоть что-то понять в происходящем. Вздохнув, он решился и пошёл навстречу звукам.

Существо, уверенно шагающее по металлическим мосткам, когда-то было дварфом. Оно и сейчас выглядит почти как дварф: на лице, превратившемся в обтянутый мумифицированной кожей череп, ещё сохранилась седая клочковатая борода; грохочут по полу подбитые железом традиционные дварфийские сапоги-«эльфодавы»; брякают подвешенные на пояс инструменты, а высохшие жёлтые руки уверенно крутят вентили. Дварф как дварф, только нос провалился и в темноте глубоких глазниц мерцают красные огоньки. «Дварф-андед, — подумал Эдрик. — Ничего себе. Никогда не слышал о таком».

Покрутив крутилки, подёргав дёргалки и подвигав двигалки (Марва смогла бы назвать устройства точнее), немёртвый дварф спокойно уселся в углу, свесив руки вниз.

— Ну, иди сюда, — проскрипел он хриплым голосом, — неужели ты думаешь, что я не учуял живую кровь?

— Э… — неуверенно сказал Эдрик, подходя. — Если что, моя кровь мне и самому пригодится.

— Не боись, я не из кровососов. Вот пивка бы дёрнул, да… Тыщу лет уже в глотке только пыль.

— Увы, не захватил с собой…

— Да я и не могу, на самом деле. Сгнило всё нутро. Но всё равно хочется. Как тебя занесло-то сюда, смертный?

— Хотите верьте, уважаемый, хотите нет, а не знаю. Пришёл в себя наверху, на троне сидючи, а как на нём оказался, вспомнить не могу. Пошёл вниз, и вот. Вас встретил.

— Экая история… — Андед почесал корявым мёртвым пальцем облезлую лысину. — Что тут сказать, не повезло тебе, парень. Поганое местечко выбрал. Ну, или не выбрал, если не врёшь. В любом случае, хозяин тебе не обрадуется. Кстати, меня Хромбур зовут. Точнее, звали. Хромбур Вуххербрад.

— Примите моё уважение, Хромбур Вуххербрад, — вежливо наклонил голову Эдрик. — Прошу меня простить, но я предпочёл бы не представляться, потому что жить очень уж хочется.

— Жить, оно, конечное дело, неплохо, — закивал андед, — насколько я помню, конечно. Но так-то шансов у тебя, буду честным, немного.

— Планируете меня убить?

— Я? — удивился дварф. — С какой стати? Я только за железную часть отвечаю. Не трогай ничего — и я тебя не трону, дался ты мне. Но вот хозяин, как оклемается, тут же тебя почует. Та ещё тварь, промеж нас говоря, не завидую тебе, парень. В лучшем случае, станешь как я.

— Что-то не хочется…

— Понимаю, мне тоже не хотелось. Но спрашивать-то не будут. Ты не расстраивайся только, но уже недолго осталось. Я тыщу лет тут торчу, а тебе, если сразу не порешат и в андеды не поверстают, такой долгой службы не выпадет.

— Почему? — заинтересовался Эрик.

— Сдувается их колдунство, парень. Вона, светилы пришлось на нижние фотоприёмники развернуть, иначе не тянем. Раньше-то рассеянного дневного света хватало, там тебе и тепло, и магопоток приличный был. А нонеча не то, что давеча: на стенах фокусируют и лучом шарашат, а всё равно еле держим температуру в баллоне. Скоро в городе световой день сокращать начнут, вот увидишь. Да, точно, ты-то как раз не увидишь… Так что поверь на слово: скоро эта штука… — андед топнул сапожищем по железному полу, — навернётся вниз только нате-здрасьте. Жду-не дождусь, если честно. Надоело быть недохлым за тыщу-то лет.

— Так уронил бы сам.

— Не могу. Я же немёртвый слуга, меня заклятие держит. А в нём всё детально прописано, чего я должен, а чего не могу. Всё предусмотрено, могучий юрист составлял. Но, с другой стороны, чего не прописано, того не обязан. Тебя, например, ловить в мои функции не входит. Ежели ты, конечно, не начнёшь к оборудованию лезть. Вот тогда да, придётся ручонки шаловливые оторвать.

— Не начну, — заверил Эдрик. — Я в механургике ноль, не понимаю ничего. Это вообще зачем всё?

