Архимаг с Терры

Глава 12 Рассказ Амона Бореата

— Всю свою жизнь я пытался продвигать мысль, что магия — это наука! — Мастер Пустоты расхаживал по рубке в своей обычной манере, то и дело зыркая по сторонам. Параноиком в полном смысле этого слова он при этом не выглядел… Если не брать в расчет, что после четырех занятий с ним я вполне уже способен был различить своим внутренним зрением слегка искаженное пространство возле его рук и лица. По всей видимости, Мастер Пустоты опять создал визуальные каналы в какие-то ведомые только ему места и отслеживал происходящее там, не отрываясь от разговора с нами. — Но сталкивался с непониманием этих… Ремесленников! Они считают, что магия — искусство. Что добиться однозначного повторяемого результата невозможно! Что если у кого-то что-то получилось, то ему следует охранять этот секрет, стать уникальным мастером! Чем больше секретов соберешь, тем более уважаемым будешь! Никакого обмена знаниями, никакого продолжения традиции… То, что Рузон пытается привлекать учеников из других Миров, это не попытка развивать магию, что бы он там ни говорил, а попытка обеспечить устойчивость системы с ним самим в центре, как с пауком в паутине! И тут я наконец-то встречаю выходцев из мира, где руководствуются теми же принципами, что и я! — С этими словами он поглядел на Ксантиппу таким умиленным взглядом, что я даже почувствовал легкое раздражение. Которое усилием воли подавил. Я не могу запретить другим мужчинам восхищаться моими женами: они и в самом деле достойны восхищения!

— Ваш математический аппарат превосходит все, что я ранее считал доступным! — На это месте Амон Бореат прижал руки к груди, видимо, не в состоянии иначе выразить переполнявшие его эмоции. — Я даже не представляю, какие возможности он открывает в плане управления пространством! Мне не хватает воображения! Возможно, даже путешествия в космосе — я имею в виду настоящий космос, тот, куда можно попасть, если выйти за пределы атмосферы планеты внутри ее реальности…

— Да-да, мы понимаем, что вы имеете в виду! — взволнованно воскликнула Ксантиппа. — Я об этом не думала, а ведь и правда!

— Вот! — воскликнул Мастер Пустоты. — Наша культура всегда относилась к космосу с пренебрежением — мол, огромные бесполезные пустые пространства, отходы от создания Вселенной — но с вашими техническими средствами, насколько я понимаю, в нем ориентироваться проще, чем в Метакосмосе? Космос же прозрачен! Если мне удастся приложить принципы сворачивания пространства к по-настоящему большим расстояниям…

— Именно! — Моя жена аж с места вскочила. — Творец, ведь мы тогда можем не только планет с терраподобной жизнью достичь, но и других миров, где жизнь совсем не такая, или вообще нет жизни! Это решило бы проблему с добычей полезных ископаемых на Терре, убрало бы давление на Орденскую экономику!

Да, кстати, а вот об этом уже я не думал.

Судя по полыхающему энтузиазму Сани, она сейчас могла увести разговор совсем не туда, так что я понял: мне пора вмешаться. На Аркадия надежды мало: он, судя по выражению лица, тоже прикидывал научно-экономические перспективы, сейчас, того и гляди, тоже сказанет что-нибудь интересное, но уводящее разговор совсем уж в далекие галактики. Которые при пособничестве Мастера Пустоты обещают стать не такими уж далекими. А Вальтрен тем более прерывать не станет, сперва часик-другой подождет, не выдохнутся ли сами.

— Очень рад, что в обсуждении носителей разных традиций рождается истина, — сказал я. — Но давайте все же вернемся к теме нашего обсуждения. — Вы хотите отправиться на Старую Терру, чтобы учиться нашей математике?

