Барон особого назначения

Глава 22 Новые грани

Разбудил меня Райден, демонстративно шагая кругами по моей груди.

— Извини, дружок, — сказал я, почёсывая своего пернатого напарника, — не успели мы вчера за семенами заехать. Вечером отправлюсь к Аркадию Михайловичу, затаримся для тебя провиантом.

Ворон осуждающе зыркнул на меня, громко каркнул и с гордым видом перелетел на подоконник, мол, выпускай меня, человек, буду сам пропитание себе обеспечивать. Я поднялся с кровати и открыл окно. Ворон ловко спрыгнул вниз и, широко махнув крыльями, грациозно взлетел ввысь. Красивая птица, умная. В очередной раз меня охватило чувство гордости за фамильяра.

С самого утра меня переполняла энергия — после прорыва на новый ранг магическая система растила новые энергоканалы и расширяла объём источника. Я умылся и принялся разминать тело — гибкое, словно струна. По ощущениям, обострились рефлексы, повысились силовые показатели и, скорее всего, стало получше с выносливостью.

С медитациями в последнюю неделю у меня не задалось — сложно расслабиться и окунуться вглубь себя, находясь внутри аномалии. Тем не менее даже там удалось трижды поупражняться, что явно пошло мне на пользу. Вот и сейчас я умостился на полу, скрестив ноги, и посмотрел вглубь себя. Старые энергетические каналы стали толще, а новые прорастали неподалёку, некоторые делали это настолько быстро, что даже движение можно было разглядеть.

Отдохнувший и свежий, я ещё раз сгонял в душ, оделся, причесался и открыл дверь, прямо за которой в коридоре стояла Дана. Я едва не подпрыгнул, отшатнулся назад и замер на секунду, обрабатывая ситуацию. Девушка на миг замялась, но пришла в себя гораздо быстрее.

— Доброе утро, господин! — сказала она, исполнив элегантный реверанс.

— Давай без этих всех «господин», когда мы при своих, ладно? — выдохнул я, приходя в себя. — И больше не стой у людей под дверью — я не планировал получать сердечный приступ ещё лет сорок, а он чуть не хватил меня только что.

— Без проблем! — обрадовалась девушка, бесцеремонно схватила меня за руку и потащила за собой. — Я тут четыре часа простояла, так не терпится вам всё рассказать! Где тут у вас комната без лишних ушей?

Ещё вчера я бы сказал, что лишних ушей точно не будет в кабинете, но минувшие события заставили меня пересмотреть эту позицию. В итоге мы спустились в антимагический бункер, благо тренировка у моих бойцов уже подошла к концу. Когда нас наконец оставили наедине, Дана достала из большой кожаной сумки образец руды, что я привёз ей прошлым вечером.

— Степень деградации нулевая, даже спустя двадцать часов после вывоза материала из аномалии он не пострадал ни на каплю. При этом структура у него абсолютно идентичная самому обыкновенному моноферриту. На него повлиял сильный, но явно неопытный артефактор… — Дана прищурилась и посмотрела на меня. — Знаете таких?

— В моей команде таких нет… — я задумался, пытаясь вспомнить личные дела каждого из нашей команды. — Либо не указано в личном деле, что вряд ли. Егор всю душу вложил в составление этих досье, ошибки быть не может.

— Значит… артефактор — вы! — вместе со звонким девичьим возгласом в мою грудь уткнулся указательный палец её руки.

— Сомневаюсь… — прошептал я, пытаясь разглядеть в себе хоть какие-то изменения. — Я же боевой маг…

— Ну, вообще-то одно другому не мешает, правда-правда. У меня тоже есть… — девушка свела указательные пальцы вместе, — ну, зачатки чего-то боевого. Не сильные, конечно — так, чуть-чуть. Просто, как мне объясняли, если ты прям ух какой боевой маг, то с артефакторикой у тебя, скорее всего, будет не очень. Редко у кого всё сразу получается… Вроде только у каждого пятого артефактора, если не путаю. Или у шестого? Ну, в общем, нечасто это.