— Махина-то сия? — андед показал на трубы. — Ну так, летало чтобы. Вон там бочка большая с летучительным газом — да ты мимо неё спускался как раз, видал бак железный. А снизу, где мы, кочегарка, которая энтот газ греет.

— Я думал, тут магия сплошная!

— Ну, так-то раньше и было. При Империи ещё, давно. Тут, ежели поглядеть, левитационные амулеты в днище заковыряны, изрядной силы. Ещё дагинские, говорят, со шпилей откурочены. Но они уж тыщу лет как выдохлись, такое дело. Так что заместо них поставили баллон с газом. Газ лёгкий, легче воздуха…

— Как может быть что-то легче воздуха? — поразился Эдрик. — Воздух же не весит ничего! Это же… ну… воздух!

— Эх, темнота… — махнул мёртвой рукой дварф, — чего бы понимал… Так вот, ежели его ещё и греть, то он расширяется…

— Газ? Расширяется? Он же…

— Ты слушать будешь или невежеством своим хвалиться?

— Молчу-молчу!

— В обчем, сложная махина. Одни модульные баллонеты динамического объёма чего стоят! Ондоры в механургике, как и ты, — дуб-дерево, заказали тайно у нас в Пронесаде. А тех, кто всё это монтировал, убили и потом подняли андедами. Продуманные ребята: тут тебе и бесплатное техобслуживание, и никто не разболтает, что магия у Высших уже не та, пердячим паром левитируют. Сначала магией огня теплообменники грели, вот тут… — дварф ткнул куда-то в сплетение труб, — изрядный фаербол в магнитной ловушке висел, кипятил теплоноситель. Но потом и на это перестало сил хватать, стали со светил греть. Пришлось приёмник с фокус-линзами внизу монтировать, думал, грохнусь с верхотуры, но не пофартило, остался тут. Ожидаю, парень, скоро в Бос Турохе настанет вечная ночь, светила будут греть только летучие гробы, а когда и этого не хватит, всё грохнется к мраковой тёще.

— Что-то гробов я тут не видел, — сказал Эдрик задумчиво. — Все говорят, «некрополи». А где всякие там саркофаги?

— Ха, — заскрипел дварф, — пойдём, смертный. Покажу тебе самую тайную тайну Бос Туроха.

— Вот просто так? Первому встречному?

— Первому встречному за тысячу лет! — веско ответил андед. — Юбилей, так сказать. Заклятие мне этого не запрещает, никому в голову не пришло, что здесь может оказаться посторонний. К тому же, парень, ты жив, только пока хозяин не проснулся. Всё, что ты узнаешь, останется тут.

Металлическая дверь привела их в небольшое помещение в самом центре нижней части некрополя. Интерьер здесь тоже скудный, состоящий из медных труб и большого гроба. Металлического, с прозрачной крышкой из магического хрусталя. Внутри лежит высохшее и наполовину мумифицировавшееся тело в роскошных одеждах. Пальцы обитателя гроба неприятно шевелятся, выдавая, что мёртв он не окончательно.

— Коллега-андед?

— Бери выше — великий лич!

— Немёртвый маг? В Бос Турохе? Но разве Бессмертный Двор его не… — Эдрик замолк, осенённый внезапной догадкой. — Или…

— «Или», парень, «или», — дварф издал прерывистый хриплый скрежет, означающий, по-видимому, смех. — Перед тобой мой хозяин, Высший, член Бессмертного Двора. Один из шестнадцати. Угадаешь, почему их всегда шестнадцать?

— По числу некрополей?

— И по числу светил, их питающих.

— Бессмертный Двор — личи-некроманты⁈ — Эдрик никак не мог в это поверить.

— А ты как думал? Потому и «бессмертный», что мёртвое помереть не может. Уж тут мне можно верить, я-то в курсе. Очень уж этим мраковым ельфам помирать не хотелось. Дагины-то, говорят, жили вечно, ну и им приспичило. И так крутились, и эдак — но вышло, как вышло. Не то перестарались, не то с самого начала так и задумано. Тут я не в курсе, давно дело было, сразу после Войны Великанов.

— И что, никто до сих пор не догадался?

