Бесконечная история

XVII. Дракон для героя Инрека

Серебряный Старец Кверквобад погрузился в сон, сидя в своем кресле — была поздняя ночь. И он пропустил то, что могло бы стать самым величественным и прекрасным переживанием за все сто семь лет его жизни. То же произошло и со многими другими в Амарганте, местными и приезжими: устав праздновать, они отправились отдыхать. Лишь немногие ещё бодрствовали, и этим немногим довелось услышать нечто, превосходящее по красоте всё, что они слышали и до, и после.

Фалькор, белый Дракон Счастья, пел.

Он кружил высоко в ночном небе над Серебряным городом и над Озером Слёз и пел голосом, похожим на звон колокола. Это была песня без слов — простая, величественная мелодия чистого счастья. И навстречу этой песне широко открывались сердца.

Так было и с Бастианом и Атрейо, сидевшими рядом на просторном балконе дворца Кверквобада. Оба впервые слышали пение Дракона Счастья. Сами того не замечая, они взялись за руки и вслушивались в безмолвном восхищении. Каждый знал, что другой чувствует то же, что и он сам: счастье обрести друга. И они боялись нарушить это счастье разговорами. Великий час миновал, песня Фалькора становилась всё тише и наконец смолкла.

Когда стало совсем тихо, Кверквобад проснулся и сказал, извиняясь:

— Для нас, Серебряных Старцев, всё-таки необходим сон. У молодых людей всё по-другому. Не обижайтесь, но мне пора в постель.

Они пожелали Кверквобаду спокойной ночи, и он ушел.

И вновь друзья долго сидели молча и смотрели в ночное небо, где всё ещё медленными, тихими, волнообразными движениями кружил Дракон Счастья. Временами он, словно белая гряда облаков, проплывал над полным диском луны.

— А Фалькор не ложится спать? — спросил Бастиан.

— Он уже спит, — тихо ответил Атрейо.

— В полете?

— Да. Он не любит оставаться в домах, даже в таких больших, как дворец Кверквобада. Он чувствует себя там стесненным и запертым и старается двигаться как можно осторожнее, чтобы ничего не столкнуть и не повалить. Он просто слишком велик. Поэтому он спит обычно высоко в воздухе.

— Как ты думаешь, он мне разрешит на себе полетать?

— Конечно, — сказал Атрейо, — только это не так уж просто. Надо ещё привыкнуть.

— Я скакал верхом на Граограмане, — напомнил Бастиан.

Атрейо кивнул и глянул на него в восхищении.

— Ты уже говорил это перед схваткой с героем Инреком. Но как ты покорил Пёструю Смерть?

— У меня АУРИН, — сказал Бастиан.

— Да? — удивился Атрейо.

Казалось, он изумлен, но больше он ничего не сказал.

Бастиан достал из-под рубашки Знак Девочки Императрицы и показал его Атрейо. Некоторое время Атрейо его разглядывал, а потом пробормотал:

— Значит, теперь ты носишь Блеск.

Бастиану показалось, что его лицо слегка помрачнело, поэтому он поспешно спросил:

— Хочешь его ещё раз надеть?

Он принялся снимать цепочку.

— Нет!

Голос Атрейо прозвучал почти резко, и Бастиан смутился. Атрейо виновато улыбнулся и мягко повторил:

— Нет, Бастиан, я его достаточно долго носил.

— Как хочешь, — сказал Бастиан. А потом повернул Знак обратной стороной.

— Смотри! Ты видел надпись?

— Видеть-то видел, но не знаю, что тут написано, — ответил Атрейо.

— Как это?

— Мы, Зеленокожие, умеем читать следы, но не буквы.

На этот раз пришел черед удивляться Бастиану.

— А что говорит эта надпись? — спросил Атрейо.

— ДЕЛАЙ ЧТО ХОЧЕШЬ, — прочел Бастиан вслух.

Атрейо пристально смотрел на Знак.

— Так вот что она значит, — пробормотал он. Его лицо не выдавало чувств, и Бастиан не мог угадать, о чём он думает. Поэтому он спросил:

— Если бы ты знал это, для тебя что-то изменилось бы?

