90-е: Шоу должно продолжаться – 14

Глава 2

— А мы прямо с поезда и сюда! — размахивая руками, вещал здоровяк. — Это же ты Велиал, да? Мы с тобой говорили по телефону? Блин, прикинь, мы в поезде чуть человека не продолбали! Ему билет пришлось покупать в купе, потому что плацкартных не осталось, а мы так квасили бодро ночью, что он утром завалился спать, и так и продрых бы до самого послезавтра, наверное, если бы наша проводница… Кстати, такая зачетная киса, я у нее телефончик попросил…

Здоровяк говорил и говорил, а «Два прихлопа» втягивались и втягивались внутрь. Я на двенадцатом участнике со счета сбился.

— Это все ваши музыканты? — уточнил я на всякий случай.

— А? — встрепенулся здоровяк, прервав описание очаровательной проводницы, на которой он непременно женится. — Да-да, у нас большая группа, я же рассказывал. Мы играем этническую музыку с элементами традиций малых народов… А что, с этим какие-то проблемы?

— Неа, — я безмятежно качал головой. — Теперь уже никаких. Вам на подготовку получаса хватит?

— Да мы хоть сейчас на сцену! — уверенно заявил здоровяк и стукнул себя в грудь кулаком.

Я посмотрел на их здоровенные рюкзаки. Нда, ребята словно в горный поход на два месяца собрались.

Кивнул.

— Давайте за мной, — сказал я. — Сейчас никого не забыли? Посчитаться не надо? Ну, там, на первый-второй…

— А, шутка, да? — заржал здоровяк.

И вся эта толпа устремилась за мной в сторону гримерки. С мыслью «как они все там поместятся-то?» поймал бегущую мимо Ларису.

— Слушай, у меня тут ребята из Красноярска приехали, — сказал я. — Как думаешь, есть у нас запасное помещение под гримерку?

— В библиотеке можно, — быстро ответила Лариса. — Ну, там где «Ангелы» сейчас. Там места много, в принципе, поместятся.

— О, точняк! — я хлопнул себя по лбу ладонью. — Спасибо, милая!

Из зала раздались скрежещущие аккорды кого-то из наших металлистов. Народ в фойе и коридорах тут же пришел в движение и начал втягиваться в двери зала, путаясь друг у друга под ногами, выкрикивая всякое и радостно вопя.

Я оттер своих внезапных красноярских подопечных к стеночке, чтобы переждать активность. И через пару минут путь был относительно свободен.

— О, библиотека? — обрадовался здоровяк, имя которого я так и не запомнил, хотя он его и сам назвал, и кто-то к нему обращался. — Прикол! Кстати, есть офигенная история как мы с корешем однажды в библиотеке квасили…

— Здорово, орлы! — сказал я «ангелочкам», распахнув дверь. — У нас тут плановое уплотнение, я привел вам соседей. Не подеретесь, как в прошлый раз?

— Саня? — удивленно вскинул брови здоровяк, прервав свою очередную бесконечную историю. — Саня Труха? В натуре⁈

И он радостно ломанулся к Астароту, скинув здоровенный рюкзак прямо под ноги своим многочисленным музыкантам.

Я присел на край одного из столов библиотеки. Для удобства их все стащили в дальний угол. И на этот «постамент» новоприбывшие взялись сгружать свои рюкзаки. Пока Астарот и фронтмен «Двух прихлопов» радостно обнимались.

По выкрикам и косвенным данным, они вместе в седьмом классе ходили в туристический поход.

— А помнишь, как ты кеды на костре сжег?

— Ой, у нас тогда палатка протекла, я проснулся, вокруг — лужа!

— Высовываю голову, а на меня конь смотрит!

— Кобыла это была!

— Да как бы я это по морде определил⁈

— … а в рюкзак не влезло! Пришлось в руках тащить…

Ко мне подсел Бельфегор.

— Вова, ты откуда этот народный хор взял? — давясь от смеха, прошептал он.

— Из Красноярска приехали только что, — сказал я.

К этому моменту я уже их сосчитал. Четырнадцать человек. Ничего так себе рок-группа. Пока фронтмен с Астаротом вспоминали свои былые туристические подвиги, парни и девчонки распаковали свои рюкзаки, кое-кто принялся натягивать сценические костюмы — нечто среднее между индейским одеянием и русскими народными рубашками. Кажется, в основе это и впрямь были костюмы какого-то коллектива народных песен, пока чьи-то умелые ручки не нашили на них бисера, перьев и бусин. В принципе, даже стильно.

