90-е: Шоу должно продолжаться – 14

Глава 19

«На самом деле все совсем даже не плохо», — подумал я, впуская Кирюху, Бельфегора и Астарота. Бегемот сказал, что занят, и если у него получится за час раскидаться, то он тоже подскочит. Пока мы с Евой ждали «ангелочков», то успели слегка осмотреться. Первой мыслью было: «Полный трындец! Надо бежать!» Но…

Это только на первый взгляд. Чем больше я приглядывался, тем меньшим кошмаром все становилось.

Ну да, хозяин явно был не в себе. Помнится, мы с Бесом и его девчонками ходили на городскую свалку. С ее специфическим видом, запахами и всем вот этим. Ближе всего квартира дяди Миши была именно к этому. Кажется, этот человек не был способен выбросить вообще ничего. Ну, на наше счастье, кроме пищевых отходов. Но все коробочки, упаковки и фантики оставались в квартире и складировались своеобразными «культурными слоями». Собственно, свободного пространства во всей просторной сталинской двушке оставалась только узкая тропинка — от софы в спальне через кресло перед маленьким черно-белым телевизором в гостиной, мимо туалета с ванной на кухню, к пятачку между плитой, раковиной и холодильником. Все остальное пространство было завалено хламом. Какими-то фрагментами сломанной мебели, сломанными радиоприемниками всех мастей, подушками, скрученными матрасами с подозрительными пятнами, ящиками и мешками. Крупные предметы были обильно пересыпаны мелкими — книгами, газетами, обертками и фантиками. Сколько времени копилось все это «богачество», страшно себе представить.

Но если прикрыть один глаз и вычесть из этого жуткого склада явный мусор, то становилось сразу интереснее. Даже захотелось взять мешки и вычистить пространство, чтобы рассмотреть, как оно тут все было, до того, как у дяди Миши случились окончательные сумерки разума.

— Ого, сколько часов! — восхищенно воскликнул Бельфегор, стоя на пятачке между креслом и телевизором. — Прикиньте, вот такие же здоровенные, похожие на шкаф, были в одной деревне. Меня тогда мама с собой на гастроли взяла, и нас поселили в доме у вредной бабки. И у нее были такие часы. Они каждые пятнадцать минут звонили. А каждый час били! И я все хотел открыть дверь и посмотреть, что там внутри, а бабка меня гоняла. А мама про эти часы забыла напрочь и говорила, что я все выдумал!

— Он вообще что ли ничего не выбрасывал? — Астарот брезгливо покривился.

— Неа, если бы вообще ничего, то тут бы воняло, — изрек Кирилл, с трудом подобравшийся к явно самодельному шкафчику с резной дверцей. — Ого, тут целая картина прямо… Ева, это твой дядя все вырезал?

— Ага, — кивнула Ева, забравшись с ногами на софу.

— Обалдеть… — Кирюха попытался отодвинуть мешок с непонятно чем, но ему это не удалось. Внутри куч хлама что-то загрохотало, мешок чуть покосился, но общие очертания этих «хребтов безумия» остались незыблемыми.

— Помойка какая-то, — сказал Астарот. Он стоял так, чтобы ненароком не коснуться чего-нибудь. — Вы правда что ли согласитесь тут жить?

— Саня, это все несложно вынести, — пожал плечами я. — Мешки, перчатки и вперед.

— Такое впечатление, что он все упаковки сначала мыл, а потом уже… — Бельфегор переместился на кухню. — Ну точно, он с бутылок снимал этикетки, тут целый склад пачками. Меня дядька научил когда-то. Чтобы снять этикетку с бутылки и не повредить, нужно ее в тазик с водой поставить и подождать. И она сама отпадет. У меня целая коллекция была, но мама все выкинула…

— Интересно, а зачем он все это собирал? — Кирюха задумчиво крутил в руках деревянную штуку непонятного назначения. Кажется, когда-то это был молоток для отбивания мяса.

— Ева же сказала, что он в дурке, — отозвался Астарот. — Сумасшедший, это и так видно. Как ты это вообще трогаешь? Вдруг тут зараза какая-то… Тут точно крыс нет?

— Саня боится крыс? — заржал Бельфегор.

— Мыши точно есть, — сказала Ева.

