Беглый в Гаване 2

Глава 33

Мы с Филипп Иванычем только вернулись с тренировки — пробежка вдоль побережья, пара десятков отжиманий, и десятиминутный сеанс на нейростимуляторе. Генерал на нашей кухне заваривал мате в своей любимой медной кружке, а я успел забросить пару бананов и чуть-чуть мёда в блендер — утренний рацион шпионов карибской провинции.

Сигнал на коммуникаторе прозвучал как всегда лаконично:

«Есть доклад. Уровень — доверительный. „Друг“ на связи.»

Генерал кивнул:

— Принимай. Только сначала проверь экранирование.

— Уже в белом шуме, — ответил я и лёгким движением пальца активировал плоскость проекции.

Голос «Друга» прозвучал ровно, безэмоционально, но за каждым словом угадывался пулемётный ритм аналитической машины:

«Сделка в ЮАР завершена успешно. Вмешательств не зафиксировано. Объём — полторы тысячи унций. Золото распределено в соответствии с утверждённым планом: партия „Твидовому“ подтверждена, партия на Катар — запечатана, ожидает инструкции по доставке.»

— Вот и хорошо, — тихо сказал генерал, потягивая мате.

'Дополнительно. Приобретена партия мелких технических алмазов: фракция 0,05–0,1 карата. Объём — незначительный. Оплата проведена в полном объёме, несмотря на то, что сделка была обозначена как «подарочная».

Я усмехнулся:

— То есть «подарок», за который пришлось заплатить?

— Презенты нынче подорожали, — фыркнул генерал.

'Алмазы могут быть использованы в трёх направлениях: 1) сборка оптических фильтров; 2) ювелирные вставки для пробных «марок»; 3) микросверление в электронике.

— Отложим под ювелирку, — сказал я. — Пусть пара штук уйдёт в кольца, если дойдёт до ручного распространения через «бутик-сеть».

Генерал медленно кивнул:

— Наверное пришло время начинать вкладываться в фасад. Престижная упаковка — половина дела.

Я коротко кивнул в сторону интерфейса:

«Всё, „Друг“?»

«На данный момент — да. Отчёт по транзакциям и маршрутам доставки будет в течение трёх часов. Уровень шифрования: „Малахит“.»

«Принято. Конец связи.»

Тишина появилась в воздухе, оставив ощущение чётко сделанного хода. Где-то на другом конце планеты, в пустыне, под грохот старых дизелей и искры на контактах сортировочного робота, наша шахматная партия продолжалась. Ход за нами.

Вечером, в тот же день я и генерал сидели на креслах под вентиляторами в автомастерской. Рядом — импровизированный журнальный столик уже из блока цилиндров с поверхностью из каленного лобового стекла от американского авто. На нём — старый советский термос, пара жестяных кружек, пепельница с сигарой. Кресла уже не пляжные шезлонги, а из отрезанных багажников с установленными в них сидениями.

Интерфейсы у нас с генералом оживают одновременно.

«Поступил входящий вызов от Вальтера, — произнёс „Друг“ через нейроинтерфейс.»

Генерал подал знак, и я включил канал. Маленький голографический экран раскрылся над корпусом столиком, будто зеркальная линза — в нём появилось уставшее, но довольное лицо Вальтера. Картинка была предоставлена одной из «Мух», которую оставили приглядывать за герром Мюллером. Сейчас он удобно развалился на кресле в каком-то офисном помещении.

— Приветствую, господа! — улыбнулся он. — Надеюсь, не поздно?

— В самый раз, — отозвался генерал. — Мы как раз вспоминали о тебе Вальтер. Слушаем.

— Коммуникатор — вещь фантастическая, — Вальтер постучал пальцем по устройству около своего уха (Коммуникатор через зонд имеет прямой радиоканал с базовой станцией в доме Фридриха, которая сопряжена с телефонной линией. Через него Вальтер имеет возможность соединяться с любым стационарным телефоном на планете). — Не понимаю, как я раньше без него жил. За сутки провёл три встречи, о которых договорился через него, в том числе — с тем, кого мы называли восточным клиентом.

— Представитель Катара? — уточнил я.

— Он самый. Он официально — консультант по инвестициям. Неофициально — связующее звено с нефтяными фондами. У них есть интерес, и очень конкретный.

Генерал чуть подался вперёд:

— Какой формат?

— Бартер. Прямой обмен: нефть на золото. Без третьих сторон, без банков. Им нужно что-то вне системы, но проверенное. Он увидел, как прошёл первый аукцион — и теперь хочет предложить сделку. Объемы пока не озвучивает, но упомянул 100 тысяч унций в год. Это только начало.

Я вскинул брови:

— И ты согласился?

— Нет Коста, я сказал, что фонд изучает возможность международного партнёрства и что такие вопросы требуют одобрения учредителей.

Генерал сдержанно кивнул:

— И правильно. Пока пусть разогревается.

— Он на следующей неделе будет в Женеве. Просит хотя бы намёк: да или нет. Я предлагаю сказать «возможно», — если это укладывается в вашу линию.

Я снова повернулся к генералу:

— На первом этапе мы можем дать им пробную партию. Через опосредованное лицо. Пусть они покажут логистику, и базовую схему оплаты.

