Атлантика

Глава 39

Джорджтаун остался за кормой.

Началась серьезная игра — выполнение миссии, возложенной на «Бешеных Барракуд» Технокомитетом. После отплытия не прошло и трех часов, а лог заданий всех членов экипажа обновился. В ментальных интерфейсах высветилась подзадача:

21.00 — общее подключение к виртуальной кают-компании. Явка обязательна.

К этому моменту Денис успел выполнить подзадачи, касающиеся изучения азиатских технологий. Оказалось, что инженеры Конфедерации наибольшего успеха достигли в области программирования оболочек. Наниты были у них шустрые, но менее надежные, чем у мясников Евруси. В целом, Двойка и ему подобные контролировали паритет, не позволяя азиатам слишком вырываться на передовую.

Наибольшую опасность представляло само судно «Чжэн Хэ». Этот корабль был сопоставим по классу с модулем, который разделал под орех «Черноморца» и разрушил семью Снежаны. «Чжэн Хэ» оснастили рельсотроном, который потреблял меньше энергии, чем аналоги Евруси. При этом шанхайские умники соорудили более мощную силовую установку, так что противник получал преимущество в скорострельности и количестве выпускаемых болванок. Зато «Барракуды» обладали пушкой, в полтора раза превышающей китайскую машину по дальности стрельбы. Так что всё упиралось в работу на дальних дистанциях. Но и тут крылся один очевидный недостаток — операторы «Барракуд» в случае столкновения окажутся без прикрытия. А вот зенитная артиллерия, крупнокалиберные пулеметы и торпеды «Чжэн Хэ» будут прекрасно доставать мясников в ближней зоне поражения. Кроме того, в сражение может вмешаться муть.

Денис проверил свои прокачки — осталась еще пара-тройка запредельно крутых способностей, инсталлирующихся в оболочку. Как его и предупреждали, навыки продвинутых уровней загружаются долго и радикально перестраивают всю систему.

А еще оператор поймал себя на том, что ему нравится общение с альтер эго. Ментальный интерфейс позволял перебрасываться репликами с ожившей оболочкой, даже не подключаясь к машине нейровыводами. В теории, Денису не требовалось возвращаться в каюту для патрулирования или боевого вылета. К таким вещам сложно привыкнуть.

Помещение, в котором собирался экипаж модуля, больше напоминало конференц-зал, а не кают-компанию. По инерции все вошли через выделенные линии, защищенные от внешнего воздействия, но руководство понимало, что эти меры предосторожности рассчитаны исключительно на азиатов. Вопросы цифровой безопасности взяли на себя спецы Технокомитета. Эти же ребята переоборудовали конструкт, сместив возвышение в центральную часть, а места для зрителей раскрутив концентрическими кругами чуть ли не к самому потолку… который стал куполообразным. На изогнутую поверхность транслировалось изображение с внешних камер, так что Денис видел реальные облака, проплывающие над океаном.

На сей раз единственным докладчиком был Двойка. Фишер, его помощники и офицерский состав расположились в зале. Там же рассредоточилась команда самого Двойки. Над подиумом развернулся плоский экран, наблюдаемый участниками совещания под любыми углами. Простенькая подпрограмма встраивала полотнище прямо в ментальный интерфейс зрителя, не заморачиваясь жесткой фиксацией объекта. Собственно, вся начинка конференц-зала была условностью, набор нолей и единичек. Персональная иллюзия для каждого приглашенного.

— Приветствую всех, кто пришел, — заговорил Двойка. Никаких усилителей, разумеется. Голос выводился прямо на слуховой нерв. — Сейчас вы узнаете об истинной цели нашего путешествия и причинах преследования «Чжэн Хэ». После этого я озвучу план моего непосредственного руководства. Если возникнут вопросы, я отвечу на них в меру своей компетенции. Предлагаю начать.

Никто не возражал.

— Сейчас я выведу на экран изображение объекта, который мы преследуем, — сообщил Двойка. — Внимание.

Белый квадрат обрел глубину и насыщенность. Картинка была очень качественной, сопоставимой по уровню с технологиями «Самсунга» в мире Дениса. Перед глазами оператора простиралась всё та же нескончаемая Атлантика, а на горизонте маячил силуэт корабля.

Наезд камеры.