— Вообще-то я про другое… — Кирилл положил на пол деревянную штуку и потянулся за металлической штукой. Типа щипцов в форме дракона. Только часть хвоста отколота. — Когда человек сходит с ума, всем остальным это кажется ненормальным. А ему самому? Сам он что думает в это время? Я сумасшедший, буду тащить в дом всякую гадость? Вряд ли это… Наверняка у него есть какая-то цель… Какая-то идея…

— А тебе-то что с того? — Астарот так и стоял на месте, стараясь поменьше двигаться. — Зачем искать логику там, где ее нет?

— Чтобы понять… — Кирюха пожал плечами и пощелкал «драконом». — Вот смотри, в этом всем ведь есть какая-то система…

— Каббал, остановись! — Астарот сделал грозное лицо. — А прикинь, если ты поймешь, зачем он это все делал, и сам начнешь тоже. А?

— Да не, — смутился Кирюха. — Это же не вирус гриппа какой-нибудь, им нельзя заразиться…

— А если можно? — Белфегор скрючил пальцы-когти и подкрался к Кириллу. — Прикнь, сейчас вокруг нас летают бациллы безумия… И когда ты вернешься домой, то почувствуешь непреодолимую тягу драться с бомжами за бутылки и тащить их все домой…

— Бациллы безумия… — повторила Ева. — Звучит как название панк-группы.

— Ха-ха! — демонически расхохотался Бельфегор и схватил за плечи Кирюху, который все еще задумчиво крутил дракона-орехокол в руках. — Точняк! Мы заразимся, сменим название группы и начнем фигачит панк! Как те парни, помните? Которые с пилой и стиральной доской были…

— Боря, блин! — Кирюха вздрогнул и выронил дракона.

— Ну а что? — Бельфегор пожал плечами. — Вон там смотрите, какие тазы лежат! Идеальные же ударные!

— Бациллы безумия… — повторил я. — Хм, а не такая уж плохая идея…

— Я очень надеюсь, что ты шутишь… — медленно проговорил Астарот.

— Ты знаешь, в каждой шутке… — тут я тоже потянулся к одной из куч и выудил оттуда деревянные щипцы для белья. Пощелкал ими в сторону Астарота. — В каждой шутке, друг мой Астарот, содержатся зерна истины!

— Так, знаете что, — Астарот шагнул к двери. — В общем, давайте вы тут как-нибудь без меня разберетесь… И вообще, если хотите знать мое мнение, я бы сюда селиться не стал. В натуре, лучше бы тут убили кого-то, чем… чем вот так.

— Слушайте, а нам сегодня надо это все на помойку тащить? — встрепенулся Бельфегор.

— Да не, вы с ума сошли, — я помотал головой. — Нам через два часа уже нужно на «Рокозере» быть. А тут работы на неделю, не меньше… Ну, если мы решим, что нам подходит.

— Я бы согласился… — вздохнул Кирюха. — Жалко, никто не предлагает…

— Слушай, Велиал, а ты не обидишься, если я не буду помогать? — осторожно спросил Астарот.

— Ни капельки, — мотнул головой я. — В общем-то, это вообще необязательно. На черную работу можно и нанять людей, зачем друзей грузить? На самом деле, я вас больше для вдохновения позвал. Особенно тебя, Кирюха. Тут столько вещей всяких… антикварных практически.

На самом деле, при более или менее детальном рассмотрении, особого антиквариата тут не было. Возможно, среди многочисленных часов, настенных и стоячих, были редкие и особенные экземпляры, за которые знающие коллекционеры отвалили бы много-тыщ-денег. Но поиск знающих коллекционеров — это та еще отдельная песня.

«Подходящая для группы 'Бациллы безумия», — ехидно подсказал внутренний голос.

Я прошелся по узкой тропинке между куч хлама. Вот он заходит в дверь. С авоськой из магазина. Идет на кухню к громоздкой махине холодильника «Зил» с хромированной ручкой. Сверху на этом монстре советского быта стояла почему-то тумбочка со стеклянными дверцами, под завязку набитая стопками журналов «Катера и яхты». А еще выше, под самым потолком, все пространство было забито картонными решетками от яиц.

Вот он открывает холодильник… Я дернул за ручку. Свет внутри не загорелся, холодос из розетки давно выдернули. На меня пахнуло специфическим таким запахом неработающего холодильника. Слегка затхлым, как будто в его функции входило сохранять следы запахов всех продуктов, которые тут когда-то побывали.

