Баннерет

Глава 18 «Плащ и кинжал»

— Мда уж, — многозначительно протянул я, глядя на собственное отражение в бадейке с водой. Правую щёку и нос перечёркивала толстая, розовая и бугристая змея свежего шрама. Она тянулась почти через всё лицо, пересекала бровь и резко обрывалась возле самого лба. Как раз там, где лезвие упёрлось в край шлема. Я в общем-то и после когтей трупоеда то красотой и изяществом не отличался, но даже на мой непритязательный взгляд это был уже явный перебор. Одно только радовало — глаз был всё ещё на месте и видел по-прежнему хорошо. Хоть, после снятия повязки ему и пришлось какое-то время привыкать даже к самому тусклому свету.

— Да не так уж всё и плохо, — хмыкнула Айлин где-то у меня за спиной, — Да, конечно, сейчас оно выглядит не очень… Но когда пройдет период бугрения будет смотреться вполне нормально.

— Ты так считаешь? — я с лёгкой ухмылкой покосился на девушку, сидевшую за столом и задумчиво разглядывавшую бутылку с вином. Той самой кислятиной, которую мы купили ещё в первое посещение деревни.

— Добавит тебе серьёзности, — без тени иронии кивнула она.

— Ну, как скажешь, — у меня не было особого желание обсуждать новую рану. Единственный вывод, который из неё можно было сделать — нужно лучше фехтовать. Или не доводить ситуацию до фехтования, как следует поднаторев в магии. Или обзавестись нормальным забралом и окончательно перестать видеть всё происходящее. Как говаривали классики: «Не убоюсь зла не видя зла», — Главное, что глаз цел. С одним бегать было бы очень неудобно.

— Ты лучше скажи, как плечо, — девушка оттолкнула от себя бутылку, откинулась на спинку стула и смерила меня подозрительным взглядом.

Я ничего не сказал. Осторожно пошевелил им. Ничего. Ни зуда, ни боли, ни крови из открывшейся раны. Взял меч. Осторожно размахнулся. Тишина. Разве что привычная боль в уставших мышцах. Выпад вперёд. Укол. Едва ощутимый зуд, в том месте где был разрыв тканей.

— Воздух, должно быть, уже просит пощады, — ехидно заметила Айлин. Я не обратил на её подъёбку никакого внимания. Лишь коротко бросил.

— Сойдет.

— И всё? — девушка обиженно надулась, — Ни спасибо большое, ни «хорошая работа», ни… — она осеклась, чуть было не задохнувшись от возмущения, — Я с этой раной почти час возилась. Чуть не сдохла в процессе, если честно. А ты…

— Спасибо милостливая госпожа чародейка, — я отвесил шутливый поклон, — Что вылечили и приласкали побитого жизнью пса, который скромно просит позволения прилечь у ваших очаровательных ножек.

— Знаешь, Генри, — Айлин раздражённо скривилась и отвернулась, — За последние пару дней я уже успела забыть, какой ты можешь быть задницей. В следующий раз ты сам будешь себя лечить.

— А ты сама будешь махать мечом и… — я осёкся, прикинув в уме, к чему может такая дискуссия привести, немного помолчал и добавил, — Давай лучше не будем развивать эту тему. А то в итоге мы выставим друг-другу такие счета, по которым не сможем расплатиться вообще никогда.

Девушка обиженно фыркнула и в шатре вновь повисла тяжелая тишина. Мда уж… А я ведь тоже за последние пару дней забыл, как она может выбешивать. Правда, мне все ещё нужна её помощь. Завтра после битвы будет много раненых. И даже если у меня хватит сил после битвы выучить нужное заклинание, так ведь на то, чтобы помочь всем уже наверняка не достанет. Так что придётся снова побыть дипломатичным и дальновидным. Впрочем, только ли в этом причина? Или, может быть дело совсем в другом? Хороший, чёрт побери, вопрос.

— Спасибо. Мне действительно стало намного лучше.

— Вот! — Айлин с видом победительницы посмотрела на меня, — Можешь же, если захочешь.

