Авалон. Бессмертная Армия. Книга 1

Глава 19

В Краснодаре стояло раннее майское утро, и люди только начали покидать свои уютные квартирки, чтобы отправиться по делам.

Я стоял возле пешеходного перехода, уперевшись спиной к столбу, и не обращал внимания на то, как меня покрывает гусиная кожа — ветер в такое время всё ещё был холодный, а пиджак у меня сняли те ублюдки, с которыми подрался ночью.

Они забрали всё — телефон, пиджак, ботинки, оставшиеся деньги из бумажника и даже сняли батины часы. Хоть ключи от квартиры оставили.

Уроды.

Какое-то время я не двигался, не смотрел на подозрительные взгляды прохожих на мои босые ноги и не думал о своём положении на Земле.

Все мысли занимал Авалон и изменившийся, помутневший интерфейс. Все окна словно размыло, а в центре горела надпись:

Ожидайте результатов

И всё! Изучить можно было только статус!

Интерфейс изменился через пару минут после удара по мусорному баку, лишив меня возможности осмотреть даже пару новых панелей, назначение которых скрылось за эффектом «блюра».

Долго на месте не простоял — спустя пару минут двинул в сторону дома, благо до него было всего пару кварталов. Я рассеяно шёл вперёд, а все мысли занимал Авалон.

Как же я хочу назад! Дайте подписать ваш контракт, чёрт возьми, я не хочу быть здесь! Что мне вообще здесь делать? Нет денег, разве что небольшая заначка в квартире, мобилы тоже нет, не позвонить даже Димону или маме Олеси, чьи номера я точно помнил. К сожалению, телефон Юки потерялся в отголосках памяти, как-никак из другой страны, а Кате, после её поступка, звонить желания не было.

Чёрт!

Я резко остановился и невидящим взором уставился вперёд. Что там говорил тот исполин? Духовные тела?

Только сейчас я начал размышлять в этом направлении…

— Чё встал посреди тротуара, алкаш? — послышался голос сзади и чей-то грубый толчок пихнул меня в сторону.

— А? — я нахмурился и воззрился на какую-то пухлую женщину за сорок.

— Встали тут, не пройти… — пробухтела она, и слегка покачиваясь при ходьбе из стороны в сторону, пошла дальше.

— Извините, — я хохотнул и не среагировал на оскорбление. Что ж, спасибо ей за то, что вывела меня из гипнотического состояния.

Помотал головой, выбрасывая лишние мысли, задрал голову вверх, взглянул в небо и опустил взгляд, осматривая свой район. Мелкие магазинчики, проезжающие машины, знакомые «уставшие» пятиэтажки, и всё тот же дружелюбный контингент в виде пьяниц, сварливых бабулек и безработных гопкомпаний. Последних, впрочем, не видать.

Выдохнув, быстро зашагал прямо, до конца осознав, что выгляжу не самым лучшим образом.

Что ж, если мне нужно подождать, чтобы вернуться в Авалон, значит подожду. Будто нечем заняться, ха! Планы были грандиозные. Но для начала — домой.

Пройдя метров десять, понял, что развил слишком быструю для обычного человека скорость и притормозил. Не хватало ещё показать всем окружающим свои возможности.

Свернул раз, другой, третий и вот уже в своём дворе, быстро прохожу мимо мусорки, достаю ключи из штанов и бросаю беглый взгляд на дом.

Что⁈

Едва я глянул на своё окно — остановился как вкопанный.

Копоть!

Чёрная, жирная, будто кто-то разлил смолу вокруг окна моей квартиры. Стекло было выбито, а из пустой рамы торчали обугленные занавески, лохмотьями свисающие наружу. Вокруг дома всё ещё чувствовался слабый запах гари, хотя пожар, судя по всему, потушили давно.

Я стоял и в ступоре смотрел на окно со смешанными чувствами. Эта квартира принадлежала родителям. Пусть убогая, несуразная, но это дом, в котором я провёл всю жизнь. Но, в то же время, это сейчас было столь несущественно, что нивелировало всё остальное на фоне Авалона.

Но что теперь-то⁈ Всё, что было, сгорело к чертям. Остался только я сам, босой и в рваных штанах. Шикарно, Жека, начинаем новую жизнь! Я сжал кулаки, но злость быстро сменилась пустотой.

