Барон Дубов 11

Глава 14

— А сразу так нельзя было⁈ — выкрикнул я на весь лес, когда османские солдаты закончили самоубиваться по приказу Мышкина.

Граф, чей доспех разлетелся, как опавшие листья, лишь слабо улыбнулся. В следующий миг его ноги подкосились, и он почти упал на мягкую лесную подстилку — я успел подхватить его у самой земли.

— Я должен… был… создать связь с ними… — прошептал он бледными, без кровинки, губами. Зато из носа показалась кровавая юшка, а на голове прибавилось седых волос.

— Ладно, будем возвращаться, — сказал я, беря Мышкина на руки.

Граф к этому моменту потерял сознание. Похоже, после столь мощной ментальной атаки ему требуется помощь лекаря. Сам бы, короче, не помер.

Его аккуратно расположили вместе с другими ранеными в броневике.

— Лучше бы от него избавиться, пока есть возможность, — покачал головой Сквозняков.

— Сейчас от тебя избавлюсь! — рыкнул в ответ. — Он твою шкуру спас, так что не забудь поблагодарить, когда очнётся. А сейчас валите обратно.

— Доставлю в лучшем виде! — хрипло откликнулся водитель, перебираясь из пулемётного гнезда в кабину.

Яшка с цыганами разместились на броне, а смуглянка-молдаванка заняла последнее свободное место внутри машины. Мы же с Митой и Катей забрались на Гошу с Альфачиком. Я держался за шерсть Лютоволка, наклонившись вперёд, а Мита за меня. Паук посеменил следом за броневиком, а рыжая графиня села, выпрямив спину. Она обернулась и насмешливо бросила через плечо:

— Ваше Благородие, вы собираетесь прожечь дыру в моей заднице или что?

Тёмные брюки ненавязчиво облегали фигуру графини, но сейчас, из-за позы, в которой она сидела, тонкая ткань обтянула ягодицы как надо.

— А ты прекрати ею вилять, — хмыкнул я.

После целого дня скитаний по лесам и сражений с османами, а особенно — кровавого окончания последней битвы, мой разум требовал чего-то приятного для разгрузки. Глаза сами остановились на плавно покачивающейся попке, сидящей на спине огромного паука. А предрассветные сумерки немного скрадывали фигурку, заставляя воображение отвлекаться от кровавых образов. Красота, да и только.

— А мне тоже нравится! — отозвалась Мита, выглядывая у меня из-под руки. — Научишь так же?

— Это рефлекс, вбитый няньками с детства, — отозвалась Катя. — Я же незамужняя графиня. Чтобы мой род вновь стал сильным, нужен сильный муж. По крайней мере, так говорили мои гувернантки.

— Но пока что сватались только уроды? — предположил я.

Мы забрались дальше в лес, темнота сгустилась. Остались только фары броневика впереди. На фоне их света силуэт графини, полуобернувшейся и коснувшейся пальцем подбородка, казался задумчивым.

— Внешне — нет, а вот морально… К счастью, я вольна сама выбирать себе мужа.

— Пока есть деньги.

— Не напоминай…

Какое-то время мы молчали, каждый думал о своём. Графиня, наверное, вспомнила, что однажды ей придётся вернуться домой, а там снова женихи, заботы о роде. Одинокая женщина-аристократка — лакомая цель для аферистов или просто для не очень чистых на руку дворян. Она была как конфетка, которая только и напрашивается, чтобы её кто-то съел и получил все деньги рода Вдовиных.

— Кстати, — вдруг снова заговорила Катя, а паук под ней замедлился, — я давно хотела поговорить с тобой кое о чём. Точнее, кое о ком. Пока мы за пределами лагеря, и нас никто не может подслушать…

— Ну? — поторопил я Катю, глядя, как отдаляется броневик.

— Помнишь тренировку с духовным учителем перед тем, как мы попали сюда?

— Да.

— Мы медитировали якобы для того, чтобы оценить наши потенциалы. Без проникновения в Духовное пространство. Кое-что мне показалось странным. Словно кто-то или что-то постороннее хотело попасть в наши головы.

— Сказала об этом учителю?

— Да, но… он ответил, что ничего такого не чувствует. А я чувствовала, понимаешь? Мы продолжили медитацию, но я установила духовную защиту на всех студентов. После этого ощущение исчезло, а вскоре закончилась и медитация. Мне… кажется это странным.

— Хм… — многозначительно хмыкнул я, но промолчал.

