90-е: Шоу должно продолжаться – 14

Глава 17

— … это мужикам все с рук сходит, — вдохновенно вещала тетя Марта. — Живешь без свадьбы — молодец, пять баб завел в разных квартирах — вообще герой, холостяком ходишь — никаких проблем. Любой придешь с обручальным кольцом и букетом, примут и еще и добавки попросят…

Насчет добавки у меня в голове родился ехидный комментарий, но я благоразумно промолчал.

— У девушек ведь совсем другая история, — продолжала тетя Марта. — Сейчас вроде как стало свободнее, но это только кажется. А раньше ведь как было? Погуляла с парнем под ручку — и все, клеймо «гулящая», и замуж тебя никто уже не возьмет.

Я кивал. «Хомяк-повторюша» меня уже отпустил, так что ржать на каждую фразу не хотелось. Спорить, однако, тоже. Вполне возможно, тетя Марта была во многом права, я как-то никогда не задумывался об этой стороне жизни. Ни в своем прошлом-будущем, ни сейчас. Как будто это была чья-то чужая система координат.

— Володя, я же вижу, что ты к Евушке очень сердечно относишься, тетя Марта подалась вперед и накрыла мою ладонь своей. Проникновенно так заглянула мне в глаза. — Я Евушке только добра желаю. Поэтому с тобой вот сейчас и говорю, пока ее нет. Тебя может быть просто не научили, как правильно…

Муторная это штука, серьезные разговоры, вот что. Я слушал. Я кивал. Поддакивал даже. В чем-то и правда мысленно соглашался, а не только на словах. Но при этом все время поглядывал на дверь. И на часы. Сбежать хотелось вовсе не от самой темы, а именно от этой тягостной атмосферы. Как вообще можно про хорошее разговаривать в таком странном ключе, не понимаю?

Ужин благополучно закончился на весьма благожелательной ноте. Под убаюкивающий аккомпанемент уроков жизни тети Марты я убрал со стола, помыл посуду и заверил ее, что все будет отлично, мол, не сомневайтесь.

Переоделся и вышел. Потому что мне остро захотелось видеть Еву. И еще хотелось подумать. Сработали нотации тети Марты, не иначе…

Можно было сесть на троллейбус, проехать несколько остановок, и тогда я доберусь минут за пятнадцать. А можно было прогуляться. Это где-то полчаса. Ясен пень, я выбрал второе, думать на ходу явно сподручнее.

Тем более ту мысль, которая раньше ни в каком приоритете у меня даже не стояла.

Итак, что у нас в активе? Девятнадцатилетний обалдуй Вова-Велиал. С точки зрения тети Марты, парень хороший, но туповатый, которому до сих пор не пришло в голову, что жить с любимой девушкой «во грехе» — это наносить невосполнимые потери ее репутации на брачном рынке. Мол, это только кажется, что времена поменялись. Но пока мы не поженились, Вова-Велиал просто морочит Евушке голову, отнимая у нее драгоценное время, за которое она бы могла найти себе достойного мужчину, с кольцом м серьезными намерениями.

Так-то у меня даже в мыслях не было — голову морочить. Да и к свадьбе как таковой я относился… А как, кстати? Женат-то я ни разу ведь не был!

Вспомнился похожий разговор с другой евиной родственницей.

Из-за которого мы с Евой, пожалуй что, эту тему больше и не поднимали. Ну, окей, я не поднимал. Резонно предположив, что после той дурацкой застольной беседы ей тоже не сильно улыбается что-то такое обсуждать…

Я тряхнул головой, замедлился, поняв, что иду слишком стремительно. И если так пойдет дальше, то домчу до «Фазенды» быстрее, чем на троллейбусе бы доехал.

А мысль так и повиснет в голове, пришпиленная отмазкой «подумаю об этом после фестиваля».

Тогда я вообще остановился. Хрень, реально. Мне же в самом деле не девятнадцать, как Вове-Велиалу, чтобы я отмахивался от каких-то там проблем. Пора додумать мысль, прийти на ее счет с самим собой к единому мнению и как-то… стратегию что ли выработать.

Под развесистым тополем, пушащимся белыми сережками, стояла старая массивная лавка. Когда-то предназначенная для созерцания фонтана. Сейчас от фонтана в крохотном скверике остался один бортик, но скамейка на месте.

Я сел, закинул ногу на ногу, покачал кроссовком.

