Баннерет

Глава 27 «Логово зверя»

Двигались мы медленно, то и дело продираясь через густые заросли урочища, отгораживающего развалины старой усадьбы от всего остального мира. Старьёвщик, или существо выдававшее себя за него, шёл впереди, ловко перебираясь через бурелом и обходя глубокие ямы с оплывшими, заросшими мхом краями, на дне которых стояли лужицы мутной дождевой воды. Мы же старались не отставать, но получалось это из рук вон плохо.

То и дело приходилось прорубать себе путь сквозь густой кустарник там, где старьёвщик каким-то неведомым нам образом просачивался сквозь него, лишь едва раздвинув ветви. Подолгу задерживаться возле гнилых, поросших влажным мхом завалов, через которые мы перелезали с большим трудом, а он перемахивал двумя-тремя отточенными движениями. Было видно, что он хорошо знал этот лез и не раз уже хаживал здешними тропами.

Впрочем, гнилое урочище скоро кончилось, а вслед за ним потянулся чистый, облагороженный лес, скорее напоминавший ухоженный парк, чем дикие насаждения. Подлесок был вырублен. По земле стелился мягкий, изумрудно зелёный моховой ковёр. О чём-то перешёптывались густые кроны деревьев над нашими головами. А меж их стройных, не тронутых порчей и гнилью стволов бежала, извиваясь песчаная тропка.

— Дальше я не пойду, — бросил старьёвщик, обернувшись к нам, — Хозяин встретит вас у ворот усадьбы. Пойдете по этой тропе. Не заблудитесь.

Я ещё раз с подозрением покосился на дорожку. Затем повернулся к старьёвщику, собираясь поинтересоваться, по какой такой причине он не пойдет с нами, но того уже и след простыл. Мужик, или существо, которое скрывалось под его маской, словно бы испарился, растворившись прямо в воздухе.

— Ты видела, куда этот хер подевался? — поинтересовался я у Айлин, остриём меча указывая на то место, где только что стоял старьёвщик.

В ответ девушка лишь молча покачала головой. Что ж, варианта было ровно два. Либо он заманил нас в ловушку и сбежал, либо хозяин и впрямь поручил ему проводить нас через гнилое урочище безопасной тропой. Впрочем, выбора у нас всё равно особого нет. Ловушка там или нет, нам всё одно: нужно добраться до этого ублюдка, превратить его в горстку пепла и вытащить всех, кого он пленил, но ещё не успел разобрать на органы.

Я махнул рукой, мол, двигай за мной, и неторопливо потопал прямиком к тропинке, не забывая при этом осматривать округу. У колдуна, или той кучки дерьма в которую он превратился, наверняка остались ещё слуги. И они вполне могли нам устроить засаду, а вместе с ней и серьёзные неприятности. Несовместимые с жизнью.

Тропинка тоже напоминала скорее парковую дорожку, чем тропу естественного происхождения. Под тонким слоем мелкого жёлтого песка обнаружилась достаточно плотно уложенная резная брусчатка, пережившая уже явно не одно десятилетие.

— Да уж, — хмыкнула девушка, оглядываясь по сторонам, — Пейзажи прям пасторальные. Как будто мы идём не в логово к вивисектору, который разбирает людей на запчасти и собирает из них себе кукол, а в изумрудный город. А что, — она выдержала небольшую паузу, поправляя сползающую на глаза шапель. Шлем был ей немного не по размеру, — Вполне похоже. Мы в город изумрудный идём дорогой трудной…

— Вот, только в конце этого путешествия нас ждёт не добрый волшебник, — сплюнул я, — А кровожадная тварь, которая попытается порвать нам жопу и сожрать наши глаза на десерт. Так что не расслабляйся, боец. Держи ухо востро и прикрывай мне спину. Тогда, глядишь, прорвёмся.

— Боец, — фыркнула девушка, не переставая вертеть по сторонам головой, — Потише, «капитан Расчег». Командовать отрядом своим будешь, а я тебе не солдат.

— Права свои будешь в лагере качать. А сейчас ты именно, что солдат. Потому, будь так добра, прекрати спорить и следи за тылами. Не хватало ещё, чтобы твари, подобрались к нам со спины.

Девушка снова фыркнула, но спорить не стала. Умолкла, и хотя-бы периодически начала оглядываться назад, проверяя не идёт ли за нами кто. Впрочем, мои опасения были напрасными. Преследования не было. Как и засады.

Через несколько минут мы вышли к искусно сделанной каменной ограде, увенчанной рядом заострённых кованных пик. Тропинка вела вдоль неё и упиралась в небольшую запертую калитку, сделанную из кованного чугуна.

— Так, ну и куда дальше? — поинтересовалась Айлин, наблюдая за тем, как я безуспешно дёргаю решётку в разные стороны, — Даже странно как-то. Вроде ждут в гости, а дверь не открыли.

— Ничего. Мы — люди не гордые… как-нибудь сами… — прокряхтел я, пытаясь просунуть руку сквозь прутья и дотянуться до задвижки.

— Разумнее было бы воспользоваться телекинезом, — приятный, немного хрипловатый голос раздался откуда-то из глубины яблоневого сада, располагавшегося по ту сторону забора, — Или вам, юные чародеи, ещё не известна сия школа магии?

Спустя несколько секунд показался и обладатель голоса. Стариком… Стариком назвать его было нельзя. Скорее мужчиной в возрасте. Крайне приятной внешности, с орлиным носом, густой, но аккуратно подстриженной бородой, в которой, однако уже виднелась изрядная доля проседи, небольшой залысиной. Из-под кустистых бровей выглядывали колючие, каштановые глаза. Одет он был в просторный чёрный балахон, украшенный золотой вышивкой. Одежда скрывала фигуру, однако даже так было видно, что наш собеседник выше меня на голову. Да и сложен на удивление хорошо, для человека его возраста и мира, где ещё не изобрели ЗОЖ. В руке держал длинную, узловатую палку, скорее напоминавшую посох, чем обыкновенную трость.

