Адовы (*60 иллюстраций)

Глава 23 Кровопийцы

Воздух в помещении был пропитан сырым мясом. Алые потёки разбросаны повсюду. Брызги попадали на стены и даже на потолок, а струйки разливалась по разделочному столу и тягучими каплями срывались на пол, попадая в кровосток.

Здесь легко можно было снимать фильмы ужасов. Да только режиссёры не выстраивались в ряд для занятия мясного цеха. А вся продукция шла сразу в мясной павильон поблизости. Он же бутик — «мясо от Леонида».

Михаэль легко взмахнул топором и точным ударом отделил окорок. На сегодня это была последняя туша. Смена подходила к концу.

Новое место работы пришлось оборотню по душе. Медведь по ту сторону шкуры, даже зарплатой не интересовался. К чему деньги, если всегда можно урвать кусок свежего мяса? И сам голодным не останешься, и семью накормишь.

А кровью можно заправить любимый автомобиль. Демонический автопром иного не приемлет. Майки привередлив. Все лошадиные силы в двигателе — это лишь количество съеденных грузовиком лошадей. А вот кровь ему заменяла масла и все технические жидкости.

Расправившись с тушей, Михаэль стянул длинные разделочные перчатки и повесил фартук на гвоздь. Смена закончена.

— Ну, если с двумя-тремя тушами сегодня управишься… — заговорил хозяин мясной лавки, даже не успев войти в помещение.

А как вошёл, так умолк, оценивая объём выполненной работы. Присвистнул. Десяток разделано! А то и двадцаток!

— А ещё есть? — поинтересовался плотоядно оборотень. — Давно так руки не утруждал. А тут хотя бы тренировка.

Леонид Львович, а именно так звали хозяина лавки, ещё раз обвёл взглядом помещение. Там, где на крюках ещё утром висел десяток замороженных свиных и коровьих туш, оказалось пусто. Зато в помещении имелись полные лотки разделанного мяса. Отдельно горкой на разделочном столе лежали копыта.

Видимо, для холодца.

— Ну, Миша! Даёшь! — восхитился Леонид. — И как всё успел только?

— Как? Руками, — смутился оборотень. — Когда жил много — иногда даже зубами.

— Зубами? — удивился хозяин лавки.

— Да шучу, — понял, что сболтнул лишнего оборотень. — Увлёкся я, Леонид. Погрузился по самые уши в работу. Молодость вспомнил, чего уж там.

— Мясником был? — прикинул хозяин мясной лавки.

— Ага, ещё каким, — не стал вдаваться в подробности оборотень.

Всё-таки битвы, воины и сражения не обходили его стороной. Но это когда было? А теперь он семейный. Остепенился. И чью попало кровь уже не проливает. Лучше пальцем показать на врага и для верности адрес узнать.

Михаэль вытер рукавом рот. Часть крови была на лице. Если спросят, то можно сказать, что попала при разделывании. Ну а что порой покусывал или облизывал тушки — молчок. Главное следов не оставить натуры медвежьей.

Не мёдом единым жив косолапый!

В качестве премии хозяин лавки вручил Михаэлю целый окорок, обмотав его в плотный картон, а затем положив в большой пакет с ручками.

— Вот спасибо!

— А собачка у тебя есть? — дружелюбно поинтересовался хозяин, посматривая на копыта на столе, как на потенциальный неликвид.

— Конечно! Самая здоровая в городе, — припомнил адского пуделя Михаэль. — Жрёт как прорва.

Хозяин тут же насобирал целый мешок и «для собачки», протянул.

— Понимаю. Держи копыта. Собаки они те же звери.

— О, Пукс обрадуется, — заметил Михаэль и добавил смущённо. — А можно я… кровь заберу?

— Это ещё зачем? — не понял Леонид, посматривая на сухие дырочки в полу.

Обычно кровь стекала сразу в канализацию, но теперь у стола стояла пятилитровая пластиковая канистра из-под воды, и всё разделанное и оттаявшее собиралось в неё.

— Да жена из крови такие блюда делает — закачаешься, — ухмыльнулся оборотень. — Одна кровавая колбаса чего стоит.