— Нет, — ответил Атрейо, — я делал то, что хотел.

— Да, это так, — кивнул Бастиан.

Они снова помолчали.

— Мне надо кое-что ещё спросить у тебя, Атрейо, — снова начал Бастиан. — Ты сказал, я выглядел по-другому, когда ты увидел меня в Воротах Волшебного Зеркала.

— Да, совсем по-другому.

— А как?

— Ты был очень толстый и бледный и совсем не так одет.

— Толстый и бледный? — недоверчиво улыбнулся Бастиан. — Ты действительно уверен, что это был я?

— А разве это был не ты?

Бастиан задумался.

— Ты меня видел, это я знаю. Но я всегда был такой, как сейчас.

— Правда?

— Тогда я бы помнил! — воскликнул Бастиан.

— Да, — сказал Атрейо, задумчиво на него посмотрев, — ты бы должен был помнить.

— Может, это было кривое зеркало?

Атрейо покачал головой.

— Я так не думаю.

— Как же тогда объяснить, что ты меня видел таким?

— Этого я не знаю, — признался Атрейо, — я только знаю, что не ошибся.

После этого они опять долго молчали и, наконец, пошли спать.

Когда Бастиан лежал в кровати, спинки которой, разумеется, были из тончайшей серебряной филиграни, разговор с Атрейо никак не выходил у него из головы. Ему почему-то казалось, что его победа над героем Инреком и даже пребывание у Граограмана уже не производят на Атрейо сильного впечатления после того, как он узнал, что Бастиан носит Блеск. Он, может быть, думает, что раз так, то ничего особенного он и не совершил. Но Бастиан хотел завоевать глубочайшее, неограниченное уважение Атрейо.

Он долго размышлял. Это должно быть что-то такое, чего не умеет никто в Фантазии, даже с помощью Знака. Что-то, что под силу только ему, Бастиану.

И наконец ему пришло в голову: выдумывать истории!

Сколько раз ему приходилось слышать, что никто в Фантазии не может творить ничего нового. Даже голос Уюлалы об этом говорил. А выдумывать-то Бастиан был мастер.

Атрейо должен увидеть, что он, Бастиан — великий сочинитель!

Он захотел, чтобы ему как можно скорее представился случай доказать это другу. Может быть, уже завтра. К примеру, в Амарганте мог бы состояться праздник сочинителей, на котором Бастиан всех затмил бы своими затеями!

Или ещё лучше, чтобы всё, о чём он будет рассказывать, сбывалось! Разве Граограман не говорил, что Фантазия — страна историй, и потому даже давно ушедшее возникает здесь вновь, если встретится в рассказе?

Вот Атрейо изумится!

И, представляя себе восхищение Атрейо, Бастиан уснул.

Когда на следующее утро они сидели за обильным завтраком в парадной зале дворца, Серебряный Старец Кверквобад сказал:

— Мы решили устроить сегодня для нашего гостя, спасителя Фантазии и его друга, который привел его к нам, совершенно необыкновенный праздник. Ты, быть может, не знаешь, Бастиан Бальтазар Букс, что мы, амаргантцы, по старой традиции славимся в Фантазии как исполнители песен и рассказчики историй. Даже наши дети с раннего возраста обучаются этому искусству. Когда они становятся старше, то много лет путешествуют по разным странам, применяя его к всеобщей пользе и благочестию. От того повсюду нас принимают с почтением и радостью. Одна беда: наш запас песен и историй, если честно, не очень велик. И его приходится делить многим людям. Но в сказании говорится — не знаю, верно ли это — что в твоем мире ты был известен умением выдумывать истории. Это правда?

— Да, — сказал Бастиан, — меня из-за этого даже высмеивали.

Серебряный Старец Кверквобад удивленно поднял брови.

— Высмеивали за то, что ты умеешь рассказывать истории, каких ещё никто никогда не слышал? Как такое возможно! Ни один из нас не способен на это, и все мы — я и мои сограждане — были бы тебе несказанно благодарны, если бы ты подарил нам несколько новых историй. Поможешь ли ты нам своим гениальным даром?

— С удовольствием! — ответил Бастиан.