Он вышел из-за деревьев, и неторопливой походкой направился к нам, с большим интересом поочерёдно рассматривая то меня, то Айлин. Я же в свою очередь разглядывал его, пытаясь понять, что именно перед нами: человек или искусно сделанная обманка.

— Ну вот. А ты говорил, что не будет доброго волшебника, исполняющего желания, — нервно хихикнула у меня за спиной Айлин.

Я ничего не ответил. Мысленно сосредоточился на задвижке, протянув к ней из ладони тонкие энергетические нити, сформировал импульс и осторожно толкнул её в сторону. Калитка со скрипом открылась, пропуская нас внутрь.

— Браво, юноша, — довольно улыбнулся маг, — Похоже, кое-какое образование вам всё же удалось получить. Как и вашей спутнице, раз она тоже смогла преодолеть барьер, отделяющий мою скромную обитель от внешнего мира. Только будьте добры, — он свободной рукой указал на всё ещё обнажённый меч, — Спрячьте в ножны это недоразумение. Вам ничего здесь не угрожает. Мой слуга должен был вам это передать. К тому же, грубому, плохо откованному куску железа в этих стенах просто не место. Здесь всем правит магия.

В его голосе было что-то успокаивающее. Вызывающее доверие. Ему хотелось подчиняться. А перечить — казалось просто неразумным. Бессмысленным.

Тяжелым усилием воли я подавил в себе этот порыв. И смерил старика холодным взглядом. Однако, тот лишь улыбнулся в ответ.

— Понимаю, — кивнул маг, — Вы хотите знать, настоящий ли я. Или очередная обманка. Что ж, полагаю дело вас убедит куда лучше, чем простые заверения старого волшебника, — он достал из рукава небольшой кинжал и аккуратным, отточенным движением полоснул им себя по ладони. Затем развернул её к нам. На сухой, пергаментной коже появился неглубокий надрез. На жёлтый песок упали несколько тёмных капель.

— Полагаю, этого достаточно, — улыбнулся маг, спрятал кинжал обратно в рукав и осторожно поднёс к раненной ладони, здоровую. На первый взгляд между ними ничего не происходило, однако свежий порез начал стремительно затягиваться, даже не оставляя за собой рубца. Что-то такое, только попроще и подольше делала с моим плечом Айлин.

— Предвосхищая ваш следующий вопрос, — продолжил маг, сжимая и разжимая кулак, — С вашими друзьями тоже всё в полном порядке. К сожалению мои слуги схватили их по ошибке, но думается этот вопрос мы уладим. Я отпущу их, как только Себастьян вернётся из Риверграсса и сможет провести их через урочище. А теперь, когда с недоверием покончено, будьте добры, проследуйте за мной. Нам с вами есть, что обсудить.

Дерьмо. Ну и что мне с ним делать? Зарубить вот прям сейчас? Если это иллюзия, то толку не будет никакого. Кроме того, что мы заранее настроим против себя хозяина поместья. Если же маг всё-таки настоящий, то сомневаюсь, что он так просто даст себя убить. Да и момент сейчас откровенно неудачный. Куда логичнее было бы ему подыграть, и если что — ударить в более удобный момент.

Я убрал меч в ножны и кивнул Айлин. Та многозначительно хмыкнула, покачала головой, но ничего не сказала. Мы неторопливо пошли вслед за колдуном, по жёлтой тропике, петляющей между раскидистых яблонь, на ветках которых наливались краской большие, тяжелые плоды. Что несколько удивляло, ведь на дворе был конец апреля, и для яблок было, мягко говоря, рановато. Может быть здесь время течёт иначе? Или это всё результаты магической работы?

— Вам верно кажется, — хмыкнул волшебник, — Наверное, это одно из последних мест в королевстве, где можно применять магическое искусство не опасаясь, что тебя сожгут на костре или посадят на вилы. Эхх, если б люди были хоть немного умнее, и чуть менее тёмными, можно было бы весь мир преобразить так же, как этот прекрасный сад.

— Увы, — покачала головой Айлин, толи на полном серьёзе, то ли просто подыгрывая старику, — Мир там, за урочищем куда менее приятное место, чем ваша усадьба. На первый взгляд.

— Поверьте, на второй взгляд она вам понравится ещё больше, — широко улыбнулся маг, снимая с ветки яблоко и протягивая его девушке. Та с недоверием осмотрела его. Покосилась на меня, ожидая подсказки. Я пожал плечами. С одной стороны это могла быть отрава. Какой-нибудь ядовитый плод, подсунутый ей, под видом яблока. С другой стороны, еслиб маг хотел нас отравить, то травил бы сразу обоих. А не так, чтоб один упал, а другой бы всё понял и бросился на него с мечом.

Айлин осторожно надкусила врученное ей яблоко. Пожевала, пытаясь распробовать вкус. А затем удивлённо посмотрела на меня и протянула мне плод.

— Попробуй, — сказала девушка, — Оно настоящее.

— Знаешь, — я покосился на мага, внимательно следившего за нами, — Пожалуй я пока воздержусь. Ещё успеется.

— Ну, — Айлин пожала плечами, откусила основательный кусок и с набитым ртом добавила, — Не хочешь, как хочешь.