— Молодец, хозяйственная. Бери, конечно, — обрадовался хозяин. В основном тому, что лишний раз убираться не придётся. — Смотрю, нормальная семья у тебя. А то всё веганы и вегетарианцы вокруг одни. Обложатся травой и хоть трава не расти.

— Кто это? — удивился Михаэль. — Зачем травой? Болеют чем-то? Или так, для маскировки?

— А кто их знает? Когда одуванчиками питаются, ещё адекватные. А зимой бледные, что моль.

— Но одуванчики же цветут всего месяц, — прикинул медведь.

— Потому и не хватает на год витаминов и прочих микроэлементов. Не говоря уже о белке. Странные эти антишашлычники! — усмехнулся Леонид и присмотрелся к подопечному, тщательно сцеживающему кровь в пятилитровую пластиковую канистру. — А ты откуда будешь?

— Да я издалека приехал. Там с таким строго, — ответил Михаэль и разъяснил, перехватив взгляд. — Строго нет. На севере не растут одуванчики. Или ты ешь мясо или мясо ест тебя. Можно даже не сразу.

— А, райское местечко похоже. Глубинка-а-а, — протянул Леонид. — Охота? Рыбалка?

— Конечно. Северная стать! — с ноткой ностальгии ответил Михаэль. — Без мяса и рыбы никак. Иначе не выживешь.

Он собрал в руки пакеты и канистру. Вот она нормальная заработанная плата. Но на самом деле копыта предназначались прежде всего не Пуксу, а малышке Маре. Зубки поточить. Но об этом отец семейства благоразумно умолчал.

Пуделю, конечно, тоже перепадёт… если сумеет отнять. В семье должна быть здоровая конкуренция. Дочка так просто с лакомствами не расстанется. Тоже микроэлементов не хватает. Всех пауков в доме поела.

Рынок находился совсем рядом с домом. В десяти минутах пешего лёгкого хода для оборотня. Для простого смертного, конечно, подольше будет — полчаса. Но это они просто полжизни в лесу не жили и ходить как следует разучились. Трусцой.

Гуляя по округе, Михаэль вообще не собирался сегодня трудоустраиваться. Просто отправился разведывать местность следом за пунктом сбора крови. И начал засветло разнюхивать обстановку, чтобы не так многолюдно.

Так медведь и унюхал запах свежего мяса. Ещё тёплого, такого манящего. Чуть нос в медвежий не превратился. Острое обоняние не позволило пройти мимо рынка, где пахло манящей тухлятинкой. Лакомство для медведей. Это каждый знает.

Обоняние буквально втащило Михаэля в небольшой павильон. Но вместо мяса оборотень увидел лишь одного печального человека с маленькими усиками. Уже засветло он вовсю трудился над разделкой. Да получалось у него откровенно плохо.

Ручки коротковаты, слабоваты. Но он не сдавался. Лишь вздыхал и говорил: «Да где же он? Да как же так? Платишь им, платишь, а они не работаю и не работают!»

— Мужик, помочь может? — поинтересовался ещё Михаэль.

— Ну… ты вроде мощный, попробуй с топором, а? — даже не думал отказываться хозяин лавки. — Мясник на работу не вышел, хоть самому бери и руби.

Вот так и выяснилось, что разделывать гость умеет. К тому же привезённые тушки уже таяли, а холодильник забит старым подвозом.

Оборотню же как? Только дай волю порубить. Раньше делал это за честь клана. Потом — за семью. Дальше по инерции.

Конечно, оборотень взял тесак и сразу показал высокий профессионализм в разделочном деле. Да так, что его приняли без документов, а про прописку поверили на слово. Ещё и уговаривали приходить каждый день. А с ночи. Засветло.

Для старшего Адова лучше графика не было.

Уже собираясь на выход с мясом, канистрой крови и мешком копыт, Михаэль вдруг заметил краем глаза, что у хозяина мясного павильона ухо в рыжей шерсти.

Шерсть обычно торчала из ушей у стариков. Но владелец мясного бизнеса на старика не походил.

Опустив все честно заработанные «дары», оборотень повернулся и спросил:

— Леонид Львович, ты ведь… из наших?

— Их каких это…ваших? — испугался хозяин и даже осмотрелся, словно в небольшой разделочной могли быть посторонние.

— Ну… тех, кто оборачивается, — сделал ещё одну попытку Михаэль.