Вот я выкладываю из авоськи пачку пельменей, бутылку молока… Или даже нет, не бутылку! А треугольный пакет! Вон там на шкафчике целый склад этих пакетов, аккуратно разрезанных по швам и спрессованных в плоские стопки. А вот тот красно-белый картон — это явно бывшие пачки от пельменей.

Итак, складываю я, значит, покупки в холодос. Закрываю дверь с утробным лязгом. Разворачиваюсь и топаю в гостиную. Мимо завалов из сломанных табуретов и стульев, на которых когда-то много и со вкусом сидели. Вели нескончаемые разговоры… Мимо коробок, полных разных вещей, непонятного назначения, но тоже со следами использования. Будто за каждой кроется какая-то история… Все эти странные предметы советского быта, которыми были полны бабушкины чуланы и антресоли. Банки из-под кофе и чая, жестяные, облупленные. Настоящие сокровища, в которых можно закопать клад во дворе… А теперь кресло. И телевизор с плоским металлическим штырем переключения передач. Ну да, когда-то там была такая круглая ручка, но я, кажется, не видел ни одного телевизора, где бы она сохранилась… Так что где-то тут должны быть пасатижи. Ага, вот они. Три штуки, на выбор… На телевизоре коробка, уже здорово потерявшая форму, под которую они и подоткнуты. Хех, слишком близко. От кресла до экрана от силы метра полтора. А сбоку от коробки — рогатая антенна.

— Я в седьмом классе вела дневник, — сказала Ева с софы. — Записывала в тетрадку все, что происходит. Ну, даже не знаю зачем. Но как-то уже после школы он мне попался на глаза, а там было такое все… Скучное. «Сегодня прозвенел будильник, я почистила зубы, волосы опять запутались, хочу массажную щетку вместо неудобной расчески…» Кажется, у дяди Миши вместо такого дневника — вся квартира.

— Ага, я тоже о чем-то таком подумал, — сказал я, поднимаясь с кресла. — Когда ходишь, можно понять, что он ел, что читал. Наверное, если подольше тут понаходиться, то можно даже услышать его мысли.

— Слушайте, мне уже что-то страшно! — воскликнул Бельфегор. — Будто шутка про бациллы безумия перестала быть просто шуткой.

— Расслабься, — засмеялся я. — Просто навевает философское настроение. Что-то вроде того, что жизнь каждого человека можно измерить мусором, который он производит.

— А потом придут какие-то чужие люди и выкинут это все на помойку, — скептически произнес Астарот.

— Ну не превращать же теперь квартиру в мавзолей памяти, — развел руками я.

— А что, если пирамиды в Древнем Египте… — начал Бельфегор.

— На самом деле кучи мусора фараона? — фыркнула Ева.

Я посмотрел на Кирюху. Тот в задумчивости бродил туда-сюда по тропинке, теперь уже не хватаясь за предметы, а как будто прислушиваясь к… гм… шепоту призраков этой странной квартиры.

Бельфегор хихикнул, потом мы все замолчали. Не знаю, кто и о чем думал, лично меня вдруг резко отпустила вся эта депрессивная мистика, и я мысленно перенесся на сегодняшнее «Рокозеро» без озера, где нам с Наташей нужно будет показать чудеса трэш-конферанса. По задумке на ночном концерте нужно будет прямо наизнанку вывернуться. Кривляться, рвать на себе майки, троллить публику всячески… Как в тот самый первый раз, только еще забойнее…

— Так, орлы! — я хлопнул в ладоши, прерывая повисшую паузу. — Короче, мы с Евой тут еще чуть-чуть посидим, а вы валите уже вещи собирать. Шемяка вас подхватит от завода, как и договаривались.

— А жить в палатках? — обреченно проговорил Астарот. — В домиках никак?

— Увы, — я развел руками. — Домиков мало, на всех не хватает. Даже звезд пришлось утрамбовывать.

— Слушай, Саня, у моей мамы есть подруга, а у нее в Малиновке дача, — затараторил Бельфегор, когда «ангелочки» двинулись к выходу. — Можно с ней договориться, там переночевать…

Дверь захлопнулась. Битком набитая вещами квартира глушила звуки. И мой хлопок прозвучал как-то тихо, и вот хлопок входной двери тоже.

— Что думаешь? — спросил я Еву, усаживаясь рядом с ней на скрипнувшую софу.