— Да, я бы с удовольствием курс в одном из ваших университетов, — кивнул Бореат. — Леди Ксантиппа своими исключительными знаниями свидетельствует о высоте подготовки в Лиманионском Университете Небесных сфер, на кафедре математической теории. Если меня согласятся туда принять как… Как это у вас? Иностранного студента? Я бы с удовольствием пошел бы по ее стопам! И не только там. Об оплате, думаю, мы договоримся. У меня все еще сохранились кое-какие ресурсы…

— Плату у нас в университетах принимают просто деньгами, то есть золотом тоже, — пожал я плечами, — причем по вашим меркам она даже не очень высокая. А отсутствие у вас нужных документов, думаю, удастся решить на высшем уровне. Особенно если вы попросите у нас политического убежища. Это наш юридический термин, позволяет Орденскому государству легализовывать у себя беженцев из других стран. Однако прежде чем решить, предоставить вам такое убежище или нет, мне нужно знать, что все-таки произошло у вас с Мастером Стратигом. И с Мастером Равновесия, если на то пошло.

— Да, разумеется, — Мастер Пустоты чуть поморщился. — Я понимал, что придется вам об этом рассказать, хотя тема, как вы можете себе вообразить, для меня не самая приятная! Роксану и Фалея вы на этот счет не расспрашивали, так?

— Я уточнил у Симора, старшего раба Рузона, — подал голос Аркадий. — Но тот повторил мне более-менее то же самое, что сказали и вы.

— Лалия Татье спросила у Роксаны Евторской, — добавил Вальтрен. — Она отказалась что-либо говорить на этот счет. А ее собственная старшая рабыня, Хлоя, объяснила, что Мастер Навигатор все еще слишком напугана событиями десятилетней давности.

— Да, Хлоя и мне сказала то же самое, — вздохнул Мастер Пустоты. — Раз в год я получаю от нее записки с одним и тем же содержанием: «Госпожа еще слишком боится, я не в силах поднять ваш вопрос». Именно поэтому мне пришлось ждать десять лет, чтобы в итоге обратиться к вам за помощью! Вместо того, чтобы улететь самостоятельно и гораздо раньше.

— Вы пытались эмигрировать с Цветка? На другую планету? — спросил Аркадий самым мягким и сочувственным тоном. Раньше я думал, что он зарезервирован только для несчастных девочек-подростков. Оказывается, для нервных Древних магов, потерявших своих близких, тоже.

— Не всякая планета мне подходит! Нужно было добраться туда, куда не добрался еще никто другой… Или в какое-нибудь приличное место, где эта инспирированная Рузоном система не пустила такие корни! И нет иной диктатуры, похуже! Например, Железная Терра с ее людоедскими обычаями не годится — тем более, что ею, фактически, правит клан Стерариев… Это семейство Стратига, если вы не знаете. Ликаон Стерарий его полностью зовут.

— Мы знаем, — вставил Вальтрен. — Но вот про то, что его семья правит Железной Террой, впервые слышим.

— Официально это не так, всякий род там держит свой собственный остров… Но Стерарии владеют секретом ездовых драконов, и те, кто пользуется ими, вынужден мириться с тем, что крылатых ящеров контролирует Ликаон или его ближайшие родичи. Ну да ладно. Сам я там бывал всего один раз, сто пятьдесят лет назад, и вынес очень плохие воспоминания. Подводя итог: мне нужно улететь либо далеко, за пределы освоенной Ойкумены, либо в такой мир, где была надежда все-таки жить так, как я хочу! Но я сам не умею ориентироваться в Междумирье, а Роксана отказалась мне помогать. Хлоя попыталась выступить на моей стороне, или солгала, что попыталась. Как видите, результат все равно нулевой.

— Так что все-таки у вас со Стратигом вышло? — напомнил я вопрос, с которого все начиналось.

Мастер Пустоты вздохнул и все же присел в самодельное кресло, как мы ему с самого начала и предложили. Постучал пальцами по подлокотнику. Потом произнес:

— Боюсь, для этого мне придется немного углубиться в историю… Уж потерпите мою лекцию, господа! Сам не выношу, когда люди начинают со стародавних времен, но иначе, боюсь, мне придется постоянно возвращаться и пояснять по ходу рассказа.

— Мы потерпим, — заверил его Аркадий.

Я кивком подтвердил.

— Тем более нам на самом деле весьма интересна история Древних магов! — добавила Ксантиппа. — В смысле, ваша история. Мы так называем вас, тех, кто ушел со Старой Терры. Древние маги.