— И пусть представят конкретную схему поставки нефти, — добавил генерал. — Нам не нужны благие намерения. Нужен товар.

— Я тебя понял Тино, — Вальтер сделал пометку. — Ещё одно. Ювелир после экспертизы просит ещё две марки — хочет показать потенциальному партнёру из Лихтенштейна. Я надавил: без сертификации — ничего не будет. Но он настаивает.

Костя сказал твёрдо:

— Дадим только если он обеспечит непробиваемую гарантию. Думаю, через день-два мы передам что он просит.

— Ясно, — Вальтер усмехнулся. — Команда у нас уже международная. Зато результат общий.

Генерал загасил сигару в пепельнице:

— Действуй аккуратно. Восточные клиенты — это не просто дельцы. Они умеют ждать. А еще — умеют и исчезать без следа. Нам это не нужно.

— Я понял. Завтра будет ещё одна встреча — с представителем ювелирной сети. Пока мелкий опт. Если дадите «добро», начну с ними прорабатывать формирование канала продаж золотых монет.

— Держи паузу, — Генерал качнул головой. — Пока только разведка.

— Принято. Свяжусь завтра вечером. И да — Коралина передаёт привет. Сказала, что «ждёт новых медицинских чудес».

Генерал улыбнулся краем рта:

— А мы ждём от тебя экономических.

— До связи. Конец передачи.

Вальтер отключился. Но «Муха» продолжала трансляцию со звуком. Всегда интересна реакция собеседника после разговора. Герр Мюллер оправдал наши ожидания — никаких эмоцианальных возгласов или жестов. Постоял несколько минут у большого панорамного окна и спокойно сев за письменный стол принялся работать с бумагами. Голограмма погасла и свернулась. В автомастерской снова стало тихо, только вентилятор лениво покачивался под потолком.

Тусклая лампа над столиком поскрипывала, еле держась в патроне. За стенами слышалось, как ветер шумит ветками сада. Где-то в них затаилась «Муха», отслеживая тепловые сигнатуры в зоне своей ответственности. В углу под аккуратно шевелился рембот, собирая раскладную жесткую крышу моей машины.

— Всё-таки необычное место мы выбрали для обсуждения полётов и финансовых потоков, — усмехнулся я, взглянув на генерала.

Я сосредоточил взгляд на нужной иконке нейроинтерфейса и на голографической плоскости между мной и генералом всплыла привычная синяя панель: поступил зашифрованный пакет от «Помощника».

— Доклад из Швейцарии. «Помощник» передал данные через спутниковый буфер. Входящий канал прошёл без перехватов, — тихо сказал он.

Я кивнул, и слегка подался вперёд. Лицо Филиппа Ивановича в полумраке выглядело сосредоточенным.

— Что там?

Измайлов прокрутил сообщение.

— Наш трёхбуквенный банк… по просьбе Вальтера, цитирую: «готов выдать всё, что пришло от аукционного дома — в наличной форме.» Более того, они могут доставить выданную сумму в любую точку Швейцарии — силами собственной службы инкассации.

Я молча вскинул бровь. Потом медленно отставил кружку с кофе в сторону.

— Прямо так и сказали?

— Чёрным по белому. «Fondante de la sécurité de transport» — отдел инкассации. Оборудованные броневики, своя логистика. По документам — доставка между филиалами. Без лишних вопросов.

— Правда интересно?.. — протянул генерал, слегка поджав губы. — Значит, хотят быть гибкими. Или проверяют нас. Или уже поняли, что к ним пришёл не просто фонд, а возможный партнёр по «деликатным» операциям.

Я откинулся назад и сложил руки за головой.

— В любом случае, открывается окно. Мы можем выводить кэш. Чисто. Официально. Без трассировки со стороны американцев.

— Пока, — заметил генерал. — Пока не перегреем трассу. Давай подумаем, что мы с этим можем сделать. Сумма небольшая?

— После аукциона — около 600 тысяч. Швейцарских франков.

— Берём всё?

— Думаю, нет. Надо попробовать «обкатать» маршрут.

Генерал прищурился:

— Как считаешь имеет смысл светить «Восход-банк»?

— Зачем? Меньше знают о наших делах — мы крепче спим. Попросим выдать тысячными купюрами, это будет шесть бандеролей. В туалете любого кафе Вальтер их передаст вам, выпьет чашку кофе и поедет к себе в офис, а мы в «Восход» на Шютценгассе 1.

— Остановка за малым — договориться в нашем банке.

Я кивнул:

— В таком случае надо сразу продумать маршрут последующего движения наличности. Кэш надо скрытно доставить на атмосферник.

Генерал усмехнулся:

— Думаю с этим проблем не будет, — сказал генерал, беря в руки сигару, — похоже, швейцарцы осторожно открывают перед нами двери. Осталось решить — мы зайдём с коробкой конфет… или с чем-то поинтереснее.

— Предлагаю и то, и другое, — усмехнулся я.

Генерал подлил себе кофе:

— Хорошо пошло. Но всё же, брат, чувствую — начинается новая партия. И ставки растут. Надо снова лететь в Цюрих…