— Ага, точно, — бросил я, затягивая завязки на рубахе из грубой тёмно-серой ткани. Одежда висела на мне мешком, но ничего лучше для ночной вылазки у нас попросту не нашлось. От гамбезона, кольчуги и прочей брони за исключением ботинок с небольшими металлическими щитками пришлось отказаться. Они слишком уж шумели, сковывали движения, а металлические элементы так и вовсе могли начать блестеть в свете факелов. Вот только мой новый «наряд» вообще ни от чего не защищал. Ни от стрелы, ни от меча, ни от кинжала, ни от простого укуса собаки. В нем я себя чувствовал практически голым.

— Ну ладно, — на этот раз Айлин решила нарушить молчание, — Извини. Я тоже иногда не умею держать язык за зубами. Просто… Просто мне страшно.

— Проехали, — бросил я, подпоясываясь и проверяя, не мешают ли мне меч и кинжал. Последнему всё ещё нужно было справить приличные ножны, иначе рано или поздно этот мизерикорд попросту пробьёт мне бедро, — Ты не обязана идти с нами. Если помнишь, Бернард вообще не хотел нас там видеть.

— К чёрту, — покачала головой девушка, обошла стол, схватила бутылку и сделала несколько крупных глотков. Скривилась так, будто только что выпила протухших помоев. И неожиданно «по-мужиковски» занюхнула собственным рукавом, — Ждать и бездействовать — ещё хуже. Я, конечно, немного устала, но на пару заклинаний меня ещё хватит, — она повертела в руках бутыль, брезгливо рассматривая, а затем поставила её обратно на стол и добавила, — Нет, потом надо будет найти того торгаша, который нам эту дрянь продал. Найти и затолкать ему бутыль туда, куда не проникает солнечный свет.

Полог шатра отворился. Внутрь зашёл Бернард. С полы длинного плаща, скрывавшего его фигуру, струйками сбегала дождевая вода. В руках он держал большой серый свёрток, с которого тоже капало.

— Готовы, — глухим, немного каркающим голосом, поинтересовался сержант. Похоже, в этот раз он приложился к своей фляжке основательнее обычного. У него всегда менялся голос, когда он выпьет. Чего нельзя было сказать о его рассудке.

— Вроде как, — кивнул я, одёргивая висящую мешком рубаху и косясь на Айлин. Девушка молча кивнула, подтверждая, что тоже готова. Она переодеваться не стала, но ей это и не требовалось. Тёмно-зелёный дублет и такого же цвета штаны сами по себе были неплохой маскировкой.

— Хорошо, — Бернард разделил свёрток на две части и бросил нам, — Одевайте и на выход. Времени у нас мало. Парни уже подготовили лошадей.

— Лошадей? — удивлённо уставился на него я.

— Ну да, — равнодушно кивнул сержант, — До лагеря десять миль. На своих двоих по этой грязюке мы до него дотопаем разве что к рассвету. Оденьтесь, — он указал на свёртки, — Там хлещет, как из ведра, — сказал, молча развернулся и вышел на улицу.

Я мысленно выругался. С лошадью подружиться у меня так и не вышло. Когда-то пытался, но эта зараза либо сбрасывала меня из седла, либо попросту не давала в это седло забраться. И вот пришёл час X, а я ни ухом ни рылом, как с этой скотиной управляться. Не говоря уже о том, чтобы скакать по жидкой грязи галопом.

— Ого, — многозначительно хмыкнула Айлин, глядя на запахнувшийся полог шатра, — Похоже, он не в настроении.

— Скорее в «рабочем настроении», — поправил её я, накидывая на себя черно-серый плащ с капюшоном, — Под стать предстоящей нам работе. Пойдем. Не будем заставлять его ждать.

Девушка фыркнула и поплотнее затянула завязки плаща.

