Архимаг с Терры

Глава 1 Интерлюдия: Мастер Равновесия Фалей Рузон и его раб Симор

Фалей Рузон, Мастер Равновесия, получил сигнал о возвращении своего лучшего и самого доверенного слуги, уже заканчивая просматривать бухгалтерский отчет. «Увы, как не вовремя! — подумал он со вздохом. — Чего стоило Симору вернуться раньше?»

У Мастера Равновесия была слабость: он терпеть не мог работать с цифрами. Признавал необходимость, отлично научился этому за века — но не любил. У него было несколько доверенных бухгалтеров, чьи орнаменты запретов Фалей разрабатывал с особой осторожностью и тщанием. Но ни один запрет не является абсолютным, если ты не пропишешь гибель за малейшее его нарушение — а это крайне расточительно в отношении хороших обученных рабов! Их и так слишком долго и тяжело изготовлять, а отбраковка велика невероятно. Из десятка молодняка хорошо если трое становятся вышколенными слугами! Потому даже за своими лучшими и опытнейшими счетоводами он проверял сам.

Вот и сегодня Фалей неосознанно взялся за это дело тогда, когда знал, что Симор может вернуться с докладом с минуты на минуту. Именно в смутной, полускрытой от самого себя надежде, что слуга прервет это опостылевшее занятие!

Однако Симор подвел: ему понадобилось больше времени, чем Фалей рассчитывал.

Его вернейший раб вошел в кабинет мягкой походкой и опустился на одно колено в поклоне.

— Рад тебя видеть, Симор, — сказал Фалей. — Погоди, не докладывай пока. Сейчас сниму с тебя запреты, чтобы ты мог говорить свободнее!

С этими словами он достал из ящика стола сферу запрета, не общую, для всех слуг его покоев, а личную, для Симора. Встряхнул ее и высыпал большую часть кристаллов из гнезд в специальный ящичек. Оставил всего три: даже с лучшим слугой нельзя быть совершенно беспечным! Сейчас Симор был волен делать почти все, даже ругаться с хозяином, не мог только поднять на него руку, убить самого себя или солгать.

Симор тут же вскочил с колен, широко улыбнулся, потер челюсть и зевнул, прикрыв рот ладонью.

— Спасибо, хозяин! — воскликнул он. — Как же я замучился изображать вежливую статую!

— Так может быть, не будем так жестко тебя связывать? — миролюбиво спросил Фалей. — Сам же говорил, эти господа не производят впечатление тех, кто убивает слугу за неподобающее выражение лица!

Симор поморщился. На заре его карьеры, лет пятьдесят назад, случилось так, что Фалей приставил его к такой же малоизвестной делегации новичков, как эти «старые терранцы». И все бы ничего, Симору удалось с ними сработаться, но живой характер и общительность внушили ему идею светски улыбнуться одной из дам. Его чуть было не убили и не изнасиловали (именно в таком порядке!). Фалею пришлось лично вмешаться, чтобы спасти многообещающего слугу. После этого Симор слезно умолял наложить на него более строгие запреты, уверяя, что выдержит и не сойдет с ума — хотя запреты, мешающие движению лицевых мышц, выносить сложнее всего.

— Нет, господин, — возразил раб. — Эти люди кажутся даже слишком… Развязными и хаотичными, я до сих пор не могу понять правила, по которым они общаются друг с другом! Их Верховный маг — загадка целиком и полностью! Если я нечаянно подмигну его сердечной подруге или любой из трех других дам — а похоже, он их всех считает своими, даже ту, что выглядит старухой! — я не знаю, что он со мной сделает! А его старший раб, по-моему, еще страшнее, даром, что кажется более сдержанным. Он очень ревностно относится к людям и собственности своего господина! Защищает их так, как не всякий защищает свое. Похоже, искренне любит хозяина, что странно.

— Ну отчего же? — мягко спросил Филей. — Это не такая уж редкость.

— Да, мой господин, я, например, люблю вас, потому что многим вам обязан! А тут… Если Мастер Жизнелюб прав, и терранский архимаг действительно сделал его, вложив сердце доверенного слуги в грудь убитого врага, чтобы сковать того запретами, то этот оживший мертвец, должно быть, испытывает от службы невыносимые страдания!