Леонид плотно закрыл дверь в помещение, предварительно посмотрев, а не идет ли кто? Лишь потом ответил вполголоса, подойдя вплотную.

— Я… из наших.

— А я знал. Почуял, знаешь ли! — обрадовался оборотень. — Есть в тебе что-то такое… нечеловеческое. Приятное даже.

— Я потомственный оборотень, если ты об этом, — наконец признался Леонид. — Я ведь тоже почти сразу понял, что ты из медвежьих. Столько расчётливой силы в руках нет ни у одного тяжелоатлета. А к крови равнодушен, хоть морда в крови. Значит, не из волчьих. И тем более не из вампирских.

Михаэль присмотрелся к «родственной душе» и спросил:

— А ты, сдаётся мне, из лисьих?

Леонид покачал головой:

— Из кошачьих…

— О, ну это неплохо… Тигр? Пантера? Леопард?

— Если бы, — вздохнул оборотень. — Судьба-злодейка позволяла моему отцу обращаться во льва. Братья и сестры из выводка все сплошь тигры, пантеры, ягуары, снежные барсы и рыси. А я, увы… кот. Просто кот.

Михаэль вздохнул. У медвежъих оборотней тоже всякое бывало. Когда в семье гризли рождается белый медведь, косо не смотрят. Но… кот у льва? Это забавно.

И медведь попытался понять, что он чувствует по отношению к раскрывшемуся оборотню.

Будь Адов из волчьих, он бы как каждая собака, которая произошла от волков, накинулся бы на хозяина мясного бутика немедленно. А то и невзлюбил бы его при первой встрече. Но медведь был равнодушен к коту. Даже для всего «клана мёда» кот был бы приятным собеседником и не более. А ещё с ним легко можно было работать вместе.

— Кот — это совсем не плохо. В городе любят небольших животных, — приметил Михаэль и добавил со вздохом. — Поэтому содержат их с собой, прямо в бетонных клетках, позволяя забыть о воле.

— Вот именно, что небольших, — совсем расстроился хозяин павильона. — В детстве я много болел. Потому не дорос даже до мэй куна. Я маленький кот. Почти котёнок.

— Ничего, вырастешь.

— Сколько бы мне ни было лет, не вырасту, — снова расстроился хозяин лавки. — Порода такая. Гены!

— А что клан? — участливо спросил Адов. — Переживает?

— В клане меня, конечно, никто в расчёт не принимал. И я ушёл, — признался Леонид, покручивая усы. — Устал от насмешек. Теперь содержу мясную лавку. Хорошее мясо я по запаху чую. Не обманешь. Хочу до сети расширяться, но с такими работниками… сам понимаешь.

Михаэль и сам был одиночкой, а потому сразу проникся симпатией к «взрослому котёнку». Сам немало поскитался по миру, пока не вступил в клан медвежьих в Германии. Уж очень там была велика власть медведей. Особенно в Берлине — «городе беров».

Но когда клан схлестнулся с вампирами, почуял по чём фунт лиха. А затем вовсе угораздило влюбиться в одну из вампирэсс. Пришлось уезжать как можно дальше от соклановцев. И всех прочих. Также, как и Блоди от вампиров.

Пусть там сами разбираются.

Укрылись они вначале в глубинке, на севере. Подальше от склок и войн. Белым медведям не было дела до межклановых войн. Одиночки по жизни, они не сбивались в стаи. Но когда на севере появилась первая семейная пара, это заметили все. Даже демоны посчитали своим долгом прийти и проверить.

Их союз с Блоди стал знаковым. А когда оба дали бой и не пожелали сдаваться в плен, а сами пленили непрошенных гостей, демоны признали их право на любовь следом за севером.

Так в мире появилась первая настоящая межвидовая семья. С пометками «тёмная», и «монстровая».

Вот только если среди всего ночного мира их больше никто не трогал, то людей это совсем не касалось. Люди строили города, развивали сёла, создавали и разрушали империи, двигали границы, суя нос уже и за полярный круг. Сначала пришлось от них отдаляться, а потом постепенно ассимилироваться.