Исследовательский корабль Конфедерации впечатлял. Не размерами, вовсе нет — масштабностью авианосец «Барракуд» превосходил всё, что Денис видел на Пустыре. Продуманностью и сложностью конструкционных решений. И еще чем-то неуловимым, ускользающим. Большинство судов на постапокалиптической Земле были переделанными — в полном соответствии с нуждами новых владельцев. Исключение составляли танкеры, сухогрузы, контейнеровозы — они выполняли те же функции, что и в довоенное время. Сохранились и пассажирские суда, но ходили они в организованных конвоях, присоединяясь к охраняемым нефтяным или газовым караванам. Дело в том, что перевозка пассажиров не окупала себя настолько, чтобы оплачивать услуги Независимых Армий. Военные корабли тоже практически не изменились. За малым исключением — все ракетные установки были демонтированы, а ядерные реакторы остановлены и выведены из употребления. Так что класс АПЛ перестал существовать. Но Денис не мог взять в толк, что послужило основой для «Чжэн Хэ». Складывалось ощущение, что это судно было спущено со стапелей сравнительно недавно. Иными словами — построено с нуля для выполнения конкретной задачи. Как вообще Комитет мог пропустить столь масштабные инженерные работы? Происходящее не укладывалось в голове.

Корабль чем-то напоминал крейсер из «Звездных войн» — равнобедренный треугольник с закрытыми палубами и выступами надстроек. В центре вспучивались куполообразные сооружения белого цвета — то ли радиолокационные башни, то ли еще что. Шары мясников нигде не просматривались, но вдруг их спрятали в нишах или утопленных в корпус пусковых шахтах? Присмотревшись, Денис увидел некое подобие технической палубы — сравнительно ровную ленту, протянутую по периметру треугольника. А еще виднелись металлические ограждения и стоящие подле них человеческие фигурки. Похоже, съемки велись с воздуха. Или даже с орбиты.

А потом Денис догадался, что не так.

Кильватерный след.

Его не было.

— Проектом мы заинтересовались давно, — вновь заговорил Двойка. — Еще на стадии закладки «Чжэн Хэ». Если вы думаете, что это новый, не переделанный корабль, то верно оцениваете ситуацию. Исследовательское судно построено по заказу шанхайского правительства. Работы велись на протяжении нескольких лет, что изрядно настораживает. На оборудование потрачены колоссальные средства. Я бы сказал, что это новый тип корабля — военно-исследовательский модуль. Аналогов в мире попросту нет. Вы видите, что палубы и вся инфраструктура корабля защищены обшивкой. На поверхность можно выходить, но это делают преимущественно техники. Системы вооружений, слежения и навигации тоже упрятаны внутрь. Там же скрыт научный центр. Купола смонтированы, чтобы улавливать и усиливать блупы.

— Зачем? — вырвалось у кого-то.

Двойка ухмыльнулся.

— Зачем — что? Улавливать блупы или накрывать корабль броней?

Автор реплики понял, что обращаются к нему.

Кажется, это был Серега.

— И то, и другое, — последовал ответ.

— Разберемся для начала со вторым пунктом, — спокойно произнес функционер. Много ли вы знаете типов кораблей со скрытыми под обшивкой палубами?

Камера продолжала двигаться синхронно с кораблем, демонстрируя «Чжэн Хэ» в мельчайших подробностях. Серое на сером. С такого ракурса создавалось ощущение, что корабль сливается с Атлантикой.

— Подводная лодка, — тихо произнесла Снежана.

— Бинго, — Двойка щелкнул пальцами. — Этот корабль способен погружаться, причем на достаточно серьезную глубину. Полвека назад атомные подлодки могли не всплывать по десять лет, но люди выдерживали на глубине максимум три месяца. У «Чжэн Хэ» всё гораздо скромнее. У них стоит воздухонезависимая энергоустановка, рассчитанная на двенадцать дней автономного погружения. Это предел возможностей. Руководство Комитета уверено, что двенадцать суток — более, чем достаточно. То, что они задумали, можно провернуть за полдня. Или даже несколько часов.

— Где мясники? — задали вопрос из зала.

— Давайте посмотрим, — предложил Двойка, хитро улыбнувшись. Камера сместилась влево и начала терять высоту. — Вы видите перед собой комбинированную съемку. Первый ролик получен с одного из наших спутников на орбите. Второй — с дрона до его уничтожения. Мы применяли дрон, защищенный стелс-геометрией и специальными покрытиями. Но это не помогло — через три минуты нашу машину обнаружили и сбили.