После завтрака они вышли из дворца Кверквобада по лестнице — там их уже ждал Фалькор.

Между тем на площади собралась большая толпа, но на этот раз было мало гостей, приехавших в город на турнир. Большей частью собрались амаргантцы — мужчины, женщины и дети, все благообразные и голубоглазые, в красивых серебряных одеждах. Почти у всех с собой были серебряные струнные инструменты: арфы, лиры, гитары и лютни — для музыкального сопровождения своих выступлений. Каждый надеялся показать своё умение Бастиану и Атрейо.

Снова поставили кресла, и Бастиан занял место между Кверквобадом и Атрейо. Фалькор встал у них за спиной.

Кверквобад хлопнул в ладоши и сказал в наступившей тишине:

— Великий сочинитель согласился исполнить наше желание. Он подарит нам новые истории. Поэтому, друзья, покажите всё своё самое лучшее, чтобы вдохновить его!

Амаргантцы на площади низко поклонились в полном молчании. Потом вышел первый и начал декламировать. За ним шли и шли новые. У всех были прекрасные, звонкие голоса, и со своей задачей они справились очень хорошо.

Истории, стихи и песни, которые они исполняли, были то грустными, то веселыми и увлекательными, но они заняли бы здесь слишком много места и должны быть рассказаны в другой раз. Было исполнено всего-навсего около ста различных произведений. После этого они начали повторяться. Вновь выступавшие амаргантцы не могли предложить ничего нового, только то, что уже было рассказано их предшественниками.

Тем временем Бастиан волновался всё сильнее, потому что ждал момента, когда сможет выступить сам. Его вчерашнее желание исполнялось в точности. И он едва мог вытерпеть, ожидая, что исполнится и всё остальное. Он поглядывал в сторону Атрейо, но тот сидел с неподвижным лицом и слушал. И никаких чувств на этом лице не было заметно.

Наконец Серебряный Старец Кверквобад остановил своих сограждан. Вздыхая, он повернулся к Бастиану:

— Я уже говорил тебе, Бастиан Бальтазар Букс, что наш запас, к сожалению, очень мал. Это не наша вина, что больше историй нет. Как видишь, мы делаем всё, что можем. Так не подаришь ли ты нам одну из твоих историй?

— Я подарю вам все истории, которые придумал, — великодушно молвил Бастиан, — я ведь могу сочинить любое количество новых. Многие из них я рассказывал маленькой девочке по имени Криста, но большинство — только себе. Так что их ещё не знает никто. Но рассказывать каждую по отдельности — это длилось бы недели и месяцы, а так долго мы не можем у вас оставаться. Поэтому я расскажу вам одну историю, очень короткую, но в неё входят и все остальные. Она называется «История библиотеки Амарганта».

Он немного подумал и начал наугад:

— Во времена седой старины в Амарганте жила Серебряная Старица по имени Квана — она правила городом. В те давно ушедшие дни ещё не было ни Муру, Озера Слёз, ни нынешнего Амарганта из особого серебра, которое выдерживает воду озера. Это был самый обыкновенный город с домами из камня и дерева. И расположен он был в долине между холмами, поросшими лесом.

У Кваны был сын по имени Квин — знаменитый охотник. Однажды Квин увидел в лесу единорога со светящимся камнем на острие рога. Он убил животное и унес камень домой. Но это принесло городу Амарганту большое горе. У жителей стало рождаться всё меньше и меньше детей. Если б они не нашли избавления, то были бы обречены на вымирание. Но воскресить единорога было нельзя, и никто не знал, что делать.

Тогда Серебряная Старица Квана послала гонца к Южному Оракулу, который ещё существовал, спросить Уюлалу, что же им делать. Но Южный Оракул был очень далеко. Гонец отправился в путь молодым человеком, а вернулся уже в преклонном возрасте. Серебряная Старица Квана уже давно умерла, и сын Квин занял её место. Конечно, и он был уже очень стар, как и все остальные амаргантцы. Оставалось всего только двое детей — мальчик и девочка. Его звали Аквил, а её — Муква.