И где-то в этой вечной дороге, лавируя между вниманием людей и кланов, постоянно и жила на чемоданах семья Адовых, перемещаясь всё дальше на юг…

— Слушай, Лёня. Ну с разделкой мяса я тебе помогу, — пообещал Михаэль, вернувшись из воспоминаний. — А что ты кот, так мне так даже лучше. Я никого не знаю в городе, но рад обрести знакомого. Я давно не общался с себе подобными без… ну ты понимаешь… оскала и когтей.

— Правда? — Леонид настолько удивился, что у него моментально появились кошачьи усы и уши.

Только рыжая бородка была совсем не такой большой, как у Михаэля. Аккуратно-стриженная, маленькая, мягкая, она была нечета густой, плотной, и с жёсткими как ножи волосами, старшего Адова.

— Почему бы нет? У кота и медведя наверняка может быть много общего, — добродушно добавил Михаэль.

Оба пристально посмотрели друг на друга и не сговариваясь, в один голос заявили:

— Рыбалка!

Рассмеялись. После чего Адов пообещал вернуться к следующей ночи на смену и покинул разделочную.

До дома он добрался быстро. Мешок, канистра и пакет с мясом для него ничего не весили. Напротив, ощущал себя как будто возвращался с охоты с трофеями. Руки опять же, приятно ныли как после охоты.

Старые-добрые времена. Ностальгия. И предаваясь ей, старший Адов понятия не имел, что тучи над семьей уже сгущаются.

Деньги на предвыборную кампанию, судя по отчётам бухгалтерии, иссякли быстро и незаметно. Эдуард Эдуардович Чепушило потёр макушку, вглядываясь в счета банка «Упырь и сыновья», владельцем которого являлся, грустил.

Никаким вампиром он или его сыновья, конечно, не были. Просто название от фамилии жены произошло — Упырёва. А на неё был весь бизнес записан.

Судя по всему, выходило, что баланс у банка отрицательный. Настолько отрицательный, что до дна было ещё плыть и плыть вверх. Такой отрицательный, что вообще ни на что не согласный по возможностям.

Кредиты хоть и выдавались под большой процент, обратно почему-то не возвращались. Должники никуда не торопились. Словно жили в последний раз и уже что-то подозревали об отзыве лицензии.

Особенно люди не торопились с отдачей долгов. И даже не задумывались о банкротстве. Волновался только сам Чепушило.

Хлеб и вода. Это обычное меню ипотечников, заёмщиков и прочих падших до кредитов людей, директора банка не интересовало. Потому что сам он привык есть икру, омаров и прочие деликатесы, а не бутерброды со старой колбасой, которую и колбасой то трудно назвать. Чего уже говорить о хлебе, который давно пекли не из пшеницы?

Набрав секретный код, Чепушило, (он же кандидат в депутаты городской думы), вызвал к себе свою надежду и опору по громкой связи:

— Витька и Толянка ко мне!

Это были те, на ком держалась вся банковская деятельность. Лучшие люди по работе с должниками. Они же — коллекторы. Специалисты самого жёсткого стиля ведение переговоров.

Сам Эдик называл их порой проще «последний вариант».

Толян и Витёк явились в кабинет одновременно. Они всегда работали в паре, так как в паре когда-то и отсидели в тюрьме за разбои, побои и вымогательство, что честно и указывали в каждом резюме до тех пор и ходили по собеседованиям, пока их не заметил сам Чепушило.

«Ребята профессиональные. Надёжные. Говорят, как есть. С такими можно работать», — считал Эдуард Эдуардович.

Они были той силой, которая внушала ужас должникам и заставляла досрочно наскребать средства на оплату кредитов.

Против доводов Толяна и Витька ещё никто не сумел устоять. Хотя бы потому, что со сломанными ногами особо не постоишь, а сломанными руками и пальцами особо никому не позвонишь. Нужно время на реабилитацию.

Да кто ж его даст? Долги отдавать надо!

— Я пригласил вас, чтобы обсудить принеприятнейшую новость, — Чепушило сделал театральную паузу. — В принтере закончились чернила. — Ещё пауза. — А это значит, что вся предвыборная программа под угрозой. Нам нечем… — Чепушило потряс чистым листом перед серьёзными, сосредоточенными лицами. — … печатать листовки! Всё пропало!

