Беглый в Гаване 2

Глава 20

Утренний туман еще не развеялся над склонами, когда тёмно-синий «Сааб» Вальтера выехал из шале. За рулём сам хозяин, рядом — генерал, на заднем сиденье я. Внешне — три уважаемых мужчины в деловых костюмах. Внутри — два оперативника и агент, который давно понял, с кем именно его свела судьба.

— На аукционе, пока без нас, Вальтер, — негромко сказал генерал. — Нам нужно пока оставаться в тени. Слишком рано «светиться». Ты — лицо. Фонд — твой. Мы — лишь идеи и стратегии.

— Понял, — отозвался Вальтер, не отрывая взгляда от дороги. — А по Коре… хоть какой-то результат?

Я ответил вместо генерала:

— Жди отчёта вечером Вальтер. Сейчас идёт операция.

Цюрих. Медицинский центр «AlpeMed». 07:42.

В вестибюле с зеркальными стенами и приглушённым светом ни кто не заметил тонкий, как иголка, сгусток воздуха, который скользнул вдоль вентиляционной решетки. Вторая «Муха» — чуть крупнее — просачивалась через щели в грузовом лифте.

Они действовали по стандартному протоколу:

1. Составить подробный план всех помещений и коммуникаций.

2. Установить все маршруты доставки биоматериалов.

3. Выявить помещения в которых храниться документация с любой информацией и кто имеет туда доступ.

4. Определить систему связи и охраны объекта

5. Поиск связей между персоналом и клиентами медцентра со всеми внешними структурами, включая места работы и проживания.

Через 1 час 42 минуты после начала выполнения поставленной задачи у «Друга» был первый отчёт от работающих дронов:

«Уровень доступа 'Мух» — высокий. Обнаружены: признаки целенаправленной сортировки биоматериалов пациентов р разрезе страховых фондов и компаний; закрытая сеть помещений с доступом по коду через цифровой замок; единая картотека наблюдений за VIP-клиентами банков;

признаки передачи зашифрованных данных в адрес «Consortium Helvetica» — объединения крупнейших страховых и трастовых фондов Швейцарии.'

Генерал и я включили свои нейроинтерфейсы по запросу «Друга».

«Докладывай.» — моя команда была короткой.

Голос его был сухим и точным:

«Установлено, что центр „AlpeMed“ имеет три филиала — в Берне, Женеве и Цуге. Все работают по одной схеме: диагностика, биобанкинг, отложенные протоколы. Сами протоколы передаются в закрытую страховую структуру — возможно, аффилированную с пенсионным фондом банковского сектора.»

Генерал мысленно хмыкнул:

«То есть диагнозы, отпуска по болезни, даже планы лечения — всё встраивается в цепочку? А дальше — либо увольнение, либо страховой отказ, либо медицинская отписка?»

«Подтверждается частичная корреляция между медпротоколами и кадровыми изменениями в крупных банках, страховых и иных учреждениях. Также найдены совпадения в графиках выдачи страховых пособий и увольнений. Один из филиалов фонда использует формулировку: „медицинская нецелесообразность продолжения сотрудничества“.»

Генерал кивнул:

«Значит, схема работает. Они заранее знают, кого „выключать“ — и обосновывают это медициной.»

Я тихо добавил:

«Современная евгеника, только в деловых костюмах. Без газа, но с таким же результатом.»

«Обнаружен канал передачи сведений от центра через шифрованный канал, связанный с закрытым архивом в районе озера Невшатель. Назначение архива пока не установлено.»

Генерал негромко выругался по-армейски:

— Похоже, наткнулись на айсберг. Один из крупных.

Вальтер обернулся:

— Выходит, это не просто совпадение?

Я кивнул:

— Да Вальтер, похоже это целая структура… Машина по «мягкому устранению». Аннулирование медстраховки как ордер на убийство.