— Так может быть в том и дело, мой мальчик. Человеческий разум — интересное и очень гибкое творение. Иногда, не так уж редко, мы начинаем любить источник наших невыносимых страданий. Тебе нет еще и ста лет, ты не знаешь, какие есть умельцы, способные сломить человека до любви и ненависти одновременно!

— Вообще-то, знаю, — заметил Симор с юмором, — встречал! Но этот их архимаг совершенно не похож на такого! Слишком прямолинеен.

— Внешность бывает обманчива.

Симор одновременно качнул головой, кивнул и чуть нахмурился, как бы показывая, что он согласен с хозяином и вместе с тем не убежден до конца.

— Иными словами, они все очень страшные, — подвел он итог. — И удивительно, что у их архимага есть действующая сердечная связь! Такое опасное дело, по-настоящему сильные маги редко на него идут!

— Так ведь связь с женщиной, — Фалей приподнял брови. — На самом деле это довольно умно. Сложно, опасно, но чрезвычайно эффективно в борьбе за власть! Эта маленькая деталь говорит мне, что Кирилл Ураганов, скорее всего, стал главой рода в результате очень тяжелой борьбы и многочисленных интриг. Иначе он не пошел бы на такой огромный риск, чтобы заполучить сильную союзницу!

— Вы хотите сказать, ему пришлось подавлять не только мужскую часть своего рода, но и женскую, и для этого нужна была партнерша из их числа? — тотчас понял Симор мысль своего хозяина. — И что он не был наследником с самого начала?

— Именно. Наследника берегли бы и отговорили бы от такой авантюры, даже если бы он и нашел себе подругу, в чьей лояльности был абсолютно уверен… Что, кстати, само по себе непросто! — Фалей вздохнул. — Сердечную связь ведь нельзя заключить на магическом принуждении, она должна идти… — он усмехнулся, — от сердца! А с женщинами так сложно. Чуть что не то, лишние фантазии, вожделение — и оба гибнут!

— Да, мой господин, именно поэтому я даже сначала не поверил своим глазам! — воскликнул Симор. — Все известные мне пары с сердечной связью однополые. Два боевых мага, желающие получить преимущество в драке. Две заклинательницы, которые пытаются увеличить число доступных экспериментов… Хотя нет, я слышал об одном примере, когда связь заключили брат с сестрой — правда, сам их не видел. Но эта рыжая магесса ему не сестра, а жена!

— Ну, женой она могла стать и потом, — пожал плечами Фалей. — Уже объединенные сердечной связью пары могут допустить некоторый дисбаланс во взглядах друг на друга, это не так опасно… Хотя и тут все непросто — с возлюбленной ничего не стоит получить негативный резонанс! Мне крайне любопытно, как они это обходят. Разве что брак договорной, только юридический? — он с любопытством поглядел на Симора.

Тот мотнул головой.

— Они спят в одной кровати и я слышал упоминание об общих детях! Причем там не один ребенок и не два, очень много.

— Свободная магесса согласилась часто рожать? — брови Фалея взлетели совсем высоко. — Ты раньше не упоминал об этом!

— Я услышал только сегодня, пока ждал их переговорщиков во дворе, — пожал он плечами. — Она говорила другой женщине, что скучает по детям, и перечислила пять или шесть имен.

— Н-да… — пробормотал Фалей. — Все любопытнее и любопытнее! Ты не мог неверно понять?

— Мог, мой господин, я пока не настолько хорошо знаю их язык! Возможно, она имела в виду своих учеников.

— Да, это более вероятно… Хотя скучать по ученикам тоже довольно нелепо! — Мастер Равновесия усмехнулся. — Не терпится увидеть их своими глазами! Как думаешь, он приведет ее на завтрашнюю аудиенцию?

— Не знаю. Старший раб не пустил меня в замок сегодня, так что я не слышал их разговоров. Простите!