— Ложки? Они на ложках будут играть? — фыркнул Бельфегор.

— Боря, а почему тебя этот инструмент смущает? — философски спросил я. — Когда «Пиночеты» на тазиках играли, ты же ничего не сказал…

В приоткрытую дверь просунулась голова одного из волонтеров сцены.

— Группа «Ангелы С» — на исходную! — бодро отрапортовал он и скрылся.

— О, это же вас выступать зовут? — встрепенулся здоровяк. — Эх, жалко, только общаться начали… Слушай, а ты случайно не знаешь, кто нас может приютить на пару дней? Мы тихие, много места не займем…

— Да об чем разговор, Вано? — гордо тряхнул залакированной шевелюрой Астарот. — У меня же квартира отдельная, можно ко мне…

— Блин, Саня, нет… — сдавленно пискнул Бельфегор.

— Нда, ничему некоторых жизнь не учит, — пробурчал Бегемот, с трудом застегивая сценический жилет. Похоже, он еще слегка раздался в талии. И скоро ему понадобится новое одеяние… Света слишком хорошо его кормит.

«Ангелочки» похватали инструменты и рысцой покинули библиотеку. Снова оставив меня в обществе «Двух прихлопов».

— Слушай, а мы же пожрать до нашей очереди успеем? — спросил другой красноярский здоровяк, успевший уже раскрыть свой нечеловеческих размеров рюкзак и вывалить из него кучу вещей прямо на пол.

— Успеете, — легкомысленно кивнул я.

— О, это дело! — обрадовались парни. Тут же на столах появились консервные банки, а в руках у некоторых — здоровенные охотничьи ножи.

«Да уж, — подумал я, с умилением наблюдая эту картину. — Даже если эти парни будут „калинку-малинку“ петь, им на всякий случай лучше не возражать, что здесь рок-фестиваль вообще-то…»

— Прикинь, наш турклуб на этот сезон нам подогнал совершенно уматные американские консервы! Типа тушняк, а когда вскрываешь — натурально, колбаса! Хочешь пожрать с нами, а?'

— Не, я только что ужинал, — вежливо отказался я. — Приятного аппетита, парни!

Я выскочил из библиотеки чуть более торопливо, чем сам хотел. Пока фронтмен-прихлоп не успел заболтать меня еще какой-нибудь своей удивительной историей. Ну и кроме того, мне хотелось посмотреть на «ангелочков» из зала.

— Хорошо, когда ты главный, — сказала Ева, перегибаясь через перила. Мы стояли на техническом мостике прямо над толпой зрителей в зале. Обзор идеальный, никто не толкается. Я это место приметил заранее. И заранее же озаботился ключом от каморки киномеханика, чтобы пробраться сюда, не путаясь под ногами у световиков и прочих технических специалистов.

— А как же поорать в толпе? — усмехнулся я. — Непередаваемое чувство локтя и все вот это вот?

— Да ну, у меня уже что-то сил не было толкаться, — махнула рукой Ева. — Видел, что там за столпотворение? Только затылки бы увидели. Кстати, я в холле слышала, как какой-то хрен хвастался, что билеты подделывал…

— Да и пофиг, — махнул рукой я. — Это было предсказуемо.

— Но ведь это же нечестно, — задумчиво сказала Ева. — Другие за билеты платили…

— Знаешь, я думал об этом, — я облокотился о перила и тоже наклонился над толпой. — В другое время я бы, наверное, постарался как-то закрутить гайки и убрать с мероприятия всех этих хитрожопых пассажиров.

— Можно подумать, какое-то другое время чем-то отличается от нашего, — Ева дернула плечом.

— Знаешь, отличается, — секунду подумав, ответил я. — Но дело не в этом. Просто… Ну, тут, знаешь, есть выбор. Несложно, в общем-то, нанять быков, чтобы они под микроскопом каждый билет проверяли. И чтобы сверяли номера еще. И следили, чтобы через боковые входы кого попало по блату не проводили. Но ты прикинь, каким тогда был бы наш фестиваль?

Ева выпрямилась и задумчиво посмотрела на сцену, где «ангелочки» как раз подключали свои инструменты.