Темно-синий седан плавно свернул с дороги и остановился у строгого, но ухоженного здания, больше напоминавшего загородную виллу, чем место, где вращаются миллионы. Над входом — старинная латунная табличка с выбитыми буквами: «Kunst Werte GmbH. Seit 1892.»(«ООО» Искусство и ценности «. С 1892 года»). Под ней — свежепригвождённый кусок бумаги с надписью «Private Auction. Zugang nur auf Einladung.»(«Частный аукцион. Доступ только по приглашению».)

— Приехали, — сухо сказал Вальтер, накидывая на плечи лёгкий плащ и проверяя портфель с документами.

— Удачи, — кивнул генерал. — Мы рядом, в ближайшем кафе, генерал кивнул на летнюю площадку под деревьями.

Хлопнули закрываемые двери машины и мы разошлись в разные стороны.

Пройдя несколько шагов, я произнес:

— «Мухи» уже внутри. Сигнал идёт. Будем наблюдать в прямом эфире.

Генерал ничего не ответил — лишь на мгновение задержал на мне взгляд, в котором читалось и напряжение, и азарт. Вальтер тем временем скрылся за резной дверью.

Плетёная мебель, фарфоровые чашки, лёгкий аромат ванили и какао в воздухе. Филипп Иванович потягивал крепкий эспрессо, Костя лениво размешивал лимонад с мятой. Оба сидели, будто туристы, случайно забредшие в летнее кафе.

Но на внутреннем экране нейроинтерфейса шёл прямой репортаж, как говорят журналисты. Птиц там не было. Только люди, деньги и золото.

Камеры «Мух» плавно двигались по линии потолочных карнизов, транслируя картинку с идеальной стабилизацией. Помещение — в духе швейцарского модерна: камень, дерево, стекло, минимум декора, максимум статуса.

Публика достаточно многочисленная: сорок, максимум сорок пять человек. Зал явно расчитан на меньшее количество людей, поэтому посадка плотная, сидят бедро к бедру. Двое в костюмах от Brioni, трое — явно представители ближневосточного капитала. Пожилая пара — скорее всего наследники какого-то торгового дома. И среди них всех выделялся один — человек лет пятидесяти, в сером твиде и с холодными глазами. ПОКУПАТЕЛЬ.

Сбоку — стол с тремя телефонными аппаратами. Их обслуживали женщины в одинаковых серых платьях и с причёсками «под Женеву» — связь с «внешними» клиентами.

На другом краю зала — знакомое лицо: управляющий банка, в котором обслуживается наш фонд «Долголетие». Он бросил в сторону Вальтера короткий взгляд и кивнул.

Вальтер сел на своё место. Легко. Спокойно. Его табличка на столе гласила: «Herr Müller. Konsultant.»(«господин Мюллер. Консультант.»).

Ведущий аукциона — высокий мужчина с бледной кожей и шрамом на подбородке — взял в руки молоток.

— Господа, мы начинаем…

— Эстетика у них, конечно прихрамывает… — пробормотал генерал, не отрываясь от внутреннего экрана.

— Мне трудно об этом судить, — хмыкнул я.

— Что-то есть в этом театре. Все будто бы случайны, но на самом деле каждый — часть схемы. Какое место занимает нарцисс в твиде. Первый ряд. Центр?

— Он судя по всему — клиент.

— Не вижу, кто от банка?

— Сидит левее от Вальтера. Пока наблюдает, но не торгуется. Сейчас, он скорее поддержка. Если сделка пройдет, он подтвердит происхождение.

— Значит, всё по плану.

На экране нейросетки появилось изображение: золотой крюгеранд в стеклянной капсуле. Ставки начались плавно, но уверенно. Небольшая партия в десять одноунцевых монет ушла за шесть с половиной тысяч франков.

Ведущий улыбнулся, когда молоток стукнул по дереву.

— Следующий лот будет представлен через пятнадцать минут. Перерыв.

