90-е: Шоу должно продолжаться – 15

Глава 10

— Подыграешь мне? — тихо спросил я у Наташи.

— Не вопрос, — не задумываясь, кивнула она. — Что нужно будет делать?

— Честно говоря, еще не знаю, — я бросил взгляд в сторону троицы наших челябинских гостей. В принципе, по всем этим мутным намекам и «значительным» выражениям лица ясно, что речь идет о каком-то криминале, который наши патлатые коллеги из Челябы считают скорее прикольным, чем опасным. А если наложить на это предположение мое «послезнание», то скорее всего, Гриша предложит распространение чего-то нелегального…

Хотя, стоп.

Что-то я дофига предполагаю. Может, речь вообще идет не про Гришу вовсе.

— Короче, так, — сказал я, переводя взгляд с Наташи на Еву и обратно. Отозвал в сторонку их обеих, потому что в делах деликатных традиционно лучше всего понимают девушки. — Этот хрен предлагает вписаться в какой-то потенциально-денежный блудняк. Говорю сразу — я не собираюсь. Просто у меня есть предположение, что человек, с которым он нам предлагает встречу, это наш знакомый. Помнишь Гришу, Ева?

— Конечно, помню, — моя девушка кивнула. — Я буквально вчера еще его вспоминала. И подумала, что странно, что мы не встретились ни разу, он же тоже в Геленджике.

— Гриша… — Наташа наморщила лоб. — Это тот супермен, с которым вы в самолете летели? Штангист или что-то такое?

— Ага, — кивнул я.

— Так понятно, почему не виделись, — Наташа пожала плечами. — Если он на спортивные сборы прилетел, то у него нет времени гулять по набережным и с друзьями встречаться.

— Так, подожди, — Ева коснулась моей руки. — А ты уверен насчет Гриши?

— Нет, — я покачал головой. — Там вообще может быть какой-то левый хрен. Который попытается нас подписать под какой-нибудь гербалайф.

— Хочешь похудеть, спроси меня как… — фыркнула Наташа. — Слушай, ты же знаешь, я подыграю в любом случае. Кстати, я вдруг подумала, что если я буду продавать гербалайф, то это будет очень эффектно. Особенно если попросить Антона из редакции сделать фотомонтаж — приделать мою голову на какое-нибудь очень жирное тельце…

— Антон — это же тот, который на гнома похож? — спросил я. — Художник из «Африки»?

— Ага, — кивнула Наташа. — Он сначала в нашу школу актеров рекламы поступил, но потом выяснилось, что он при помощи ножниц, карандаша и фотоувеличителя творит разные чудеса, вот Жан у меня его и забрал.

— А мне что делать? — спросила Ева.

— Милая, — я обнял ее за талию и принятул к себе. — На самом деле, я надеюсь, что никому из нас ничего делать и не придется. Что мы придем, а там будет какой-то незнакомый мутный хрен. Мы на него посмотрим и…

— С чистой совестью сдадим ментам же, да? — хмыкнула Наташа. — Ой, извини, я тебя перебила. Но суть уловила, если там левый хрен, то мы изображаем идиотов и убегаем в закат. А если Гриша?

— Вооот… — я посмотрел на Еву. — Милая, ты у меня психолог. Вот тебе психологическая задачка…

— Чисто гипотетическая? — усмехнулась Ева.

— Ну да, гипотетическая, — я пожал плечами. — Предположим, что на мутное дело нас зовет реально Гриша. И дело правда мутное, в смысле — такое, за которое можно схлопотать реальный такой неиллюзорный срок…

— Так, — синхронно кивнули Ева и Наташа.

— Что нужно сделать, чтобы он отказался от этой затеи? — спросил я.

— Сорвать все к хренам, — сказала Наташа. — Ну, то есть, я не знаю, что там он может крутить за дела… Но скорее всего, продает что-то запрещенное. А чтобы он перестал или вообще не начал, нужно пойти вместе с ним на сделку с поставщиком этого запрещенного и там что-то такое отчебучить, чтобы…

— За такое легко можно и по шапке получить, — задумчиво сказала Ева.

— Этот ваш Гриша штангист, а не боксер, — легкомысленно махнула рукой Наташа. — А штангисты бить по шапке не умеют.