— Я понял, спасибо, — улыбнулся ей Мастер Пустоты. — Ну что ж, логично. Я и в самом деле довольно древен: скоро тысяча лет стукнет! Хотя мне самому порой до сих пор кажется, что я и за первую сотню не перевалил… — Он вздохнул. — В общем, когда мы создавали Проклятье, я был еще довольно юн по своим нынешним меркам. Мне не сравнялось и двухсот. Роксане Евторской и Фаддею Стерарию, дяде Ликаона, тоже. «Молодые наивные головы» называл нас Рузон. Мы трое очень крепко дружили. Не буду утомлять вас сплетнями об отношениях Роксаны и Фаддея, однако факт, что одно время они не делали секрета из романтической связи. Фаддей даже довольно долго уговаривал ее на брак и почти уговорил. Потом у них кое-что разладилось, опять же, не мое дело пересказывать. Сейчас клан Стерариев возглавляет признанный сын Фаддея от рабыни. Но именно мы тогда разрабатывали большую часть технической стороны Проклятья, которое тогда предпочитали называть Благословением. Фаддей занимался боевыми заклятьями и предметами-компаньонами, Роксана создавала потоки энергии, способные врачевать Кромку, и продумывала многие правила, по которым должны были жить дети-волшебники. Собственно, сама идея вечно-молодых защитников, лишенных слабостей и пороков взрослых, тоже принадлежала ей. Я — сами понимаете, работал со свернутыми пространствами, телепортацией для избранных Теней и всякими сопутствующими вопросами. Кроме того, Фалей Рузон создал систему гиасов, отчасти согласно видению Роксаны, отчасти добавив от себя. Дамиан со своими учениками и старшими рабами зачаровывал артефакты Проклятья, а Роксана их размещала в Метакосмосе возле Терры… Это был огромный, вдохновенный труд! Мне до сих пор сложно сказать, как у нас получилось то, что получилось, при всей моей любви к систематизации. Да, с тех пор я развил многие свои техники, но не уверен, что, даже соберись мы снова все вместе — включая умерших! — нам бы удалось снова повторить все это. Тем более, сочетание многих элементов вызывало к жизни неожиданные эффекты, которые невозможно было предсказать. Даже Феодор Ареопагит, дед нынешнего Мастера Жизнелюба, и тот, увидев, как здорово у нас получается, присоединился. Создал сады возле Убежищ детей-волшебников, если я не ошибаюсь… — Мастер Пустоты вздохнул. — Вот поэтому не люблю начинать издалека! Опять отвлекся!

— Что вы, нам очень интересно, — уверила его Ксантиппа.

Она не добавила «тем более, мы испытали плоды вашего вдохновенного труда на своей шкуре», но я чувствовал, что подобная саркастичная реплика вертелась у нее на языке. Однако Ксантиппа предусмотрительно не стала озвучивать что-то подобное перед потенциальным союзником.

— Да, но это не приближает нас к целям этой беседы, — покачал головой Мастер Пустоты. — Итак, перейду сразу к делу…

— Прошу прощения, раз отвлеклись все равно, позвольте еще один вопрос, — вдруг сказал Аркадий. — С какими целями вы создавали свое Благословение-Проклятье? Точнее, с какими целями в этом участвовали люди вроде Рузона, Светозарного и Ареопагита, которых трудно заподозрить в сострадании к людям, остающимся на Терре?

— А! — мрачно произнес Амон Бореат. — Вы тоже заметили, да? Ну, Рузон и Ареопагит попросту хотели вывести побольше своих сокровищ для создания Цветка. Они все это, конечно, маскировали словами про великие достижения магии в условиях Междумирья, когда мы не скованы потоком поступающей энергии и тому подобное, но на деле… Полчища хищников Междумирья, легко проходящие Кромку, им серьезно мешали. Нужно было создать временный буфер. Ареопагит вообще в частной беседе озвучивал версию, что созданной нами системы и на сотню лет не хватит. Но его это полностью устраивало. По нашим расчетам, даже за сотню лет Кромка должна была восстановиться в достаточной степени, чтобы поток чудовищ в наш многострадальный мир значительно сократился!

Я припомнил, что в принципе их расчеты оказались правильны: исторически все примерно так и произошло.