Чем ниже опускалась камера, тем очевиднее становилась причина отсутствия кильватерного следа. Азиатский корабль летел над океаном, не касаясь водной глади. Гигантская тень скользила по серой поверхности. Никаких завихрений, видимых пилонов с лопастями винтов или чем-то подобным. Крыльев тоже не было.

— Вы шутите, — сказал Кротов.

Функционер медленно покачал головой.

Теперь исследовательский модуль напоминал веретено со странными выростами. Дрон опустился к самой воде, позволяя заглянуть в подбрюшье корабля. Взору открылись десятки полушарий, которые ни с чем не спутать. Мясники. Все они прилепились к плоскому днищу летящей над Атлантикой махины.

— Взглянем на спецификации, — послышался голос Двойки.

Облет прекратился. Снизилась и реалистичность изображения. «Чжэн Хэ» превратился в трехмерную модель в разрезе с выносками и пояснениями.

— Мы видим приличный тоннаж, — функционер начал комментировать важные моменты, — и сто восемьдесят метров длины. А это примерно вдвое меньше, чем у вашего модуля, парни. Но не спешите радоваться.

На экране высветились системы вооружений.

Большинство присутствующих не удивились, поскольку добросовестно выполнили текущую подзадачу. Но кое-кто в зале присвистнул.

— У них есть ракетная установка, — отметил Фишер.

— Прямое нарушение всех конвенций, — согласно кивнул Двойка. — Уже достаточный повод для уничтожения судна и последующего разбирательства с кураторами проекта. Проблема в том, что от этих кураторов быстро избавятся в случае провала миссии, лаборатории сожгут, а всех, кто имел отношение к инженерным работам, ликвидируют или спрячут. Конфедерация совершенно не ценит человеческий ресурс.

— Разве они не боятся Технокомитета? — спросил Киви.

— Боятся, — уверенно заявил функционер. — Как и властитель Новосиба. Но решили пойти ва-банк. Поставить всё на одну карту. По мнению руководства Шанхая, если их миссия увенчается успехом, расстановка сил на планете полностью изменится.

— В каком смысле? — нахмурился Фишер.

— В прямом, — жестко отрезал Двойка. — Вы еще не поняли, куда плывут эти ребята, зачем им погружение, мощные радиолокационные установки и крутая защита? Они летят договариваться с мутью. Альянс, вот что им предложено.

Функционер сделал паузу, чтобы до каждого дошел смысл его слов.

— Вы хотите сказать, — нарушил тягостное молчание Фишер, — что эти твари разумны? Что с ними можно договориться?

— Именно это я и сказал, — функционер был олицетворением невозмутимости. — Причем, предложение исходило от мути. В Шанхае расшифровали один из блупов — достаточно мощный, чтобы быть услышанным. Кое-кто из ученых Конфедерации сумел подобрать ключ к этому посланию. Это произошло на платформе, дрейфующей по Тихому океану в поисках новых форм жизни. Исследования тотчас засекретили, но незначительная утечка информации произошла. И мы узнали о планах Шанхая.

— Если это правда, — вступил в разговор Кротов, — на что они могут рассчитывать? Мы говорим о войне видов. Рано или поздно твари уничтожат всех. С ними нельзя договариваться.

Функционер одобрительно кивнул.

— Нельзя. Почему-то лидеры Конфедерации отказываются понимать эту простую истину. Их мотивы от нас ускользают. Понятно, что им хочется достичь мирового могущества. На пути к этому стоят Технокомитет и Еврусь. Паритет держался на протяжении полувека. И только внешняя сила способна изменить расклад. Что и происходит прямо сейчас.

— Наше задание — уничтожить «Чжэн Хэ»? — прямо спросил Вилкас.

— Я вам этого говорить не должен, — хмыкнул Двойка. — Официальная позиция властителя и Технокомитета предполагает дискуссию. Мы вступаем в переговоры, пытаемся их в чем-то убедить, а если не получается, открываем упреждающий огонь. Третий этап — физическое уничтожение.

— Звучит, как полный бред, — с презрением заявил Фишер. — Вы же понимаете, что всё будет не так. Едва мы приблизимся на расстояние выстрела из рельсотрона, нас потопят. Кроме того, они же договариваются с мутью, да? С чем-то, живущим на большой глубине и издающим эти гребаные блупы. Муть тоже подготовится и вышлет сюда полчища всякой дряни. У нас вообще никаких шансов выжить в этой мясорубке. Вот дерьмо, у них даже ракеты есть!

