Барон Дубов 11

Глава 17

Недалеко от крепости-аула Дубова

Спустя сутки после того, как Дубов оказался в Духовном пространстве (и сейчас всё ещё находится в нём)

Крупный отряд османов скрытно двигался по лесу. Несколько сотен отборных десантников и морских пехотинцев османской армии, вооружённых до зубов. Их специализация — диверсия, разведка, высадка десанта и захват плацдарма для развития наступления. Отряд называл себя «Ойюм», что в переводе с османского означало «смерть». Во главе отряда стоял Йигит-Ага, высокий и мускулистый воин, обладавший мощным даром и зарекомендовавший себя сильным и жестоким бойцом. Во имя мира и Османской Империи он не жалел никого: ни стариков, ни женщин, ни детей.

Отряд скрытно высадился на западной оконечности бухты, где засели русские. Откуда они взялись, никто не знал. Появились как снег на голову, потопили флотилию кораблей и ограбили несколько баз снабжения! И всё это в тылу!

Задачей отряда была разведка боем, чтобы нащупать слабые места в обороне вдруг выросшей на обрыве бухты крепости. Но Йигит-Ага мечтал выслужиться и получить титул «Бей», что автоматически сделало бы его военачальником. Поэтому он решил взять крепость силами своего отряда.

Под покровом ночи «Ойюм» подобрался к позициям русских. Весь день они наблюдали за лагерем, в котором что-то происходило. Высокие стены мешали разглядеть, что именно, но это было не так уж важно. Главное, что русские заняты.

Йигит дал сигнал начинать атаку. Ещё днём отряд разделился на две половины. Большая часть пошла в атаку на земляные валы, ров и другие укрепления русских — скрытно, используя артефакты. Вторая, которую возглавил сам Йигит, пошла там, где османов никто не ждал. Глупые русские думали, что обрыв неприступен! Но Йигит докажет, что это не так!

Ровно в одиннадцать началась операция. Османы вышли из укрытия и приблизились к земляной насыпи. Легко преодолели её, не встретив никакого сопротивления. Русских просто не было на позициях! Офицеру, возглавившему эту половину отряда, ситуация очень не понравилась, но приказ есть приказ. «Ойюм» всегда выполняет приказы.

Османы подошли к мосту, перекинутому через ров. Его тоже никто и не думал убирать. Сапёры проверили его, и он даже не был заминирован. Тогда османы приготовили кошки, чтобы перелезть через стену, как вдруг замерли на месте. Внезапно над лагерем русских поднялось зелёное зарево, а в воздухе разлился тяжёлый и неприятный гул.

(осм.) — Клянусь Аллахом, там что-то происходит, — шепнул один воин другому.

Тот в ответ испуганно кивнул.

(осм.) — Отставить разговоры, — огрызнулся офицер. — Выполняем приказ! Вперёд, пошли! Пленных не брать!

Первая дюжина бойцов двинулась к стенам, раскручивая кошки. Стены были высокими, около шести метров. Воины тихо закинули кошки и поднялись наверх. Там они и исчезли. Никаких звуков не донеслось с той стороны.

Офицер нахмурился, но послал вторую дюжину. Вдруг, когда бойцы уже поднимались по верёвкам, наверху выскочил объятый пламенем человек. Он кричал, пытаясь сбить руками пламя, и бежал не разбирая дороги, вдоль кромки стены. В итоге оступился и упал вниз, свернув себе шею.

(осм.) — Какого шайтана там происходит… — выругался офицер.

В этот же момент прямо перед его лицом открылись ворота крепости. За ними стояли всего двое. Объятый молниями огромный трёхметровый зверь и невысокая фигурка странной девушки с фиолетовой кожей и толстыми жгутами вместо волос, которые раскрылись веером, а между ними бегали фиолетовые разряды.

— Приветики-пистолетики! — улыбнулась девушка, обнажив острые, как пила, зубы, и погладила зверя. — А мы вас ждали!