Подумать было на чем, и мы продолжили путь, вновь ускорившись.

В лагерь-крепость вернулись к утру. О следах не заботились. Наоборот, нашей целью было оставить их как можно больше, чтобы о нас узнали сначала османы, а затем армия Императора. За время нашего отсутствия лагерь преобразился. Старые разрушенные стены сменились новыми — из модульных блоков, высотой под четыре метра. Они охватывали лагерь со всех сторон, примыкая к краю обрыва.

Перед стенами, метров за пятьдесят, шёл земляной вал, в котором из тех же модульных блоков собрали укрытия для защитников. В самих крепостных стенах, кстати, собрали еще и вышки с плоскими площадками. Они пока пустовали. Также выкопали ров между земляным валом и стенами, чтобы затруднить задачу штурма для тех, кто придёт сюда. Через ров перекинули мост. Уверен, он уже заминирован. Мост нужен, чтобы защитники первой линии смогли отступить, если придётся.

В общем, аул укрепили согласно плану, разработанному мной и Маститовым. Оказалось, кстати, что оружия, собранного во время атаки на флот, недостаточно. Хорошо, что мы добыли ещё. И весьма разнообразного. Вот только я забыл, что все наши пространственные кольца и шкатулки фонят, как небольшой город магов.

— Быстрее, в укрытие! — орал Маститов и махал рукой из-за заграждения из заострённых кольев. Несколько солдат открыли его, чтобы мы могли проехать.

А за нами следовали четыре десятка пухлогубых виверн. Слишком мало, чтобы доставить проблемы лагерю, но слишком много, чтобы наш маленький отряд смог отбиться сам. Поэтому броневик, не останавливаясь, вкатился в ворота, а вот мы с Альфачиком и Гошей развернулись, чтобы встретить виверн. Заграждение из кольев задержит их ненадолго, так что лучше перебить сейчас.

Несколько молний Альфачика проредили стаю, а затем к нам присоединился Маститов в облике зверя.

Пухлогубые виверны особым умом не отличались. Первые ряды сходу влетели в выпущенную Гошей паутину и запутались в ней, лая, как гиены, и визжа. По упавшим открыли стрельбу с огневых точек. Маститов драл виверн как Тузик грелки. На части буквально потрошил. Альфачик, которого я отпустил, тоже не отставал. На земляной вал с той стороны вскарабкались Лиза, Лакросса, Вероника и княжна. Полетели заряженные морозом копья, и виверны одна за другой начали превращаться в ледяные статуи или вмерзать в ледяные лужи, появлявшиеся у них под лапами.

Я даже поучаствовать в бою не успел, как всё было кончено. Стаю виверн положили за минуту. Интересно, какие тут ещё монстры водятся? Наверняка не только виверны. Но это потом посмотрим, а сейчас…

— Я устал и желаю спать! — сразу заявил я Маститову, едва мы вошли в крепость.

— Понимаю, господин Дубов, — поручик был неумолим, — но есть важные новости. Османы высаживают десант где-то за пределами бухты. Дозорные видели шлюпки с солдатами.

— Много? Хватит для штурма?

— Разве что на разведку боем, — махнул рукой Маститов. — Крепость ещё не до конца укреплена, но встретить их мы сможем. Просто хотел, чтобы вы были в курсе, если вдруг во время вашего сна начнётся стрельба.

— Благодарю, — искренне сказал я и вспомнил кое-что. — У меня есть идея, как разговорить Скворцова. Но нужна будет помощь опытного духовного практика. Поговорите с Анатолием Борисовичем, пусть подготовится. Завтра утром попробуем мою идею.

— А в чём заключается идея? — нахмурился, не понимая, Михаил Маститов. — Я уже всё перепробовал, и Скворцов по-прежнему не может объяснить, откуда у него семена чёрного стекла. Я даже начинаю думать, что он не врёт…

— Просто доверьтесь мне, господин поручик.

— Хм… — Он пожевал бороду. — Ладно. Так и быть. Завтра утром. Я передам Анатолию вашу просьбу.

На том и разошлись, и я направился к своему новому жилищу.

Внутри лагерь тоже изменился. Аристократы с земляными Инсектами и некоторые студенты трудились над сетью туннелей и над нашими жилищами. На башне тоже появилась плоская площадка — её края выступали от старой крыши на пару метров с каждой стороны. Подойдёт, чтобы встретить и разгрузить небольшой дирижабль. С одной стороны так же располагался лифт. Пока что с ручным приводом. Дело рук Агнес, судя по слегка кривым деталям, изготовленным по дендрофекальной технологии. Но! Главное, чтобы работало… А в этом вопросе у Агнес осечек не бывает.