— К большому сожалению у вашего спутника осталось намного меньше доверия к миру, чем хотелось бы, — улыбнулся маг, — Что ж, полагаю именно это помогло выжить и вам и ему. Впрочем… Простите старика. Я так долго живу тут один, что совсем забыл о манерах, — Он повернулся к нам, наклонил голову в знак приветствия, а затем торжественно произнёс, — Альвор Де Варре. К вашим услугам.

— Генри, — я тоже едва заметно наклонил голову, тем не менее не сводя с Альвор подозрительного взгляда. Засранец, несмотря на свой безобидный вид и благодушный настрой мог отколоть какую-нибудь пакость в любой момент. И об этом не следовало забывать. Хотя и очень хотелось.

— А ваша прекрасная спутница.

— Айлин, — девушка попыталась сделать реверанс. В доспехах у неё это получилось весьма неловко, но Альвор всё равно оценил, широко улыбнувшись.

— Что ж, добро пожаловать Генри и Айлин в мою скромную обитель. Чувствуйте себя, как дома. Впрочем, мне хочется надеяться, что после того, как мы всё обсудим, она и впрямь станет вашим домом на долгие годы.

Я напрягся. Рука невольно потянулась к эфесу меча. В памяти тут же всплыла та самая фраза: «Иди к нам. Слейся с нами. Стань нами…», отдаваясь в ушах неприятным, глухим эхом. И похоже, мой порыв не остался незамеченным.

— Понимаю ваше беспокойство, — ухмыльнулся колдун, — Полагаю вы боитесь меня из-за тех видений. Уверяю вас, это была лишь небольшая проверка вашей ментальной и моральной устойчивости, — он замешкался, натолкнувшись на наши подозрительные взгляды. Ненадолго. Но даже эта небольшая заминка, давала лишний повод для подозрений, — Понимаете, мне надо было убедится, что вы именно те, за кого себя выдаёте. Провести, так сказать, ряд наблюдений и тестов. Первым была лавка старьёвщика. Мне было любопытно, какие именно вы товары там возьмёте. Шарлатан бы никогда не смог отличить подлинный магический трактат от любой другой книги, написанной на древнем наречии. Тут вы справились безошибочно. С кольцами тоже всё получилось как нельзя лучше. А вот с амулетами вы по какой-то причине облажались. Честно сказать, я не хотел доводить дело до второй проверки, но своей ошибкой вы не оставили мне выбора. Я должен был знать наверняка, прежде чем приглашать вас сюда. В своё оправдание могу сказать лишь одно. Проверка была абсолютно безопасная.

Айлин открыла было рот, чтобы высказать ему всё, что думает о его «безопасной» проверке, но я жестом остановил её. В тот раз нам удалось забороть засранца, и он не смог прощупать границы наших возможностей. Но расслабляться не стоило. Тогда между нами было приличное расстояние, а ещё его силы были распылены на слуг, так что совсем не факт, что у нас получится повторить это в открытом противостоянии.

— Видите ли в чём дело, — продолжал рассказывать маг, неспешно бредя по тропинке меж яблонь, за густыми кронами которых уже виднелась островерхая крыша усадьбы, выстланная красной черепицей, — Несмотря на моё отшельничество, вести из внешнего мира до меня доходят. И вести следует признать, весьма тревожные. Про орден, под руководством которого простой люд и владыки истребляют всех, кто наделён магическим даром. Поначалу, я даже было усомнился в их подлинности. В конце-концов наши услуги и дарования всегда были нужны миру, и мне даже в голову не приходило, что чернь, которой мы не раз помогали, решит поднять нас на вилы. Думается мне, вам подобное отношение тоже знакомо.

Я молча кивнул. Тропинка, сделав ещё несколько крутых виражей меж яблоневых стволов, наконец-то влилась в мощёную резным булыжником дорогу, соединяющую дом и ворота поместья.

— Впрочем, вскоре мне предстояло и самому убедиться в правдивости этих слухов, — грустно улыбнулся Альвор, — Однажды в Риверграсс заявился целый отряд этих молодчиков из ордена. Две сотни человек. Начали выспрашивать, разнюхивать, рассылали патрули по округе. Я хотел было поначалу, выйти к ним сам, поприветствовать и объяснить, что им мол, нечего опасаться. Что я за всю свою трёхсотлетнюю жизнь посвятил служению людям. Но что-то меня тогда остановило. И очень надо сказать, вовремя, — маг остановился перед дверями усадьбы и что-то едва слышно прошептал, прикоснувшись к старому, резному дубу, украшенному кованными узорами, одними кончиками пальцев. С той стороны послышался скрип отодвигаемого засова, и в следующую секунду тяжелые створки открылись, пропуская нас внутрь, — Вскоре они нашли мою скромную обитель. Должно быть один из кметов подсказал им, где именно нужно искать. Или наткнулся один из конных разъездов. Барьера вокруг неё тогда ещё не было. Я и не думал закрываться от мира, надеясь на его благоразумие и снисходительности. Что тут скажешь. Для трёхсотлетнего старика я был непозволительно наивен, — маг тяжело вздохнул, пропустил нас внутрь и запер за нами дверь.

Мы оказались посреди просторной гостевой залы. Пол устилал бежевый мрамор. Их такого же мрамора были выполнены и две лестницы, ведущие на терассу второго этажа. Они полукругом огибали комнату, опираясь на две толстенные колонны, и сходились возле громадного витражного окна, залившего зал мягким, сине-зелёным светом. На витраже был изображён крутой берег моря, о который бьются белые буруны волн. На краю обрыва стоял маяк, яркое стёклышко огня которого должно было указывать кораблям путь.

— Напоминает мне о краях, где я когда-то родился, — хмыкнул Альвор, поравнявшись с нами, — Когда твой возраст переваливает за вторую сотню лет, волей-неволей, становишься сентиментальным. И если судьба будет к вам благосклонна, вы сами вскоре это поймёте.