Гонец тогда же провозгласил то, что открыл ему голос Уюлалы: Амаргант устоит, только если станет самым прекрасным городом Фантазии. Только так может быть искуплено злодеяние Квина. Но осуществить это амаргантцы могут лишь с помощью Ахараев, самых уродливых существ в Фантазии. Их ещё называют Вечно Плачущими, потому что они непрестанно льют слёзы, горюя о своем уродстве. Именно этими потоками слёз они вымывают из глубин земли особое серебро, из которого выделывают чудеснейшую филигрань.

Тогда все амаргантцы пошли на поиски Ахараев, но никому не удалось их найти, потому что те жили глубоко под землей. В конце концов все умерли, и остались только выросшие Аквил и Муква. Им вдвоем удалось отыскать Ахараев и уговорить их сделать из Амарганта самый прекрасный город.

Сперва Ахараи построили серебряный челн, а на нём небольшой филигранный дворец и поставили его на рыночной площади вымершего города. Потом они направили свой подземный поток слёз так, что он вышел на свет ключом между лесистых холмов. Долина наполнилась горькой водой и стала Озером Слёз Муру, на поверхности которого плавал первый серебряный дворец. В нём жили Аквил и Муква.

Но Ахараи поставили молодой чете условие: пусть они сами и все их потомки посвятят свою жизнь пению песен и рассказыванию историй. И пока они будут это делать, Ахараи не перестанут помогать им: так и они станут причастны к этому делу и своим уродством послужат чему-то прекрасному.

И тогда Аквил и Муква основали библиотеку — знаменитую библиотеку Амарганта — в неё они собрали все мои истории. Начали они как раз с той, которую вы только что слышали, но постепенно к ней прибавлялись и все остальные, какие я когда-либо рассказывал, и в конце концов их стало так много, что даже многочисленные потомки, населяющие сегодня Серебряный город, не в состоянии собрать их до конца.

Амаргант, прекраснейший город Фантазии, стоит до сих пор, оттого что Ахараи и амаргантцы взаимно держат своё обещание — хотя теперь уже и не знают ничего друг о друге. Только название Озера Слёз Муру напоминает ещё о тех событиях седой старины.

После того, как Бастиан закончил, Серебряный Старец Кверквобад медленно поднялся со своего кресла. На лице его сияла улыбка просветления.

— Бастиан Бальтазар Букс, — сказал он, — ты подарил нам больше, чем просто историю, и больше, чем все истории. Ты подарил нам наше собственное происхождение. Теперь мы знаем, откуда взялось Озеро Муру и наши серебряные корабли и дворцы, которые по нему плавают. Теперь мы знаем, почему мы с давних пор народ певцов и сказителей. И главное, мы знаем, что хранит то большое круглое сооружение в нашем городе, куда до сих пор не вошел никто из нас, потому что оно заперто с незапамятных времен. Там хранится величайшее наше сокровище, а мы до сих пор этого не знали. Там — библиотека Амарганта!

Бастиан был потрясен тем, что всё, о чём он только что рассказывал, оказалось действительностью (или всегда было ею? Граограман, наверно, сказал бы: «И то и другое!») Во всяком случае, он хотел увидеть всё собственными глазами.

— А где это здание? — спросил он.

— Я покажу тебе, — ответил Кверквобад и, повернувшись к толпе, крикнул:

— Пойдемте все вместе! Сегодня нас, видно, ожидает ещё много чудес!

Длинная процессия, во главе которой шел Серебряный Старец вместе с Атрейо и Бастианом, двинулась по сходням, соединяющим серебряные корабли, и остановилась перед огромным сооружением, стоящим на круглом судне и по форме напоминающим огромную серебряную банку. Стены были гладкими, без украшений и без окон. Имелась только одна-единственная большая дверь, но она была заперта.

Посередине гладкой серебряной створки в двери находился камень в кольцевидной оправе, похожий на кусок прозрачного стекла. Над ним была следующая надпись:

«Снятый с рога единорога, я погас. Дверь держу закрытой до тех пор, пока мой свет разбудит тот, кто назовет меня по имени. И светить ему я буду сотню лет, проведу его в глубинах темных Минроуда Йора. Но коль имя он моё произнесет во второй раз задом наперёд, вмиг утрачу я сто лет свеченья».