— И как нам это проверить? — особой веры в эту теорию у меня не прибавилось, но ведь не зря говорят: «Не попробуешь — не узнаешь».

— Легкотня! — Дана снова залезла в свою бездонную сумку и вытащила оттуда кусок обычного серебристого металла. — Это композит высшего качества, Ян. До вашего моноферрита ему, конечно, как до луны пешком, но для наших штучек подойдёт. Так-с… теперь расскажи мне всё-всё про ту пещеру. У меня образцов — вагон и маленькая тележка. Эксперименты нас ждут! Будем колдовать и возиться до посинения!

Признаться, безумные глаза этой экспериментаторши меня на секунду даже напугали. Немудрено, что она согласилась на кровную клятву — думаю, она пошла бы и на большие жертвы ради науки. Удивительное рвение.

Рассказ, на который у меня ушло бы минут семь, затянулся почти на час. На каждую мою фразу приходилось по нескольку уточнений от Даны. Кто, как, зачем, под каким углом, сколько маны высвободилось, с какой интонацией ревел червь, какой температуры была вода в пещере, как выглядели посторонние, абсолютно всё, в мельчайших подробностях. Когда допрос был закончен, Дана подпрыгнула на месте, барабаня пальцами по бедру в предвкушении.

— Отличненько, можем начина-а-ать… — девушка подошла ко мне почти вплотную и вложила первый образец в мою руку. — Воздействуй на него своей шаровой штукой, а я пока спрячусь во-о-он за той бетонной прелестью.

— А где Макс? — мозг противился новому опыту и всячески пытался меня отвлечь.

— Бубчик на кухне с Аллой Геннадьевной, курицу уплетает! — Дана выглянула из-за бетонной плиты. Лицо мигом стало серьёзным, как у учительницы начальных классов, а тон строгим, почти приказным. — Давайте, мистер барон, хватит филонить, шарахните уже своей шаровой хреновиной!

Придётся привыкать к её перевозбуждённому состоянию, того и гляди за плеть возьмётся… Я сконцентрировался на куске металла у себя в руке и начал формировать шаровую молнию. Образец попал в зону поражения, взлетел в воздух и завис прямо по центру готовящегося разряда. От него начал исходить жар.

Громкий хлопок разнёсся по всему тренировочному залу. Я едва увернулся от пулей пролетевшего над ухом раскалённого металла. Дана покинула своё укрытие и рванула за образцом, на ходу доставая из сумки некое подобие кузнечной прихватки. Я пошёл следом за ней.

— Да-а… материал повело-о… — девушка уже вовсю разглядывала моё «творение», вертя его в руке. — Но что-то есть. Нужно ещё раз, только сильно слабее.

Дана всучила мне очередной образец и понеслась обратно к своей бетонной плите. Я тем временем столкнулся с проблемой — сделать заклинание максимально сильным я мог, а вот ослабить его получалось с трудом. А ведь этот навык должен быть доведён до идеала — силу нужно уметь контролировать.

Безбожно потратив ещё три куска композита впустую, я наконец приноровился выдавать разряд нужной плотности. Где-то к шестому образцу Дана предложила добавить немного воды — и меня чуть не обварило струей пара. Повезло, прошла по касательной. А сам сплав треснул и поплыл. Больше эксперименты с водой мы решили пока не проводить.

— Ладно. — Дана отложила неудачный образец к остальным. Выглядела она максимально серьёзной и сосредоточенной. — Боевая магия здесь работает не очень. Рисунок магической вязи прослеживается, но это скорее побочный эффект. Будем учиться работать с силами артефактора. Вы же не завтракали, мистер барон?

— Да как-то не успел, меня отвлекли, — я с укором посмотрел на артефактора.

— Тогда пойдём! — девушка командным жестом указала на выход. — Сначала поглощаем пищу, потом уж знания!