Авалон дал мне силу, но что от неё сейчас толку на Земле? В пехотинцы податься что ли?

Подняв голову ещё раз, чтобы убедиться, что это не глюк, я выдохнул и направился к подъезду. Дом был старый, трёхэтажный, коридорного типа — общага, одним словом. Длинный, узкий коридор с облупившейся краской на стенах и тусклыми лампочками.

Запах сырости смешался с остатками гари и ударил в нос.

Обгоревшая дверь моей квартиры была выбита, но прикрыта, а рядом висела какая-то записка от пожарных, требующая собственника явиться для подписания каких-то там документов. Я постоял перед ней пару секунд и осторожно открыл дверь, придерживая её.

Хотел убедиться своими глазами, что вот теперь от моей прошлой жизни на Земле точно ничего не осталось.

Шагнул через порог, и под ногами хрустнули осколки стекла и обугленные куски штукатурки. На этот раз запах гари ударил в нос ещё сильнее, заставляя сморщиться.

Свет из коридора едва проникал внутрь квартиры, но позволял разглядеть обугленные стены и остатки мебели. Гостиная, а она же и спальня, превратилась в пепелище — диван обгорел до пружин, а старенький плоский телевизор расплавился в бесформенную кучу. Я медленно прошёл дальше, чувствуя, как слегка колотится сердце.

Всё-таки, это была квартира родителей. Теперь от их труда ничего не осталось.

Это было символично. На фоне произошедшего в Авалоне, где я стал совершенно другим человеком, сгоревшая берлога разделила мою историю и здесь, на Земле.

Пройдя через гостиную, я свернул в ванную комнату. Сюда пожар почти не добрался — стены были закопчённые, но целые, а вот кафель на полу потрескался от жара.

Да, видимо пожарные сработали на отлично, раз только моя квартира сгорела.

Я присел на корточки, протянул руку под ванну и нащупал холодный металл. Вытащил жестяную банку из-под чая, открыл крышку…

… и выдохнул с облегчением. Пять тысяч рублей, аккуратно свёрнутые в трубочку, лежали внутри. Чудо, мать его!

Единственная заначка и уцелела.

Поднявшись, сунул деньги в карман и ещё раз оглядел ванную. Затем сжал губы, хлопнул пару раз ладонью по кафелю на стене и вышел из квартиры, не оглядываясь.

Внезапно мысли вернулись к событиям, которые казались такими далёкими. Неужели об этом «сюрпризе» говорили гопари, когда меня избивали? Они подожгли мою квартиру?

Мои кулаки непроизвольно сжались, но я мотнул головой. Мы ещё к вам вернёмся, только подождите.

Теперь всё, что у меня есть, — Авалон и вот эти пять тысяч. А поскольку хрен его знает, когда меня призовут обратно, нужно было срочно обеспокоиться собственной тушкой.

Мысли вновь скользнули в сторону исполина. Если я догадался верно, то там были наши духовные тела, в то время как физические всё время находились на Земле.

А значит, когда придёт время, моё тело вновь вырубится, и не очень-то хотелось, чтобы оно завалилось где-нибудь в подъезде. Сейчас этому телу нужен был горячий душ, завтрак и ботинки, и пяти тысяч было явно недостаточно.

Прикрывая входную дверь квартиры, неожиданно сам для себя, я улыбнулся. Если так посмотреть, ситуация точь-в-точь как в Авалоне вначале. Только ты, небольшая помощь на старте и всё.

Новый вызов? Ха! Да легко. Уж теперь я выхвачу СВОЁ и ни в коем случае не отпущу! И дело было даже не в силе, а в лёгкости внутри. После пройденных испытаний, всё то, с чем я могу столкнуться на Земле казалось до смешного простым.

Внезапно позади открылась соседская дверь. Тётя Нина, добрейшая женщина, выглянула в цветастом халате с бигуди на волосах и, увидев меня, всплеснула руками:

— Женя, господи боже! А я тебя по… — она осеклась, взглянув на мои босые ноги и помятую одежду. — Да ты что, с помойки что ли? А ну заходи, не стой на пороге!