— Никто из нас, — сказал Кверквобад, — не может разъяснить смысл этой надписи. Никто из нас не знает, что означают слова «Минроуд Йора». Никто до сих пор не нашел имени камня, хотя мы много раз пытались это сделать. Но все мы могли использовать только те имена, которые уже есть в Фантазии. А поскольку это были имена других вещей, ни одно из них не заставило камень светиться и открыть дверь. Не мог бы ты найти ему имя, Бастиан Бальтазар Букс?

Наступила глубокая тишина, полная ожидания. Все амаргантцы и не-амаргантцы затаили дыхание.

— Аль Цахир! — воскликнул Бастиан.

В тот же миг камень вспыхнул ярким светом и выпрыгнул из своей оправы прямо в руку Бастиана. Дверь открылась. Раздался возглас удивления тысячи человек. Бастиан, держа светящийся камень в руке, вошел в дверь вместе с Атрейо и Кверквобадом. За ним хлынула толпа. В большом круглом зале было темно, и Бастиан поднял камень вверх. Хотя его свет был ярче, чем свет свечи, но его не хватило, чтобы осветить всё помещение. Было видно только, что вдоль стен высотой во много этажей стоят книги, книги и снова книги.

Принесли лампы, и скоро во всём большом зале стало светло. Теперь было видно, что книжные полки вокруг разделены на секции с табличками-указателями. К примеру, на одной было написано «Веселые истории», на другой — «Захватывающие истории», на третьей — «Серьезные истории» или «Короткие истории» и так далее. В середине круглого зала на полу виднелась надпись крупными буквами:

Атрейо остановился и оглядывался вокруг, широко раскрыв глаза. Он был настолько удивлен и восхищен, что все его чувства теперь стали явными. И Бастиан радовался этому.

— Это всё — истории, которые ты придумал? — спросил Атрейо, указав пальцем вокруг себя.

— Да, — сказал Бастиан и положил Аль Цахир в карман.

Атрейо смотрел на него в растерянности.

— Это выше моего понимания, — признался он.

Амаргантцы, конечно, сразу же с жадностью набросились на книги, листали их, читали друг другу вслух, а многие сели прямо на пол и стали учить отдельные места наизусть.

Весть о великом событии с быстротой молнии распространилась по всему Серебряному городу среди местных жителей и приезжих.

Бастиан и Атрейо выходили из библиотеки, когда к ним подошли Икрион, Избальд и Идорн.

— Господин Бастиан, — сказал рыжеволосый Избальд, который, как видно, работал проворнее всех не только клинком, но и языком, — мы слышали, какой бесподобный дар вы имеете. Поэтому просим вас взять нас к себе на службу и позволить сопровождать вас в дальнейшей поездке. Каждый из нас троих жаждет обрести собственную историю. И хотя вы, несомненно, не нуждаетесь в нашей защите, но, может быть, вам всё же пригодятся три порядочных и способных рыцаря. Вы согласитесь?

— Охотно, — ответил Бастиан, — такими спутниками всякий бы гордился.

Тут три рыцаря захотели прямо на месте принести присягу в верности Бастиану на его мече, но он удержал их.

— Зиканда, — объяснил он, — волшебный меч. Никто не может до него дотронуться без опасности для жизни, кроме того, кто ел и пил пламя Пестрой Смерти и в нём искупался.

Так что им пришлось удовольствоваться дружеским рукопожатием.

— А что с героем Инреком? — осведомился Бастиан.

— Он совершенно пал духом, — сказал Икрион.

— Из-за своей дамы, — добавил Идорн.

— Вам нужно с ним повидаться, — заключил Избальд.

И они отправились — на этот раз впятером — в ту гостиницу, где поначалу остановилось всё общество и где Бастиан поставил в конюшню старую Йиху.

Когда они вошли в гостиный зал, там сидел один-единственный человек. Он склонился над столом, запустив руки в свою светлую шевелюру. Это был герой Инрек.

Видимо, в багаже, который он возил с собой, были запасные доспехи, попроще тех, что накануне разлетелись на кусочки в битве с Бастианом. В них он сейчас и сидел.