От них вдруг пришла волна такой мощи, что нескольким бойцам аж поплохело, и они опустились на колени. За спинами русских монстров стояли ещё люди, готовые к сражению, — один Волкодав и несколько аристократов.

Но их участие не потребовалось. Фиолетовая демоница и Зверь бросились в атаку. Молнии разили и поджигали каждого, кто встречался им на пути. Девушка орудовала двумя огромными красными топорами, которые по размерам превосходили её саму, и выкашивала солдат как траву.

(осм.) — Отступаем! — заорал офицер, но половина его отряда уже была мертва.

Вторая половина бросилась обратно через насыпь к лесу, но бойцы увидели, как прямо из земли начинают расти дубы. Большие, с толстыми стволами, а их листья недобро шелестели. Наплевав на чувство угрозы, потому что их преследовали два монстра, с каждой секундой убивая всё больше людей, османы бросились к дубам. И там их начали хватать корни деревьев, утаскивать живьём под землю или просто душить. Отряд «Ойюм» отбивался как мог, но всё было бесполезно.

В это время Йигит-Ага полз по отвесной стене с другой частью отряда. Они услышали звуки сражения, и командир приказал бойцам спешить. Русских сейчас отвлекали другие бойцы отряда. Самое время атаковать их с тыла!

Вдруг сверху посыпались мелкие камешки. Йигит поднял голову и замер от ужаса. На отвесной стене стоял гигантский паук. Все четыре пары его глаз горели белёсым огнём, мелкая шёрстка на теле и лапах серебрилась в лунном свете, а над самим монстром поднималась аура настолько мощная, что была видна невооружённым глазом и имела форму черепа какого-то древнего чудовища.

Никто даже оружия не успел вытащить. Осман либо пронзало насквозь лапами паука, либо их верёвки растворялись от плевка кислоты, и воины падали с тридцатиметровой высоты на острые камни.

Вскоре всё было кончено. От отряда «Ойюм» никого не осталось в живых.

На борту дирижабля «Его Дубейшество»

В это же время

Дриада мирно спала и видела свой второй сон. После душного кабинета она была рада оказаться далеко от шумного города, бумажной суеты и смога. Да ещё и очередное приключение. Птицы Рукх летели далеко впереди дирижабля, проверяя дорогу по курсу. Всё было тихо и спокойно. Внизу расстилались горы с белоснежными вершинами. До крепости Дубова лететь ещё примерно неделю. Маша была уверена, что барон выстоит это время.

Вдруг сквозь сон она ощутила, как в её тело проникает ручеёк энергии. Но не успела проснуться, как ручеёк превратился в неудержимый поток, захлестнувший её с головой. Нечто похожее она испытывала, когда Дубов делился с ней энергией из Духовного пространства. Только сейчас это было в тысячу раз сильнее.

Волна экстаза прокатилась по телу, заставив его выгнуться дугой.

— Ах! — сорвался сладкий стон с тёмно-зелёных губ дриады.

Поток энергии стал ещё сильнее и унёс дриаду в море удовольствия. Так её тело пыталось переработать и поглотить всю ту силу, что сейчас перетекала в него. Сильная судорога свела тело, заставив его колотиться в конвульсиях.

— А-а-ах!!! — снова вырвалось из дриады.

А затем она взорвалась. Фигурально выражаясь. Просто она вдруг получила столько сил и энергии, что тело выплеснуло излишки, подарив ей при этом чувство эйфории.

Когда всё было кончено, Маша пришла в себя и оглядела испачканные в чём-то мокром стены каюты, постель и мебель. Скомканное одеяло, тоже мокрое, валялось в углу. Девушка тяжело дышала, её резко выросшая грудь быстро вздымалась и опадала, покачиваясь. Ноги всё ещё дрожали.

— Это… это что сейчас такое было, а? — выдохнула потная дриада и потеряла сознание.