— Не знаю даже, — пожала плечами Ева. — Вообще это очень хорошая квартира. Потолки высоченные… Двор здесь здоровский. Я в детстве очень любила тут бывать, подружек у меня тут было… много. И пацаны не вредные.

— Жених на иномарке, — я толкнул ее локтем в бок.

— Но вот это все… такое странное… — Ева на подначку внимания не обратила. — Это же как выбросить на помойку жизнь другого человека…

— Ну да, обычные люди с этим как-то сами справляются, — засмеялся я.

— Ой, да ну тебя! — Ева захихикала. — Я тут, понимаешь, философски размышляю, а ты шутки шутишь. Думаешь, надо соглашаться?

— Я первый спросил, — сказал я. — И на самом деле твое мнение здесь важнее. Это же твой родственник. И твое прошлое.

— Знаешь что… — Ева поерзала, будто пытаясь сжаться еще более компактно. — Я сначала подумала, что нужно убрать всякий мусор, ну, там, упаковки, бутылки, фантики, хлам сломанный этот… И сделать квартиру такой, какой я ее помню, когда дядя Миша был нормальным. Резные шкафчики, часы… А сейчас поняла, что нет. Давай все сделаем полностью другим? Нафиг снесем тут все, даже этот паркет! Все переделаем, перекрасим, чтобы мебель новая, все вообще новое. Никакого хлама…

— Выйдешь за меня замуж? — внезапно спросил я. Даже для себя неожиданно, прямо захотелось немедленно себе оплеуху отвесить. Мол, эй, ты офигел вообще? Тоже мне, момент подобрал, в мусорной квартире, без всяких там колец помолвочных, букета размером с дом и всякой прочей романтики.

Ева замолчала, глаза ее заблестели от выступивших слезинок. Она сняла свои декоративные очки, не отрывая от меня взгляда.

Я уже мысленно начал готовить речь, что она не обязана отвечать прямо сейчас, бла-бла-бла. Но тут она меня обняла и ткнулась губами в район уха.

— Я думала, ты никогда не предложишь, — прошептала она. — Люблю тебя.

— Как до Луны и обратно, — прошептал я. — Слушай, я честно хотел сделать какой-нибудь развесистый сюрприз. Чтобы воздушный шар какой-нибудь. Цветы охапкой.

— Да? — Ева отстранилась. — Вот теперь мне захотелось, чтобы воздушный шар и цветы! И чтобы сюрприз тоже!

— Договорились, — я снова притянул Еву к себе и нежно поцеловал в щеку. — Организую сюрприз. Чтобы все обзавидовались, а у твоих теть и дядь челюсти свело.

— И свадьбу как до Луны и обратно? — спросила Ева, прищурившись.

— Чтобы вся планета вздрогнула, — кивнул я. — Кстати, даже не подозревал, что ты хочешь пышную свадьбу. Почему-то казалось, что тебе захочется чего-то тихого и камерного.

— Я тоже так думала, — медленно кивнула Ева. — Вот до этого момента.

Та самая поляна рядом с деревней Малиновка теперь выглядела совершенно иначе. В прошлый раз, несмотря на все постройки и подготовку, она была все-таки поляной в лесу, а сейчас лес отступил куда-то на второй третий план. Будто мы на базарную площадь приехали. Из динамиков орала музыка. Частично перекрывая галдеж толпы народа. Народу было уже много, но по дороге с электрички уже топала новая порция. С рюкзаками, гитарами, баулами, спортивными сумками и звякающими авоськами. Среди молодежи разной степени патлатости и явно нетуристического вида затесались матерые такие бородатые дядьки в штормовках. Которые на весь этот движ смотрели с некоторым недоумением. Ну да, логично. Раз на этой поляне постоянно проходят фестивали авторской песни, то место явно «намоленное». И участники этих самых фестивалей иногда сюда приезжают просто так, на выходные. Вот как сейчас. И судя по удивлению на некоторых лицах и оторопелое перешептывание, наша обширная рекламная компания захватила все-таки не всех.

Нда, немного жаль кспшников. Они явно рассчитывали на ламповые посиделки у костра, а не на грохочущий круглые сутки рок.

Из толчеи тех, кто уже поставил палатки, а теперь просто слонялся по поляне, вынырнула Наташа. В шляпе с сеткой, кажется даже не охотничьей, а пчеловодческой.

— Велиал, — сказала она. — У меня к тебе есть серьезный разговор…