В гостиной было пусто. Члены команды разбрелись кто куда, по максимуму выжимая безделье из вполне заслуженных выходных. Нас встретила Алла Геннадьевна и оперативно накрыла на стол.

Сегодня в меню была перловая каша на молоке с грибами и луком — описание может показаться неказистым, но вкусно было невероятно. Мы с Даной умяли свои порции за каких-то пару минут. На десерт наша экономка подала запечёные яблоки с мёдом и корицей.

Наевшись как следует, я хотел было расслабиться, но ведомая силой науки Дана утащила меня обратно на наш испытательный полигон. После долгой, сложной для восприятия лекции, я узнал, что артефакторика — не просто «чары на вещах», а целая наука с жёсткими законами. В отличие от боевой магии, где всё держится на импульсе воли и умении направлять поток, артефакторика требует точности, расчёта и терпения. Магия вплетается в материю по особым формулам — чтобы предмет сам знал, что и когда ему делать.

Самое главное — стабильность. Боевой маг может сорваться, выплеснуть силу — и будь что будет. Артефактор так не может: он обязан вести себя одинаково сто раз подряд. Для этого магическая энергия встраивается в так называемые матрицы — узоры, схемы, вязь, иногда даже рельефы на поверхности предмета.

Грубо говоря, артефактор — это не волшебник, а инженер, который заставляет магию взаимодействовать с предметами и работать по инструкции.

Честно говоря, я не был уверен, что смогу. С моноферритом вышло случайно, и он был прочнее, а тут — какой-то композит, пусть и высшего качества. Дана разложила инструменты, щёлкнула зажимами на краях плиты и беззаботно велела:

— Ну давай, Ян. Представь, что это просто капризный зверёныш. Его надо не заставить, а уговорить.

Я положил руку на гладкую металлическую заготовку. От неё веяло холодом — не физическим, а каким-то внутренним, отстранённым. Как будто сам металл сопротивлялся прикосновению.

Первая попытка. Импульс ушёл в никуда. Словно стукнул в стену. Только глухой отзвук в ладони. Вторая — больно оттолкнуло, будто разряд пробежал. Я вздрогнул, и ладонь непроизвольно сжалась в кулак.

— Слишком резко, мистер барон, — вкрадчиво подсказала Дана. — Это тебе не мутантов на фарш пускать.

Я кивнул, сжал зубы и попробовал ещё раз.

Третья попытка — уже почти. На миг показалось, что энергия зацепилась, словно щупальце ухватилось за рёбра материи, но что-то не выдержало. Внутри кольнуло, будто короткая судорога пробежала от плеча до кончиков пальцев.

— Спокойней. Он почти сдался, — прошептала она, выглядывая из-за моего плеча.

Я вдохнул. Выдохнул. Закрыл глаза. Четвёртая попытка — без напряжения, без напора. Просто позволил себе ощутить сплав, будто слушал, как он дышит. Нащупал внутри вязкую пустоту и направил в неё импульс — ровный, тёплый, как свет лампы в морозной комнате. Металл завибрировал. Не физически — энергетически. Внутри него что-то замкнулось, щёлкнуло, и резонанс пошёл по краям, как рябь по воде.

— Есть… — завороженно прошептал я.

Пластина под моей ладонью начала излучать ровное, мягкое свечение — не яркое, но стабильное. Энергия держалась, не рассасывалась, не гасла.

— Браво, мистер барон! — голос Даны прозвучал энергично, с подколом, но в нём чувствовалось удовлетворение. — Давай-ка посмотрим, что у нас вышло.

Её слова звучали где-то в отдалении. Сердце билось быстро, руки чуть дрожали — не от усталости, а от того, что где-то внутри моего источника распахнулась новая дверь. Дана, тем временем, схватила заготовку и принялась изучать со всех сторон. По металлу периодически проносились всполохи, такие же, как на стабильном моноферрите.

— Совсем недурно, — Дана прищурилась, разглядывая артефакт через каскад линз на своих очках. Закончив, она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Её взгляд был воодушевлённым, буквально светился. — Есть, конечно, моментики, но тут нужен опыт, Ян, мно-о-о-го практики.