Бернард был прав. Снаружи лило как из ведра. Низко над головой нависали ковёр их тяжелых чёрных туч, брюхо которого то и дело вспарывали белые вспышки молний. Завывал ледяной ветер заглушая раскаты грома и бросая в лицо тучи колючих брызг. Под ногами хлюпала и чавкала жидкая грязь.

— Генри, — окрик Бернарда с трудом прорвался сквозь гудящую водную пелену, — Сюда!

Они уже стояли у выхода из лагеря. Девять коней и восемь человек. Четверо бойцов были в полной выкладке. Поблёскивали короткие кольчуги. По плоским краям шапелей барабанили крупные капли дождя. Из-за спин торчали плечи арбалетов. Трое во главе с Бернардом, как и мы, кутались в плотные тканевые плащи, едва различимые в гудящей водяными вихрями тьме.

— Давайте в сёдла, — коротко скомандовал бывший капитан, вновь примерив своё старое амплуа, — Не будем медлить и искушать судьбу.

— Тут девять лошадей, — крикнул я, пытаясь переорать завывания ветра, — А нас…

— Десяток, — отрезал Бернард, поворачиваясь к Айлин, — Коль скоро наш рыцарь так и не удосужился освоить седло, тебе его и везти.

— Но, — я попытался возразить, однако Бернард меня оборвал тут же, — У нас нет времени на «но». Если я говорю, значит, ты делаешь, без обсуждений и пререканий. Ясно?

Яснее было уже некуда.Да и спорить с сержантом не имело никакого смысла. Бернард был прав, и любое мое возмущение подобной правоте попросту выставило меня лишний раз идиотом. Нет, я, конечно, мог бы потребовать себе отдельную лошадь, но закончилось бы это весьма предсказуемо. Так что пришлось затянуть язык в жопу и подчиниться приказу.

— Так ну и как тут… — я нерешительно остановился возле последней осёдланной кобылы, пытаясь понять, как вообще на это забираться. Её круп доставал мне до подбородка. Запрыгнуть на это храпящее и нервно трясущее головой чудище, казалось невозможной задачей.

— Левую ногу в стремя, подпрыгиваешь, наклоняясь при этом вперёд и перенося вторую ногу через круп, — коротко бросила Айлин, беря лошадь под узцы, чтоб не брыкалась. Легко, блин, сказать.

Я встал вплотную к лошади, сунул ногу в стремя, подпрыгнул, попытавшись наклониться вперёд. И чуть было не грохнулся в грязь, не долетев до своей цели добрую треть пути.

— Толкайся сильнее, — флегматично заметила девушка, поглаживая лошадь по морде, — Иначе нога выскользнет и ты точно шваркнешься.

Забраться получилось только с третьего раза. Во второй раз нога зацепилась за спинку седла, и чуть было не свалился в грязь. Свалился бы, если б Айлин вовремя не потянула на себя поводья. В третий же раз я оттолкнулся от земли со всей силы, грудью упал на седло, и вторая нога сама по инерции перелетела на другую сторону. Я шумно выдохнул, разогнулся и помотал головой, пытаясь немного прийти в себя.

— Ноги из стремян вынь и дай мне руку, — скомандовала девушка подходя к седлу.

Я протянул руку, схватил её и с силой потянул наверх, на всякий случай отклонившись назад, чтобы не получить сапогом по морде. Но Айлин взлетела в седло удивительно легко, поджав ногу под себя и перенеся её лишь после того, как более-менее обрела равновесие. Лошадь всхрапнула отступила назад, начала мотать головой и попыталась взбрыкнуть, сбросив нас. Девушка успокоила её, одной рукой натянув поводья, а второй слегка похлопав кобылу по шее.

— Так, а за что тут… — я неуверенно поёрзал в седле пытаясь понять, за что бы ухватиться. Для двоих наездников тут определённо было маловато места.

— За мою талию, — раздражённо фыркнула Айлин, — Да крепче давай держись. Там отнюдь не тростинка, не переломишь, — девушка отодвинулась назад, упершись каблуками в стремена и прижавшись ко мне. Заметно плотнее, чем того требовалось. И в иной ситуации такой жест вряд-ли оставил бы меня равнодушным, но сейчас все мои мысли крутились исключительно вокруг предстоящего дела.

