Атлантика

Глава 44

Денис наблюдал за всплытием «Ионы» с одной из внешних палуб, стоя на крыше кормового сигнального мостика и держась за металлические поручни. Рядом стоял Вилкас. Оба молчали, терпеливо дожидаясь стыковки модулей. Экипаж крейсера собирался закрепиться магнитными захватами и перебросить выдвижной пандус на полетную палубу. К этому моменту вопрос со звеном Дениса был полностью улажен. Бармаглот и Снежана давно выкупили своих мясников, а Киви получил краткосрочное открепление, подписав соглашение лояльности. Суть сводилась к тому, что при любом развороте событий пилот обязан был вернуться под начало капитана Фишера. Это же касалось и других операторов звена — за исключением модифицированного удаленщика из проекта «Солдат». Нога Дениса больше не ступит на модуль «Бешеных Барракуд» — таково было распоряжение Курта Фишера.

— Мне вот что интересно, — задумчиво проговорил Денис. — Когда Двойка нес эту ахинею про «Чжэн Хэ», вы уже понимали, что Комитет ведет двойную игру? «Барракуды» охотились за «Ионой», а что Егору наговорили?

Вилкас хмыкнул.

— Комитет — наше порождение. Они слишком примитивны, чтобы вести какие-то игры. Мы поставим их на место за пару дней и сменим всё руководство. Не думай о том, что они говорят. Это не относится к твоим задачам.

Разговор был окончен.

Крейсер практически не уступал размерами авианосцу, но Денис подозревал, что в этой махине дремлет неодолимая мощь. Глупо было рассчитывать на равный бой с порождением межпространственной корпорации. «Иона» проектировался для сражения с биониками, а те на много порядков опережали в своем развитии всё, что человечество успело создать на Пустыре. От корабля буквально веяло скрытой угрозой.

«Иона», оторвавшись от водной глади, медленно поплыл к модулю. Теперь Денис видел в воздушном зазоре выпуклости мясников — с них стекала вода. Матово-черные пузыри целиком усеивали дно чужого корабля.

Громада надвигалась, заслоняя горизонт.

— Идем, — сказал Вилкас. — Нам пора.

Снежана, Киви и Бармаглот терпеливо дожидались их внизу, на полетной палубе. Все — с ростовыми экспедиционными рюкзаками по сотне литров каждый.

— За мной, — бросил Вилкас через плечо.

Никто не вышел с ними попрощаться. Фишер сразу после назначения нового помощника занялся подготовкой модуля к грядущей схватке. Вся бортовая артиллерия была приведена в боеготовность. Выдвинулись патрульные звенья, сорвались со своих насестов дроны. Техники сумели посадить стратолет Двойки на палубу, взломать навигационный компьютер, не без помощи Вилкаса, и разобраться в системе управления. Фишер намеревался поднять дирижабль в воздух с парочкой своих людей на борту и ударить по мути из ракетных установок. Полное нарушение международных конвенций, но об этом предпочитали не думать.

«Иона» уравнял скорость с авианосцем и выдвинул из корпуса магнитные захваты. Шесть сегментированных лап с черными «присосками», конфигурация которых менялась в зависимости от корабельных изгибов. Крейсер вплотную приблизился к модулю «Бешеных Барракуд», удлинил манипуляторы и мягко состыковался с движущимся авианосцем. Борта кораблей практически соприкасались. В корпусе «Ионы» прорезался вертикальный прямоугольник. Абрис сменился черным провалом, затем утроба крейсера обросла деталями. Лаконичные серые панели, компактный тамбур, контур второй двери, ведущей во внутренние отсеки. Выдвинулся язык пандуса, с лязгом опустившись на палубу авианосца. Теперь Денис видел над своей головой ограждение внешних палубных надстроек. У края полетки вода бурлила и вихрилась — вероятно, это было следствием работы двигателей «Ионы». Антигравитационных или еще каких — поди разбери.

Крейсер парил в трех-четырех метрах над уровнем океана. Почти касаясь воды матовыми полушариями АБСУДов.

Денис переглянулся со Снежаной — та выглядела подавленной, но держала себя в руках. Девушке было тяжело привыкнуть к мысли, что Вилкас больше не враг. И что ее временные командиры прибыли из параллельной вселенной.

Пятерка операторов поднялась по пандусу на борт крейсера и оказалась в тамбуре. Денис подозревал, что данное помещение вполне может выполнять функцию шлюза — при стыковке под водой или в космосе, например. Он даже не сомневался, что крейсер способен выходить в безвоздушное пространство и достигать скорости убегания. Или модифицировать свои узлы, перестраивая их в соответствии с тактической обстановкой. Нельзя забывать, что конструкторы мясников проектировали и эту машину, оснастив ее полным набором доступных технологических решений.