— Вскоре? — скептично хмыкнула Айлин, — Да уж, действительно.

— Что такое сотня лет в жизни бессмертного существа, — равнодушно пожал плечами старик, — Лишь миг, по сравнению с вечностью, которая перед ним простирается. Впрочем, пока вам это не интересно, так что, если вы не возражаете, я продолжу свой рассказ, — Он неторопливо побрёл к правой лестнице, миновав две тяжелые дубовые двери, расположившиеся под небольшими сводчатыми арками, края которых были выполнены в виде небольших колонн, поддерживавших арки из лепнины. Роскошь маг, похоже, очень любил. Его усадьба пока что смело могла претендовать на звание самой выпендрёжной халупы, встреченной нами за всё путешествие. Даже замок маркграфа Вестгарда выглядел куда как скромнее, а ведь он был одним из первых лиц королевства. Но в чём нельзя было отказать Альвору, так это во вкусе. Сделано всё было очень красиво и грамотно.

— Они заявились ко мне под утро, — продолжил колдун, неторопливо поднимаясь по лестнице, — Отряд орденцев и целая толпа крестьян с вилами и факелами. Я вышел к ним. Пытался воззвать к их гласу рассудка. Но всё было тщетно. Черни было куда проще поверить словам этих фанатиков, которые оболгали меня, чем моим деяниям, коими я не раз существенно облегчал им жизнь. Они попытались наброситься на меня, однако к счастью, в моём рукаве была ещё пара фокусов, способных на время остудить их пыл. Мне удалось сбежать. В отместку они сожгли поместье и выкорчевали сад. А после устроили облаву. Травили меня собаками, будто я не человек, а зверь. Или даже хуже — чудовище, — кулаки мага сжались, — Но мне повезло второй раз. Орден тогда ещё не вошёл в полную силу и набирал в свои ряды кого попало, не особенно обучая их правильной охоте на магов. Одна небольшая иллюзия, и они поверили что убили меня. У меня же появилось время на то, чтобы передохнуть и собраться с мыслями. Несколько дней я прятался по окрестным лесам и урочищам, выжидая момента, когда им надоест разорять мой дом. А потом вернулся сюда и закрылся от мира, чтобы больше ни одна живая душа не смогла ступить в мои владения без моего ведома и позволения. Закрылся и принялся думать. Анализировать, — мы вышли на терассу, посреди которой стоял длинный, накрытый белой скатертью стол. Он ломился от явств. Тарелки с фруктами, запечённое мясо, несколько тёмных бутылок вина, мёд, облитые сиропом орехи и какие-то «восточные» сладости. При виде всего этого великолепия рот непроизвольно заполнился слюной, а кишки, которым уже осточертела лагерная жратва, начали понемногу завязываться в узел, настойчиво требуя что-то поизысканнее ячменной каши с солониной и пересоленного козьего сыра. Айлин тоже стояла и смотрела на стол открыв рот. Что было совсем неудивительно. Нормальную еду она, как и я, видела, наверное, только в прошлой жизни. Той, которая была за гранью.

— Прошу, присаживайтесь, — Альвор едва заметно взмахнул рукой и стул, стоявший во главе стола отъехал чуть назад, — Вы должно быть устали с дороги. Да и беседу вести куда лучше на сытый желудок, так что прошу, не стесняйтесь, — он уселся на стул и указал на ещё два массивных резных кресла, стоявших сбоку от изголовья стола. Мы не стали выпендриваться и отодвинули их руками. Для Айлин правда, добротный деревянный стул с высокой, окованной чугуном спинкой, оказался слегка тяжеловат, так что пришлось мне ей помогать.

— В общем, потом до меня дошли тревожные слухи, что такие нападения на магов и чародеев происходят по всему королевству, — продолжил Алвор, сверля нас каким-то холодным, подозрительным взглядом. У меня же глаза то и дело косились на разложенные перед нами яства, однако, несмотря на настойчивые требования желудка, притрагиваться к ним я пока не рисковал. Девушка, глядя на меня тоже держала себя в руках. Хоть по её лицу было заметно, что ей тоже очень уж хочется попробовать сладости, да и от фруктов она бы не отказалась, — Я попытался послать весточку своим знакомым в столицу и в другие города, вроде Вестгарда, Лансбурга или Драекура. И ни один из них не откликнулся. Тогда-то и начал рождаться проект всей моей жизни. Мой опус-магнум. Вы не стесняйтесь, приступайте к трапезе.

— Благодарим, — наклонил голову я, — Мы с большим удовольствием воспользуемся вашим предложением ближе к вечеру. Сейчас мы… просто не голодны.

— Ну, в таком случае разделите со мной хотя-бы бокал вина, — он усилием воли пододвинул к нам с Айлин кубки и бутылки с тёмной жидкостью, — Уважьте хозяина. И будьте так добры, снимите уже свои железки, хотя бы за столом. Повторяю, здесь вам ничего не угрожает.

Я нехотя взялся за пряжку ремня шлема, расстегнул её, стащил с головы бацинет и поставил его на стол рядом с собой. Айлин же с куда большей охотой избавилась от раздражавшей её шапели, и подшлемника. Встряхнула своей роскошной каштановой шевелюрой.