— Оцепление, блок-посты, глаза-ренгены, досмотр с пристрастием, чтобы ничего запрещенного не проносили, — продолжил я. — Это же рок-фестиваль. Территория свободы. Так что…

Я развел руками и улыбнулся.

— Ты так говоришь, будто у тебя для сравнения есть какое-то другое время, — сказала Ева.

— Увы, — я усмехнулся и обнял свою девушку за талию.

«Забавно, — подумал я. — Надо же, как я себя подловил сейчас…»

В голове мелькнула на секунду шальная мысль о том, чтобы взять и признаться сейчас своей девушке, что я ненастоящий Вова-Велиал, а путешественник во времени, натуральный такой гость из светлого будущего.

И самому же стало смешно. Нет, за такой треп никто меня даже в психушку не сдаст и на смех не поднимет. Здесь в девяностых люди бывает и бОльшую блажь несут под видом новой истины. Свобода же. Каждый как хочет, так к себе и привлекает внимание.

Удивило меня другое.

Кажется, я уже сам с трудом верю, что реально прибыл из будущего меньше года назад. Представил себе, как на полном серьезе рассказываю про будущее, про гранату на ремейке «Рок-провинции». И… И чуть сам над собой не заржал. Мне точно все это не приснилось? Ну, в смысле, Вове-Велиалу?

Нда. Утомился. Две реальности смешались как стеклышки в калейдоскопе.

Много событий, много людей. Рокеры на ложках в косоворотках. «Пиночеты» вон внизу пиратским флагом размахивают.

В этот момент Надя подошла к микрофону, и шумные зрители начали затихать.

Ева прижалась ко мне боком и сжала мои пальцы своими.

Я слышал «Темные тени» уже очень много раз. В самом разном звучании, включая обычное пение на кухне под гитару и притопывание вместо ударных. В хороших колонках, в хрипящих дровах, в нашей берлоге, в «Фазенде», на улице, и в сельском клубе. Я давно знал все слова наизусть. И мог повторить их, даже если меня разбудить посреди ночи.

И все равно песня не стала чем-то само собой разумеющимся. Перед глазами мелькали вместо видеоклипа яркие картинки воспоминаний. От самого начала, когда я сам ходил по сцене в картонной маске, изображая некую нечисть тогда, на «Масленицу». И до мрачного готического зала столовой в Онске.

И басовые «шаги» неизменно отзывались ритмом где-то глубоко внутри.

Песня стала больше, чем песней. Она обросла таким множеством смыслов и значений лично для меня, что…

Я тряхнул головой и посмотрел вниз, на зрителей. Над головами взметнулись огоньки зажигалок и искрящиеся палочки бенгальских огней. Ну да, «котлы» конечно, не дворец спорта. Сколько тут сейчас людей? Тысяча? Вместимость зала — человек шестьсот, но набилось-то тут много больше, никто же не считает, сколько технически можно напихать людей в пространство между рядами, в боковые проходы, на площадку перед сценой.

И по билетам не посчитаешь тоже. Из-за вот этих самых умельцев хитрожопых, которые подделывать входные резво научились. Но как раз из-за этой тесноты казалось, что людей бесконечно много. И все они подпевают хором на припеве, топают на шагах и покачиваются в едином ритме.

Круто, блин.

Первый настоящий хит.

В рамках одного города, но что это меняет? Вот конкретно здесь и сейчас я вижу то, что вижу. Кто знает, что происходит где-то там, в другом месте?

«Пятеро слепых описывают слона», — подсказал внутренний голос.

Спорить сам с собой я не стал, ясен пень. Хотя у меня уже появились некоторые сомнения в правильности метафоры по отношению, например, к этому фестивалю.

Странно, да.

Здесь, в девяностые, не было мобильной связи, как я привык. Но почему-то это не вызвало бесконечного вала накладок и косяков, как я опасался. И цельная картина вполне так наблюдалась, хоть и в общих чертах, без мелких деталей. Я даже в какой-то момент подумал, что на самом деле здорово переоцениваю значимость этой самой моментальной связи. Нормально и без нее все работает… В каком-то смысле — меньше знаешь, крепче спишь.

«Подумаю об этом после фестиваля», — решил я, выкидывая из головы вообще все посторонние мысли. Чтобы не мешали мне смотреть на выступление.