Когда Бастиан поприветствовал его, он вскочил и уставился на мальчиков. Глаза у него были покрасневшими.

Бастиан спросил, нельзя ли им подсесть к нему, и он, пожав плечами, кивнул, снова опустившись на своё место. На столе перед ним лежал листок бумаги — его, казалось, много раз комкали и разглаживали вновь.

— Я хотел узнать, как вы себя чувствуете, — начал Бастиан, — мне жаль, если я вас обидел.

Герой Инрек встряхнул головой.

— Со мной всё кончено, — произнес он хрипло. — Вот, прочтите сами!

Он пододвинул Бастиану записку. Там было написано:

«Мне нужен самый великий, а вы не такой, поэтому прощайте!»

— От принцессы Огламар? — спросил Бастиан.

Герой Инрек кивнул.

— Сразу же после нашего поединка она потребовала, чтобы её доставили на берег вместе с её иноходцем. Кто знает, где она теперь? Я её больше никогда не увижу. Что мне тогда делать на свете?

— А вы не можете её догнать?

— Зачем?

— Может быть, чтобы переубедить.

Герой Инрек горько рассмеялся.

— Да вы не знаете принцессу Огламар. Я тренировался более десяти лет, чтобы овладеть всем тем, что теперь умею. Я отказался от всего, что могло бы повредить моему физическому состоянию. Я соблюдал железную дисциплину, учился у величайших мастеров фехтования, у сильнейших борцов всех видов боевых искусств, пока не победил их всех. Я могу бегать быстрее лошади, прыгать выше оленя, я всё могу лучше всех, или, вернее, мог до вчерашнего дня. Прежде она не удостаивала меня и взглядом, но потом постепенно её интерес ко мне и моим умениям возрос. Я уже мог надеяться, что она изберет меня, а теперь всё оказалось напрасным. Как мне жить без надежды?

— Быть может, — сказал Бастиан, — вы просто слишком превозносите принцессу Огламар. Наверняка есть и другие, которые вам понравятся не меньше.

— Нет, — ответил герой Инрек, — принцесса Огламар нравится мне как раз потому, что она удовлетворится только самым великим.

— Ах так, — растерянно проговорил Бастиан, — это, конечно, тяжело. Как же быть? А если вы добьетесь её другим способом? Как певец, допустим, или поэт?

— Но я же герой, — возразил Инрек несколько раздраженно, — я не могу и не хочу менять профессию. Я такой, какой я есть.

— Да, — сказал Бастиан, — я понимаю.

Все молчали. Три рыцаря бросали на героя Инрека сочувственные взгляды. Они знали, каково ему сейчас. Наконец Избальд откашлялся и негромко сказал, обращаясь к Бастиану:

— Для вас ведь, господин Бастиан, помочь ему — пустячное дело.

Бастиан поглядел на Атрейо, но у того снова было непроницаемое лицо.

— Такому герою, как Инрек, — добавил Идорн, — и вправду плохо, когда нигде вокруг нету никаких чудовищ. Вы понимаете?

Бастиан всё ещё не понимал.

— Чудовища, — сказал Икрион, крутя свой огромный черный ус, — просто необходимы для того, чтобы герой мог стать героем.

И он подмигнул Бастиану.

Теперь, наконец, Бастиан понял.

— Послушайте, герой Инрек, — сказал он, — я просто проверял вашу стойкость, предлагая подарить своё сердце другой даме. На самом деле принцесса Огламар уже сейчас нуждается в вашей помощи, и никто, кроме вас, не сможет её спасти.

Герой Инрек насторожился.

— Вы серьезно, господин Бастиан?

— Совершенно серьезно, вы можете в этом убедиться прямо сейчас. Принцесса Огламар несколько минут назад подверглась нападению и была похищена.

— Кем?

— Самым ужасным чудовищем из всех, что когда-либо существовали в Фантазии. Это дракон Смерг. Она скакала по лесной поляне, когда чудище её заметило, ринулось на неё с воздуха, подняло её с иноходца и унесло с собой.

Инрек вскочил. Глаза его сверкали, щеки пылали. От радости он захлопал в ладоши. Но вдруг блеск в его глазах угас, и он снова сел.