— Ну а еще одна причина, думаю, вам теперь и самим очевидна, — страдальчески кривясь, произнес Амон Бореат.

— Сохранить в неприкосновенности крупный резерв потенциальных рабов, — приподнял брови Аркадий.

— Именно. Они и вас поэтому не выпускают, что хотят добиться от вас обещания торговать рабами. И каких-то обязывающих документов. Но пока вы только у них рабов забираете, так держать, — он ухмыльнулся. — Что ж, вернемся теперь к моему конфликту с нынешним Стратигом! Когда я начал рассказывать о Проклятье, я всего лишь хотел объяснить, что я дружил с Фаддеем, поэтому неудивительно, что сто пятьдесят лет назад я отправился на его похороны, на Железную Терру. К тому времени мы уже лет двести даже не переписывались, но я считал своим долгом отдать ему дань памяти… Там я кое-что разузнал. Твердых доказательств у меня нет и по сей день, но появились резонные основания думать, что сыновья Фаддея и Ликаон, скажем так, ускорили смерть моего друга! И поделили его наследство: старший сын от рабыни получил главенство в клане на Железной Терре, Ликаон получил Цветок… Разумеется, они поняли, что я разобрался в этом деле, и после этого мои отношения с нынешним Стратигом уже не могли быть чисто деловыми! — тут он усмехнулся.

Сделав короткую паузу, Мастер Пустоты продолжил уже совсем с другой интонацией:

— Тогда же, на Железной Терре, я приобрел мою будущую жену. Приобрел, я имею в виду, в качестве малолетней рабыни. Не совсем при таких драматичных обстоятельствах, как леди Лалия свою названную дочь, но предначертанную моей будущей нареченной судьбу тоже нельзя было назвать веселой… Я честь по чести выкупил ее, привез на Цветок, дал вольную и намеревался растить как свою дочь. К ее несчастью, она влюбилась в меня, когда выросла, и пожелала остаться со мной, — он вздохнул. — Увы! Мы были очень счастливы несколько десятков лет. У нас родился сын… — тут он сделал паузу, пытаясь справиться с эмоциями. — И все было хорошо, вот только его угораздило захотеть побольше узнать о Железной Терре, семье его предков! И о ее магических традициях. Собрался лететь туда сам! Его мать со слезами его отговаривала, в итоге отговорила. Но он вместо этого завел дружбу с учениками Мастера Стратига… Точнее, как я узнал потом, с одной из его учениц! Совсем мало женщин выбирают путь боевого мага, но такие все-таки время от времени появляются. В одну из них мой сын и влюбился. Она тоже полюбила его и, хотя ученический контракт со Стратигом не позволял ей выйти замуж, она все же родила ему сына, моего внука…

«Неужели потом она захотела принести ребенка в жертву?» — с нехорошим предчувствием подумал я.

А Аркадий спросил вслух:

— Ребенка, предназначенного на заклание?

— Нет, — покачал головой Мастер Пустоты. — Виола, при всех ее недостатках, была любящей матерью. К тому же, мой Эней сразу же признал малыша, так что по законам Цветка его нельзя было бы принести в жертву. Да и одна из причин, почему женщины редко учатся у Мастера Стратига — считается, что им недоступна связь с ездовыми драконами. А без этого инструмента его наука не так уж не имеет себе равных, как он пытается изобразить!

Вздохнув, Мастер Пустоты продолжал.

— Проблема была в другом. Виола тоже происходила с Железной Терры, как и моя жена. Из одного малого клана, не слишком значительного, который еле наскреб на ее обучение у Стратига! У них случился конфликт с другим кланом, и они прислали гонца, который слезно просил Стратига отпустить Виолу домой, хотя она еще не закончила отрабатывать обучение…

— Простите, — сказала Ксантиппа, — то есть им и пришлось заплатить, и еще она должна была отработать?

— Именно, — кивнул Бореат, — плата состояла из двух частей. В общем, Стратиг согласился отпустить ее — но с тем условием, что вместо Виолы он возьмет в ученики моего внука, и тот дослужит ему то, что не дослужила мать!

Мы переглянулись.

— И это плохо, потому что у Мастера Стратига изуверские методы обучения? — уточнил Вальтрен.