— Да нет же, я говорю про поставщиков, — медленно проговорила Ева. И посмотрела на меня. — Зачем ты вообще сюда вписываешься? Там может быть Гриша, а может и не быть. А в другом случае…

— Милая, ты можешь со мной не ходить, — сказал я. Посмотрел на Наташу. — Вообще-то и ты тоже. Воздух Геленджика расслабляюще на меня влияет. Про опасность я даже не подумал.

— Ой, да какая там опасность? — Наташа капризно дернула плечом.

— Вот еще, не ходить! — гордо вздернула подбородок Ева. — Мне теперь интересно!

— Нда, похоже, мы наотдыхались, и нам пора уже собираться домой, да? — подмигнул я своим «боевым подругам». — Даже в какой-то нездоровый движняк готовы вписаться…

Когда я в прошлый раз был в Геленджике, в моем прошлом-будущем, его набережная уже была другой. Выложенная плиточкой, парапет такой… курортный. Но сейчас, в девяносто втором, всего этого еще не было и в помине. Суровый бетонный поребрик с загорающими на нем упитанными мужикам в газетных шляпах — такая вот реальность. Мы должны были прогуляться по набережной практически до поворота на рынок, а встречу нам назначили на скамейках в скверике, рядом с которым постоянно тусит фотограф с обезьянкой и чувак с весами. Вообще про такую фигню забыл! Вот это вот «проверь свой вес» за деньги. Интересно, в какой момент эта услуга перестала пользоваться успехом? В детстве я помню, что чуть ли не везде такие были…

Вообще, кстати, за время, пока мы тусили в Геленджике, я успел отметить, что жизнь пляжей и набережных подчиняется довольно строгому, хоть и не очень хорошо со стороны заметному регламенту. Ну, в том смысле, что не мог кто попало левый притащить на главный променад свои весы, накалялкать на картонке «измеряю ваш вес за ваше же бабло» и начать зарабатывать. Или, там, выйти с гитарой или баяном и начать услаждать слух курортников своим музицированием. Наблюдали как-то такую картину, когда паренек присел с гитарой на край скамейки, поставил как бы невзначай рядом с собой соломенную панаму… Но даже одну песню доиграть не успел. Сначала подошел молоденький мент, а потом к менту присоединилась тетенька вида «базарная хабалка». И как-то аккуратно так, без громкого скандала и мордобоя, юношу препроводили с главой денежной артерии Геленджика в какое-то другое место.

— Бедная мартышка, — вздохнула Наташа, неодобрительно глядя на фотографа. — Вот бы этого фотографа на веревку к скамейке привязать…

— Мне почему-то кажется, что веревка там есть, — философски заметила Ева. — Просто она невидимая.

— Нда, нам и правда пора домой, — засмеялся я. — Раз уж мы все стали в этом субтропическом раю различать совсем даже нерайские шестеренки…

— Я поняла, что не хочу здесь жить, — сказала Наташа, когда мы устроились в назначенном месте. — Здесь все какое-то чужое. И люди такие… другие. И акцент еще этот… Но вот это — самое неприятное, конечно.

— Что именно «вот это»? — уточнил я.

— Шестеренки, — сказала Наташа и покрутила пальцами. — Вот у нас все просто — тут мы работаем, а тут отдыхаем. А здесь они будто бы работают, даже когда спят… И от этого мне странно.

— Слушай, технически мы с тобой должны местных обитателей хорошо понимать, — усмехнулся я. — Мы ведь тоже работаем, когда другие отдыхают. Вот и они так…

— Наверное, я неправильно выразилась… — Наташа откинулась на спинку скамейки и посмотрела в небо. Сквозь кружевные кроны платанов. — И еще деревья эти с человеческой кожей, пугающие. О, я же историю придумала про них! Каждый платан когда-то хотел переехать сюда жить. Ну, приехал однажды в отпуск, смотрит, а тут все — вот такое. Солнце яркое, море теплое, цветы цветут. И он стоит, такой, на набережной и говорит: «Эх, я бы все отдал, чтобы сюда жить переехать!» И тут ему дуб отвечает…

— Ой, да, тот дуб у меня тоже вызывает некоторый трепет, — Ева поежилась.

— Это точно какой-то священный дуб, — Наташа подняла палец. — И к его корням стопудово местные люди-рептилии приносили жертвы.

— Люди-рептилии, хи-хи… — Ева зажмурилась и прикрыла лицо руками. — А дольмены им нужны, чтобы откладывать в них яйца…

— Так, вы меня не слушаете! — Наташа с показной обидной вздернула подбородок и скрестила руки на груди.