— К сожалению, этого не может быть, — удрученно сказал он. — Нигде больше нет драконов.

— Вы забываете, герой Инрек, — ответил Бастиан, — что я сюда пришел издалека. Из такой дали, где вы не могли и побывать.

— Это правда, — подтвердил Атрейо, впервые вмешиваясь в разговор.

— И её действительно похитило это чудовище? — воскликнул герой Инрек. Он прижал обе руки к сердцу и вздохнул:

— О, моя обожаемая Огламар, как ты сейчас страдаешь. Но не бойся, твой рыцарь уже в пути! Скажите мне, что мне делать? Куда мне ехать?

— Очень далеко отсюда, — начал Бастиан, — есть страна, которая зовется Моргул, или Страна Холодного Огня, потому что пламя там холоднее льда. Как найти эту страну, я сказать не могу, вы должны отыскать её сами. Посреди этой страны находится окаменевший лес Водгабай. А посреди этого окаменевшего леса стоит свинцовая крепость Рагар. Она окружена тремя крепостными рвами. В первом течет зеленый яд, во втором дымится азотная кислота, а третий кишит скорпионами размером с вашу ступню. Там нет ни мостов, ни мостков, потому что хозяин свинцовой крепости Рагар и есть то крылатое чудище по имени Смерг. Его крылья — из склизкой кожи, тридцати двух метров в размахе. Когда он не летает, то стоит прямо, словно гигантский кенгуру. Туловищем он похож на шелудивую крысу, но хвост у него как у скорпиона. Малейшее прикосновение его ядовитого жала абсолютно смертельно. Его задние ноги — как у огромной саранчи, но передние — крошечные и хилые, словно ручонки маленького ребенка. Но не надо обманываться: как раз в этих ручонках таится страшная сила. Свою длинную шею он может втягивать, как улитка свои рожки, а на этой шее сидят три головы. Одна — большая, и напоминает голову крокодила. Из её пасти он извергает ледяной огонь. Но там, где у крокодила глаза, у него два нароста — ещё две головы. Правая напоминает голову старика. Ею он может слышать и видеть. А для разговора — левая голова, которая похожа на сморщенную голову старухи.

При этом описании герой Инрек немного побледнел.

— Как его имя? — переспросил он.

— Смерг, — повторил Бастиан. — Он бесчинствует уже тысячу лет подряд — таков его возраст. Вновь и вновь он похищает прекрасных юных девушек, чтобы они до конца своих дней вели домашнее хозяйство у него в замке. Когда девушка умирает, он ворует новую.

— Почему я об этом никогда не слыхал?

— Смерг может летать невероятно быстро и далеко. До сих пор он выбирал для своих разбойничьих налетов другие области Фантазии. Да и появляется он не чаще, чем дважды в столетие.

— И никто ещё до сих пор не освобождал пленниц?

— Нет, для этого нужен совершенно исключительный герой.

При этих словах щеки героя Инрека снова покрылись румянцем.

— А есть у этого Смерга слабое место? — спросил он с профессиональным интересом.

— Ах да! — ответил Бастиан. — Чуть не забыл самое главное. В глубочайшем погребе крепости Рагар лежит свинцовый топор. Вы, конечно, понимаете, что Смерг стережет этот топор как зеницу ока, потому что это единственное оружие, которым можно его убить. Нужно отрубить ему обе маленькие головы.

— Откуда вы всё это знаете? — спросил герой Инрек.

Но отвечать Бастиану не пришлось, потому что в тот же миг на улице раздались крики ужаса:

— Дракон!

— Чудовище!

— Да смотрите же, вверху, в небе!

— Ужасно!

— Он летит к городу!

— Спасайся, кто может!

— Нет, нет, у него уже есть жертва!

Герой Инрек бросился на улицу, и все остальные последовали за ним, Атрейо и Бастиан — в конце.

В небе порхало нечто похожее на гигантскую летучую мышь. Когда она приблизилась, на весь Серебряный город будто легла холодная тень. Это был Смерг, и выглядел он именно так, как Бастиан его только что придумал. Своими жалкими, но такими опасными ручонками он держал юную даму, которая кричала и изо всех сил дрыгала ногами.