Вместо полуразрушенных каменных строений появились одноэтажные домики с плоскими крышами. И сверху находилась лишь малая часть жилища, основная — под землёй. Так как моя палатка стала штабом, я переехал в один из таких домиков.

Внутри была небольшая комната с гардеробом и спуском вниз. Тяжело вздохнув, что опять нужно жить под землёй, я спустился по лестнице. И в целом тут было даже уютно! Простая пружинная кровать, пара тумбочек, шкаф с вешалками, отдельная ванная комната. Жёлтый свет шёл от походных осм

анских светильников, вставленных в стены. Это были такие крючки с кольцами на конце. В кольца вставлены небольшие, размером с палец, цилиндры. Простенькие артефакты, работающие на мане. Практически вечные, если учесть, что их можно подзаряжать. Считай, все удобства тут были. Правда, из воды была только холодная, из скважины, которую тоже выкопали аристократы.

Забавно, что они не роптали и работали даже больше остальных, пытаясь обеспечить комфортные условия и защиту для всех. За такие моменты дворянство заслуживало уважения, а простолюдинам становилось понятно, почему аристократы выше них по статусу. Ведь без силы аристократов враги давно бы смели простых людей. Жаль, не все графы и князья и не всегда такие.

Ладно, горячей воды не было, зато под походной ванной из стали находилась газовая горелка. А газовых баллонов у нас было в избытке после грабежа османов.

В ванной я был не первым посетителем. Раздевшись и бросив грязную одежду на кровать, направился туда, а там, оказывается, меня ждала уже полная ванная, и чья-то пятая точка, затянутая в джинсы, торчала вверх.

— Вероника, а ты здесь что делаешь? — хмыкнул я, скрестив руки и облокотившись о стену.

— Ой, господин! — воскликнула она и резко выпрямилась. Ну как выпрямилась? Попыталась. Шарахнулась головой о край ванны и схватилась за голову. — Ой… — простонала она. — Вы так быстро пришли, господин… Я думала, что успею подготовить для вас ванну, пока вы разбираетесь с делами. А вы уже тут… Хотите массаж, пока греется ванна?

За её спиной под большой посудиной на подножках разгорелся газовый огонь. Вот что она делала, встав кверху своей прекрасной попкой, — зажигала горелку.

— Нет, — отмахнулся я. — Хочу помыться, поесть и поспать. Первые два пункта можно поменять местами.

— Поняла! — радостно кивнула синеглазка и умчалась, обдав меня морозным ароматом своих волос. Вернулась через минуту с подносом и едой. — Вот! Разогрела вам вчерашний ужин и ещё добавила сегодняшний завтрак. Кажется, они неплохо сочетаются…

Поднос она поставила на туалетный столик возле ванны. На нём дымились разваристая пшённая каша с мясом, бараний окорок с костью и дольки запечённого картофеля, посыпанные белой крупой соли и мелкой зеленью. А ещё большой запотевший кувшин османского пива. От этого великолепия у меня громко заговорил живот.

Вероника, услышав мольбы моего организма, мило засмеялась, спрятав улыбку в кулачок.

— Господин, вы, должно быть, устали, позвольте вашей служанке ублажить вас.

— Сейчас на ублажения у меня нету сил, — сказал я, едва сдержав зевок.

— Служанка может ублажить своего господина по-другому. Доверьтесь мне. — Она опустила локоть в воду. — Уже горячая.

Над водой и правда уже вился дымок. Ладно, попробуем…

И то, что началось дальше, кроме как предельным извращением я назвать не могу.

— Вероника, у меня, вообще-то, свои руки-ноги есть. Я в состоянии поесть сам, — строго сказал, когда девушка попыталась накормить меня с ложечки.

— Господин! — мгновенно надулась она. — Этой мой долг как служанки. А с вами я всю сноровку потеряю. Позвольте мне делать то, о чём я всегда мечтала.

— Ты мечтала быть служанкой?

— И да и нет, господин. Я всегда хотела быть полезной, думала, что в качестве служанки у какого-нибудь сильного хозяина принесу больше пользы. А сейчас… благодаря вам я и сама по себе полезна. Вот только мечта прислуживать кому-нибудь сильному и достойному никуда не делась.

— Ладно… — растаял я и окончательно размяк под действием горячей воды.