С этими словами артефактор вывалила из своей сумки ещё два десятка образцов. У меня чуть ноги не подкосились от осознания того, что придётся снова проходить через это испытание. Оказалось, у страха глаза велики. Дальше всё пошло как по маслу, и вскоре процесс зачарования начал проходить как по маслу.

Начинающие артефакторы действуют по чужим схемам, но иногда создают свои. Совсем редко — действуют вообще без неё, по наитию. Вот и для процесса стабилизации схемы не потребовалось. Я просто вложил в тот импульс что-то такое, что заставило моноферрит принять в себя частичку моей энергии. Так не планировалось и близко, но была какая-то мелочь, повлиявшая на этот момент.

Сейчас, потренировавшись на композите, я всё ещё не мог до конца понять, как у меня это получается. Дана же объясняла это всё довольно прозаично — немного таланта и огромная доля везения. Оглядываясь на события минувших дней, я мог бы подумать, что везёт мне подозрительно часто. Оставалось лишь надеяться, что следом за этой невероятно белой полосой не настанет столь же насыщенная чёрная.

Занятия по артефакторике решили отложить на пару дней. Дана вернётся к себе в мастерскую, а я буду её навещать и помогать в работе с моноферритом.

— Как всё прошло? — в гостиной нас терпеливо ожидал Паша. Он был взволнован, хоть виду и не подавал.

— Получилось! — с довольным видом отрапортовал я. — Дана говорит, я делаю успехи. Надо ещё потренироваться и проверить, получится ли нанести мою вязь на моноферрит в других аномалиях, но предчувствие у меня отличное.

— Хрена себе! — Паша вскочил с кресла и похлопал меня по плечу. — Признаться, поначалу я сомневался. Очень рад, что всё прошло хорошо… Глянь, кстати, Алла Геннадьевна почту принесла. Письмо на твоё имя и газетка. Ты на первой полосе!

— Даже так? — искренне удивился я. — И что пишут?

— А ты почитай! — Паша передал мне газету, сложенную втрое.

На первой полосе красовалась смазанная фотокарточка, на которой был запечатлён мой дуэльный бой с Бочаровым. «Барон Бронин — гроза людей и монстров». Перечитав заголовок ещё раз, я закатил глаза. Крайне оригинально, но на что я рассчитывал — провинциальная газетёнка.

Дальше шло длинное полотно о том, как блестяще я выступил на дуэли, и какой подлый подлец был мой соперник. Надо бы пообщаться с Бочаровым, да сходить вместе уши открутить этому писаке. Сражался Кирилл достойно.

Однако, в конце и меня почему-то зацепило: «…по неподтверждённым данным, барон Бронин использовал нестандартные усилители в бою. Источники в окружении соперника утверждают, что дуэль могла пройти иначе, если бы Ян Бронин сражался действительно честно.»

Нет, ну это уже ни в какие рамки! Мало того, что обосрал обоих участников, что кровью и потом разрешили конфликт, так ещё и сплетни распространяет.

Успех нашей команды в Оазисе писака тоже без внимания не оставил. Ладно рекорд по времени разлетелся по всей округе благодаря особо болтливой команде погрузки, но о крайне высокой выручке с рейда распространяться вообще не стоило. В конце колонки была подпись — «штатный журналист вестника Печоры, Иван Пищалов». Что ж, обязательно загляну в редакцию навестить фантазёра.

— Бред, — скривился я, отбрасывая газету на стол. — Знаешь, как Бочарова найти?

— Конечно, — без раздумий ответил Паша. — Он племянник барона Знаменского, соседа нашего. Тот нас на чай ещё звал, когда мы знакомиться приходили. У него и живёт сейчас.

— Тесный мир, зараза… — я задумался, стоит ли вообще отзываться на приглашение.

— Не парься, дуэль честная была, вряд ли он обиду за племяша держит. — отмахнулся Паша, перейдя на шёпот. — А что за дела с Бочаровым?