Тут он вцепился пальцами в собственные волосы и глухо застонал. Потом подскочил к Витьку, взял его за плечи и продолжил:

— Только на вас вся надежда. Вот! — он вытащил из кармана листочек со списком должников. — Все тут. Начинайте по алфавиту. Всех протрясите, пропесочьте… работайте, в общем. Добудьте мне средства на бумагу и чернила. Или что, наши менеджеры впустую всех в кабалу загоняли? А?

Листочек перекочевал в руки Толика.

— Ад… — прочитал он первые буквы.

— Ад? — удивлённо повторил Витёк.

— Мы отправляемся в ад? А какой автобус туда идёт? — нахмурившись, поинтересовался и Толик.

Этот коллектор не только умело бил людей, но и сам порой получал в ответ в голову. Профессиональная деформация осталась на лице в виде шрамов и чуть сдвинутой на бок челюсти. А нос смотрел вбок, как будто колыхался на ветру, да так и застыл.

— Вот ты тупой всё-таки, — тяжко вздохнул Витёк. Он в голову получал заметно меньше. Его в основном душили и били сумками по спине. — Зачем автобус? У нас давно личный автомобиль.

— Точно. Напроцентили, — протянул напарник. — Вот ты, Толян, голова.

— Лучше скажите, шеф. По какому шоссе нам добраться до ада? — уточнил Витёк. — Ну, в навигатор вбить.

— Дальше читайте, тупицы, — ответил Чепушило. — Там есть адрес!

— А зачем нам две пиццы? — не понял Витёк. — Нам и одной хватит. Я на диете вообще-то… майонезной.

Чепушило взялся за голову, начиная закипать. Порой ему казалось, что работает с круглыми идиотами. А потом присмотревшись, он всегда понимал, что не такие уж они и круглые. Скорее продолговатые.

Работники для него делились исключительно на два типа: полезные и бесполезные. И теперь одни отправлялись поучать других, ведь каждого клиента-заёмщика банкир давно считал своей собственностью, де-факто записав в рабовладение росчерком самой дешёвой ручки за два рубля штука.

— Ад…овы, — напрягая извилину по слогам прочитал Толик. — Адовы! — дошло до него. — Что за кликуха? Где сидели?

— Это фамилия такая, — до Витька дошло пораньше. — Адрес читай. Сейчас узнаем.

— Сад… — прочитал Толик и заметно устал.

— Так мы не в ад, а в сад едем! — радостно воскликнул коллектор-коллега.

— Это что ж мы долги что… яблоками будем собирать? — напарник задумчиво почесал голову. — А потом их куда? На сидр?

— На рынке продадим, — предложил напарник.

— А может шарлотку испечем? — не унимался коллега.

— А как же пицца? — напомнил собеседник.

Чепушило вскипел:

— Это вы оба тупицы!

— Почему опять две пиццы? — не понял Толян, так как старательно учил английский в школе и умел считать, как минимум до трёх на этом таинственном языке.

— Стоп, а если это не сад, а садик? — забеспокоился и Витёк.

— Ну, не-ет. Второй раз я на эту удочку не попадусь и кашу с пенкой есть не буду.

— Дай сюда, — не выдержал Витёк и отобрал список у Толика. — Ты так до ночи будешь читать. Все должники разбегутся по заграницам… Вот же, тут чётко написано. Улица Садовая. Дом 13. Квартира 15. И никаких яблок и садов.

— Даже детских? — с подозрением прищурился напарник. — Детей мы ещё на проценты не ставили. — Он повернулся к Чепушило и спросил. — Почему, босс? Они же слабые. Легко сделаем. Дайте только приказ.

Директор банка вместо ответа подтолкнул сотрудников к дверям и напомнил:

— К вечеру листовки должны быть напечатаны. А это значит, что?

— Что едем в детский сад? — спросил Витёк.

— Что едем за двумя пиццами? — переспросил Толян.

Чепушило закатил глаза и как можно тише добавил:

— Это значит, что любой ценой, добудьте мне денег. Можете забирать даже последние конфетки у детей. Мне уже всё равно. Я либо выкуплю всю эту землю у района под застройку перед застройкой, либо по миру пойду. А вы со мной прогуляетесь.

Забыв о пицце, коллекторы поспешно отправились на улицу Садовую.