Все потом, после фестиваля.

— … а этот мужик говорит: «Да не будут они дымить, слово пацана!» — под общий хохот рассказывал фронтмен «Пиночетов». — У меня, в натуре, два высших образования — физик-теоретик и химик-затейник.

— У него в дипломе прямо так и написано — затейник?

— Нет, мля, у него на лбу это написано, только мы, мля, похоже, читать не умеем!

— Так, я что-то запутался, кто на сцену-то эти штуки притащил? Разве не ты?

— Да, мля…

Вообще фронтмен у «Пиночетов» неплохой парень. Простодушный такой, совершенно незлой, и уж точно вряд ли злой умысел замыслил. Хорошо, что случилось это все уже в самом финале.

— Рассказываю по порядку, — «пиночет» стянул с носа темные очки без одного стекла. — Короче, есть один знакомый перец. В натуре, мастер на все руки, электрику паяет, как зам бога…

— По паянию электрики?

— Короче, прихожу! Сую в видак кассету с концертом, где на гитарном рифе со сцены такой фейерверк искрами — фррррр! Ну и он, которое, говорит: «Да как два пальца об асфальт, сделаем!» Ну и, в общем…

В общем, история получилась, конечно, из тех, которые потом интересно рассказывать, а вот в процессе было не до смеха.

Закрывающим первый день фестиваля был Сэнсей. С «Цеппелинами». Когда они на сцену вышли, публика от восторга чуть из штанов не повыпрыгивала. Первые две песни зал стоя хором подпевал, а потом сработало… это.

На краю сцены что-то негромко хлопнуло, потом посыпались искры, а потом повалил вонючий едкий дым. Началась давка и частично даже паника. Народ повалил к выходу, часть людей через сцену вывели. Кого-то нормально так помяли в дверях.

Как потом выяснилось — ничего фатального ни с кем не случилось. Десяток помятых из тех, кому не повезло упасть. Их по-быстрому доставили в травму.

Часть народа, наверное, разбежалась по домам, но большая часть зрителей уходить вообще не спешила. Так что возле «котлов» началось настоящее столпотворение.

Когда паника только началась, я подумал, что все, трындец репутации нашего фестиваля, пропустили натуральный какой-то теракт.

Но общее настроение как будто даже и не испортилось. Народ тусил по крыльцу, радостно размахивал руками, рассказывая, как они ломились из зала, и как кому-то помогали ломиться, выдвигал дикие версии того, что произошло. Так что я выдохнул и пошел «в народ». Разбираться.

Ну и довольно быстро правда выяснилась, благо, никто не пытался ее скрывать.

Когда я узнал, в чем дело, я чуть «пиночету» в фанеру не прописал за такую душевную простоту. «Ну да, действительно… — подумал про себя. — Зачем мобильная связь? И без нее вполне можно обходиться…»

«Пиночет» решил причинить фестивалю добро и добавить в финале эффектности. Нашел какого-то на-все-руки-мастера, который сделал ему десяток искрящих фонтанов. И заверил, что сработают как надо, зуб на сало. Простодушный «пиночет» поверил на слово и притаранил новаторские фейерверки на фест. До меня он вовремя добраться не смог, поймал кого-то из волонтеров. И сообщил, что вот, мол, крутая штука, надо на сцену поставить. Волонтер оказался деятельным, позвал кого-то, потом они вместе еще кого-то позвали. В общем, фейерверки эти на сцену притащили. И подожгли в нужный момент. Точнее, не совсем в нужный, они должны были сработать на выходе Сэнсея, но что-то там пошло не так. А меня в этот момент в зале уже не было, так что я пропустил всю эту движуху на сцене.

В общем, когда шашки сработали, выглядело все так, будто кто-то взялся сад от вредителей окуривать.

Дальше все так или иначе выбрались, и вот сейчас я уже в третий раз слушал историю этого происшествия от «пиночета» и в третий же раз обдумывал, не дать ли ему в фанеру. Так-то меня попустило, никто всерьез не пострадал, теперь, вон, даже наоборот все бодры и счастливы. Даже из травмы парень с лангеткой на одной ноге обратно прискакал.

— Ну что, заканчиваем на сегодня? — спросила протолкавшаяся к нашему кружочку Лариса.

— Нет, — после секундного размышления ответил я. — Пойдем, нужно исправлять положение.