— Да некоему Ивану… — я снова поднял со стола газету и прочитал имя автора статьи. — … Пищалову пищалку надо подкрутить.

— Понимаю, — усмехнулся Зорин. — Не задумывался о том, что аристократы часто становятся жертвами жёлтой прессы и не получится всем подряд пищалки вкручивать?

Я рассмеялся со своей же формулировки из уст Паши.

— Задумывался, конечно, — продолжил я с улыбкой. — Но если ничего не сделать, то каждый желтушный журналюга сможет писать про меня всё, что вздумается. Не дело это. В общем, зайдём к Бочарову, сгоняем в город, завезём Дану в мастерскую, навестим прекрасное издательство «Вестника Печоры», развеемся хоть немного. Ещё к Разбудину заскочим за новыми семенами! Весело будет!

— Твоё весело, Ян Борисович, иногда заканчивается совсем уж мрачными приключениями, — наигранно нахмурился Зорин. — Впрочем, моё дело подвезти, да посмотреть со стороны, так?

— И, как ты уже говорил, «вытащить мою бедовую задницу из задницы побольше», в случае если что-то пойдёт не так. — посмеиваясь, продолжил я.

— Чуть не забыл. — Паша протянул мне конверт с красивым красным гербом. — Письмо читать будешь?

Внутри что-то ёкнуло. До последнего думал, что письмо будет от Лизы. Забыл, что для неё мы виделись не неделю назад, а вчера. Она, скорее всего, ещё в пути. Разочарованно вскрыв конверт, я принялся изучать письмо, выведенное невероятно каллиграфическим почерком.

'Граф Печорский, наместник Севера и блюститель порядка в уезде, Его сиятельство граф Роман Эдмундович Волхов, имеет честь пригласить его благородие барона Яна Борисовича Бронина, в сопровождении двух спутников, засвидетельствовать своё присутствие на Великом Зимнем Балу, посвящённому встрече Нового Года Старого Счёта.

Торжество состоится в Губернаторском Дворце 30 декабря, в 19:00 по столичному времени. Обязателен парадный наряд. Ношение артефактов допустимо — по согласованию с Регистратурой Безопасности.

Вход строго по предъявлению приглашения. Аномальные сущности и магические фамильяры — по письменному допуску.

С уважением и пожеланием светлого грядущего, граф Р. Э. Волхов.'

Дочитав, я поморщился и передал конверт Паше. Если от самого письма веяло неприкрытым боярским пафосом, то боюсь представить, каким будет само мероприятие.

— Что думаешь? — спросил я телохранителя, когда тот закончил читать.

— А что я должен думать, — усмехнулся Зорин, — какое на приём платье надеть?

— Фиолетовое, конечно! — рассмеялся я. — Да я о том, стоит ли идти туда в принципе…

— Тебе, конечно, и так есть чем заняться, но напомню, — Паша вмиг стал серьёзным, напоминая умудрённого жизнью дворецкого. — Ты, Ян Борисович, теперь барон. И знатные штучки, по типу балов, приёмов и прочей аристократичной чуши, тебе прописаны внутривенно. А что до меня, я всегда готов по долгу службы прикрыть тебя на этом невероятно скучном мероприятии.

— Под юбку какой-нибудь графине залезть собрался? — я прищурился, смотря прямо в глаза друга.

— За княжну мне ноздри вырвут… — Зорин принял задумчивую позу, — так что да, максимум графиня, в идеале вдова… Кстати, у тебя два спутника может быть. Кого звать будешь?

— Пока никого. — отрезал я, стараясь игнорировать настойчивый взгляд крайне заинтересованной артефакторши, прилежно сидящей напротив. — Мне бы самому не опозориться, а тут ещё и за кем-то из этих оболтусов следить. Да и вообще, до бала около месяца, время имеется.

— И то верно. — согласился Паша. — Одевайся в парадное. Заскочим к Знаменскому, и в город — кошмарить жёлтую прессу.