— Я знаю возможности твоего слуха, сам его усиливал, — махнул рукой Фалей. — Это моя недоработка. Увы, в лечебной магии я не силен. Так что если их беспечный целитель действительно поделится с тобой своими секретами, это будет очень ценно.

— Увы, вопреки моему первому впечатлению, он не такой уж беспечный! Не показал мне ни одной конкретной техники. Скорее, он не считает ценными сведениями все то, что рассказывает: о нервах внутри нашего тела, о крошечных тварях-микробах и об их влиянии на здоровье.

— Удивительное общество, должно быть, сложилось на Старой Терре за восемьсот лет, если они действительно оттуда, — задумчиво проговорил Фалей. — Кстати говоря… Целитель у них тоже раб?

— Да, мой господин. И тоже общается со своим хозяином в удивительно дружеском ключе! Правда, они очень похожи внешне…

— Да, это было в твоем первом отчете, припоминаю. Ты думаешь, он наложил жесткие магические запреты на родича? Возможно ли, что в их обществе это нормально, как на Железной Терре?

— Не знаю, это ни разу не всплыло в разговоре, а я счел, что пока недостаточно вошел к ним в доверие, чтобы расспрашивать о родстве. Быть может, это показное дружелюбие — всего лишь маскировка. Кажется, они в самом деле надеялись скрыть от нас, что Кирилл Ураганов у них главный.

— Поразительная наивность, — заметил Фалей, — если только не игра сразу на нескольких уровнях! Ну что ж, я подожду делать выводы, пока не встречусь с ним завтра. Жаль, конечно, что Мастер Жизнелюб сорвал сегодняшние переговоры! Я ждал возможности пообщаться с ожившим мертвецом, очень интересный был бы опыт. Хорошо, что, по крайней мере, он успел преподнести дары…

— Книги, господин? — с живым интересом спросил Симор. — Позволите взглянуть? Меня разбирало любопытство, но запреты не позволяли навязываться, пока я был у них в замке!

— Да, бери, — Фалей достал из верхнего ящика стола толстый том, переплетенный в диковинный материал. Уже обложка поражала: сияющая, словно слюда, она изображала картину дивного города на берегу огромного открытого водоема — так, словно прямо на ней располагалось окно!

Надпись на обложке на искаженном оросском языке гласила: «Чудеса Земель Ордена».

— Поразительно, — пробормотал Симор, осторожно принимая книгу двумя руками. — Сколько искусства и магии вложено в эту работу! Даже не рискую предположить, как это было сделано!

— Я тоже, мой мальчик, я тоже, — задумчиво протянул Фалей. — А содержимое книги еще удивительнее — если только это не фальшивка от начала и до конца! Ты посмотри на одни только их пшеничные поля! Пятый разворот.

Приподняв брови, Симор послушно отсчитал нужное количество страниц. Весь этот разворот изображал огромное поле, покрытое золотистыми колосьями. Художник смотрел как бы чуть снизу, так что передний план колосья занимали целиком. На горизонте синели горы.

— Зерна просто кажутся крупнее обычных из-за ракурса, — недоверчиво сказал Симор. — И… Разве на Старой Терре все предгорья не сделались необитаемыми из-за постоянных атак чудовищ?

— Сделались, — кивнул Фалей. — Возможно, это просто необычайно детально изображенная фантазия… Кстати, уж не знаю, что пытался донести автор картины, но размеры он передал именно так, как хотел. Обрати внимание на василек.

— На что, мой господин?

— Этот синий цветок с групповыми соцветиями. Я помню, какой они должны быть высоты. Если колосья действительно высотой с васильковый стебель, это означает, что они всего лишь тебе по пояс!

— Такие маленькие⁈

— Если верить Мастеру Растений, низкий колос лучше для урожая. Вот только добиться такой высоты у него никак не получается… Обрати внимание, как хорошо эта пшеница у них ветвится, какой длины колосок по отношению к стеблю! Не думаю, что это чистая выдумка. А что касается текста, я успел уже его бегло просмотреть. Он написан с большим количеством ошибок, словно сочинял его неграмотный варвар. Однако, если верить автору, Орден — это государство, вновь заселившее все те зоны, которые чудовища Междумирья оставили обезлюдевшими…

— Простите, что, мой господин?