И принялся изо всех сил думать. Ну, в смысле, накидывать в голову мыслей по обозначенной тетей Мартой проблеме.

Мусора на эту тему, кстати, как выяснилось, в моих воспоминаниях хватало.

Память услужливо подбросила разные эпизоды.

Пьяные откровения Кирюхи, моего давнего хорошего приятеля, которого болезненный развод размазал по стене буквально, и тот мне в пьяном философском настроении выдавал наставления никогда не жениться, потому что чертов штамп в паспорте превращает любимых женщин в стерв.

Вот на встрече с однокашниками зашел разговор про жизнь семейную, и все наперебой принялись делиться своими… гм… проблемами.

А вот мой школьный приятель Андрюха решил сделать девушке, с которой они уже год вместе жили, предложение. Кольцо купил, ресторан, все дела. Встал на одно колено при всем честном народе… Ну, любовь же у них, все хорошо, вот романтический жест во все поля. Сейчас, мол, она умилится, скажет счастливое «Да!» И весь ресторан будет рукоплескать. А она посмотрела на него странно и говорит: «Ты сбрендил что ли? У нас же нормально все, какая свадьба, на хрен⁈»

И расстались они через месяц, в общем. Он не смог ей простить вот этого вот прилюдного позора, вынес ей мозг, она тоже в долгу не осталась. Короче, не задалась семейная жизнь.

Подвыпивший мужичок плюхнулся на другой конец лавки без приглашения. Кепончик на затылке, в руке — бутылочка пивасика, на лице — неожиданная для девяностых улыбка. Он даже вроде мотивчик какой-то мурлыкал себе под нос.

— Что нос повесил, пацан? — подмигнул он и сделал глоток пива из бутылки.

— Пааапрашу! — я важно поднял палец. — Не повесил, а серьезную мысль думаю!

— У тебя, значит, есть мысль, и ты ее думаешь, — хохотнул мужичок. — Молодец, уважаю…

На несколько секунд мужик перестал улыбаться, лицо стало тоскливым. Даже где-то безысходным. Потом он снова посмотрел на меня.

— А мне вот домой надо, а я тут с тобой сижу, — сообщил он, обращаясь даже как будто и не ко мне вовсе. Потом все-таки посмотрел на меня, лицо его снова просветлело. — А у меня дочка вот твоих лет. Такая же лахудра. На фестиваль какой-то со скандалом сегодня упорола, мать бесится. Я ведь чего тут сижу-то? Домой приду, скандал будет, как пить дать! Надька ведь у меня — ух! — бой-баба. Чуть что не по ее, так она сразу…

Что именно «сразу» делает его Надька, мужичок не сказал. Глаза его тут же стали мечтательными, рот расплылся в улыбке.

— А что, девушка-то у тебя есть? — вдруг спросил он. — Я вот честно скажу, всегда спросить хотел, но мне как-то таких парней не попадалось. Чтобы вот волосы как у девок.

— Есть девушка, — кивнул я.

— А чего не женишься? — мужик тут же подался вперед, на лице азарт и энтузиазм.

Я фыркнул. Надо же, сговорились прямо!

— Я тебе вот что скажу, парень! — мужик принялся активно жестикулировать рукой с бутылкой. — Жениться надо! Не получится в первый раз, получится во второй. Потому что жена — она что? Она опора, друг, товарищ и… Хотел сказать брат, ха! Надо жениться! И все тут! А то девушка — она что? Хвостом круть! И умчалась. А ты останешься как дурак. С волосами своими!

Мужик засмеялся, довольный собой. Одним глотком допил содержимое бутылки и бросил ее в урну рядом с лавочкой.

— Домой мне надо, вот что! — сказал он, но не поднялся. Посмотрел на меня. — Надька меня ведь там ждет! Скандал будет!

Вот теперь он встал и двинулся из сквера к пешеходному переходу. На полдороге вдруг вернулся и протянул мне руку.

Я удивился, но ее пожал.

— Хороший ты парень! — заявил он. Снова развернулся и припустил рысцой к переходу, чтобы успеть на мигающий зеленый.

Я смотрел ему вслед. Хех, не иначе — знак судьбы. Такой вот, пьяненький, абсурдный. Какой есть.

В голову снова влезла мысль о том, что нужно с Евой обсудить этот вопрос, узнать ее мнение. А то вдруг в ее планы совершенно не входит замужество, а тут я со своим предложением… И вообще, как-то тупо же предлагать руку и сердце, потому что тетя Марта так сказала. Или вообще пьяный мужик на улице.