— Инрек! — слышался всё удаляющийся крик. — Спаси меня, мой герой!

А потом всё прекратилось.

Инрек уже вывел своего черного жеребца из конюшни и стоял на серебряном пароме, который плыл в сторону суши.

— Скорей! — кричал он паромщику. — Я дам тебе всё, что хочешь, только скорей!

Бастиан посмотрел ему вслед и пробормотал:

— Надеюсь, я задал ему не слишком тяжелую задачу.

Атрейо посмотрел в его сторону. А потом тихо сказал:

— Пожалуй, нам тоже лучше отправиться в путь.

— Куда?

— Благодаря мне ты пришел в Фантазию, — ответил Атрейо, — и мне кажется, я должен помочь тебе найти обратный путь. Ты же хочешь когда-нибудь снова вернуться в свой мир, правда?

— Ох, об этом я пока ещё даже не думал, — сказал Бастиан. — Но ты прав, Атрейо. Да, конечно, ты совершенно прав.

— Ты спас Фантазию, — продолжал Атрейо, — и, по-моему, тебе это многое дало. Думаю, теперь тебе хочется вернуться и вылечить свой мир. Или есть ещё что-то, что тебя удерживает?

И Бастиан, забывший, что он не всегда был сильным, красивым, мужественным и могущественным, ответил:

— Нет, ничего такого.

Атрейо снова задумчиво посмотрел на своего друга и добавил:

— И, может быть, это длинный и трудный путь, кто знает?

— Да, кто знает? — согласился Бастиан. — Если хочешь, давай прямо сейчас отправимся в дорогу.

Потом произошел короткий, дружественный спор между тремя рыцарями, которые не могли договориться, кто из них отдаст Бастиану свою лошадь. Но Бастиан разрешил их спор, попросив подарить ему лошачиху Йиху. Они считали, что такое ездовое животное ниже достоинства господина Бастиана, но так как он настаивал, то в конце концов они согласились.

Пока рыцари готовили всё необходимое для путешествия, Бастиан и Атрейо вернулись во дворец Кверквобада, чтобы поблагодарить Серебряного Старца за его гостеприимство и попрощаться. Фалькор, Дракон Счастья, ждал Атрейо перед дворцом. Он очень обрадовался, когда услышал, что они хотят отправиться в путь. Города были ему не по душе, даже такие прекрасные, как Амаргант.

Серебряный Старец Кверквобад был погружен в чтение книги, которую он взял из библиотеки Бастиана Бальтазара Букса.

— Я был бы рад, если б вы у меня погостили подольше, — сказал он Бастиану несколько рассеянно, — не каждый день принимаешь у себя таких великих писателей. Но в утешение нам остаются ваши произведения.

Они попрощались и вышли из дворца.

Когда Атрейо садился на спину Фалькора, он спросил Бастиана:

— А ты не хочешь тоже лететь на Фалькоре?

— Немного погодя, — ответил Бастиан, — сейчас меня ждет Йиха, и я ей обещал.

— Тогда мы ждем вас на берегу, — крикнул Атрейо.

Дракон Счастья поднялся в воздух и в следующий миг скрылся из виду.

Вернувшись в гостиницу, Бастиан увидел, что три рыцаря вместе с лошадьми и лошачихой стоят на пароме, готовые в путь. Они сняли с Йихи вьючное седло и заменили его богато украшенным ездовым. Но зачем они это сделали, сама лошачиха узнала, только когда Бастиан подошел к ней и прошептал на ухо:

«Теперь ты принадлежишь мне, Йиха».

И пока паром отчаливал и удалялся от Серебряного города, над горькими водами Озера Слёз Муру всё звучал радостный крик старой лошачихи.

Что касается героя Инрека, то ему в самом деле удалось добраться до Моргула, Страны Холодного Огня. Он проник в окаменевший лес Водгабай и преодолел три рва вокруг крепости Рагар. Он нашел свинцовый топор и победил дракона Смерга. Потом доставил Огламар к её отцу, хотя она с радостью вышла бы за него замуж. Но теперь уже он не хотел этого. Но это уже другая история, и она должна быть рассказана в другой раз.