— Я решил, что уничтоженное братство надо возродить. Из-за того, что невежды отвернулись от магии, в мире не перестанут рождаться люди, наделённые удивительным даром магии. Их будут травить, изгонять и убивать. И им нужно будет место, где бы они могли жить в покое и мире, постигая это непростое искусство и раскрывая свои дарования. Место, где к ним будут относиться как к людям, а не как к опасным отбросам общества. Но во внешний мир я выходить не рисковал. Там было слишком опасно, а я, к своему стыду, за прошедшие три сотни лет стал уж слишком бояться смерти. Пришлось прибегнуть к помощи запретной магии, одолжив жизни у некоторых кметов. Но мне не было их жаль, ведь это они объявили мне войну, разрушив моё поместье и затравив меня собаками. Кроме того, они все смертны. И их жизнь объективно не стоит ничего, в сравнении с жизнью одарённого, который может на протяжении многих веков приносить человечеству процветание и пользу.

Мда уж. Если все маги прошлого думали так же, то я даже и не знаю, чего это на них взъелись простые смертные. Даже не рискну предположить.

— И вот, наконец-то появились первые плоды плоды моей работы. Спустя столько лет, нашлись сразу двое магов, которым удалось выжить во внешнем мире и добраться до моей скромной обители. Да, друзья мои, — он широко улыбнулся, — Я говорю о вас. Именно вы можете стать первыми кирпичиками. Именно вам выпадет честь наравне со мной возродить братство чародеев. Создать тут обитель магии, где любой одарённый смог бы найти защиту, поддержку и знания. А когда мы его восстановим, — Альвор сжал кулаки, — Мы поганой метлой выметем из Эйденвальда орден и всех его прихвостней. И напомним знати, кому на самом деле она обязана своим положением и своей властью. Вы можете изменить весь мир. И вы можете наконец перестать бояться. Нужно только…

— Что нужно, — спросила Айлин, подавшись вперёд.

Старик хищно улыбнулся и торжествующе захохотал.

— Нужно лишь, — его голос стал напоминать шипение выползшей из-под камня змеи. Лицо поплыло. Начало меняться. Терять форму. Обнажать скрывавшуюся под маской иссохшую, бледную кожу. Впадины, в которых не было глаз. Затянутый иссохшейся плотью рот, — Прийти к нам, — слова эхом отдались в голове. Раскалёнными штырьками ввинтились в виски, разрывая голову изнутри, — Слиться с нами, — Я попытался дёрнуться. Тело отказывалось слушаться. Оно просто не хотело мне повиноваться, — С-с-стать на-а-ами, — Маска окончательно сползла с лица существа, обнажив уродливую морду выворотца.

Всё тело охватило странное, ледяное оцепенение. Оно сковало ноги. Парализовало руки. Сдавило шею и понемногу подбиралось к голове. Единственное что мне оставалось делать — это кричать. И я крикнул:

— Айлин! Щит. Поднимай…

Подбородок и губы парализовало. Через секунду парализовало и глаза. Я попытался закрыть их, но из этого ничего не вышло.

— Не с-с-опротивляйся, — прошипела тварь, неторопливо поднимаясь из-за стола и указывая на меня своим когтистым пальцем, — Подойди. Нам нужно попробовать. Попробовать вашу кровь.

Ноги упёрлись в пол и распрямились. Тело, которое только что было парализовано, дёрнулась вверх, словно тряпичная кукла, которой управлял какой-то невидимый кукловод. Я встал. То же сделала и Айлин. Она была немного ближе к твари. И потому должна была дойти первой.

«Иди к нам. Слейся с нами. Стань нами.» — слова пульсировали внутри моей черепушки, прожигая её изнутри. Разрывая мысли. Мешая их обрывки. Забираясь в самые глубокие закоулки моей личности, выворачивая и перетряхивая их. Заполняя сознание парализующим, сковывающим страхом. Но было одно место куда он никак не мог проникнуть. Крохотный пятачок уцелевшей личности. И в нём клокотала злость. Ярость. На дуру Айлин, которой присрачило пойти со мной. На идиота себя, у которого не хватило мужества дать ей по морде и пинком отправить обратно к Бернарду. На нас дебилов, которые вот так просто дали себя заманить в ловушку, купившись на приятную внешность и миролюбивые речи. И на ту суку, которая собиралась отнять у нас самое ценное. Отнять самих себя, сделав нас частью какого-то коллективного разума, управлявшей кучкой дерьма где-то внизу. В подвале. Забрать себе наши воспоминания. Нашу личность. Нашу душу.

Ярость росла. Она вытесняла страх, постепенно отвоёвывая моё сознание. Нет уж, блять. Я не для того пришёл сюда, чтобы подохнуть по одной лишь прихоти этой кучки дерьма. Не для того мы проделали весь этот путь, чтобы всё потерять. Не дам. Не позволю. Убью!

Я дёрнулся. Раз. Другой. Третий. С каждым новым рывком в голове взрывался целый сноп искр, тут же превращавшихся в пульсирующую, жгучую боль. Она должна была сломить меня. Показать, что лучше следовать по течению. Подчиниться, и отдаться во власть приятной, обволакивающей тьме. По настоящему расслабиться и отпустить всё, наверное впервые за всё время моей недолгой жизни здесь. Наверняка так это было задумано. Но получалось ровно наоборот. Боль служила отличным топливом для злости. А ещё служила… освобождением?

Осознание пришло внезапно. Просто сформировалось из обрывков разрозненных мыслей, суматошно мечущихся внутри черепной коробки. Оно… тоже чувствует эту боль. И старается от неё защитится, на небольшой промежуток времени слегка отпуская вожжи. Уходя из части моего сознания.

Рывок. Ещё один. Фонтан искр. Взрыв разрывающей, нестерпимой боли. Онемение постепенно начинает отступать. Спускается сначала к глазам. Затем к губам. Ниже. Из глотки вырывается глухой, утробный рык. Я поворачиваю голову к Айлин. Губы сами собой шепчут одно единственное слово. «Борись».