Крепость-аул

Сейчас

Николай

Неужели мышцы могут настолько одеревенеть? Я их почти не чувствовал из-за бешеного покалывания, какое бывает, когда мышца затекла. Да у меня всё тело так кололо. И вообще… Где я?

Приложив все силы, я попытался открыть глаза… не открыл. Ну и ладно. Не больно-то и хотелось. Лучше пока загляну внутрь себя, посмотрю, как там дела обстоят. Всё-таки Духовное пространство я покинул, в этом нет никаких сомнений. Вон, всхлипывает рядом кто-то.

Мана-каналы, которые восстановились процентов на семьдесят, выглядели… обновлёнными! После такого вливания духовной энергии они не то что не сгорели, а стали даже крепче. Похоже, тонкая оболочка из излишков духовной энергии осела на их стенки, сделав намного прочнее. По крайней мере, прогон маны показал, что их мощь выросла. Физически и духовно я тоже стал крепче. Надо полагать, у тех, кто связан со мной духовно, схожий эффект. Возможно, несколько слабее. Надеюсь, никого не убило. Хотя такое я бы точно заметил, потому что сам бы умер.

Одного не мог понять: кому ещё перетекали излишки энергии, которые не смог усвоить я сам и все остальные?

Со второй попытки всё же смог открыть глаза. Находился я всё там же, в старом подполе, где держали Скворцова. Вон и он сам: в углу забился и с опаской на меня оглядывается и хнычет. Непонятно почему.

Шевельнуться всё ещё не получалось. Зато глазами нашёл тело Анатолия Борисовича. Лежало у противоположной стенки. Холодное и, судя по виду, уже начавшее коченеть. Видимо, перенёсся я не сразу. Или очнулся не сразу.

Да почему пошевелиться-то не могу?

Скосив кое-как глаза, наконец понял. Меня, как бабочку, корнями пришпилило к стенке и распластало. Толстые узловатые корни опутали всё тело. Они тянулись внизу по полу, по стене и исчезали за пределами подпола, уползая в землю. Догадка пришла извне, будто мне подсказали. Это местный лес, который помогал мне до этого. Он и тут помог, впитав излишки энергии из моего тела и пустив их в дело.

Я мысленно поблагодарил его, и мне тут же пришёл ответ. Он был в виде клубка эмоций. Из радости и глубокого удовлетворения. Лес страдал, когда здесь шла война, местами земля была отравлена, а тут я помог ему исправить это и стать сильнее.

Ладно, пора выбираться. Чувствительность постепенно возвращалась в тело: я смог напрячь мышцы и вырваться из плена деревянных оков. Корни треснули и осыпались, и я упал на колени. На коже ещё оставались следы, откуда выросли корни, но они быстро затягивались.

Интересно, улучшенная регенерация надолго со мной? Или это просто временный побочный эффект?

Увидев, как я встаю, Скворцов захныкал ещё громче и запричитал:

— Не надо… Умоляю… Я не при чём…

— Да успокойся ты, — пожал я плечами и отряхнулся. Корни высыхали и быстро осыпались, освобождая лестницу из подпола. — Знаю я, что ты не при чём. Это не ты предал нас, а он, — кивнул в сторону трупа духовного учителя. — И то не сам, а его заставили. Долгая история…

Но Скворцов меня уже не слушал и не слышал. Сознание потерял. Ладно, очухается ещё.

Сквозь стену корней вломился взмыленный Маститов. Он быстро окинул взглядом помещение и спросил:

— Что здесь произошло?

Я вкратце рассказал ему, что Анатолий Борисович был под властью Роя Саранчи, и это он расставил семена чёрного стекла. А Скворцова использовал, чтобы отвести подозрения от себя. Повлиял на его разум с помощью духовной техники и всё той же Саранчи.

— Складно получается, — недобро ухмыльнулся Маститов. — А что, если нет? Что, если предатель здесь ты?

— Ч-чего? — опешил я.