Дверь отсекла модуль «Бешеных Барракуд».

Мягко засветились потолочные панели. Вилкас шагнул вперед, и очередной сегмент обшивки скользнул в сторону. Перед операторами открылся узкий коридор, проложенный параллельно левому борту. Вездесущее ребристое покрытие, гладкие серые стены, светодиодные линии, обозначающие контуры металлической кишки.

— Не отставайте, — сказал Вилкас.

Они повернули направо и двинулись вслед за агентом. У Вилкаса за спиной был компактный городской рюкзак — похоже, этот парень вообще не нуждался в большом количестве вещей.

Денис ожидал услышать звуки работающих двигателей, шорох вентиляторов, уханье отлипших от авианосца магнитных захватов. Ничего подобного. Нервирующая стерильная тишина, разбиваемая на осколки разве что шагами ренегатов.

Крутое слово, подумал Денис.

Ренегаты.

Фишер, вероятно, подобрал для себя более точное определение для операторов звена, бросивших свою бригаду перед лицом страшной угрозы. Сомнительно, чтобы Снежана и ее боевые товарищи сумели ужиться с «Барракудами» после этого рейда. Есть вещи, которые не прощаются. И всё это из-за него — чужака, нарушившего привычный уклад слаженного коллектива наемников.

Свернув в одно из боковых ответвлений, они углубились в лабиринт трапов, коридоров, расходящихся лепестков диафрагм и помещений непонятного назначения. Двери сливались с серой поверхностью стен, практически не выделяясь на общем фоне.

Безликость и функциональность.

Похоже, мир, из которого явились агенты «Барона Самди», породил технологичную и до предела рациональную культуру.

— Куда мы идем? — спросила Снежана.

— В распределитель, — последовал холодный ответ.

— Это еще что? — подозрительно прищурился Бармаглот.

Вилкас поднял руку, призывая спутников к молчанию.

За очередной диафрагмой, в боковом ответвлении, их ожидал бокс с сенсорным дисплеем на стене. Вилкас шагнул к экрану и в одно касание активировал схему крейсера. Изображение обладало глубиной, но не было трехмерным. Каюты и технические отсеки были подписаны значками, чем-то напоминающими иероглифы. Агент начал разворачивать палубы, пока не добрался до жилого сектора. Обитаемые каюты светились желтым, свободные — серым. Из-под пальцев Вилкаса полетели текстовые запросы. В верхний левый угол выводились подтверждения. Денис решил, что экран является одним из дублирующих инструментов, учитывая тягу корпорации к мысленному общению и оцифровке каждого образа.

— Готово, — сказал Вилкас. — Я оформил вас как временных членов экипажа.

— Так просто? — в голосе Киви прозвучало недоверие.

— Зачем усложнять, — сухо возразил Вилкас. — Сейчас вы получите запросы на адаптацию своих интерфейсов к корабельной нейросети. Дайте согласие и дождитесь завершения настройки. После этого сможете получать задания в привычном формате.

— Кто нами командует? — спросила Снежана.

— Вечером онлайн-брифинг. Там и узнаете.

— Я есть хочу, — заявил Бармаглот.

— Каюты оборудованы пищевыми синтезаторами. Выбор блюд достаточно неплохой, но я рекомендую перейти с сенсорного на голосовое управление.

— Это еще почему? — встрял Киви.

— Вы не владеете письменным метакитайским, — пояснил Вилкас. — А голосовые команды автоматически переводятся.

— Ладно, — буркнул Кунцевич. — Разберемся.

Вилкас быстрыми движениями пальцев коснулся по очереди четырех расконсервированных кают. Спустя несколько мгновений в стенах начали формироваться проемы.

— Как это происходит? — не выдержал Денис. — Мы же на четвертой палубе, я запомнил схему. Жилой сектор — это вторая и третья палубы. Между нашими каютами — десятки метров.

— Они перемещаются, — нехотя процедил Вилкас.

— Что? — переспросила Снежана.

— Большая часть корабельных ячеек — плавающая. Каюты можно вызывать через распределители. Это сменная конфигурация.

— И куда мне идти? — Киви с растерянным видом осматривал проемы. Нумерацию или другие обозначения создатели крейсера не предусмотрели.

— Запрос, — напомнил агент.