Ей это не нужно. Она и без того сопротивляется. Пытается взять себя под контроль. Кожа побледнела. На лбу выступили крупные бисерины пота. Лицо исказила гримаса боли.

Айлин и тварь разделяют три шага. Меня — пять. Выворотец поворачивает к девушке свою безглазую морду. Протягивает к ней руку, на которой тут же раскрывается круглый провал рта, увенчанный по краям рядом мелких шипов и отвратительной розовой присоской посередине.

— Мы полу-у-уч-ч-им ва-ш-ш-ши тела, — шипение раздаётся прямо у меня в голове, — Мы отомс-с-с-тим.

Сука. Только тронь её. Только блять посмей, уёбок затраханный. Хоть пальцем коснись и я тебе эту присоску через твоё бледное очко вытащу.

Рывок. Другой. Третий. Боль становится просто невыносимой. Заполняет собой всё сознание и оно начинает тонуть в глухом, вязком мраке. Нельзя. Нельзя сдаваться. Не сейчас. Нужно убить. Убить эту суку, пока она не навредила. Шаг. Ещё шаг. Рука судорожно стискивает рукоятку меча. Стоп… Что?

Барьер рухнул настолько внезапно, что мы не сразу это поняли. Просто, в какой-то момент, когда мы уже балансировали на грани болевого шока, сопротивление прекратилось. Тварь то ли выдохлась, то ли перешла в глухую оборону, то ли сама отрубилась от болевого шока.

Первой пришла в себя Айлин. Девушка дрожащей рукой выхватила меч и со всей силы рубанула по протянутой к ней лапе. Клинок фальшиона разрезал кожу, прошёл через кость и соскользнул, оставив искалеченную конечность болтаться на куске кожи и мяса. Но тварь не двинулась с места. Даже не дёрнулась. Покорно продолжала стоять в той самой позе, в которой ей приказала стоять воля её хозяина.

Я глухо зарычал. Выхватил кацбальгер, одним прыжком подскочил к уроду и рубанул его по шее, вкладывая всю силу в удар. Послышался сухой треск разрезаемой кожи. Хруст разрываемой плоти. На пол посыпалась тонкая струйка серой пыли. Лезвие прошло через шейные позвонки. Голова твари завалилась назад. Тело тут же рухнуло на пол, будто кожаный мешок, набитый костями.

— Шлем, быстро! — крикнул я, поворачиваясь к девушке, — У нас есть совсем немного времени, прежде чем оно придёт в се…

Договорить я уже не успел. Снизу послышался треск ломаемых досок. Айлин бросилась обратно к столу, на котором оставила шапель. Я же повернулся к источнику звука… И охренел.

Вместе с сопротивлением твари пропала и иллюзия. Не было больше никакой залы. Вернее она была, вот только в таком виде, будто здесь сначала повандалили мародёры, а потом лет двадцать никто вообще не появлялся. Мраморный пол разбит и растащен. Из под немногочисленных уцелевших кусков выглядывает грубая каменная кладка. На полу, за исключением тех мест, где мы успели пройти, лежал слой пыли в сантиметр толщиной. Гигантские створки дверей, ведущих на улицу, лежали у входа тёмными, гнилыми остовами. Пыльным мрак повисший в комнате, больше не рассеивает разноцветный свет витража. Теперь его разгоняет лишь тусклые солнечные лучи, с трудом пробивающиеся сквозь замызганные, посеревшие от времени стёкла.

— М-м-ать… — шумно выдохнула девушка глядя на стол, на котором по прежнему стояли тарелки и блюда. Вот только теперь вместо изысканных яств на них горами лежала какая-то мерзкая голубовато-зелёная плесень, сочащаяся странной слизью из потрескавшихся боков, — Меня сейчас...

— Не время! — рявкнул я, — Надо…

Договорить я снова не успел. Треск досок перерос в грохот. Одна из дверей, ведущих в боковые помещения, рухнула на пол, подняв тучу пыли. В ней тут же промелькнул белёсый силуэт твари. Одной. Другой. Третьей.

За первой дверью рухнула вторая. Из-за неё тоже показалась белёсая морда. И не одна. Существа медленно, неуклюже выбирались наружу. Движения их были дёрганными. Ломанными. Тварь из подвала ещё не успела полностью взять их под контроль, но быстро приходила в себя.

— Дерьмо, — коротко прокомментировала ситуацию девушка, вставая рядом со мной.

С ней трудно было поспорить. Вернон ошибся, когда прикидывал сколько у этого одержимого может оставаться прислужников. Жестоко ошибся. Помимо тех, которых мы уже успели прикончить, набралась ещё целая дюжина. На двух нас. По шесть на каждого.

Видать тварь очень долгое время занималась своей чёрной работой, раз сумела склепать такую внушительную армию.

Внезапно в голове снова раздался голос существа.

— Не с-с-с-опротивляйтесь… Вы вс-с-сё равно погибните. Там. Во внешнем мир-ре. А вмес-с-сте мы с-с-станем с-с-сильнее. Вмес-с-сте мы с-с-сможем выж-ж-жить. Вместе мы с-с-сможем отом-с-стить.

— Пошёл нахер… — глухо прорычал я в ответ, судорожно сжимая рукоять меча правой рукой, а левую складывая в щёпоть, — Пошёл нахер из моей головы, ублюдина, — Щёлкнул пальцами.

Шкуры четырёх тварей вспыхнули одновременно. Они дёрнулись и тут же накрыли крохотные пока ещё очаги пламени руками-присосками. Задёргались от боли, но всё-таки потушили огонь. Дерьмово. Так их не взять.