— Сам подумай, как всё выглядит. Ты и Анатолий Борисович оба оказываетесь здесь. Кто-то из вас убил караульного, а потом попытался убить Скворцова. Что, если, передав сообщение Анатолию через меня, ты хотел до него добраться? Он попытался тебе помешать, сделав с тобой… это перед смертью. А ты убил его.

— Что за чушь?

— Хватит, господин барон, — прозвучал повелительно другой голос. Следом за Маститовым в подпол спустился Павел. — Даю слово, что всё, что говорит Дубов, — чистая правда.

— Я тоже ручаюсь за Дубова, — сказал, спускаясь, Сергей Михайлович. — Ты меня знаешь, Мих, я слов на ветер не бросаю.

Маститов пожевал губы, сжал кулаки, а затем, вздохнув, расслабился.

— Ладно, я… прошу прощения, барон. Просто вся эта история с предательством, осадой османов, да ещё слухи об агентах Саранчи, что они повсюду и всё такое… Начинаешь в каждом видеть предателя.

— В этом и цель Врага, — кивнул Сергей Михайлович. — Разобщить нас, чтобы было проще победить.

Поручик кивнул и провёл рукой по лицу, после чего протянул мне ладонь.

— Попутал, Ваше Благородие. Перебдел. Слова этих двоих мне вполне хватает, чтобы верить вам, да и вообще вы показали себя отменным воином и стратегом. Просто я несколько суток нормально не спал, шарики за ролики…

Похоже, Маститов начал накручивать сам себя. Я пожал ему руку, отчего он заметно успокоился. Мужик он нормальный, но недосып и правда по мозгам бьёт. А тут внизу такое. Могло выглядеть действительно подозрительно. Хорошо, что Маститова в чувство привели, а то самому бы пришлось. А у меня методы… опасные для здоровья.

Скворцова приняли решение отмыть и вывести из подпола. Лиза Светлова за ним приглядит, потому что другого психолога у нас в отряде не было и не предвиделось. Потом мне рассказали о событиях последних часов. Целые сутки я провёл в таком странном состоянии. За это время османы предприняли одну попытку захвата крепости, а сейчас, скорее всего, готовились ко второй. Мы тоже готовились. Укрепили стены, поставили новые зенитные орудия на площадки, а под крепостью расширили сеть тоннелей и перенесли лазарет. Вокруг, кстати, вырос густой дубовый лес. Надо будет его проверить — вдруг там есть что интересное.

А пока туда отправились аристократы с природными Инсектами. Укрепить, изучить и тому подобное. Пусть работают, а мне надо отдохнуть. Нормально отдохнуть.

По дороге к себе встретил Альфачика и Гошу. Оба сильно изменились. Паук будто поседел, а Лютоволк стал выглядеть ещё более грозным и опасным. Обоих я потрепал по загривку, потому что это были самые милые звери на свете.

Внутри моего домика ждала Мита. Девушка с восторгом рассказывала о своих приключениях, о том, что стала сильнее и как здорово у неё получается убивать врагов. Последнее несколько настораживало. Но что взять с девушки, которая провела в камне несколько сотен лет? Или тысяч. Или даже миллионов, чёрт его знает.

Да, кстати, я же хотел помочь ей вернуть память! А сперва попробовать этот способ на Скворцове. С помощью того странного хрустального шара. Я подумал, что раз он показывает всякое интересное, то, может, в руках Миты покажет её прошлое? Попытка не пытка. Вот и хотел проверить на Скворцове, но с этим Анатолием совсем забыл.

Ладно, это потом, потому что сейчас я хочу отдохнуть.

Шлепками по заднице выгнал Миту.

— Ай! Ай!.. — каждый раз подскакивала она, пытаясь прикрыть ладошками попу. Получалось плохо.

В конце концов остался один, поел, помылся и улёгся спать.

Казалось, что я только-только закрыл глаза, как меня опять кто-то растормошил за плечо. Если Мита, то прибью на фиг. А если Вероника, то она тормошит не за то место…

Но это оказались Верещагин и… граф Мышкин.