Зал загудел — многие согласились с мнением капитана.

— Я же сказал — речь идет об официальной позиции, — напомнил Двойка. — То, что мы будем всем рассказывать на пресс-конференциях и всевозможных разбирательствах. Подтвердить или опровергнуть нашу правоту будет невозможно — все доказательства пойдут на дно. Вы же не считаете меня дураком? Реальная миссия — нанести удар по азиатскому судну и потопить его. Мы не берем пленных, не ведем переговоры. Мы сразу пресекаем альянс людей и этих… существ.

— Дело говоришь, — похвалил Бармаглот.

— Теперь мы воюем с людьми? — уточнила Снежана.

Двойка посмотрел на девушку.

— Только не говорите, что раньше вы не участвовали в таких играх.

Это был удар ниже пояса.

Похоже, функционер изучил досье всех членов экипажа. Или только значимых, имеющих отношение к проекту «Солдат»? Как бы то ни было, звеньевая пришла в ярость.

— Это не игры, ублюдок, — процедила Снежана. — Мы говорим о живых людях. Они уходят и больше не возвращаются.

— Как и твари, истребляемые вами, — спокойно заметил Двойка. — Многие из этих существ обладают зачатками разума. Вас это не смущает, дорогая?

Аватар Снежаны подернулся помехами.

И растворился в воздухе.

— Так бы сразу, — фыркнул Вилкас.

Двойка примиряюще поднял руку.

— Спустите пар, коллеги. Я не считаю эту миссию невыполнимой. Иначе собрал бы чемоданы, погрузил своих людей на дирижабль и свалил куда подальше. Но я здесь, с вами. О чем это говорит? Я не патриот какой-либо страны, не идейный фанатик и не сумасшедший. Я не самоубийца. У меня есть четкий план по уничтожению противника. И если вы мне позволите, я его изложу.

— Без проблем, — разрешил Бармаглот.

Атмосфера постепенно разряжалась.

— В Джорджтауне я не терял времени понапрасну, — начал функционер. — Мы взяли одного из агентов шанхайской разведки. Эта женщина отвечала за снабжение экспедиции кое-какими… вещами. И схемами для модернизации АБСУДов с черного рынка. А еще она обеспечивала связь через спутники с руководством Конфедерации.

— У них тоже имеется спутниковая сеть? — уточнил Денис.

— Есть, — подтвердил Двойка. — Официально они этого не признают, конечно же.

— И вы это терпите?

— Они не используют ракетные технологии для вывода спутников на орбиту, — объяснил функционер. — Они взламывают наше оборудование.

— То есть — воруют, — Бармаглот сразу расставил всё по полочкам.

— Можно и так сказать, — процедил Двойка.

— И вы это терпите? — не сдержался Кротов.

— Закрываем глаза, — согласился представитель Комитета. — Видите ли, новейшая защита взломщикам Конфедерации не по зубам. Они проникают только в системы, разработанные лет тридцать назад или до войны. При иных обстоятельствах мы бы эти спутники затопили. Но утилизация требует определенных затрат. Ракетного топлива, например. А так — пусть взламывают и сами решают эту проблему. Мы же говорим о космическом мусоре.

— Разумно, — похвалил Вилкас.

— Мы отвлеклись, — тон функционера вновь стал деловым и сосредоточенным. — Женщина оказалась чрезвычайно полезным информатором. Кое-какие… инъекции заставили ее говорить. Благодаря успешно проведенной операции мы знаем конечные координаты экспедиции. Точку, в которую прибудет «Чжэн Хэ» через шесть дней.

— Странно, что эти ребята сунулись в Джорджтаун, — задумчиво произнес Фишер. — Они ведь в курсе, что город контролируется Комитетом.

— В курсе, — согласился Двойка. — Но выбора у них не было. Маршрут исследовательского модуля проложен на юго-запад. Там не осталось человеческих поселений. Негде заправиться, пополнить запасы провизии и отремонтировать вышедшее из строя оборудование. Негде прокачать мясники операторов. Вокруг — сплошной океан.

— Они рискнули, — резюмировал Бьорн Расмуссен. — И теперь мы знаем, куда направляется «Чжэн Хэ». Что дальше?