— Не мелочись, — крикнула Айлин, формируя над свободной ладонью крохотный шарик яркого, обжигающего света. Твари кинулись к нам. Но двигались они ещё медленно, и неуклюже. И нас от них отделяло добрых двадцать метров, и полуразрушенная скользкая лестница. Шанс успеть ещё был.

Я вытянул тонкие энергетические нити из пальцев левой ладони. Сплёл их в небольшой, тугой клубок. Начал накачивать его энергией. Разжигать яркое, жаркое пламя. В голове вновь застучали кровяные молоточки, напоминая мне о том, что силы у меня отнюдь не бесконечные. Но я продолжал наполнять шар энергией. Чем больше он будет, тем больше уродов получится накрыть за один раз. И тем выше наши шансы выжить в схватке с ними.

Твари добрались до лестницы. Стали карабкаться наверх. Дальше тянуть было нельзя. Я размахнулся, и метнул огненный снаряд прямо в морду наиболее шустрого урода. Справа от меня послышалось шипение другого шара рассекавшего затхлый, пыльный воздух. Айлин взяла на себя вторую лестницу.

Миг. И моя стрела попала в шею твари. Смела её с лестницы, а заодно и ту, что карабкалась вверх сразу за ней. Впечатала их обеих в то, что осталась от пола. Взорвалась снопом огненных искр забрызгав ими ещё и третью. Она завыла, рухнула на пол и начала колотить себя лапами, пытаясь сбить пламя. Оставшиеся из моей шестёрки успели отпрыгнуть в сторону.

У Айлин дела пошли лучше. То ли твари у неё оказались нерасторопнее, то ли целилась она точнее. Её стрела уложила четверых. Троих просто размазала по полу. Четвёртая ещё дёргалась, но время у неё было на исходе. Пламя быстро охватывало её бледную пергаментно-сухую шкуру и она просто не в силах была его остановить.

Вот только и наши возможности на этом исчерпались. Заклинания вышли слишком мощные. Куда сильнее, чем мы творили обычно. Да и ментальная схватка с тварью отняла немало энергии, которой ещё должно было хватить на то, чтобы спалить нахер этого урода из подвала. Так что дальше придётся обходится исключительно холодной сталью. Пятеро на двух. Ну с этим уже можно работать.

Уцелевшие конструкты вновь рванулись вперёд. Вцепились когтями в наполовину обсыпавшиеся ступеньки и принялись стремительно карабкаться наверх, надеясь добраться до нас

— Держись за мной, — бросил я, подбегая к лестнице, — С фехтованием у тебя не очень, так что…

— С ними не нужно фехтовать, — отрезала Айлин, вставая рядом со мной и принимая неуклюжее подобие боевой стойки, — Только рубить.

Твою то мать.

Голова первой твари поравнялась с полом терассы. Она оттолкнулась задними лапами, прыгнула вперёд, надеясь сбить меня с ног, но тут же натолкнулась грудью на остриё моего клинка. Лезвие с трудом пробило кожу и завязло в мясе. Сука дёрнулась. Попыталась отойти, но промахнулась мимо ступеньки и начала заваливаться назад, попутно утаскивая за собой и мой меч. Я подался вперёд, обеими руками вцепившись в рукоятку. Поднял ногу и с силой толкнул тварь в живот. Лезвие с глухим чавканьем высвободилось. Монстр взмахнул когтистыми лапами, пытаясь сохранить равновесие, но не сумел этого сделать и кубарем покатился вниз, утянув за собой и дружка, который полз сразу за ним.

Справа послышался вскрик. Глухое рычание. Хруст разрубаемой плоти. Я повернулся. Увидел оседающее на пол тело одной из тварей. Фальшион, застрявший у неё между лопаткой и шеей. И Айлин, судорожно вцепившуюся в рукоять своего оружия и пытающуюся вырвать его из вязкой, сухой плоти. Минус два. Осталось трое. На одного.

Внезапно снова накатила слабость. Ноги начали подгибаться, а руки начал понемногу сковывать парализующий холод. Одержимый колдун вновь попытался достать до моего сознания. Куда слабее, чем в тот, первый раз. И теперь я знал, как с этим бороться. Рывок. Короткая, яркая вспышка боли. Свобода.

Голова твари показалась из-за резных перил. Она, вцепившись в них когтями и уперевшись задними лапами прямо в стену, упорно карабкалась наверх, в надежде полакомиться нашей плотью. Я подскочил к ней. Рубанул прямым ударом сверху. Послышался треск разрываемой кожи. Хруст ломаемых костей. В воздух взметнулось облачко серой пыли.

Я шагнул назад. Вырвал клинок. Попытался развернуться, но что-то ударило меня в бок. Мир покачнулся. Завалился, придавив меня сверху на удивление тяжелой, бледной тушей. Сука заёрзала. Потянулась руками к моей голове. Я дёрнулся. Попытался извернуться. Упёр лезвие меча в брюшину, попытался резануть, но шкура так просто не подалась. Подалась вперёд сука. Присоска из её рта зависла прямо у меня над лицом. Из присоски выдвинулся короткий колючий шип и… тут же втянулся обратно. Тварь обмякла и рухнула на меня.

Рывком сбросил с себя обмякшее тело. Вскочил на ноги. Бросил короткий взгляд на уродину. У неё из шеи торчала рукоять кинжала. Одного из тех, что я купил девушке в Вестгарде. Сама Айлин стояла рядом, судорожно сжимая рукоять последнего своего оружия — второго кинжала. Впрочем, последняя оставшаяся на ногах тварь не спешила нападать. Она начала понемногу пятится назад, водя из стороны в сторону безглазой мордой. Похоже, колдун вновь потерял контроль, или растерялся, не предвидя такого исхода событий.