Это слегка не билось с моими планами, но я кивнул, не находя слов и шагнул внутрь. Тётя Нина всегда относилась ко мне с добротой, А Юльку, когда та ушла, костерила на чём свет стоит. Частенько приносила мне то пирог, то ещё какую-нибудь еду и всячески поддерживала. У неё тоже судьба сложилась не очень, и я её уважал, поэтому и не стал перечить. Тем более, с кухни доносился умопомрачительный запах куриного супа, который бы пришёлся как нельзя кстати. Есть хотелось невероятно!

Она засуетилась, усадила меня на табуретку у стола и тут же поставила передо мной тарелку с супом.

— Ешь, ешь, вот пирожки ещё бери. Всё худющий! Что с тобой случилось-то вообще? Пожар-то ночью был, я уж испугалась, что ты сгорел, но пожарные сказали, что квартира пустая. Ох, перепугал ты, Женечка!

— Спасибо, тёть Нин, — пробормотал я, беря ложку. — Да где был, уже неважно. А квартира… Всё сгорело, в общем.

— Да уж… — вздохнула она, присаживаясь напротив. — Пожарные сказали, проводка старая, вот и полыхнуло. Воняет теперь на весь подъезд. А ты ночевал-то где?

— Да так, — уклончиво ответил я, хлебая суп. Вкус был домашний, и я на миг даже забыл о проблемах. Казалось, что нормальную еду я пробовал целую вечность назад — Авалон особо не щедрился.

— Делать-то что будешь? — с сочувствием спросила тётя Нина, — может помочь чем?

Я улыбнулся и ответил:

— Да разберёмся, тёть Нин, тут точно жить не буду, может продам. А по поводу помощи, так это… Можно душ принять, если вы не против? Вы не торопитесь?

— Да куда торопиться-то в моём возрасте? — рассмеялась женщина, — иди конечно, сейчас полотенце дам.

Зайдя в ванную, я сделал то, что хотел уже давно — посмотрел в зеркало. Пыльная футболка, такие же штаны… Осунувшееся лицо, хорошо, хоть синяков нет, а в целом, неплохо. Вот только никаких следов Авалона.

Всё тот же обычный Жека.

Я улыбнулся — это только пока что…

С удовольствием приняв душ, вернулся к столу:

— Тёть Нин, можно позвонить, а? Телефон потерял.

— Конечно, — она протянула мне простенький андроид, — звони сколько нужно.

Я благодарно кивнул и, одев первые попавшиеся тапки, вышел в коридор и задумался. Затем быстро отправил смс на свой номер:

Возьми трубку, выкуплю обратно. Плачу 20 штук.

Такие, как они, никогда не отличались умом, а жажда лёгких денег всегда перебьёт осторожность.

Я набрал свой номер и замер, прислушиваясь к гудкам. Сердце стучало — если ответят, значит, мобильник всё ещё у них.

Но нужно быть осторожным — сказану что-то не то, вырубят, ищи их потом по всему Краснодару. Говорить нужно аккуратно, чтобы не спугнуть.

— Алло, — раздался грубый голос с той стороны. Я его сразу узнал — тот самый, что пнул меня рёбрам.

— Готов заплатить двадцать тысяч, как написал, — спокойно начал я, хотя внутри всё кипело.

Тишина. Потом хмыканье и шёпот в сторону — видать совещались.

— Чё бомжара, живой? — ответил он, хохотнув. — Лады, двадцать кусков и забирай свою рухлядь. Сегодня в десять, у заброшки на Южной. Придёшь один, менты прикормлены. Попытаешься выкрутиться, поставим на счётчик. Усёк?

— П-понял, — специально запнулся я, изобразив неуверенности. — Буду.

Сбросив вызов, выдохнул и расплылся в улыбке, предвкушая «стрелку».

Затем набрал номер Димона, но автоответчик уведомил меня, что абонент не абонент. Я даже слегка расстроился.

Вернувшись в квартиру, спросил:

— Тёть Нин, у вас обувки не будет какой-нибудь, а? И, может, куртки? Неудобно просить, но я сейчас реально как бомж.

— Да, конечно, Женечка, — засуетилась она. — У внука моего кроссовки остались, он их оставил, когда в армию ушёл. Да и куртка где-то валяется, сейчас найду.