— Вы видите их корабль, — Двойка вновь вывел на экран изображение, полученное со спутника. — Он летит, а не плывет. Очевидно, что «Чжэн Хэ» обладает более внушительной скоростью, чем наш модуль. Прибавьте сюда фору в полтора дня. При всем желании мы не сумеем попасть в конечный пункт раньше противника.

Теперь на экранах простиралась карта Атлантики с красной точкой в зоне потенциального огневого контакта. Севернее появились две стрелочки, желтая и зеленая, которые обозначали модули конфликтующих сторон. От этих стрелочек через голубой фон с темно-синими перепадами глубин протянулись пунктирные линии. Денис увидел, что пересечение траекторий запланировано над океанской впадиной чашеобразной формы.

— Мы прибудем на место переговоров спустя три дня после них, — констатировал Двойка. — Все вычисления уже проведены, это свершившийся факт. Казалось бы, миссия провалена. Но не стоит забывать о третьей стороне. Посмотрите на карту, точка выбрана не случайно.

Участок с океанской впадиной увеличился в размерах.

— Глубину океана в этом месте сложно определить, — сообщил Двойка. — Никто не проводил замеры по понятным причинам. Вы видите сердце владений мути. Эпицентр, из которого транслируются блупы. Именно отсюда осуществляется общее руководство всеми нападениями мутантов на человеческие корабли и поселения. Мы полагаем, что это глубочайшее место на планете. Превышающее Марианский желоб и другие новообразования. Чаша сформировалась после взрывов водородных бомб, заложенных Советским Союзом. Что-то сдвинулось в земной коре, и мы видим то, что видим.

— Нет данных о глубине? — переспросил Расмуссен.

— Именно, — кивнул функционер. — Обычно эти воды все огибают стороной. Поэтому карты Независимых Армий не лучше наших. Тут попросту нет людей.

— Только мутанты, — прошептал кто-то.

— Суть в том, — повысил голос Двойка, — что создание, отправившее сигнал Конфедерации, поднимется ближе к поверхности. С самого дна. На безопасную для себя глубину. Или на нейтральную. Думаю, все слышали байки о Царе Левиафанов. Так вот, мы предполагаем, что речь идет об этом создании.

— Вы шутите, — ухмыльнулся Кротов. — Царя Левиафанов не существует. Это вымысел, россказни алкашей в кабаках.

— Четверть века, — перебил Двойка, — мы думали так. А сейчас стереотипы разрушаются. Нечто поднимется из темных бездн, чтобы поговорить с посланником Конфедерации. «Чжэн Хэ» совершит погружение и вступит в диалог. Если они договорятся, нам не устоять. Известный вам мир необратимо изменится.

— Левиафан всплывает один? — поинтересовался Бармаглот.

— Нет, — Фишер покачал головой. — Комитет поделился с нами кое-какой информацией. Данными с орбиты и подводных дронов. В тот район стягивается муть. Это передислокация.

— Парламентеры подумали о своей безопасности, — вступил в разговор Вилкас. — Логично.

— Вот что имеем в сухом остатке, — подвел итог Расмуссен. — Маневренный модуль с рельсотроном и ракетами. Прокачанные азиатские мясники. Полчища мути. Царь Левиафанов с неизвестным потенциалом. Операция приобретает самоубийственный оттенок, вам не кажется, функционер?

Двойка смерил помощника капитана насмешливым взглядом.

— Не кажется. И вот почему. Мы тоже расшифровали блупы, полученные правительством Шанхая. И кое-что теперь знаем о будущей встрече. Тварь будет подниматься очень медленно. Неделями или месяцами. У Царя Левиафанов собственные меры длины. Если перевести их единицы в наши, получится около двадцати-тридцати километров. Эксперты еще не пришли к единому мнению.

Тридцать километров глубины.

Сложно представить себе такое.

— Это означает, — продолжил Двойка, — что мы прибудем на место позже «Чжэн Хэ», но раньше мути. И сможем атаковать, не дожидаясь укрепления противника.

— Уже неплохо, — похвалил Бармаглот.

— А как быть с ракетной установкой? — не унимался Расмуссен. — У китайцев огневое преимущество.

— Какое счастье, — Двойка скрестил руки на груди, — что я не поленился оснастить стратолет «томагавками» последнего поколения. Мы поднимемся в воздух и запустим ракеты. А вы, капитан Фишер, активируете рельсотрон.