— Да, это крайне маловероятно. И самое удивительное, что они сделали это, если верить книге, пользуясь какой-то очень странной артефакторной магией. Она настолько похожа на обычное ремесленничество, что не требует даже инициации!

— Еще раз простите, — повторил Симор, — но я имел в виду: что такое государство?

— Ах, да… — Мастер Равновесия задумчиво поглядел на своего раба. — Государство — это конструкт, который мы, как я думал, надежно оставили позади. Общество, в котором законы определяются не теми, кто обладает наивысшей магической силой и наибольшим корпусом знаний, а теми, у кого больше войск или денег, чтобы купить войска.

— Какая странная концепция! И что же, там у них нет магических родов, которые избавили бы их от этого безобразия?

— Если верить этой книге, то нет.

— Это ложь, — уверенно проговорил Симор. — Не знаю, что до других, но Ураганов точно представляет мощный магический клан! Хотя… Ваши слова навели меня на мысль, что, может быть, он не глава этого клана, а глава боковой ветви, например. Или кандидат в наследники, который надеется повысить свои шансы здешней выучкой. Это тоже вполне вероятно.

— Да, видимо, они лгут… — снова задумчиво произнес Фалей Рузон, как будто не слушая своего раба. — Но если эти колосья существуют взаправду… — он недоговорил.

— Могущество Жизнелюба оказалось бы под угрозой, — закончил за него сообразительный Симор.

— Верно, мой мальчик. Верно.

Когда раб ушел, Фалей Рузон еще какое-то время разглядывал книгу, вспоминая и размышляя.

Путешественники с якобы Старой Терры попали в поле его зрения в первый же час после прибытия. У него имелись шпионы и среди учеников Мастера Стратига (ох и сложно было этого добиться! У того очень надежные методы обеспечить их лояльность!), а работники порта просто все были рабами Рузона. Так что исчерпывающий доклад о вновь прибывших он получил даже раньше, чем они направились заселяться в гостевую крепость.

Анкета, заполненная одним из старших Мастеров Порта, до сих пор лежала у Фалея в столе.

'Мир происхождения: Старая Терра (предп.)

Цель прибытия: не сообщают

Число свободных: не сообщают

Число рабов: не сообщают (2 в поле зрения)

Число представителей родов: не поняли вопроса'

Никто, никто не поверил в то, что они не соврали!

— Да разве это может быть! — воскликнул Симеон Ареопагит, Мастер Жизнелюб. — Мой славный дед не оставил там ровным счетом никого, способного продолжить магическую традицию! Откуда там вообще взялись новые маги? Должно быть, очередной медвежий угол расплодил недоумков, объявивших себя Старой Террой!

Однако Фалей Рузон не питал такой уверенности.

В отличие от Симеона, он отлично помнил отлет с Терры. Даже он сам не успел забрать с собой всех своих рабов и неинициированных учеников — а о Федоре Ареопагите, «славном деде» Симеона, и говорить нечего! Редкостный был раздолбай.

— Именно, именно! — вторил ему Мастер Плетельщик, один из подпевал Симеона. — Да ведь у них там наше Благословение, его рабы не дадут никакой магии развиваться — хотя бы из зависти! Ведь им самим ни в жизнь ни одного нового заклятья не придумать!

«Наше» Благословение, как же! Плетельщик, редкостный слабак и приспособленец, поучаствовал в создании Благословения в лучшем случае лишь физическим трудом, да и то — смотря как оценивать! Лично Фалей не считал таким уж важным труд по зачаровыванию кристаллов, да еще согласно принципам, сформулированным кем-то другим. А если вспомнить, сколько брака он наплодил и сколько логических дыр оставил…

Однако, услышав эти слова, Фалей поглядел на Роксану, Мастера Навигатора. Она отвела глаза.