Я быстрым шагом направился к существу. Оно попятилось. Споткнулось. Начало отползать, судорожно скребя по полу когтистыми лапами. Хотело сбежать. Спрятаться. Сохранить в себе частичку сознания безумного мага. Вот только такой возможности давать ему никто не собирался.

Тварь перевернулась на живот как раз в тот момент, когда её и меня разделяли всего два шага. Я прыгнул вперёд. Рубанул снизу — сбоку, пытаясь попасть между рёбер и достать до лёгких. Ну или того, что от них осталось. Существо отшвырнуло в сторону. Ударило о перила. Оно попыталось встать, но я добавил ей окованным носком сапога. Затем ещё раз, клинком по шее. В воздух взметнулось облачко серой пыли. Конструкт обмяк и больше не подавал признаков жизни.

— Последний, — позади послышалось тяжелое дыхание Айлин. Девушка снова сжимала в руках фальшион, который ей наконец-то удалось вырвать из туши урода.

— Ага, — шумно выдохнул я, пытаясь хоть немного прийти в себя, — Ну что. Пойдем поздороваемся с настоящим хозяином, а не с его дешёвой копией?

— Идём, — устало бросила девушка, — Пора с этим дерьмом заканчивать.

Вход в подвал нашёлся довольно быстро. Он оказался за одной из деревянных дверей, которые выбили твари. За ней скрывалась небольшая комнатка, отдалённо напоминавшая караульную. И из неё был ещё один выход. Вниз, в подвалы вела широкая каменная лестница, на которой к нашему удивлению, пыли не обнаружилось. Похоже ей пользовались довольно часто. И нетрудно было догадаться для чего. Таскали тела пленников.

Лестница переходила в длинный коридор с большим количеством запертых дверей. Холодные кладовые или что-то вроде того. Они нас интересовали мало. Судя по толстому слою пыли возле порогов ими не пользовались довольно давно.

Внезапно за одной из дверей послышался отчётливый шорох. Затем ещё один. Мы остановились. Повернулись к ней. У Айлин над ладонью тут же вспыхнул крохотный огненный клубок. Я вытащил из ножен кинжал и знаком показал ей держаться у меня за спиной. Подошёл к створке. Осторожно её толкнул. Дверь на удивление легко подалась. За ней обнаружился тесный каменный мешок. Совершенно пустой. Только на полу лежало несколько странных продолговатых мешков? Или куч старого тряпья. Чёрт их разберёт, но две из них шевелились, явно подавая признаки жизни. Остальные лежали неподвижно.

— Что это, — Айлин заглянула внутрь. Свет от небольшого огненного клубка, пляшущего над её ладонью разогнал тяжелый, сырой мрак висевший в комнате. Разогнал. И оказалось, что на полу лежали вовсе не кучи. Там были тела. Пятеро человек.

Мужчина, когда-то явно бывший плечистым, теперь высох и больше напоминал мумию. Женщина, тоже выпитая «досуха». И небольшой трупик, с почерневшей стянувшийся кожей. Ребёнок. Похоже мы нашли семью скорняка. Точнее то, что от неё осталось.

Оставшиеся два выглядели получше. Ободранные, грязные, в каком-то рваном тряпье, но по крайней мере живые.

— Пленники, — бросил я, присаживаясь возле одной из шевелящихся куч, и продевая остриё кинжала меж верёвок, стягивающих её запястья, — Похоже тут было что-то вроде временной кладовой. Твою мать, да не дёргайся ты…

Пленник замычал и начал выгибаться дугой. Второй тоже начал судорожно ёрзать и жевать кляп, явно пытаясь что-то крикнуть. Похоже они решили, что тварь снова проголодалась и отправила своих слуг за новой партией мяса.

— Спокойно, — бросил я, вытаскивая кляп изо рта у пленника, — Мы вас отсюда вытащим.

— С-с-ссир генри? — дрожащим голосом произнёс тот, — Это вы. Или…

— Он самый, — я не дал караванщику договорить. Схватил его за руку и полоснул по ладони кинжалом. Кожа расступилась. Из под неё показалось красное мясо, тут же начавшее набухать капельками крови. Пленник подделкой не был, — Так. Сидите тихо. Мы сейчас разберёмся с этим «хозяином» и вернёмся за вами. Знаете, где он?

— Дальше по коридору, — подал голос второй караванщик, — Коридор оканчивается винным погребом. Вот там это и обитает.

Я молча кивнул. Поднялся. И вышел из комнаты. Айлин молча последовала за мной.

Идти оказалось совсем недалеко. Мы миновали ещё несколько дверей. Один поворот. И вышли к просторной комнате, с толстой каменной колонной посередине. Вокруг колонны, прямо как в наших видениях обвивалась серая, пульсирующая масса, распустившая по всему помещению тонкие, шевелящиеся отростки. Они тянулись к костям и черепам, грудами сваленных возле стен. Ощупывали. Обгладывали. Прямо перед входом лежал труп второго ребёнка. Тут отростков было особенно много. Они продолжали обгладывать тело, отрывая от него кусочки кожи и высушенного мяса.

— Ёбаный хер, — выругалась Айлин. Огненный шар над её ладонью стал заметно ярче.

— Они уби-ли нас-с-с… С-с-сделали нас-с-с такими. Надо… Отомс-с-стить. Нуж-ж-жно вернуть тело. Помогите. Мне-е-е.

— Помочь, — сплюнул я, сплетая над ладонью огненный клубок, — Сейчас, мы сука тебе так поможем, что ты на всю оставшуюся жизнь запомнишь.

В следующий миг в комнате взорвалось два снопа огненных искр. Тварь завизжала задёргалась. Но через несколько секунд её визг утонул в вое ревущего пламени.