— Уже заметил, — буркнул я обхватывая девушку за талию и сцепляя руки замком на её животе.

Айлин хотела было ещё что-то сказать, но в итоге передумала. Недовольно фыркнула и крикнула:

— Бернард, готово!

Лошади тронулись с места. Сначала не спеша перебирая копытами по жидкой грязи и лишь едва качая нас на своём крупе. Потом всё быстрее и быстрее. Тряска усилилась. Кони перешли в галоп. Я вцепился в Айлин, пытаясь удержаться в седле. Получалось плохо. При каждом шаге меня подбрасывало и норовило выкинуть из седла. Ветер выл и рвал кроны деревьев растущих по обеим сторонам дороги. Лицо залепили крупные, ледяные капли дождя.

Девушка держалась заметно увереннее. Наклонилась к гриве лошади, вцепилась в поводья и то и дело била её каблуками в бока. Подгоняла.

Сколько длилась скачка я так и не понял. Просто в один прекрасный момент, когда я окончательно охренел от тряски, начал понемногу захлёбываться потоками ливня, хлеставшего по лицу, и уже готов был свалиться на землю, всё вдруг прекратилось. Лошадь встала, как вкопанная. Айлин отпустила поводья и выпрямилась.

— Генри… — хихикнула девушка, — Я не могу сказать, что то, что ты сейчас делаешь — мне неприятно, но сейчас не время и не место. Будь так добр, отцепись уже.

— Очень смешно, — проворчал я, неохотно расцепив руки, мотая головой и пытаясь хоть немного прийти в себя, — Прям обхохочешься. М-мать… Кажется меня сейчас вывернет.

— Только не на меня! — Айлин ловко спрыгнула на землю и тут же отошла на пару шагов назад. На всякий случай.

Я тоже попытался слезть. Но затёкшие ноги и изнасилованный тряской вестибулярный аппарат в последний момент меня подвели. Я зацепился ботинком за луку седла, попытался нащупать стремя, чтобы удержать равновесие. Промахнулся. Мир покачнулся. Рванулся вверх. Удар выбил воздух из лёгких. Перед глазами заплясали цветные пятна, а одежда тут же разбухла от пропитавшей её воды. Пальцы погрузились во что-то холодное и липкое. Судя по всему, я со всего маху грохнулся прямо в лужу жидкой грязи, образовавшуюся на дороге.Внезапно цветные пятна пропали. Вместо них насмешливой издёвкой всплыла надпись.

Навык «Верховая езда» достиг 1го уровня. Получено 10 опыта.До следующего уровня персонажа осталось 35 опыта.

Я попытался встать. Получилось не очень. Меня всё ещё мутило. Пальцы скользили по холодной, жидкой грязи. Ноги только начинали отходить. Сейчас в них ворочались тысячи крошечных иголочек, разрывающих мышцы тупой ноющей болью. Но что было хуже всего — жутко болела отбитая седлом задница.

Рядом захлюпали тяжелые шаги. А в следующий миг чьи-то руки схватили меня под подмышки, рывком дёрнули наверх и поставили на ноги. Те, тут же попытались разъехаться в разные стороны, но меня держали крепко.

— Порядок? — спустя минуту поинтересовался Бернард, наконец-то отпустив меня.

— Угу, — промычал я, всё ещё неуверенно тряся головой, — Похоже лошади — это всё-таки не моё.

— Рыцарь без коня — это что-то новенькое, — ехидно заметила Айлин.

— Ну, в любом правиле бывают исключения, — я пожал плечами и отряхнулся. Препираться с ней сейчас не было никакого желания.

— Не, так не пойдет, — девушка скрестила на груди руки, — Если так уж не нравятся настоящие лошади, попроси Тура вырезать тебе деревянную. Такую, знаешь, с головой на палочке. Поездишь на ней.