«А ведь Роксана предусмотрела этих… Латальщиков! Надсмотрщиков над рабами Благословения, выбираемых из числа других рабов! — припомнил Фалей. — И они даже имели право снимать запреты и отпускать других и себя на свободу! Очень спорное решение, но она, помнится, тогда верила в свободный выбор и добрую волю… Возможно, и до сих пор верит, кто ее знает. Здравый смысл и не ночевал в ее талантливой голове, но, ночуй он там, она не смогла бы ориентироваться в Метакосмосе!»

Что если кто-то из детей-рабов смог обратиться к магии по-настоящему, а потом один из надсмотрщиков снял с него власть Благословения? Такой отпущенный раб, со временем накопив силу и мощь, смог бы стать основателем новой магической традиции! Правда — очень со временем! Восемьсот лет для этого все-таки маловато: Мастер Равновесия жил уже вдвое дольше и знал это на собственном опыте. Магия — сложнейшее искусство. Пока не накоплена определенная масса знаний, развивается оно крайне неспешно! А они позаботились не оставить на Терре ничего, что могло бы помочь новым магам…

Кроме того, отпущенный раб, долго пробывший под запретами, просто не может сравниться живостью ума и твердостью воли с изначально свободным магом — это аксиома! А значит, магический прогресс будет идти еще медленнее.

Хотя… Если предположить, что кто-то — тот же Феодор! — допустил разгильдяйство и забыл какие-то труды в тайнике, который поддался начинающему магу? Или Роксана оставила их по своему глупому мягкосердечию, может быть, даже с подсказками по расшифровке? Ведь не признается!

Тогда визит со Старой Терры не так уж и невероятен!

Нужно, непременно нужно присмотреться к гостям!

Торопиться не следует: обычай, который установил и неукоснительно соблюдал сам же Фалей Рузон, гласил, что Цветок принимает всех, кто сумел до него добраться, предоставляет проживание и возможность выучить язык. О магической учебе, разумеется, гостям нужно было договариваться самостоятельно — но Мастер Равновесия считал своим долгом помочь даже самым дремучим дикарям, с трудом выбравшимся с забытых всеми богами миров, получить хотя бы несколько полезных уроков! Он знал, он видел, что бывает, когда магическая традиция замыкается в себе и перестает привлекать новые умы.

Обычно оказать такую помощь было достаточно легко: если у вновь прибывших совсем нечем было расплатиться, они, как правило, соглашались продать кого-то из своих слуг или малолетних детей, буде таковые при них имелись. Однако с Терранской делегацией немедленно возникла сложность: ни детей, ни «чистых», неинициированных или хотя бы плохо обученных одаренных слуг среди них не было! Только взрослые, опытные и ярко сияющие развитым резервом маги (всего шесть человек) и взрослые же рабы с многолетним стажем, исковерканные жесткими магическими запретами! Один, лицом типичный юноша для удовольствий, но явно выполняющий не только эти функции, носил свои запреты около трех или четырех веков!

(Что давало подсказку о сроке начала возрождения магии на Терре: не менее четырехсот лет назад. То есть Благословение просуществовало как раз примерно столько, сколько они и планировали, после чего дало трещину! Все сходится. Правда, теоретически возможен еще вариант, что этот старый заслуженный раб начинал свою карьеру именно рабом Благословения — но Рузон в это не верил. Любой предусмотрительный маг, обретя реальные власть и силу, первым делом уничтожил бы всех детей-волшебников: воинов-рабов так тяжело контролировать… Разумеется, когда это чужие рабы!)

Кстати говоря, еще одна любопытная деталь: все рабы старых терранцев тоже обладали огромной силой! Визуально объем резерва нельзя определить точно, но раб, который светится ярче Малых Мастеров — это оксюморон! Который говорил об уверенности их хозяев, граничащей с самоуверенностью: даже Фалей не позволял своим доверенным рабам развивать такие резервы. Да, он считал свои запреты исключительно надежными — но мало ли что? А старые терранцы либо отличались высокомерной беспечностью, либо владели какой-то удивительной техникой, более надежной, чем все, что знал Фалей!

Но, так или иначе, продавать терранцам было некого: взрослый обученный маг, не росший под запретами, легко стряхнет их с себя; а многолетних слуг, чьи запреты создавались другими магами, да еще таких мощных, никто не рискнет приобрести!