Денис нырнул во внутреннее пространство и обнаружил входящее уведомление. Одобрил адаптацию и стал дожидаться полной загрузки настроек. Процесс занял двадцать секунд. Потом реальность дополнилась пиктограммами. Три проема подернулись дымкой, а к четвертому протянулся оранжевый указатель. Над входом высветился значок маленького домика.

— Кошерно, — похвалил Бармаглот.

Вилкас кивнул:

— Встретимся на брифе.

Они разбрелись по жилым ячейкам.

Если каюта на авианосце выглядела аскетичной и функциональной, то сейчас Дениса окружало подлинное царство маньяков-футуристов. Жилая ячейка, лучше и не скажешь. Не комната или квартира. Пространство, готовое выдвинуть что угодно из себя по первому требованию. Вот только для удобства надо освоить систему управления.

Денис попал в серую шестигранную призму без окон и видимых намеков на мебель. Секция санузла тоже не была обозначена. Пришлось выводить схему ячейки в дополненной реальности. А заодно изучать интерфейс, серьезно изменившийся после подключения к «Ионе».

Аккуратно положив на пол рюкзак и кейс с оборудованием, оператор уселся на пористое покрытие, напоминающее по своей фактуре пробку. Скрестил ноги. Тусклое освещение включилось автоматически, что радует. Интерфейс подсказал, что это сумеречный стандарт, не утомляющий глаза.

Покопавшись в настройках каюты, Денис обнаружил языковую панель и первым делом перевел систему с метакитайского на русский. С удивлением обнаружил, что нейросеть владеет русским дореволюционным, русско-китайским, московитским, татарусским и панславянским. Названия будоражили фантазию и вынуждали задуматься над бифуркациями и разнообразием вселенных.

Голосовое управление

Принять?

Да

Уже лучше.

Иероглифы сменились привычными кириллическими буквами. Схема каюты больше не казалась бессмыслицей для душевнобольного. Что ж, тестируем.

— Кровать, — громко произнес оператор.

Справа сдвинулись какие-то сегменты. Из пола выехала прямоугольная койка без острых углов, изголовья и бортиков. Блок скользнул к стене и состыковался с вертикальной гранью, вмонтировавшись в наклонную нижнюю плоскость. Щелчок, фиксация.

— Шкаф, — приказал Денис.

В левом углу нарушилась конфигурация стен. Незримые руки начали собирать конструктор из открытых полок и ящиков. Прорезались вертикальные щели, являя взору отсек для верхней одежды с пластиковыми вешалками. Так, с этим придется разобраться чуть позже.

Денис встал, с наслаждением распрямив затекшие ноги. Забросил рюкзак на нижнюю полку и направился с кейсом в сторону кровати.

— Больше света.

Яркость увеличилась.

Надо поискать люки подключения. Или что там у этих ребят с «Ионы» вместо заглушек. Технология разработана одной корпорацией, так что существенных различий быть не должно.

Оператор вновь вывел схему электронных блоков своей каюты, а заодно проверил локацию. Ячейка отстыковалась от распределителя, соскользнула вниз через пассажирскую палубу и заняла привычное место в базовой конфигурации крейсера.

Где же люки?

Усевшись на кровать и положив кейс на колени, Денис протянул ладонь к эмблеме «Барракуд». В этот момент с ним вышли на связь. Не Вилкас. Человек, получивший доступ по выделенному корабельному каналу, не был знаком оператору. Безусловно, азиат, но с европеоидными чертами. Весь словно высеченный из камня — лицо угловатое, кожа плотно обтягивает череп. Темный френч без знаков различия. Внимательный и строгий взгляд, проблески седины в короткой армейской стрижке. Окно расширилось, позволяя рассмотреть собеседника в полный рост. Брюки черные, с идеальными стрелками. Лакированные блестящие туфли.

Человек шагнул в дополненную реальность Дениса, разбивая диалоговую рамку вдребезги. Похоже, к юзабилити на «Ионе» относились с максимальной серьезностью.

— Дуэ Чен, — представился незваный гость. — Куратор проекта «Солдат» и твой непосредственный начальник, Денис.

Оператор кивнул.

И задал логичный вопрос:

— Разве мы не должны встретиться на брифе?

— Это общий сбор, — отрезал куратор. — Для ударного отряда — отдельный инструктаж.

— Групповой? — уточнил Денис.

— В некотором роде, — последовал уклончивый ответ. — Сейчас я проложу маршрут для твоей ячейки. Стыковка с гибернационным отсеком через три с половиной минуты. Прихвати кейс с оборудованием и не задерживайся.

Отбой.

Куратор растворился в области шкафа, даже не потрудившись попрощаться с подопечным.

Корпоративная вежливость.