— Первый этап прошёл гладко, — заметил Измайлов. — У банка — никаких возражений. Покупатель — доволен. А главное — ни одной странной реакции. Ни SIGINT, ни всплесков по периметру.

Я кивнул:

— Хорошо. Тогда ждем как пройдут остальные лоты, и если все gut, то наш следующий ход — через ювелира. Но ты же понимаешь, это — уже совсем другой уровень игры.

— Понимаю. Иначе и неинтересно.

— Все таки, финансовый кризис иногда бывает полезен. Филипп Иванович, а давайте спросим, что об этом думает наш «Друг»?

— А давай!

Ответ мы с генералом получили мгновенно:

'Текущий годявляется годом невероятно сильного доллара США. Это ключевой момент для понимания. Политика ФРС: Под руководством Пола Волкера Федеральная резервная система успешно борется с высокой инфляцией в США. Резко подняв ключевые процентные ставки (в 1981 году они достигали 20 %!). Это сделало инвестиции в долларовые активы очень привлекательными для инвесторов со всего мира, что резко увеличивало спрос на американскую валюту и укрепило ее курс по отношению ко всем валютам, включая швейцарский франк. Кризис в Европе: В это время многие европейские экономики переживают стагнацию, что ослабляет их валюты.

Швейцарский франк как «убежище»: Несмотря на сильный доллар, швейцарский франк традиционно считается валютой-убежищем, поэтому его ослабление по отношению к доллару не стало таким катастрофическим как с другими валютами Европы. Он остается одной из самых стабильных и надежных валют в мире.

Таким образом, текущим летом, мы можем наблюдать, как за 1 доллар США в обменном пункте дают примерно 2.05–2.15 швейцарских франка.'

— Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд… А ведь…

— Что Филипп Иванович?

— Пока ничего… Мне надо подумать…

После короткого перерыва в зале снова повисла деловая тишина, нарушаемая лишь шелестом блокнотов и редкими щелчками авторучек. Под потолком, не замеченные ни одним живым существом, «Мухи» продолжали наблюдение, передавая данные напрямую в наши нейроинтерфейсы. Мы по прежнему находились в кафе под липами.

На трибуну вышли два ассистента в тёмно-серых костюмах. В руках у них был массивный кейс с новым лотом, весом почти тридцать килограмм.

— Дамы и господа, — голос ведущего стал чуть торжественнее. — Следующий лот номер 18/50 — инвестиционные золотые монеты. ЮАР. Krugerrand. 990 унций. Чистота — 91,67 %. Начальная цена — 690 тысяч швейцарских франков.

Вздохи. Едва слышное движение в рядах. Несколько голов синхронно наклоняются к планшетам и блокнотам.

— 700 тысяч, — подал голос человек в тёмно-зелёном пиджаке, ближе к углу.

— 710, — тут же последовал отклик с другого края зала.

Вальтер молчал, на его лице не дрогнул ни один мускул. Он просто наблюдал.

— 720.

— 730!

— 740!

Темп ставок нарастал, как джазовая импровизация: сначала лениво, потом — с азартом и почти вызовом. Большинство участников уже выбыли, остались двое: мужчина в светлом твиде, тот самый с холодными глазами, и человек в бордовом жилете с восточной внешностью — возможно, ювелир или представитель ближневосточного фонда.

— 750, — сказал твид.

— 760, — последовал ответ.

В зале повисла напряжённая пауза. Аукционист медленно оглядел участников, затем поднял молоток.

— 760 тысяч. Раз…

Твид откинулся в кресле, не моргнув.

— Два…

— … и…

— Восемьсот! — спокойно бросил твид.

— Восемьсот тысяч швейцарских франков! — повторил аукционист с лёгким акцентом удивления. — Раз…

Пауза.

— Два…

Бордовый слегка покачал головой. Сдался.

— … три. Продано!

Молоток с глухим щелчком ударил по дереву.