— Очень даже слушаем, — заверил я. — Ты остановилась на «дуб ему отвечает».

— Отвечает… — эхом повторила Наташа. — Ну вот, вы меня сбили! Там такая фраза пафосная была заготовлена, а сейчас я ее забыла. Помню только суть. Ну, в смысле, что дуб курортнику говорит, что исполнит желание, если тот явится в полночь и… Кровь как-то банально, да?

— Не банально, а традиционно! — Ева подняла палец, и мы все трое рассмеялись.

— Ребят, я очень извиняюсь, но у меня тут встреча назначена, — раздался рядом с нами знакомый голос. — Если вам все равно, где сидеть, то может вы… Ой. Ева? Володя?

— Привет, Гриша, — я мысленно вздохнул. Надеялся, что это будет все-таки не он. А другая часть моего мозга наоборот обрадовалась. Значит, чутье меня не обмануло. — Возможно, у тебя как раз с нами встреча.

— Да? — на лице Гриши появилось замешательство.

— Ну то есть, должны были прийти другие ребята, но им нужно было уезжать, так что они эту почетную обязанность возложили на меня, — я изобразил жизнерадостную улыбку идиота и подмигнул Наташе. — Они сказали, что речь пойдет про возможность… — тут я придвинулся к Грише вплотную, приложил руку к губам и громко прошептал. — … заработать. Но не уточнили, что именно нужно будет делать.

— Ой, это же фрукты собирать, да? — азартно подключилась Ева. — Гриша, да ты садись, садись. Я про сбор фруктов грезила чуть ли не с первого класса. У меня знакомые постоянно ездили на юга. То персики собирали, то виноград. Одна я как дура…

— А у меня один знакомый умер на сборе винограда, — похоронным тоном сообщила Наташа. — Там сказали, что есть можно сколько угодно. Вот он и ел. И сначала за месяц на двадцать килограммов поправился, а под конец — умер. Прикиньте, упал он со стремянки, а во рту недожеванный виноград…

— Вообще-то речь не совсем про фрукты, — сдавленно проговорил Гриша.

— Жалко, — вздохнула Ева.

— Отлично, — одновременно с ней сказала Наташа. — Фрукты — опасная штука. Кстати, а вы знаете, что в инжире живут осы-убийцы? И что если съесть инжирину, в которую оса отложила свои яйца, то осята потом вылупятся у тебя внутри. И будут тебя есть и есть, пока не оставят одну только оболочку…

— И что потом? — спросил Гриша.

— А потом — вжжжж! — и разлетятся, — Наташа всплеснула руками, как бы показывая, как многочисленные осы разлетаются в стороны. Потом внимательно посмотрела на Гришу и широко улыбнулась. — Я Наташа. Приятно познакомиться. Кстати, про ос я почти все выдумала.

— Слушайте, тут такое дело… — Гриша замялся и сделал попытку встать. Но Наташа крепко держала его за руку. Чтобы подняться, ему пришлось бы руку резко вырвать, а он пока явно не был готов грубо нас отшивать. Хотя такие мысли у него стопудово появились. — В общем, там работа не то, чтобы… Заказчик может пойти в отказ, так что если вам прямо нужно точно заработать, то может быть…

— Гриша, мы нормальные, — с совершенно серьезным видом заявил я. — А дурачиться — это наша работа. Так что не ссы, выкладывай, что там у тебя.

И Гриша, наконец-то, заговорил. Хорошая новость номер раз — он пока ни в чем не замазался, только собирается. Хорошая новость номер два… Ну, в общем, вторая новость не была особенно хорошей. Если отбросить в сторону все эти «специальные витамины для спортсменов» и «совершенно легальные зарубежные препараты, которые пока просто не имеют лицензии на поставки в Россию», то становилось понятно, как именно Гриша покинул большой спорт. И почему.

— … и умер, — закончила Наташа предложение вместо Гриши.

— В смысле, умер? — возмутился он. — Ничего такого, нормально с ним все было, когда он из спорта ушел. Слушайте, ну я же сразу предупредил, что работа тут может быть… ну…

Гриша то начинал вещать с уверенностью гуру об абсолютной безопасности и стопроцентной полезности препаратов, в оборот которых он пытался сейчас вписаться. То начинал смущаться, мямлить и отводить глаза.

