Адептка темного генерала. В лапах дракона

Глава 54

Кайден сидел за столом, механически перебирая бумаги, но все его мысли сейчас были далеко от отчетов и рутинных дел. Взгляд снова и снова возвращался к небольшой чашке с травяным настоем, стоящей чуть в стороне. Нежный аромат, едва заметная горечь трав, смешанная со сладостью меда, напоминали ему об Эмилии — о ее невыносимом, упрямом характере, и той странной заботе, которой она окружила его, не спрашивая разрешения.

Он раздраженно выдохнул и, решительно отложив бумаги, потянулся за последним отчетом разведки. Обычно такие документы вызывали у него скуку или раздражение, но сейчас они вдруг приобрели личный смысл, который начинал беспокоить.

Факты в отчете были изложены сухо и бесстрастно, словно разведчик специально старался лишить события интриги:

«Семья фон Равен долгие годы пользовалась покровительством герцога Валмора, однако два года назад он неожиданно прекратил всякую поддержку. Семья неоднократно пыталась вернуть его расположение, но безуспешно. На грани разорения, фон Равены решили исправить положение, заключив выгодный брак приемной дочери с влиятельным мужчиной. Выбор жениха вызвал сильный гнев герцога Валмора. Истинные причины такой реакции до сих пор не выяснены».

Кайден отложил лист обратно на стол и устало провел ладонью по лицу. Картина происходящего становилась яснее, но ощущение беспокойства от этого не исчезло — напротив, оно лишь усилилось.

Никаких заговоров и пропавших принцесс — только старая, банальная, как мир, история о разорившейся семье, пытающейся выбраться из долговой ямы. Но эта история скрывала гораздо больше, чем казалось на первый взгляд. Кайден хорошо знал Валмора и понимал: герцог никогда не действует без веской причины.

Что заставило Валмора два года назад полностью отвернуться от фон Равенов? Почему его так взбесило именно то, что Эмилию продали Кайдену? Возможно, здесь замешано нечто большее, чем простое соревнование за власть. За злостью герцога явно скрывалась какая-то важная и пока неясная тайна.

С того момента, как Эмилия впервые переступила порог академии, Кайден чувствовал, что ее присутствие странным образом действует на него. Проклятие, терзавшее его со времен войны, в ее обществе словно утихало, позволяя ему спокойно дышать и контролировать темную магию. Долгое время он упрямо списывал это на случайность или самовнушение, но сегодняшний день не оставил никаких сомнений: ее магия была уникальна.

Она была именно той, что так идеально подходила ему, той самой редкой силой, которую он всю жизнь считал враждебной, чужой. Ирония судьбы была слишком жестокой: магия Эмилии — магия его врагов — оказалась единственным, что способно успокоить его собственную тьму.

Кайден горько усмехнулся, снова глядя на чашку. Последние дни он ясно видел, что Эмилия начала все чаще подавлять свои способности, пытаясь спрятать их от него. Она боялась себя, боялась собственной силы, словно пытаясь стать кем-то другим, но все больше казалось, что она делала это для него. Не хотела расстроить? Напомнить о чем-то? Или он, дурак, напугал ее слишком сильно? И чем больше она сдерживала свою магию, тем невыносимее становилось его проклятие. Без ее силы оно начинало вырываться из-под контроля, угрожая поглотить его целиком.

Теперь перед ним стояла ироничная и неприятная задача: убедить Эмилию перестать бояться себя и принять ту часть своей природы, которую он сам когда-то ненавидел всей душой.

Сделав глубокий глоток настоя, Кайден снова почувствовал легкую горечь на языке, идеально подходящую к его настроению. Теперь защита Эмилии стала не просто его обязанностью ректора или будущего супруга. Валмор не собирался отступать, и его намерения в отношении девушки явно были небезобидны. Для герцога фон Равены стали предателями, осмелившимися нарушить его волю, в чем бы она не заключалась, и он вряд ли забудет об этом.

Кайден убрал бумаги в сторону и, чуть наклонившись вперед, задумчиво потер переносицу. С завтрашнего дня он ужесточит меры безопасности: усилит контроль за посторонними визитами, каждым подозрительным движением и шагом, который может нести угрозу.

Сейчас дело уже не просто в академии и ее безопасности — речь шла о самой Эмилии, и это было гораздо важнее. Он не собирался углубляться в лишние размышления о собственных чувствах, хотя они были ясны, как никогда: Эмилия стала частью его жизни, частью, которую невозможно игнорировать. Она была его истинной парой, и теперь отрицать это стало бесполезно.

Это значило одно — он сделает все возможное и невозможное, чтобы защитить ее от Валмора и всех, кто встанет на его сторону. Если ради этого придется пойти на открытую конфронтацию и начать войну — он готов сделать и это.

Впервые за много лет у него появилась настоящая цель, не связанная ни с долгом, ни с военной стратегией. Он всегда был хорошим стратегом, но на этот раз ставки были куда выше, чем обычно. Потому что теперь он сражался не за земли и не за титулы, а за девушку, от упрямства и заботы которой его, похоже, уже невозможно спасти.