Тут я не выдержал и рассмеялся. Парочка старшего школьного возраста, мирно шествовавшая мимо скамейки, шарахнулась. Девушка что-то прошептала парню, и они резко ускорились.

— Ты, Вова-Велиал, фигню всякую думаешь, вот что, — сказал я сам себе вполголоса. — Обсудить, по полочкам разложить… Это что еще за скучная рационализация? Предложение — это же романтика, волшебство и цветы. Чтобы как в кино сказочном.

— А если она откажется? — спросил я у себя же, но другим тоном.

— Откажется — значит откажется, — философски заключил я. — Подарю букет первой встречной девчонке, зайду в случайный бар, возьму вискаря и нажалуюсь на жизнь бармену. Ну, как полагается в таких ситуациях…

На душе правда стало легко. Что я, в самом деле? Необязательно относиться к свадьбе с серьезным лицом тети Марты. Свадьба — это же весело! Это повод собрать друзей и родню и закатить празднование на весь Новокиневск и окрестности. С рок-концертом и танцами до рассвета.

Я решительно поднялся. Досада на тетю Марту, которая лезет не в свое дело, улетучилась. Сменилась на мысленное: «Спасибо, прицел поправил!»

Я ускорился и почти бегом помчал к «Фазенде».

Площадка перед входом сегодня была весьма многолюдной. Одна компашка курила, замкнув кружочек. На кучу битых кирпичей сидел парень с гитарой и неумело, но с энтузиазмом ее терзал. И несколько недорослей такого же вида ему активно подпевали и подхлопывали. Рядом с деревом обжималась парочка, еще несколько — прогуливались вокруг. В общем, тусовщики были везде — на островках травы посреди глинистого пустыря, на скамейках ближайших домов, на поребриках тротуара… Даже те, кто был на некотором отдалении, было понятно, что они тоже «наши».

Дверь «Фазенды» была распахнута. Люди входили и выходили и галдели так радостно, что слышно их было за пару кварталов.

«Если тут столько народу, то сколько же там внутри?» — подумал я, протискиваясь между патлатыми товарищами, решившими задушевно поговорить прямо в дверях.

— Печать? — веско вопросил незнакомый парень. Не особо грозного вида, обычный такой.

— Новенький? — спросил я, оглядывая юношу на контроле.

— Без печати внутрь нельзя, — он виновато развел руками. — Но можешь здесь потусоваться, музыканты часто покурить выходят.

Объясняться и рассказывать, кто я такой, мне было лень. Так что я сунул парню купюру, подставил руку под печать, кивнул в ответ на его:

— Только уже больше половины концерта прошло…

И нырнул в «Фазенду».

Ну, кстати, народу было не то, чтобы прямо друг у друга на головах. Но много, да. Можно сказать, что клуб был целиком заполнен. На ринге танцевали три девчонки, затянутые в черные кожаные ремни. За баром стоял Макс собственной персоной. И с чрезвычайно довольным видом. А вокруг толпились его многочисленные поклонницы. На сцене… Какая-то группа. Вот так сходу я даже не смог определить, кто там поет. Вроде не наши, кто-то из понаехавших.

— Велиал! — раздался голос Наташи откуда-то из дальнего угла. А потом я ее увидел. Она сидела на стуле, который взгромоздили на кучу скамеек и других стульев. Головой она доставала до потолка и периодически держалась за этот самый потолок ладошками.

— Что это за пирамида Хеопса? — спросил я, когда пробился к этой конструкции.

— О, это трон ночного повелителя, — сказала Наташа. — Поможешь слезть?

Вблизи эта штука из мебели и всякого хлама выглядела достаточно прочной. Но все еще было неясно, зачем ее собрали.

Я забрался на нижний ярус, протянул Наташе руку, а когда она на нее облокотилась, подхватил ее на руки и поставил на пол.

— Короче, слушай! — сказала она. — В общем, тут был какой-то движ, в лимбо они что ли играли. Ну и кто-то взялся со сцены рассказывать, что в «Африке» на сцене зиккурат из столов, в общем, слово за слово, и вместо лимбо все взялись строить вот эту здоровенную фигню. А теперь туда садят ночного повелителя. Ну, в смысле, победителя. Ну, ты понял!