— А как догадаешься? Они, вишь ты, по улицам-то не разгуливают. Им, в отличие от поднятых андедов вроде меня, земли касаться нельзя, сразу всё колдунство заземлится. Хлоп — и рассыпался на косточки. Потому и обитают в летающих некрополях.

— Но как же зал собраний Двора? Они же встречаются там… Со мной, вот, должны были встретиться. Правда, кажется, что-то пошло не так…

— Верхушка шпиля магически изолирована, — пояснил дварф, — ещё с тех пор, как им дагины владели. На нём у дагин светило горело. Большое, главное. При штурме его поломали катапультами, потом восстановили только шестнадцать периметрических, которые вообще для другого. Это так-то оружие было, дагины ими нападающих жгли. До сих пор вокруг города пустошь, потому что если копнуть поглубже, верхний слой земли убрать, то там полосами всё проплавлено, до стекла спеклось. И всё равно не помогло, взяли великаны Бос Турох, хотя и вассалов своих положили немеряно, и сами полегли в количестве. Те ещё отморозки были, говорят, но этот штурм стоил им так дорого, что не оклемались потом, снесли их вскорости ельфы, зачистили под ноль, как те дагин. История, парень, вечно по кругу ходит и кровушку льёт. Но суть в том, что даже в Зале Приёмов Бессмертный Двор уязвим, изоляция старая, протекает по-чуть. Вон, видишь, хозяину кто-то мощных, как выражаются голиафы, «люлей» выписал вчера. Половины правой руки нет, в пузе дырка и выглядит паршивенько. Так-то они прилично смотрятся, как живые. Это ж личи, не просто андеды, как я, могут себе позволить. Встречаются с подданными, раздают приказы, и назад, в гробики, потенциал восстанавливать. Раньше подолгу заседали, теперь стараются побыстрей, силы уже не те.

— Так, выходит, их можно убить?

— А как же. Всех можно. Бессмертные они, потому что дальше, чем есть, уже не помрут, но, если заземлить, то восстанавливаться не смогут, истлеют постепенно. Сейчас, вон, он полежит, встанет как новенький, гляди, рука уже отросла почти! Это же не просто ящик, а магический концентратор. Сверху на летучей гробнице антенна… Нет, я не буду тебе, балбесу, объяснять, у тебя ж голова, чтобы в неё есть. В общем, тянет магию из Края, направляет сюда. Снизу тоже приёмник, но тот от светил поток берёт. На что спорим, эта ночь в Бос Турохе будет очень длинной? Не только моему хозяину досталось, там и остальным перепало, я по магосети расход других некрополей вижу, тащат энергию как не в себя. Будут сосать магию, пока не оклемаются. А как насосутся, так встанут. Тут-то тебе, парень, и конец.

— Так, получается, сами они ничего толком сделать не могут? Сидят на небе, зубами клацают, вниз не спускаются?

— Сами они могут делать андедов, и этого им, парень, ещё как хватает. Скоро сам узнаешь, поди. Ежели им чего надо, так они такого, как ты, убивают, поднимают и посылают. Мы-то, немёртвые, куда поудобнее живых: не возражаем, не спорим, платы не требуем, ничего не боимся, ослушаться не можем, да и убить нас тяжеленько. Идеальные исполнители.

— А если его… ну, пока он тут лежит… ну… того? — осторожно спросил Эдрик.

— Об этом ты даже думать не моги! — строго прохрипел дварф. — Ежели я решу, что ты не шуткуешь, а всерьёз, то тут же тебя по стенке размажу. Потому как это моим заклятием как раз предусмотрено.

— Что вы! — торопливо заверил Эдрик. — Чисто гипотетически! В целях общего расширения кругозора.

— А, в энтих целях… — андед с хрустом почесал облысевшую голову корявым пальцем. — Ну, всяких балбесов жизни учить мне, вроде как, никто не запрещал. Так вот, парняга, убивать лича в центре его силы умаешься, никакой убивалки не хватит. Его, вон, вчера в Зале Приёмов убивали-убивали, а всё одно не добили. Здесь же такой поток силы, что его хоть в мясорубку суй — будет восстанавливаться быстрее, чем ты ручку крутишь.

— Неужели за тысячу лет ни одного не убили?