Через пять минут я уже натягивал потёртую обувь и лёгкую ветровку. Чуть великовато, но лучше, чем босиком.

— Спасибо, тёть Нин, я всё верну, — искренне поблагодарил я.

— Да ладно тебе, носи на здоровье. Ты, Женя, заходи, хорошо? Негде будет ночевать, вон диван пустует, — женщина широко улыбнулась и похлопала меня по спине.

Поблагодарив соседку ещё раз, я вышел на улицу и направился в сторону секции бокса. Идти нужно было долго, кварталов пятнадцать, но только на руку — хотелось прогуляться.

Эх, тяжело тёте Нине. Потеряла сына и невестку в аварии и одна воспитывала внука уже пять лет. Нормальный парнишка получился, толковый. Ещё и в армию пошёл.

Город уже полностью ожил — количество машин резко увеличилось, образовались пробки, туда-сюда сновали люди. На этот раз на меня особого внимания не обращали, и это радовало.

Конечно же двадцати кусков у меня не было, но и платить я, как бы, не собирался. И причиной вернуть телефон так срочно был Юки, так как азиат наверняка позвонит мне, а номера я не помнил. Идти и восстанавливать симку, когда твой паспорт сгорел — утопия, так что нужно действовать иначе. А стереть ухмылку с лица тех козлов будет приятным бонусом.

Спустя некоторое время я спустился в цоколь огромной многоэтажки. Боксерский зал «Олимп» встретил меня запахом пота и резины от матов. Тренер, крепкий и седой мужик за пятьдесят посмотрел на меня скептически.

— Чего надо? — буркнул он, скрестив руки.

Мой же взгляд сместился в сторону ринга — два мощных парня мутузили друг друга не покладая рук.

— Хочу записаться. Сколько стоит, какие условия? — спросил я, стараясь выглядеть уверенно.

Мужик нахмурился и посмотрел на меня ещё раз. Затем хмыкнул и хлопнул ладонью по плечу:

— Слушай парень, а ты уверен? Что-то ты какой-то щупленький. Занимался чем?

— Не-а. Но в армии служил, так что уверен! — улыбнулся я. — Так что?

— Тренировки по будням, пять тысяч в месяц. Первое занятие бесплатное, попробуешь — решишь сам. Завтра к шести вечера приходи, к группе попроще, перчатки выдадим, — тренер кивнул на ринг. — Силёнки-то есть?

— Ага, — довольно кивнул я. — А чего не с утра? Вы же уже тренируетесь?

— Эко ты, приятель, — тренер вскинул брови и дружелюбно рассмеялся. — Это же КМС, они на Россию поедут, соревнования. Вон тот слева — Алексей Кудимов, так вообще уже мастер, скоро на чемпионат Европы поедет.

— Я бы хотел тренироваться с лучшими, — опять улыбнулся я во все тридцать два зуба и уверенно встретился взглядом с тренером. — Можно?

Наш диалог слышали разминающиеся неподалёку боксеры, и тут же заржали, когда услышали мою просьбу. Тренер тоже хохотнул и повернулся к рингу:

— Эй, Кудимов, тут малец хочет с лучшими тренироваться. Что думаешь?

Спарринг тут же остановился, и вспотевший пацан лет двадцати пяти подошёл к канатам и забросил на них руки. Взглянул на меня с недоумением, и беззлобно ответил:

— Да ты чего, Михалыч. Что за бред?

— Не бред, — встрял я. — Хочу учиться у лучших.

— Так и учись у Михалыча, задохлик. Я-то тут при чём?

— Ну, — я слегка стушевался. — В спарринге стоять там. Практиковаться.

— Послушай, паря. Иди-ка ты лучше домой, — ко мне подошёл какой-то плотный низкорослый пацан и панибратски положил руку на плечо.

Я тут же дёрнул плечом, скинул его руку и жёстко отчеканил:

— Не с тобой говорят.

— Да ты чё, охренел? — набычился тот, но между нами тут же встал тренер:

— Эй, а ну хорош! Балаган устроили!

Кудимов в это время расхохотался и, не выходя с ринга, прокричал:

— А чё, Михалыч, парень борзый. Пусть подваливает, поставлю его на место.