— Кто выступает? — спросил я, вытянув шею. Вроде кто-то знакомый даже…

— Понятия не имею, вроде кто-то из Питера, — пожала плечами Наташа. — У нас тут сегодня конвейер и сборная солянка, кто успел, того и сцена.

Тут музыканты начали новую песню, и я опознал кто это!

— Темнело за окном,

Наступала ночь,

За кухонным столом

Сидели мужики…

Вокалист без передних зубов, еще без своей фирменной прически шипами вокруг головы. И даже без всякого грима. На месте передних зубов — темный провал. Хех, ни фига себе!

— Это же «Король и шут!» — сказал я.

— Кто? Ты что, их знаешь? — удивилась Наташа. — Я так первый раз вижу. Прикольные?

Она повернулась и вместе со мной уставилась на сцену. А я даже забрался на ступеньку «трона ночного повелителя», чтобы мне было лучше видно.

«Король и шут» звездами еще точно не были. Ну, то есть, были, но только среди меня одного. Я где-то в начале двухтысячных на них «подсел», на всех концертах был, когда они в Новокиневск приезжали. Однажды даже не поленился на их сольник сгонять в Питер. Собственно, так сложилось, что лично меня «КиШ» цеплял из всего российского рока больше других. Поэтому я и смотрел сейчас на них так жадно. Как и в прошлый раз, когда они на сцене полузаброшенного ДК в Питере выступали. Возможно, впервые. В списке заявившихся на «Рок-Виски-Браво» рок-групп я их видел, разумеется. Но они не были хэдлайнерами. На стадионе не выступали. Вроде бы должны были выступать в «котлах», но то ли они накидались, и их заменили. То ли я был занят и пропустил… В общем, сейчас, когда я увидел их на сцене, меня даже накрыло слегка. Уже во второй раз. Вот же он, Горшок, еще живой. Только-только начинает. Зал еще не ревет вместе с ним хором «Охотника Себастьяна». Да и вообще не все слушают…

— Ничего так, да, — сказала Наташа, смешно шевеля бровями и бросив недоверчивый взгляд в мою сторону. Ну да, пожалуй, не лучшее выступление «Короля и шута». Блин, что же я камеру-то не захватил сегодня? Получилась бы редкая концертная запись в моем видеоархиве…

— Привет! — нежные руки Евы обняли меня за талию сзади. — Как съездили сегодня?

— Там кошмарно много комаров! — сказал я. Сделал над собой усилие и отвернулся от сцены. Начинающие «КиШи» — это круто, конечно, но Ева все равно важнее.

— Ой, а я их помню! — сказала вдруг Ева. — Мы же их тогда на концерте видели, в Питере, да? Ну, когда еще Кристина… гм… выпила лишнего. Или я путаю? «Король шутов» или что-то такое.

— Ага, — я обнял Еву и притянул к себе.

— Там тебя Колямба искал, кстати, — сказала она.

— Да и шут с ним, — тихо засмеялся я.

— И король? — хихикнула Ева.

— Точно, шут и король с ним, — рассмеялся я. Потом отстранился. — Что-то я заинтригован. Давай ты уточнишь. Меня искал злой Колямба, перед которым я в чем-то прокосячился, или меня искал деловой Колямба, у которого есть дело на миллион рублей?

— Скорее второе, — подумав, ответила Ева. — Хотя это не точно. Я не уверена, что изучила мимику Колямбы достаточно, чтобы вот так определить. Но он точно не был злым. Скорее, нетерпеливым.

— Это хорошо, — кивнул я и снова притянул Еву к себе.

— Подожди! — Ева уперлась ладошками мне в грудь. — А то я забуду, что еще хотела тебе сказать…

— Я весь внимание, милая, — я послушно замер. Ева тоже замерла.

— Да блин! — нахмурилас она. — Это же было точно важнее, чем Колямба… Он меня с мысли сбил…

— Это ты про приглашение Даши хотела рассказать? — вклинилась в разговор Наташа.

— Нет-нет, это было что-то другое, — замотала головой Ева, и кончик ее косички хлестнул меня по руке. — Так, про Дашу, чтобы потом не забыть. Даша приглашает нас к себе на свадьбу, здесь в сентябре, на открытке написано, так что не забудем. Вот, сказала. Но это точно было другое!

— Что ты на меня смотришь? — развела руками Наташа. — Ты же мне сама не рассказала, потому что хотела Велиалу первым рассказать.

— А, точно, вспомнила! — просияла Ева.