Но картина была ясна. Встреча с поставщиками этого неведомого допинга запланирована в Новороссийске, от Геленджика в двух шагах. Прошлый «дилер» у них закончился, и они готовы взять нового, но почему-то поставили Грише условие, чтобы он привел с собой еще парочку перспективных людей, которым нужно подзаработать. Зачем? Он не знает. Видимо, продают эти самые дилеры не только «легальные за рубежом спортивные препараты», но и «прекрасные западные таблетки от головной и зубной боли», которые просто в наших аптеках продавать нельзя.

— Как гербалайф, — задумчиво изрекла Наташа.

— В смысле, гербалайф? — Гриша недоуменно наморщил лоб.

— Гербалайф тоже нельзя в аптеках, — сказала Наташа. — Но можно нацепить на себя значок «хочешь похудеть, спроси меня как». И продавать на улице. Вееелиал, подожди… Это получается, что Гриша нам предлагает на чем-то вроде гербалайфа заработать?

— Эй, ничего подобного! — вспылил Гриша.

— Ну вот же, все сходится! — Наташа подалась вперед и заглянула в глаза Грише снизу вверх. — Это какие-то очень легальные и полезные препараты. Заграничные. И тебя сразу пригласили с друзьями приходить. Ну, чтобы сразу бизнес строить, и все такое…

— Да ну, не может быть, — помотал головой я. — А к чему тогда такая конспирация? Секретные встречи, тайные переговоры…

— Ой, ну вот ты сам подумай! — Наташа подняла палец вверх. — Эти придурки с гербалайфом у нас когда появились? В прошлом году ведь еще?

— Не помню, если честно, — я пожал плечами.

— Я к тому, что их рыжие кудри уже примелькались, и их начали бить, — сказала Наташа. — Поэтому чтобы завлечь в свои сети, им каждый раз приходится придумывать что-то новенькое. Конспирацию, там. Нелегальные лекарства, вот это все…

— Да не гербалайф это! — Гриша почти закричал, но вовремя опомнился и понизил голос. Но фотограф с обезьянкой все равно начал поглядывать в нашу сторону подозрительно. — Точно не гербалайф, я сам эти таблетки пробовал. Это настоящая бомба! А если их курсом пропить, так и вообще…

— Гриша, — Наташа подалась вперед еще сильнее и облокотилась на колени Гриши. — Давай забьемся, а? На… Велиал, я видела у тебя есть стодолларовая бумажка.

— Это из магазина приколов, — фыркнул я.

— Блин, жалко! — вздохнула Наташа. — А мне так хотелось эффектно сказать «забьемся на сто баксов!» Хотя ладно, из магазина приколов тоже нормально. Короче, Гриша, давай забьемся на сто баксов из магазина приколов, что эти твои дилеры барыжат гербалайфом, а?

— А если нет? — прищурился Гриша. — Если там будет вовсе не гербалайф, тогда что?

— Блин, вот ты трудный! — вздохнула Наташа и отпрянула. — Если там гербалайф, то сотку забираю я, а ты выполняешь одно мое желание. А если нет — то все наоборот. Сотку забираешь ты.

— А желание? — спросил Гриша.

— Какое еще желание? — Наташа величественно пожала плечами. — Ты же и так получил выигрыш.

— Из магазина приколов, ага, — хмыкнул Гриша. — А у тебя, значит, желание…

— Ага, то есть, в своем выигрыше ты уже не уверен! — победно заявила Наташа и уперла свой тонкий палец в грудь Гриши. Посмотрела на меня. — Велиал, это точно гербалайф. У меня нюх на такое.

— И что с того? — хмыкнул я. — Ты сегодня утром целый бизнес-план придумала. С фотомонтажом.

— Да, точно… — Наташа потерла лоб. — Блин. Так что, получается, нам что так, что эдак придется встречаться с этими… дилерами?

— Получается, что так, — кивнул я и посмотрел на Гришу. И тут же сделал вид, что меня осенило. — Слушай, а если в Новороссийск надо с утра, то от нас удобнее же!

— А еще Алексей Михайлович говорил, что собирается утром в Новороссийск, — с невинным видом сказала Ева. — А у него буханка, так что отлично все поместимся…

Алексея Михайловича с буханкой Ева только что придумала. Не было у нас такого соседа. Просто подыгрывала, когда поняла, к чему я клоню.

— Пойдем к нам ночевать, а? — предложил я. — Место в палатке найдем, а утром нас с ветерком домчат до Новороссийска. Что скажешь?