— Как не убили? Убивали, не раз. Сами они друг дружку тоже на дух не переносят, каждый норовит заменить конкурента на лояльного ставленника, так что постепенно Бессмертный Двор обновляется. Одного выносят, другого заносят. Там очередь стоит такая, что ещё тыщу лет отбою не будет. Но дело это не простое, потому как лича развоплотить не всякому по силам. Этот, вишь, две разрывных словил, и хоть бы что. Вон, дырка в пузе уже затянулась, и рука скоро будет как новая. Так что ты ежели чего ещё спросить хотел, то поспеши, недолго тебе гулять осталось.

— А как он сюда попал-то? Если досталось ему в Зале, отлёживается он тут, крыльев у него вроде как нету…

— Так портал же! У каждого там в Зале свой трон, под каждым троном портальный камень, а ответный ему, вон, под саркофагом. Хозяева — ребята осторожные, не первую тыщу лет небо коптят. Правда, срабатывают они не мгновенно, так что кто-то им в этот раз успел здорово насовать. Знать бы, кто…

— Хм… — Эдрик запустил руку в сумку, проверяя наличие боеприпасов. — Ты удивишься, но, кажется, это был я.

— Врёшь, поди, — отмахнулся недоверчиво дварф.

— Вот, погляди патрон.

— Хм… Да, похоже, такой пулей и били. «Жерловский разрывняк», наших работа.

— Была сотня, а сейчас и половины нет, ружьё всё в нагаре, а я тут. Подозреваю между этими обстоятельствами некоторую связь.

— Нема патронов и провал в памяти? — хмыкнул андед. — Ты не из берсерков случаем?

— Так-то нет, но попал под одно заклятие, с тех пор иногда клинит.

— Знаешь, парень, если это ты хозяевам навешал, то… — дварф задумался.

— Что? — не выдержал Эдрик.

— Пойдём, — решился немёртвый механик. — Есть одна идейка. Для себя сделал, но потом понял, что меня тут держит не высота, а заклятие. От него не сбежишь.

Они спустились по трапам в самый низ летающего сооружения, и там дварф открыл перед Эдриком металлическую дверь. Внутри небольшое круглое помещение со стенами из клёпаной меди, посередине жёсткое кресло с ремнями, окон нет. Словно бочка медная с дверцей.

— Это, парень, спускаемый вертокрут. Выглядит малёх неказисто, потому что я его делал втихаря из обрезков да остатков, но ты не боись, сработать должон, как надо.

— Спускаемый… То есть вниз упадёт, что ли?

— Почему сразу «упадёт»? Спустится. У него сверху раскладное вертело, навроде шахтного вентилятора. Как он из шахты выпадет, оно развернётся… Ну, должно развернуться. Да не боись, конструкция верная, хотя я её, конечно, в деле не пробовал. Набегающим воздухом вертело то раскрутит, и вертокрут опустится плавно, как птичье перо. Ну, или почти так же. На всякий случай внизу есть посадочный удароглот, двойного гидравлического действия, на лепестковых клапанах. Но ты это в голову не бери, садись и пристёгивайся. Рассчитано на дварфов, у нас кость покрепче вашей, но и ты выживешь. Наверное.

— Наверное?

— «Наверное, выживешь», парень, всяко лучше, чем «наверняка сдохнешь». Или ты хочешь в андеды? Тогда оставайся. Хозяин вот-вот…

— Уже лезу! — заторопился Эдрик, втискиваясь в слишком маленькое для него пространство. — Я верно понимаю, что этой штуке тыща лет, и её никто ни разу не испытывал?

— Не, ну какая там тыща! — успокоил его андед, подпихивая в зад тяжёлым ботинком. — Я ж его не сразу сделал. Пока расчёты, пока материалу набрал…

— То есть он как бы новый?

— Ну да, — ответил дварф. — Лет семьсот, не старше. При посадке может слегка тряхнуть, но…

На этой фразе дверь закрылась, оставив Эдрика в темноте и тесноте. Пристёгиваться пришлось наощупь. И только он успел затянуть ремни, как медная бочка, быстро раскручиваясь вокруг вертикальной оси, устремилась вниз, а желудок так же уверенно направился вверх, торопясь расстаться с содержимым.

— Слегка тряхнуть⁈ — завопил парень. — Слегка⁈

Но ответить уже было некому.