— Только если ты будешь прыгать сзади, двумя половинками кокоса изображая цокот копыт, — я сплюнул песок, скрипевший на зубах, и вытер лицо рукавом.

— Заткнулись! Оба! — неожиданно рявкнул Бернард. Похоже, ему уже надоело слушать нашу перепалку. Немного помолчал, напряженно вслушиваясь, громкий шелест дождя в густых кронах, и добавил, — Норан, Фэнн — вы остаётесь тут с лошадьми. Остальные — давайте за мной. Дальше идём пешком.

Густой мрачный лес шелестел проливным дождём. Под ногами чавкал напитавшийся водой мох. Длинные, крючковатые ветви старых раскидистых вязов то и дело норовили вцепиться в плащ и рубаху. Дождь постепенно стихал, переходя в густую холодную морось, висящую в воздухе.

Идти оказалось недалеко. Вскоре между деревьями показались просветы. Просветы, которые оказались крупной вырубкой, густо усеянной невыкорчеванными пнями. Она тянулась вплоть до самой реки, тёмная гладь которой едва заметно поблёскивала в свете немногочисленных факелов, расположившихся на гребне низкого, кривоватого частокола.

За стеной виднелись семь или восемь покосившихся низеньких хат. Несколько хозяйственных пристроек. Колодец и «донжон». Вернее то, что разведчики приняли за донжон. На деле же это оказалось длинным общинным домом, на крыше которого кто-то соорудил кривоватую дозорную башенку из свежесрубленных брёвен. Вязанки этих же брёвен лежали по краям вырубки. Скорее всего их ещё не успели убрать, после того как вырубили просеку? А может, готовили к сплаву или на продажу? Вообще поселение не походило на лагерь бандитов. Скорее напоминало хутор лесорубов на дальних выселках.

— А мы точно туда пришли? — с сомнением поинтересовался я, разглядывая стражу на воротах лагеря. Два пузатых мужичка в обычных серых гамбезонах и черепниках (самый простой шлем полусфера, очень похожий на обычную каску). Один держал в руках копьё, другой— обычный тисовый лук. С таким обычно ходят на охоту, а не в бой.

— Точно, — отрезал Бернард, — точнее быть не может. Гляди на берег.

И правда. Там на небольшом пирсе виднелся крупный ворот колеса, с которого в воду свисала толстенная цепь. Возле побережья из воды торчали остовы нескольких затопленных грузовых барок. Догадаться, что случилось с их экипажами и грузом, было не трудно.

— Эдрих, Герхард, — прошептал Бернард поворачиваясь к нам, — Берите Айлин и дуйте на тот холм. Прикроете нас, если придётся быстро отступать.

— Но… — попыталась было возразить девушка, однако тут же замолчала, натолкнувшись на холодный и колючий взгляд сержанта, который красноречиво говорил о том, что время для споров и обсуждений закончилось довольно давно.

Бойцы молча кивнули и скрылись в густом ночном тумане. Айлин, тихо ругаясь, поспешила за ними. Бернард же повернулся к нам.

— Ронвальд, Эрвиль на вас цепь. Арвель, берёшь на себя арсенал. Генри, ты идёшь со мной. Мы займемся конюшнями.

Трое бойцов кивнули и растворились в густом ночном сумраке. Бернард немного выждал, покопался в сумке и затем протянул мне увесистый тёмный флакон.

— Это нужно будет вылить в корыта с водой, — пояснил сержант, — Всё сразу не лей. Как сказал Вернон, достаточно нескольких капель. Сам понимаешь, чем больше лошадей уберём, тем лучше для нас, — Бернард замолчал и пристально посмотрел на меня, — Ты вообще в порядке? Готов?

Я молча кивнул.

— Хорошо. Тогда держись рядом со мной и постарайся не высовываться. Скажу замереть — замри. Скажу упасть — падай. Встать на руки — выполняй незамедлительно и без вопросов. Это понятно?

— Да.

— Хорошо, — Бернард вытащил кинжал из ножен, поплотнее запахнулся плащ и махнул рукой в сторону частокола, — Тогда пошли.