Оставался вариант контракта-за-службу, но взять себе в законтрактованные ученики голимого варвара из только что обнаруженного мира — тем более со Старой Терры, которая пользуется весьма дурной репутацией! — согласится не всякий. Даже сам Рузон бы не рискнул.

Правда, лично Мастер Равновесия с удовольствием приобрел бы для опытов старшего раба, того самого возможного оживленного мертвеца. Но он был совершенно уверен: хозяин его не продаст ни за какую разумную сумму! Это явно уникальное, штучное изделие. А если Симор прав и этот раб служит не за страх, а за совесть, значит, Ураганов наверняка отвечает ему как минимум некоторой привязанностью. К рабам привязываешься, иногда очень сильно — Фалей знал это по себе.

Например, Симор. Если бы Мастер Равновесия знал, что тот окажется таким способным, пожалуй, не держал бы его под жесткими магическими запретами смолоду, а вырастил бы как собственного сына — то есть накладывая лишь временные запреты для повышения лояльности и воспитания дисциплины. Родных сыновей периодически приходилось убивать: все почему-то считали в тот или иной момент своим долгом пойти против отца, как будто Метакосмоса им мало! В конце концов Мастер Равновесия вообще отказался от идеи основать собственный род. Но вот если бы вовремя рассмотрел в Симоре самородок, можно было бы попробовать еще раз — вырастить наследника пусть не по крови, но по духу!..

Ладно, что уж теперь.

Всего через несколько дней после прибытия Ураганова и его свиты, обобщив наблюдения Симора, Фалей сделал вывод, что эти странные варвары на уродливом плоту, который и кораблем-то назвать язык не поворачивается, действительно со Старой Терры! Между собой они сыпали названиями, которые могли существовать только там; они общались на языке, который представлял собой сильно видоизменившийся древнеорагонский — а единственные орагонцы среди Ушедших Магов осели на Железной Терре, так что это не могли быть потомки какой-нибудь забытой колонии. Кроме того, вновь прибывшие достигли невероятных успехов в лечебной магии! Все они или почти все выглядели как юнцы, однако при этом и по речам их, и по поведению чувствовался немалый жизненный опыт. Единственные исключения: старший раб и женщина, которая делала карту разума Симора. Быть может, они чем-то провинились перед их лидером, что он не захотел их омолаживать? Но очень странное наказание: телом, по словам Симора, оба были молоды, зрелость касалась только их лиц!

Быть может, старый возраст женщины — наоборот, награда, показатель, что она уже родила многих детей и имеет право больше не рожать? Фалей знал немало низкоранговых магесс, которые охотно пожертвовали бы красотой, если это означало бы, что им не придется больше проходить через беременность и роды!

Но почему тогда старший раб тоже немолод лицом? Потому что таковы вкусы его хозяина? Тогда все его слуги выглядели бы старше, даже тот красавчик с ангельским личиком, который обычно говорит от имени хозяина! Странно. Но это, в сущности, мелочи, тут может быть масса причин, которые ни за что не угадаешь со стороны. Даже предпочтения самих рабов, почему нет? У слуг бывают странные причуды, и мудрые хозяева порой потакают тем из них, что безобидны. Главное несомненно: Ураганов владеет секретом вечной юности. Секретом, который даже Фалею так до сих пор и не дался в руки, и который заставлял ему куда сильнее держаться за союз с Мастером Навигатором, чем ему бы хотелось… Ибо два уникальных навыка у одной столь непрактичной женщины — весьма, весьма опасная комбинация!

Правда, сам по себе этот секрет, опять же, не столь важен: пусть Фалей не мог вернуть юный облик ни себе, ни своим любимым слугам, но от старости и смерти легко удерживается и без помощи Роксаны. Однако это было бы приятное дополнение, за которое вполне можно и поторговаться! Да и вообще, старые терранцы казались ему шкатулкой, полной сюрпризов — особенно их лидер, Кирилл из рода Урагановых.

А за полторы тысячи лет Фалей Рузон более всего на свете научился ценить сюрпризы.