— Это плохо, потому что он в процессе обучения часто превращает своих учеников в рабов, — отрезал Амон Бореат. — Или убивает их непосильными задачами. Он мог бы шантажировать Энея и меня судьбой мальчика! Поэтому Эней сразу сказал Виоле: «Не соглашайся ни за что, мы придумаем, как удовлетворить твой клан!» Но Виола то ли не поверила ему, то ли даже хотела, чтобы сын прошел ту же школу, что и она… Как бы то ни было, она взяла мальчика и отвела его к Мастеру Стратигу. Мы с женой и сыном попытались его отбить — сперва через Мастера Равновесия, потом силой. Виола, опомнившись, тоже в последний момент выступила на нашей стороне, но это уже не смогло переломить ситуацию. Дальнейшее стало достоянием всего Цветка. С тех пор я скрываюсь по углам, опасаюсь нос высунуть из норы, пока Стратиг на Цветке! К счастью, он частенько отбывает как наемник на тот или иной мир Ойкумены — вот как сейчас. Больше рассказывать мне нечего.

— Кто-то из вашей семьи жив, — вдруг сказал Аркадий. — Жена или внук. Или оба. Только их имена вы не упомянули в своем рассказе.

— Еще я не назвал сына Фаддея, — усмехнулся Амон Бореат. — А его, кстати, зовут Онуфрий. Просто не хотел утомлять вас ненужными подробностями. Если вы думаете, что я приверженец мнения, что якобы зная имя можно наложить на человека неснимаемый гиас, то нет. Да и многие на Цветке знают их имена! Мою жену звали Елена, внука — Гидеон.

Аркадий ничего не сказал на это. Какое-то время они поиграли в гляделки, потом Мастер Пустоты со вздохом сказал:

— Хорошо, они живы. Могу я рассчитывать на политическое убежище для них тоже?

— Безусловно, — ответил я. — Орден в таких случаях не отказывает. Хотя ваш статус как одного из авторов Проклятья может вызвать некоторые проблемы. Но, думаю, Аркадий и наш Великий Магистр придумают, как вас медийно подать.

— Придумаем, — пообещал наш собственный стратиг. — Я уже представляю весь этот вой на болотах от мировой общественности!

— Простите, вы о чем? — удивился Амон Бореат.

— Цивилизационные отличия, не берите в голову, — пояснил ему Вальтрен. — В ваше время правитель вынужден был выходить на балкон и заигрывать с чернью, пользуясь собственным красноречием. Сейчас на Терре правитель выступает на всю планету с помощью дальней связи, а речи для него пишут специальные люди. Задачи же для этих специальных людей формулируют господа вроде Аркадия.

Товарищ магистра народного здоровья в длительной командировке вежливо поклонился.

— Проблема, вообще говоря, в другом, — продолжил я, как будто и не было этого отвлечения. — А именно — как и куда бежать. Мы не собирались задерживаться здесь до следующего прилета Кита. Слишком долго. А чем дольше мы тут, тем больше риск неприятностей. Союз с вами, мастер Бореат, — это шанс обойти систему безопасности Цветка с помощью свернутого пространства, так что, думаю, погоню мы сможем теперь стряхнуть. А вот с пунктом назначения проблемы. Мы планировали отправиться на ближайшую к станции планету, которую для картографов Терры назвали Афиной. Той, которая лежит в двух неделях пути Зверя-горы отсюда. Но из ваших слов складывается впечатление, что все ближайшие к станции планеты давно колонизированы. Само по себе это не беда: мы планировали прятаться в незаселенных областях или вообще в метакосмосе рядом с планетой. Но готовы ли вы на такой риск вместе с нами?

— Ближайшая к Цветку планета, та, что в двух неделях по маршруту зверя-горы? — переспросил Амон Бореат неверящим тоном. — Это Железная Терра! Она не очень густо населена, это верно. Но они выращивают там ездовых драконов. Вы не сумеете скрыться на ней. И рядом в метакосмосе не сумеете. Драконы ведь то и дело летают в Междумирье, им это нужно, чтобы не заболеть от жизни на планете. Рано или поздно кто-нибудь вас заметит, доложит Онуфрию Стерарию — и тот навяжет вам бой!