— Вы — сильный, — произнесла Вероника, её пухлые губки растянулись в улыбке, а на щеках заиграл румянец. — А я — ваша служанка…

После этого бастион моей гордости ненадолго взял отпуск. Вероника кормила меня собственными руками и поила пивом. Оно оказалось довольно неплохим и в горячей ванне пришлось очень кстати. Заботы предыдущих дней таяли в поднимавшемся от воды паре.

Я даже не заметил, как кончилась еда. Затем Вероника смыла с меня кровь и грязь и полусонного довела до постели. Усталость взяла своё, и я рухнул в постель, тут же забывшись крепким сном.

Проснулся уже вечером, чувствуя, что доспал все то, что недосыпал предыдущие дни. Осветительные кристаллы, растратив ману, едва горели. На тумбочке рядом с постелью уже ждал новый поднос с едой. Ужин, надо полагать. Подкрепившись, уже собирался выйти наружу, как по лестнице лёгкой поступью спустились смуглые ножки. Их обладательница скрывалась под османской шинелью, накинутой на плечи.

— Что тебе нужно? — спросил я вчерашнюю беглянку.

Её густые длинные волосы волнами падали до самой талии. Она молчала, только большие карие глаза зыркали из-под тёмной чёлки.

— Ты по-нашему не понимаешь, да? — догадался я наконец. — Честно говоря, я вообще думал, что ты немая.

Ночью эта девушка помогала мне сражаться с османами, пока Сергей Михайлович и остальные грузили раненых в броневик. Погоня быстро нагнала нас из-за того, что её дружки-цыгане забыли заправить железных коней, которых сами и ограбили. Идиоты. Но девчушка была молодец. Не знаю, что с ней успели сделать османы, но убивала она их с самозабвенной жестокостью. И весьма эффективно. Не только кидала зелья и бомбы, которыми я снабдил её, но и пускала в ход тонкие как иглы кинжалы.

— Тебе больше нечего бояться, — попытался я угадать цель её визита. — Можешь спать, где хочешь, ходить, где хочешь. Османы здесь тебя не достанут. Необязательно быть всё время рядом со мной.

— Спа… си… бо, — с трудом по слогам произнесла она с акцентом.

Видимо, она не из этих мест. Или цыганские бароны не потрудились её научить говорить по-русски.

— Да… не за что, — слегка растерялся я.

А потом растерялся ещё больше. Шинель полетела на пол, открыв моему взору её шикарную фигуру. Сочные бёдра, небольшие упругие груди, целомудренно скрытые волосами. В полумраке жилища её смуглая кожа казалась цвета молочного шоколада.

— Ты. Насто… ящий… му… жик! — сурово кивнула она, вновь сверкнув глазами, и напрыгнула на меня, как дикая кошка.

Её шелковистая попка тут же оказалась в моих руках, и моё пробуждение быстро из хорошего превратилось в отличное. Юная цыганка неистовствовала так, будто спешила насытиться на годы вперёд. Мол, вдруг дальше опять плен. Да и у меня организм, раны которого затянулись, требовал вкусить жизни сполна. В удовольствии я не отказал ни себе, ни ей.

Через час я повалился на кровать, а рядом упала потная смуглянка, и мокрые волосы облепили её тело. На лице девушки блуждала счастливая улыбка, а через секунду она засопела, уснув.

Мне же спать не хотелось вовсе. Надо проверить укрепления и узнать, как обстоят дела с османами и возможной погоней.

Едва я, одевшись, подошёл к лестнице наверх, как в комнате послышался шум. Я поспешил подняться, но заметил только, как закрывается дверь на улицу. Только чьи-то кудрявые локоны мелькнули в полосе ночного неба. С рыжими отсветами от костра.

Так, что-то я не понял, что она тут забыла?

Выбравшись с подземного этажа, выскользнул на улицу. Шорох одежды и звук торопливых шагов привели меня в центр аула, который уже спал. Только несли свои посты немногочисленные караульные на вышках. Здесь, на небольшой площади перед башней, след рыжей извращенки я потерял. Зато нашёл другой.

Недалеко от башни стоял не восстановленный дом. Булыжники его стен частично осыпались внутрь. Это был тот самый дом, в погреб которого посадили Скворцова. А чтобы не сбежал, у входа поставили одного из солдат Маститова. Невысокого парня-простолюдина с широким, вечно красным лицом.

И вот сейчас этот самый солдат лежал на земле и широко распахнутыми глазами, не моргая, смотрел в небо