— Не хотели вас будить, Ваше Благородие, — почтительно поклонился он, — но на нас нападают османы.

— Ну так убейте их, — попытался я перевернуться на другой бок.

— Дубов, это не просто разведка боем, — произнёс Верещагин, и его голос был предельно серьёзен.

— Ладно-ладно, встаю.

Глаза Мышкина расширились от удивления, а губы прошептали:

— Чё? Такие бывают, что ли?

Ну да, спал я, как обычно, голым.

— Господин Дубов, как ваш верный вассал, рекомендую вам надеть штаны, — не удержался от подколки Верещагин и увернулся от моего леща.

Засранец. Но штаны я всё-таки надел.

Оказывается, успело наступить раннее утро. В кристально чистом воздухе на фоне синего неба к нам плыла огромная махина османского дирижабля. Не тяжёлого армейского, но количество орудий всё равно впечатляло.

— Мда… — протянул я и почесал голову. — Ну, сбейте его, что ли? Они явно не доброго утра нам пожелать спешат.

Подтверждая мои слова, на стволах пушек дирижабля вспухли огненные цветки, а через считаные мгновения в стены и дома ударили снаряды. Земля вздыбилась, стены задрожали, но выдержали удар. У пары домов повредило крыши. Но лишних людей на поверхности не было. Только те, кто мог отразить атаку, включая моих девушек, поручика и Павла. Ну и Верещагин с Мышкиным, конечно. Последний всё странно косился на меня. Хотя да… нам надо будет поговорить ещё насчёт него и его Инсекта.

Кстати, об Инсекте! Я с лёгкостью вошёл в своей, сделав тело привычно дубовым. И это было чертовски приятно.

А затем наши орудия открыли ответный огонь, так как дирижабль вошёл в зону поражения.

Видимо, османы не ожидали, что нам есть чем ответить, поэтому не успели развернуться и отступить. Наши зенитчики, а также копья Лакроссы и сферы Лизы превратили дирижабль в пылающий остов. Вскоре он рухнул на лес, а мы отправились добивать раненых.

К общему удивлению, далеко не все османы погибли! Пожалуй, даже больше половины выжили! Потому что были из элитных золотых янычар, которые дали нам прикурить. Всё-таки в золотые янычары набирали самых сильных воинов Османской Империи. И платили им хорошо, поэтому они никогда не сдавались в плен и сражались до последнего.

Так вышло и сейчас. Мы зажали их в небольшой лощине в лесу, за пределами дубравы, поэтому на помощь корней рассчитывать не приходилось. Постепенно, одного за другим мы убили их. Сами пострадали. Из меня торчало несколько копий, морду Волкодава-Маститова украшали новые кровавые раны. Если бы не Альфачик с Гошей и Митой, нам пришлось бы тяжелее.

Их сила поражала, и они не стеснялись пускать её в ход. Молнии разряжали артефакты сразу нескольких янычар, а Гоша заливал их кислотой или паутиной. Неважно чем — всё равно янычары от этого умирали либо задохнувшись, либо лишившись плоти под действием кислоты. Мита, прикусив язык, орудовала огромными кровавыми топорами, которые опасно искрились. Неужто могла использовать молнии Альфачика? Интересно и здорово!

Вскоре всех янычар перебили. Несколько последних бились очень отчаянно, явно защищая что-то или кого-то. Вероятно, своего военачальника. Но всё равно янычары пали. Осталось покончить с тем Пашой, которого они защищали, и можно будет записать на наш счёт ещё одну победу.

— Стойте! — вдруг закричал Павел и встал на нашем пути. — Не трогайте её!

За его спиной, зажатая между двумя большими валунами, стояла девушка. Её белое платье, как и лицо, покрывал слой сажи. В дрожащей руке она держала пистолет.

Вдруг её лицо исказила злоба. Она прокричала:

(осм.) — Умрите, чудовища!

А после прозвучал выстрел, от которого царевич Павел побледнел и покачнулся.

Ну что за идиот⁈